Слишком много приходится разговаривать с людьми, я к этому не привыкла.Слишком много пустых слов и глупых вопросов, требующих ответа.
Слова же песен венгерской группы Dalriada хоть и непонятны, но не кажутся пустыми, в них закодирован какой-то секрет, который заставляет к ним прислушиваться, как хороший собеседник. Даркфолк с вкраплениями блэка звучит безудержно и смело. Музыка обращается к тебе, но не заставляет отвечать, она как пёстрое колесо хоровода. Мне давно не встречалась музыка, несущая в себе столько чистого позитива.
Это весна в хорошем смысле слова.
"Безглузда опора сучасникiв Сонця" - дебютный альбом малоизвестной украинской группы Клініка, который был найден во время очередных поисков свежатины для капризничающей и злящейся скуки. 11 песен этого альбома можно было бы отнести к стилю "интеллигентный блэк", если бы, конечно, такой стиль был. В меру длинные, в меру монументальные doom-black треки, слегка шершавый, звучащий будто из мегафона голос вокалиста, хорошая украинская лирика, построенная почти в речетатив - любопытная смесь, дающая в сухом остатке лёгкую психоделию. Да-да, Клініка именно та, про которую подумали циники - для душевно больных. "Чистое искусство, очищающее душу от грязи и помогающее услышать свои истинные желания и стремления" - именно это, по словам официальных рецензий, концептуальный лейтмотив музыки и лирики альбома. Несколько почти инструментальных композиций, пульсация сдержанной агрессии и автоматные очереди в "Падінні", тягучие и злые "Слiпi пазури депресiї", нежная баллада "Атрибути людської свідомостi" в стиле "Обіймів дощу", постапокалиптические фантазии, достойные мастера Отто Дикса, в "Теплих сльозах льодяних хрестiв" и "Сучасниках Сонця" - всё это будто волшебный порошки, помогающие расслабиться, когда, устав от химерного общения, хочется прописать всем окружающим пациентам дозу живительной эвтаназии. Цепочки ассоциаций приводят меня в мой личный рай - Киев, а именно на ул. Фрунзе, 103, где бок о бок соседствуют Павловская психбольница и Кирилловская церковь, что, впрочем, не удивительно, ведь раньше не существовало границы между психом и блаженным. Возможно, пациентам этой больницы стоило бы дать послушать этот альбом, вдруг кому-то пришлось бы по вкусу и что-то в их мире уравновесилось бы (хоча, який ще фрік буде спокійнісінько вишивати під драм-машину та скрімінг?).
Вот такая Клініка, где каждый страждущий, может найти лекарство по душе, если конечно очень захочет.
Чи можеш ти
Відкинути спомини
Чужих сердець
І лишитися сам,
В іржавих сутінках
Своєї свідомості,
По той бік
Від вуличних драм?
В продолжение теоретических впечатлений от музыки.
Только недавно вспомнила, почему мне неприятна французская музыка - она у меня ассоциируется с болью. На занятиях мне включала её тренер, чтобы мне было не скучно, музыка была самая разная, но самые тяжёлые и неприятные упражнения почему-то совпадали именно с французской, и, видимо, с тех пор при звуках французской музыки в подсознании всплывают только неприятные ощущения.
Если бы каждое ощущение, впечатление или событие в жизни сопровождалось бы музыкой, то через какое-то время жизнь стала бы не нужна - любое ощущение, и радость, и счастье, и боль, можно было бы вызвать той музыкой, с которой они ассоциируются. Эта фантазия даже немного страшна: музыка как другая реальность, как матрица, как наркотик, как абсолютная власть над внутренним миром человека, как ключ к его тайнам, радостям и страхам.
Мало что может так быстро порадовать меня, как изысканные мелодии этого коллектива.
Этот альбом, пожалуй, самый позитивный в их творчестве последнего времени. И дело не в мягкости звучания в противовес острым гитарным шквалам в предыдущих работах, а в атмосфере позитива не искрящейся энергии и силы, которого обычно можно ожидать от музыки такого толка, а позитива лёгкого, едва касающегося кожи, как летний ветерок, такой бывает только в детстве или после захлёстывающей дыхание волны негатива.
Недаром этот альбом называется Sünder, что означает "грешник", ведь большинство того, что приносит человеку позитив и радость испокон веков считается греховным или же постыдным, или в крайнем случае просто вредным. В этот список попал даже Traumzauberwald - последние пристанище тех, кто хочет в жизни хоть каплю счастья, пусть даже химерного. Так что выходит, что грешники - едва ли не самые счастливые люди. И может ли мешать их счастью непрощённость?
Нет, не любовь к музыке и не та, о которой бывает музыка, а та самая, настоящая, что сама как музыка. Они в своём существе одинаки. Бывает музыка, которая влечёт интеллектуально, это удивительно сильный соблазн, противиться которому нет никаких сил. Все её идеи и рисуемые образы кажутся очень интересными, бритвенно точными и необыкновенно близкими, как будто кто-то подслушал мысли в твоей голове. Это интеллектуальное влечение так всеобъемлюще, что в него хочется буквально погрузиться с головой, проникнуть в эти образы и существовать в них, раствориться, развоплотиться и на секунду почувствовать себя не собой, а частью того, кто эти образы создаёт. А есть музыка, которая приятна чувственно, она бесхитростнее, потому что на вопрос, почему она так нравится, находится только один ответ - "просто чувствую". Она звучит как будто изнутри и притягивает, как дудочка крысолова. А есть музыка, в которой оба эти влечения сливаются в удар сердца, в дыхание, и понимаешь, что она будто некая волшебная сущность, волшебство которой абсолютно реально, потому что она отражает все твои представления о душевной гармонии. Так и с любовью.
К чему это я? Просто немецкая музыка ночью особенно хороша.
В детстве перед сном я почему-то всегда думала о космосе, представляя бесконечно чёрные холодные пространства с летящим в них роем звёзд, гигантские планеты и вид Земли с их стороны. Странные фантазии, но, оказывается, не только у меня. Песни венгерской группы Thy Catafalque, играющей музыку в диапазоне от блэка до дарк фолка в стиле Aarni, касаются глобальных тем космоса, биологии, науки в целом и неоднозначным её результатам, таким, как ядерная война. Фоновый гитарный шквал, потусторонние мотивы электронных проигрышей, вкрапление фолк-мелодий и разнообразный вокал на венгерском языке производит интересное впечатление: ничто в этой музыке не цепляет глубоко, но оторваться невозможно. В своём альбоме "Róka Hasa Rádió", по утверждению рецензентов, ближе знакомых с венгерским языком, чем я, они фантазируют о радио, которое хранит в себе воспоминания в виде различных составляющих чувств - цвета, запаха, звука. Неплохая идея, особенно в контексте космоса и пыли человеческого существовании в нём. Песня "Köd Utánam" въедается в кожу, её ритм не вытащить из мыслей никакими клещами, а композиции "Ûrhajók Makón" и "Kabócák, Bodobácsok" настолько полифоничны, что любой аудиофил может умереть от разрыва сердца.
Köd Utánam
Molekuláris Gépezetek
Csillagkohó
Ûrhajók Makón
В моей скромной музыкальной коллекции на You Tube есть клип, который, к моему удивлению, пользуется большой популярностью и активно комментируется, это старая телевизионная запись клипа ДДТ "В последнюю осень". То ли копий этого клипа на You Tube немного, то ли моя чаще попадается в поисковых запросах, но так или иначе я часто читаю в комментариях отзывы от тех, кому эта песня нравится давно, тех, кто услышал её впервые, тех, кто разделяет мои симпатии к ДДТ и Юрию Юлиановичу, и даже приветы и благодарности от пользователей из других стран. Встречались даже разные интерпретации смысла песни: последняя осень перед распадом СССР, последняя осень Цоя. А сегодня вечером пришло уведомление о таком комментарии: "Эта песня сейчас актуальна, как никогда! Либо последняя осень путинского режима, либо последняя осень свободы". И кто бы знал, как точно попал в цель этот неведомый автор, обрисовав эту смесь тревоги и безысходности, которая уже который день оседает в душе тяжёлым осадком.
Музыка словно физическое поле, через которое передаются друг другу мысли и ощущения людей. Универсальное средство связи во времени и пространстве, с которым не сравнятся ни телефон, ни интернет. Достаточно просто включить ту музыкальную дорожку, которая что-то значит для другого человека, и вот уже можно быть с ним и даже очень близко - около самой души.
Сосед сверху весь день отмечал отъезд родителей в отпуск, собрав друзей на прослушивание музыки, лейтмотив которой напоминает стук молотка сквозь подушку. Я никогда не была ханжой и не была на стороне условностей вроде "с 9:00 до 23:00", но когда меня бесцеремонно выволакивают за уши из моего хрустального дневного сна, я теряю человеческий облик. Я вынула из колонок штекер наушников и включила Burzum, полностью открутив рычажок громкости. Мне очень нравится их альбом "Blast From The Ancient Past", в нём есть что-то психоделично обжигающее кровь, как любовь или температурный бред, что-то, что чует зверь внутри, что-то, что помимо воли цепляет тебя и стряхивает плесень с головы. А потом был их новый альбом "Fallen". Наверху воцарилась вопросительная тишина. А ещё мама признала моё право на то, чтобы звуки вечно работающего телевизора не были слышны в моей комнате всегда, когда это возможно. Я против дипломатии, но за конструктив и право каждого обустраивать своё личное пространство с комфортом.
Что же до нового альбома Burzum "Fallen", то звучание его не совсем в стиле прошлых работ группы, ближе к Atmospheric black, и, возможно, понравится тем, кто любит black в необычном его звучании, вроде Aborym или Herbst.
Осень пришла точно по календарю, мокрые дети бежали в школу, а я теперь дома. Во всех смыслах. Хотя где-то под кожей бегает мурашками то странное чувство, которое было в июле, когда мне отчётливо казалось, что это здесь, а не в Киеве, я на побывке и что рано или поздно нужно будет возвращаться. Поезда играют со мной жестокие шутки. Завтра - Москва-Янаул. Осталось только выбрать музыку в дорогу. В киевский путь я выбирала музыку по наитию, потому что Киев волшебен и от него можно ждать только чудес. Дорожная музыка особенная, она возбуждает ожидания и раскрашивает полученные впечатления, создавая целые ассоциации, которые я уношу с собой. Там был Вакарчук, XIII.Stoleti и Sieben, и Песня про Довбуша, правда, в самом конце. А чего ждать в этом пути, я не знаю, знаю только, что возьму с собой "Агидель (Белая река)" Шевчука, и что по воле феи-крёстной вместо ведьмы я буду воплощать Красную Шапочку, а больше ничего не знаю.
Я искренне не понимаю, почему международное гуманитарное право запрещает использование кассетных бомб, пуль со смещённым центром тяжести и с мягким сердечником, но не хочет запретить воспроизведение отвратительной музыки, звуки которой причиняют ушам не меньшее страдание. После неё кровоточит даже тишина.
Неизвестно только, можно ли остаться музыкальным инвалидом.
Svatí na nebi
Святые на небесах
Když noc je králem a stíny zvětší rozměr svůj
Когда царствует ночь и ширятся тени,
А svatí na nebi jdou spát,
И святые на небе ложатся спать,
Tvá tichá radost, je v slzách noci zazděná,
Твоя тихая радость в слезах ночи заключена,
A svatí na nebi jdou spát.
И святые на небе ложатся спать.
Svatí na nebi, moji svatí na nebi,
Святые на небе, мои святые на небе,
Svatí na nebi jdou spát.
Святые на небе ложатся спать.
Modlitba díků, za další promarněný den
Молитва благодарности за ещё один впустую потраченный день
Za kroky ve tmě zbloudilé.
По шагам во тьме заблудился
V zajetí smutku, vzpomínky do stěn naráží,
В плену у печали воспоминания натыкаются на стены.
Jsou jako sluncem opilé.
Я будто солнцем опьянён.
Má noc je přítel, pohladí poraněné sny,
Ночь, моя подруга, поглаживает израненные мечты,
И святые на небе ложатся спать.
Znavený spánkem jsem oběť v pavučinách snů,
Измученный сном, приношу я жертву в паутине снов
Když svatí na nebi jdou spát,
В то время, как святые на небе ложатся спать,
Svatí na nebi, moji svatí na nebi,
Святые на небе, мои святые на небе,
Svatí na nebi jdou spát.
Святые на небе ложатся спать
Svatí na nebi, moji svatí na nebi,
Святые на небе, мои святые на небе
Svatí na nebi jdou spát.
Святые на небе ложатся спать.
Byla jsi přelud, vzal mi tě den a slunce jas,
Ты была видением, что забрало у меня день и сияние солнца,
Touhy co znamenají svět.
Желания, что знаменуют свет.
Tvůj obrys ve tmě, jsi jako vzor na záclonách,
Твой образ во тьме как узор на занавесях,
Volám tě za soumraku zpět.
Взываю к тебе: вернись из сумерек.
Vrať se mi zpátky, vrať se mi anděly jsem tvůj,
Вернись ко мне, вернись ко мне, ангел, я твой,
A čekám ne tvou náruč dál.
И не дождусь твоих объятий вновь
Znavená spánkem, na ramenou mi usínáš,
Завороженная сном, на моём плече уснёшь.
A svatí na nebi jdou spát.
И святые на небе ложатся спать.
Svatí na nebi, moji svatí na nebi,
Святые на небе, мои святые на небе,
Svatí na nebi jdou spát.
Святые на небе ложатся спать,
Svatí na nebi, moji svatí na nebi,
Святые на неюе, мои святые на небе,
Svatí na nebi jdou spát.
Святые на небе ложатся спать.
Оригинальный чешский текст - XIII.Stoleti, перевод выполнен мной.
Мне невероятно хочется об этом рассказать, но некому, поэтому я скажу молча.
Я слишком яро недооценвала Маяковского. Его стихотворение "Лиличка! Вместо письма", положенное на музыку, так неожиданно прекрасно, что мне даже стыдно. Я не встречала ничего более реалистичного, честного и при этом чувственного, о любви.
Дым табачный воздух выел.
Комната -
глава в крученыховском аде.
Вспомни -
за этим окном
впервые
руки твои, исступленный, гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День еще -
выгонишь,
может быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу,
тело в улицу брошу я.
Дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссечась.
Не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
Все равно
любовь моя -
тяжкая гиря ведь -
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
Этим альбомом Александра Васильева больше года назад поделился со мной знакомый. С тех пор эти песни не оставляют меня ни на день, строчки озаглавливают собой реальность, прошивая тело ежиными ударами дежа вю. Это самая яркая иллюстрация того, как песня возвращается к своим истокам - главенству смысла слов.
"Мне 20 лет"
А что до меня – так я не тот, и не этот,
Меня вообще очень сложно причислить к поэтам.
"Подводная лодка"
Я пил очень долго воду с парами бензина,
Я видел глаза в кислоте,
Я стал веселей после полбутылки джина
И встал на последней черте.
И волны плескались на уровне крыши,
И белая пена неслась.
Ты можешь кричать, но никто не услышит,
Никто не хочет, чтобы ты спаслась.
Подводная лодка в степях Украины
Уходит под воду и ей не помочь,
Никто не приедет снимать нас со льдины,
И вряд ли мы сможем прожить эту ночь.
Ты слышишь шаги? Это бродит по палубе осень.
Вот по лестнице вниз кувырком.
А может быть взять да всё к чёрту и бросить,
Уйти по воде босиком?
А ты испугалась за медь и за злато
И всю ночь рисовала круги.
А я стал похож на шального пирата
Без глаза и без ноги.
"Загладь вину свою"
Загладь вину свою калёным утюгом,
Вернись мадонной или розовым младенцем,
Я утолю твои слеза махровым мягким полотенцем,
И нам как прежде будет весело вдвоём.
Ты можешь звать меня подонком и лжецом,
Но ради бога не зови меня на кухню,
Мне надоел грузинский чай, пускай я с голода опухну,
Давай-ка лучше развлечёмся коньяком.
"Корень Мандрагоры"
Откуда нам знать, что такое листва, если все дерева разошлись на дрова,
Откуда нам знать, что такое война, если мы не знаем мира.
Кто танцевал с нами на Лысой горе в ту ночь,
Кто отводил от нас все несчастья и ссоры?
"Небо в алмазах"
И стало светло, как бывает, когда в самом сердце рождается стих,
И кто-то с любовью помянет кого-то.
"Домовой"
Тёмной тропой - домой,
По светлой тропе к - судьбе.
Стихло всё за спиной.
Спрятался домовой,
Дремлет в печной трубе.
"Романс"
И лампа не горит,
И врут календари.
...
Любой обманчив звук.
Страшнее тишина,
Когда в самый разгар веселья падает из рук
Бокал вина.
...
Так тихо, что
Если бы человек человеку был волком, мир был бы более гармоничным, потому что не приходилось бы ожидать ножей в спину. А когда вокруг существа с холодной рыбьей кровью и пустыми рыбьими глазами, ожидать можно всего. И если, живя с волками, можно выть по-волчьи, не переступая при этом через себя и не теряя к себе уважения, то скалиться в милой акульей улыбке - это добровольно ступать в смердящее болото.
Я уважаю Rammstein за то, что они не боятся ткнуть носом мир в его собственное лицемерие.