Hiemis Opus, или весеннее похмелье
(иллюстрированный этюд)
...Кто-то искренне жалеет о том, что Зима уходит - и, наверное, я был бы в их числе: если бы успел найти с этим временем года более прочную связь.
По сути же, она стала одним затянувшимся самоинкубационным периодом, а, потому - когда повеяли первые весенние ветры, зазвучала первая весенняя капель, и Солнце впервые по-весеннему озарило землю, для меня не существовало проблемы выбора.
Он был сделан заранее.
Я принял её.
Принял так же всеобъемлюще и полно, словно она заполнила каждую частичку моего существа...
Для меня Зима закончилась.
Во вторник.
...Солнце...
Помимо своего ослепительного света, оно наконец-то разлило в воздухе Тепло. То самое Тепло, когда можно выбежать на улицу, схватив только куртку (от ветра). То самое Тепло, когда хочется просто бессмыслено бродить по улицам, впитывая его (сразу вспоминается Natalie Imbruglia со своим "Sunlight": Did you ever fell Sunlight on your face?..)... Просто подставить лицо падающим лучам - и идти с зажмуренными глазами, послав к чёрту все лужи, всю грязь, всех прохожих - и Зиму тоже...
Весна уже здесь.
...А, где-то высоко в небе, треснул облачный панцирь - и его осколки начали свой медленный и торжественный весенний дрейф.
Наверное, в тот день я побил рекорд собственной безудержности в запечатлении этого движения: доставая фотоаппарат каждые 2-3 минут и делая очередной снимок неба под несколько-ошарашенные взгляды прохожих... Ошарашенные? Да к чёрту их!Глупые, глупые люди, неужели они не понимают - это же ВЕСНА!
...Если бы я мог, я бы дрейфовал тогда там, вместе с этими облаками...
Но облака уплывали.
Мне оставалось только ловить их моментальные образы.
...А в среду, на следующий день после блистательного триумфа Весны, у последней началось то совершенно незнакомое мне состояние, которое называется похмельем.
– Пусть говорят, что вся жизнь – литота,
– зеркалу я прошепчу с укором. –
– Скажет “Asinus Manebis” кто-то
“In saecula saeculorum”:
Ты не поверишь, я точно знаю,
Не согласишься – возможно, молча.
…Смысл? На чьих-то словечек стаю
Тратить свои, но в объёме полчищ…
Ты – аналитик-эмпирик странный,
Синтез ума и эмоций редкий:
Если нанёс кто-то чувствам раны,
Ты её вылечишь – вновь в заметке,
В записи, в очерке… Стих ли, проза –
Всё одному и тому же служит,
Как фотографии – та, где роза
Кем-то забыта в осенней луже,
Или – где радугу руки ловят,
Или – на ветке застыла капля…
Что-то читаешь в изгибе брови,
Любишь ходить иногда как цапля,
Терминов (квази-)научных кучу
Ты пополняешь подчас своими…
Пусть говорят, что намного лучше
В речи вообще не возится с ними –
Пусть говорят, но на все «Будь проще!»
Ты обещание вспомнишь снова
(Словно в архиве найдя, на ощупь),
Данное опытом жизни слово.
Выбору, сделан который, верить.
Не упрощаться, когда «Так надо».
В мир, что внутри, запереть все двери,
Дав к ним ключи только тем, кто Рядом…
– Ты не боишься открыться? Глупо.
Или наивно – ты, впрочем знаешь,
Снова и снова впадая в ступор,
Не представляя, кого впускаешь…
Жизни реши, аналитик, ребус, -
Ты (а не кто-то) признаешь скоро:
Тихо “Asinus…”, затем “Manebis…
In saecula saeculorum…”
Хроники квазивесеннего безумия
(иллюстрированный этюд).
Погода понравилась мне сразу.
Цифрой +9°С на градуснике.
Облаками, которым явно не сиделось на небосклоне.
Лужами, которые, как было видно из окна, раскинулись малыми морями на улицах.
…И случайными солнечными лучами, словно неожиданно для самих себя проливающимися на землю, и теплотой (несмотря на ветер) воздуха, когда можно было спокойно выйти на улицу без шапки, и птицами, которые чирикали удивительно самозабвенно - совсем не так, как в феврале… и этой по-своему сводящей с ума, всепроникающей, даже бодрящей сыростью… Одним словом - ощущением Весны, воплощавшимся практически во всём.
Погода была так хороша, что я даже решил прогуляться после того, как завершу дела, ради которых вышел, а именно – выбор модели мобильного телефона из 2-х уже выбранных, ибо до сих пор оным не обладаю (да, да, да, родители мне предлагали (!!!) купить его уже 4-й год подряд, но… :). Вот когда пришёл мой черед порадоваться засилью точек, торгующих данным товаром – не прошло и получаса, как мои пальцы задумчиво и хаотично нажимали кнопки обоих аппаратов под странным взглядом продавца (ведь, зная технические характеристики заранее, я был обеспокоен только вопросом удобства набора), после чего имело место небольшое разочарование, но, тем не менее, пришло и ощущение завершённости.
А, вместе с ним, пришёл и дождь. Когда я высунул голову из ларька, на улице хлестал самый настоящий ливень! В том, что он был весенним, не оставалось никакого сомнения – мало какие дожди, из виденных мной, могли соревноваться с ним в задорности и буйности… На счастье автора, автобус подъехал 20 секундами раньше его непосредственного знакомства с водяной стихией: впрочем, несколько верных солдат последней были взяты в фотоплен.
…Когда же, дойдя до конечной станции, транспортный модуль распахнул свои двери немногим оставшимся пассажирам, их приветствовала вызывающе-спокойная, совершенно не дождливая погода: она словно не представляла, что творилось на улице полчаса назад… Да, это было форменным безумием – зато каким!.. Радужное солнце, исторгшее бензиновый протуберанец, сохранило об этом воспоминания.
Небо очищалось в считанные секунды – голубизна уже била в глаза после проведённых с Серым недель, и всё живое словно медленно пробуждалось от спячки.
Оркестр.
Вновь вереницы снежинок белых,
Падают вниз, мимо чьих-то окон;
Ветер – как ткач, что прядёт умело
В небе над городом светлый кокон.
Бег облаков по-речному быстр
У берегов горизонта мира.
Свет расплескав в миллионе искр,
Солнца лучи зазвенели лирой;
Огненный сноп, что прорезал тучи, –
Словно зубец в золотой короне.
Лес облаков поредел дремучий,
Кем-то разбитый на небосклоне.
Светлым потоком туман струится,
В нежном сиянии тонут спины –
Перьям из дымки пора раскрыться
Крыльями облачных исполинов.
Каждый их взмах – это рябь по небу:
Белые тонкие снега нити
Вновь зазвенят, будто арфа… Где бы
Только нашёлся её ценитель?..
Хаоса вальс, что снежинки кружит,
Солнце играет на флейте света:
Зимний оркестр, поверь, ты нужен –
Только играй. Для кого-то. Где-то…
[680x510]
[664x498] ...Всё началось вчера, когда я отправился со Стюшкой (практически Сестрёнкой ;-)) в Пушкинский Музей... Данное предложение (что удивило меня больше всего) первоначально исходило с её стороны и было сделано по причине длительного непересечения прямых нашей будней, на что я намекнул на обществознании в четверг.
Сказано - сделано.
Вначале мы едва-едва нашли этот самый музей - вернее, как нашли? Не найдя никакого центрального входа, мы вошли в двери, на которых было написано "Выставка европейского и американского искусства XIX-XX веков", и только потом оказалось, что она является-таки частью общего выставочного комплекса (сие было указано в билетах).
Затем моя "сообразительная" спутница сказала, что раз фотоаппарат зачёркнут, то фотографировать нельзя - а знак касался только фотоаппаратов СО ВСПЫШКОЙ! Это выяснилось только через час блуждания, а потому проходить все просмотренные картины для их пиксельного запечатления представлялось далеко не увлекательно. Что ж... По крайней мере, мы договорились сходить туда летом ещё раз.
Если говорить об общем впечатлении, то я понял одну простую вещь: хождение по музеям, галереям и выставкам требует практики. Много практики. Очень много практики.
Повезло ещё, что я выбрал себе спутника, который не только замечателен сама по себе, но и училась на курсах рисования несколько лет, а потому позволяла себе внести лепту профессионализма при обсуждении того или иного полотна... Однако это едва ли обязывало нас быть дисциплинированными: нет, честно, там было столько (миль пардон, уважаемые мёртвые художники, это исключительно субъектив) отвратительных картин, что в некоторые моменты просто надоедало на них смотреть (хорошо хоть там выставлялись и скульптуры). Безусловно, я ничуть не сомневаюсь, что они кому-то даже нравятся, и, более того, прекрасно, что есть подобные ценители: все люди разные, и это здорово, но... И с моим, и со стюшкиным восприятием эти полотна диссонировали настолько, что оценивать их можно было не иначе как с юмористических позиций: почему-то на многих картинах (особенно у французов XIX, не помню направление) попадались самые настоящие "Овцы-мутанты" - движется такое монолитное стадо (практически солдат), с совершенно злобными, безумными мордами, а вокруг - лес и природа... И где логика?! Неужели уже тогда живописцы предчувствовали экологические кризисы? А бабка с хворостом, которая, неизменная, мигрировала с одного пейзажа на другой у кого ни попадя?! Это что, заговор?!
Психоделическая балерина в гамме каких-то бредовых совершенно цветов с непомерно вытянутой, как будто оторванной ногой... Не меньше впечатлила и другая психоделическая дамочка (у которой из темноты выглядывало лицо с губками "трубочкой")... Очень много было "отталкивающих" картин, где лица были набросаны слишком грубо, резко, недетализированно - но, при всём при этом (ведь, по сути, каждый из данных аспектов недостатком не является), без чувства композиции. Гоген, если не ошибаюсь, просто заставил скрючится в спазмах хохота: его инопланетные полотна Таити с людьми-чудовищами, деревьями-"энтами", безумными красками... всё это сводило с ума в самом позитивном смысле - и человек, похожий на Никулина, с сине-зелёным лицом, сколинвшийся над столом, и коровообразная синего цвета таитянка с мужчиной, которому, по всей видимости, она же откусила ноги... Даааа, очень яркие ощущения оставил тот просмотр - но сесть на скамейку, чтобы элементарно не упасть на пол меня заставила картина какой-то девочки зелёного цвета (!!!) с ассиметричными глазами щёлочками-скважинами, которая с кислым лицом смотрела на лежавшие на столе фрукты и овощи, разбросанные в неестественном беспорядке (каким же он должен быть, чтобы вызывать такую мысль?!).
Ну да ладно - хватит едкой кислоты сатиры и описательного гротеска, пора переходить к тому, что понравилось (а понравились нам, надо сказать, на 70-80% процентов одни и те же картины :).
Я лично проникся картинами пейзажистов второй половины XIX века: прекрасная игра красок,