ИГРЫ  ДЛЯ  МАЛЫШЕЙ  И  ПОСТАРШЕ

                                           Игра  "Он? - Она?"

                                                              ПРОДОЛЖЕНИЕ

     И покатился мячик к Вите. И вот какой подвох с Витей получился! Диалог шёл так:

     — Она?

     — Да.

     — Ходит в садик? — спросила Лиза.

     Витя хохочет:

     — Нет.

     — Взрослая?

ИГРЫ  ДЛЯ  МАЛЫШЕЙ  И  ПОСТАРШЕ

Игра  "Он? - Она?"

ПРОДОЛЖЕНИЕ  

     Дети с интересом уставились на Соню. И пошёл рассказ:

     — Один из играющих задумает человека, которого вся компания знает. Им

предстоит угадать, кого он загадал. А как? — спросила Настя.

     — А вот как, — продолжала Соня: — Все будут ему задавать любые вопросы, на

которые загадавший должен отвечать или «да», или «нет». Только этими краткими

ответами, ничего не уточняя. Первый вопрос, конечно — «Он?» или «Она?», а потом

вопросы, уточняющие личность задуманного человека, например: «Молодой?

Старый?» Если молодой — то «Ходит в школу?», если взрослый — «Работает? Уже

старый?» — и так далее. Когда картина будет ясна, все спрашивающие

договариваются, можно ли наверняка на­звать имя загаданного человека, потому что

если на­зовут и не угадают, то все платят штраф. Поняли?

     — Поняли, — был ответ.

     — Кому задумывать, брошу мяч. 

      Мяч покатился к Насте. Та, довольная, стала думать, уставившись в потолок.

     — Придумала, — объявила она.

     И пошли вопросы и ответы:

     — Он — она?

     — Она.

     — Живёт в Петербурге?

     — Нет.

     — В Москве?

     —

                     ИГРЫ ДЛЯ МАЛЫШЕЙ И ПОСТАРШЕ

                          Игра "Правильно-неправильно"      

                                                             ПРОДОЛЖЕНИЕ

     На следующий день рассеялись тучи, улыбнулось в окно приветливо солнышко, и

дети выбежали в сад. Набегавшись, сели на скамейку и опять принялись играть в

«правильно-неправильно». Повторили опять вопрос: какой цветок знаешь и какое

домашнее животное. Потом вспомнили, что и дикие животные есть, а что ещё

спросить, не знают. Но тут папа недалеко мыл свою машину и слышал их игру.

    — А вы ещё спросите, какое мужское имя знают, какое женское, можно ещё —

какую птицу, домашнюю, неприрученную, какую рыбу, мало ли что ещё. Какую

   Наконец-то дождалась выпуска моей новой детской книжечки стихов  

 в издательстве Алетейя.

                      приобретения, просьба  обращаться  к  tanikota

                  [600x424]

                 ИГРЫ ДЛЯ МАЛЫШЕЙ И ПОСТАРШЕ

                            Игра "Правильно-неправильно"      

                                                             ПРОДОЛЖЕНИЕ

                ИГРЫ ДЛЯ МАЛЫШЕЙ И ПОСТАРШЕ

                        Игра "Правильно-неправильно"      

                                          ПРОДОЛЖЕНИЕ

     Витя оторопел, покраснел и с волнением в голосе сказал:

     — У меня денег нет. Я не знал.

     — Не волнуйся, — успокоила его Соня. — Штраф не денежный. Просто мы назначим 

тебе какое-ни­будь поручение, которое ты будешь обязан выпол­нить: прочесть

стихотворение, пробежать куда-ни­будь, может что-нибудь потруднее. Это тоже будет

интересная игра. Кстати, Настя тоже заслужила штраф, потому что назвала

подсказанное слово.

     —  Дети, — вдруг раздался голос мамы, — дождь прошёл, идите в сад!

     — Вот как раз в саду и будем назначать штрафы, а проштрафившиеся будут их

выполнять, — подхва­тила Соня.

     Дети, предчувствуя продолжение игры, весело побежали надевать обувь. 

     Выбежали дети в сад и окружили Соню. Настина Мама провожала, проверив, все ли

туфельки высо­хли и вдруг:

     —  Лиза, твои совсем мокрые, посиди дома, пока они не высохнут.

     Маленькая страшно огорчилась, но ничего не сказала, а губки уже задрожали.

     — Она не будет с крыльца сходить, позвольте ей с нами, — сказала Настя, особенно

любившая Лизоч­ку. — А носочки у неё

                   ИГРЫ ДЛЯ МАЛЫШЕЙ И ПОСТАРШЕ

                                                  Во что можно поиграть,

                                                  Когда дождь, — нельзя гулять,

                                                  И когда игрушек нет,

                                                  И когда шуметь — запрет.

                                                  Эта книжка даст совет.

    Эта книга поможет научиться совсем маленьким и кое-кому постарше придумывать интересные иг­ры, чтобы не было скучно в ненастный день; а ещё, мы надеемся, поможет и взрослым иногда отвле­каться от своих серьёзных дел и разделить игру с маленькими, и что-нибудь позабытое вспомнить. Для всех, самого разного возраста, читателей.

                      Игра "Правильно-неправильно"

    Дети любили собираться на даче у Настиной ма­мы. Там был большой сад,

а главное — в доме про­сторная столовая со столом посередине. А лето-то в этом году

дождливое было!  Вот и повадились они к Насте ходить. Сначала их было четверо:

Настя с подругой Ирой и два мальчугана-шалуна Витя и Лёня. Потом к Насте

привезли ещё маленькую Лизу из Швеции. По-русски она всё понимала, но говори­ла

плохо. Тихая и послушная, она детям понрави­лась, и они всюду за собой её

таскали.

    Так и сегодня: только игру весёлую в саду затея­ли, и вдруг с

Сказки для детей

У всякого свои заботы

     —  Экий ты непоседа, Скворушка, всё спешишь. Словом с тобой не обмолвишься, — сказала однаж­ды Курица, важно разгуливая по двору со своими шариками-цыплятами.

     — Ах, Курочка, до разговоров ли мне! Пять веч­но разинутых ртов в гнезде. Одному, другому су­нешь в рот, прилетишь с новой едой, — глядь, а только что кормленные опять рты разевают. Беда. Да ещё, прости за подробности, пачкотню их из гнезда вынести надо, не умеют они ещё за надоб­ностью на край гнезда садиться. Тебе хорошо: вы­лезли твои из яйца, обсохли и сразу зерна клевать начинают. А тут... из гнезда-то вылетят — и то кор­ми. Да что говорить... — Скворец с безнадежно­стью махнул крылом и, ухватив какую-то закорю­ку, улетел.

     «Странно он рассуждает, — подумала Курица, де­ловито разбрасывая лапками верхний слой земли и созывая цыплят клевать найденные зёрнышки. —Будто у меня дел мало. Вот прилетит, я ему скажу: цыплята разве понимают, что клевать, как кле­вать, — ведь их учить надо. А кто их учит? — всё я. И клевать научи, и копать научи, и различать, что можно есть, что нет, — все научи. Ох, долго они ещё будут несмышлёнышами! А он: "Тебе хорошо"... Вот прилетит, все расскажу».

     — Клох, клох, за мной, цыплята, дальше пошли, не отставать! — созывала Курица своих разбежав­шихся цыплят.

     А в это время (Курица и не заметила) самый ма­ленький и шаловливый погнался за мушкой. Та от него и в канаву, он за ней потянулся, да головёнка перевесила и... бах в канаву, — хорошо без воды.А мать зовёт, уже глухо раздаётся её «клох-клох». А из канавы как вылезешь, склоны осыпаются под лапками... Пищит бедняга:

     — Ай, ай, помогите! Мама, мама! — кричит.

     — Ну вот, этого ещё недоставало! — ворчит Кури­ца. — Теперь из-за одного глупого всех обратно вес­ти. Клох, клох, цыплята, пошли обратно — глупыша из канавы выручать!

     И в обход — хорошо недалеко место в канаве по­катое есть. Спустились всей гурьбой, забрали малы­ша, опять пошли.

     — Клох, клох, не разбегаться, я сейчас вам самую лучшую навозную кучу покажу, запоминайте доро­гу. Вырастете — одни пойдёте.

     Только подлезли под забор соседнего дома, как слышат — Сорока:

     —    Трр-трр-трр!.. Опасно, опасно, кор-ршун, кор-ршун! Прячьтесь, прячьтесь! Тррр..!

     — Ах, батюшки, — вскрикнула Курица, — вот де­нек выдался неудачный! Цыплята, ко мне, прячь­тесь под крылья! Коршун — наш враг, сверху нале­тит, в когти схватит, тут и конец!

     Курица присела, распустила крылья, и цыпля­та, толкаясь и попискивая,

                             С к а з к и   д л я   д е т е й 

                                              Пение—  И как это у тебя так хорошо получается? — спросила однажды Кукушка Соловья, прослушав его разнообразную и вдохновенную песню. — А я вот и рот широко раскрываю, как ты, и язычком бол­таю, — всё получается одно и то же: «ку-ку» да «ку-ку».— А ты не старайся и не думай, как петь, — отве­тил простодушный Соловей, — а посмотри, какая кругом красота, про неё и пой. Рот откроешь, а пе­сенка сама польётся, так горлышко и затрепещет! А без песни нельзя. Первый прилетишь в эту благо­дать, найдешь подходящее место для дома-гнезда где-нибудь в укромном месте — в кустах, у водички, лучше всего на островке, чтоб ни люди, ни собаки гнезда не тронули, и уж думаешь, как бы подругу се­бе для дома пригласить. А как? — да только пением, да поголосистее других соловьев. Песня и хозяйку в дом манит, и одновременно знать даёт другим пти­цам, что место занято, что ты здесь хозяин, в этой округе.— Только для того горло и напрягаешь? — язви­тельно придралась Кукушка.—  Нет, самое разливистое пение начинается, ко­гда Соловьиха уже в гнёздышке сядет птенцов вы­сиживать. Тут-то от радости просто нельзя не петь, и ей веселее. А птенцы вылупятся — их не только кормить, но и учить петь надо, а то вырастут неучи. Я песней и красоту всю воспеваю, и птенцов песней балую, потому что люблю. А ты? Любишь своих?.. Ах, да! — вспомнил заболтавшийся Соловушка. — Ты ведь их не видишь, где они там по чужим гнёз­дам разбросаны. Не любишь ты их, что ли?— Как не люблю? Я свои яички так заботливо по чужим гнёздам пристраиваю! Знать ведь надо, чье гнездо, какого цвета у хозяйки яйца бывают, какой величины. Обо всем думать надо: как хозяев от гнез­да отогнать и незаметно подкинуть своё яйцо, такой же окраски, как хозяйкино, но чуть побольше, что­бы птенец покрупнее был. Тогда хозяйка обрадует­ся (они любят крупных детёнышей), ну и кормить сытнее станет, больше даже, чем своих. Вот у нас как! — с гордостью прибавила Кукушка.— Оно так-то, — задумчиво промолвил Соловуш­ка, помолчал, перышки почистил, а потом несмело, но твёрдо высказал своё мнение. — Это как-то не­справедливо — одного кормить, других голодом мо­рить. И мне бывает очень жаль маленьких пташек, которых твой прожорливый птенец в гнезде притес­няет, клюёт, а то и просто выталкивает. Но это дело твоё, — замял он неприятный разговор. — Видно, так уж природа вас, кукушек, устроила. А только петь своим деткам так приятно! И другим, даже лю­дям, нравится. Хочешь, научу?И, не дожидаясь ответа, начал

                         С к а з к и   д л я   д е т е й 

                                                       Пение

      —  И как это у тебя так хорошо получается? — спросила однажды Кукушка Соловья, прослушав его разнообразную и вдохновенную песню. — А я вот и рот широко раскрываю, как ты, и язычком бол­таю, — всё получается одно и то же: «ку-ку» да «ку-ку».

      — А ты не старайся и не думай, как петь, — отве­тил простодушный Соловей, — а посмотри, какая кругом красота, про неё и пой. Рот откроешь, а пе­сенка сама польётся, так горлышко и затрепещет! А без песни нельзя. Первый прилетишь в эту благо­дать, найдешь подходящее место для дома-гнезда где-нибудь в укромном месте — в кустах, у водички, лучше всего на островке, чтоб ни люди, ни собаки гнезда не тронули, и уж думаешь, как бы подругу се­бе для дома пригласить. А как? — да только пением, да поголосистее других соловьев. Песня и хозяйку в дом манит, и одновременно знать даёт другим пти­цам, что место занято, что ты здесь хозяин, в этой округе.

     — Только для того горло и напрягаешь? — язви­тельно придралась Кукушка.—  Нет, самое разливистое пение начинается, ко­гда Соловьиха уже в гнёздышке сядет птенцов вы­сиживать. Тут-то от радости просто нельзя не петь, и ей веселее. А птенцы вылупятся — их не только кормить, но и учить петь надо, а то вырастут неучи. Я песней и красоту всю воспеваю, и птенцов песней балую, потому что люблю. А ты? Любишь своих?.. Ах, да! — вспомнил заболтавшийся Соловушка. — Ты ведь их не видишь, где они там по чужим гнёз­дам разбросаны. Не любишь ты их, что ли?

     — Как не люблю? Я свои яички так заботливо по чужим гнёздам пристраиваю! Знать ведь надо, чье гнездо, какого цвета у хозяйки яйца бывают, какой величины. Обо всем думать надо: как хозяев от гнез­да отогнать и незаметно подкинуть своё яйцо, такой же окраски, как хозяйкино, но чуть побольше, что­бы птенец покрупнее был. Тогда хозяйка обрадует­ся (они любят крупных детёнышей), ну и кормить сытнее станет, больше даже, чем своих. Вот у нас как! — с гордостью прибавила Кукушка.

     — Оно так-то, — задумчиво промолвил Соловуш­ка, помолчал, перышки почистил, а потом несмело, но твёрдо высказал своё мнение. — Это как-то не­справедливо — одного кормить, других голодом мо­рить. И мне бывает очень жаль маленьких пташек, которых твой прожорливый птенец в гнезде притес­няет, клюёт, а то и просто выталкивает. Но это дело твоё, — замял он неприятный разговор. — Видно, так уж природа вас, кукушек, устроила. А только петь своим деткам так приятно! И другим, даже лю­дям, нравится. Хочешь, научу?

     И, не дожидаясь ответа, начал рассказывать про свою песню:

     — Очень просто. Все шесть основных мотивов на­зываются у нас «коленца». Слушай! Сначала «тивит-тивит-тивит» зазвучало в воздухе, потом «ту-ту-ту», потом три посложнее: «тиклю-тиклю-тиклю», теперь язьчком пощёлкать: «кли-кли-кли», и

                          С к а з к и   д л я   д е т е й  

                                  Среди льдов и снегов

     — Давай побежим по бережку, пока мамы нет, она на охоте, — сказал белый Медвежонок, завидев Моржонка, лениво растянувшегося на соседней льдине.

     — Там воды нет, — неохотно ответил тот.

     — Тебе бы только воды да льда. А по бережку как хорошо пробежаться да в снегу покувыркаться! Ой, да я вижу, у тебя ещё ножки не выросли, — выпучил глаза Мишутка.

     —  А ноги у меня никогда и не вырастут, — спо­койно заявил Моржонок и повернулся на другой бок.

     — Вырастут, не отчаивайся, ты ещё маленький! А вот будешь большой, как твой папа, тогда...

     — У папы тоже нет ног, — вдруг обиженно пере­бил его собеседник, — а ему и не надо.

     — Как не надо? А на чем же он ходит?

     — На чём, на чём... да на зубах! Нас так и называ­ют: те, кто ходит на зубах.

     —  На зубах?!! — тут уж Мишутка так был пора­жён, что лапы у него разъехались и он плюхнулся на живот.

                           С к а з к и   д л я   д е т е й  

                                     Водяная крыса

     В парке, в дубовой аллее, резвились прехоро­шенькие белки. Они весело бегали по могучим вет­вям дубов, с лёгкостью перепрыгивали с одного сучка на другой, играли со своими бельчатами, ко­торые уже настолько подросли, что не разберёшь, где мама-белка, а где детёныш. Что жёлуди ещё не созрели и не упали, их совсем не тревожило: в парке гуляли люди, которые часто специально приходили по­кормить белок. Белки привыкли к людям и не боя­лись их. Наоборот, как только завидят издали, тот­час бегут навстречу, просительно становятся на задние лапки, поднимают мордочки и на миг застывают в этой позе, как неживые, а глазки-пугов­ки как будто говорят:

     — Ты принёс нам что-нибудь вкусное?

     И люди, особенно дети, угощали белок семечка­ми, орешками и другими вкусностями.

     Всё это с завистью наблюдала Водяная Крыса, поселившаяся в соседнем с аллеей пруду.

     — Почему меня никогда не угощают? — пожало­валась она однажды Вороне — умной птице, которая часто сидела на лиственнице у пруда. — А ведь я так похожа на белку: и головка, и ушки, и глазки — всё как у белки. А завидят меня, особенно дети, на бере­гу, сразу закричат: «Крыса, Крыса! Пошла вон!» — затопают ногами, поднимут шум, даже обидно!

     Ворона подумала, посмотрела внимательно на Крысу то левым глазом, то, повернув голову, пра­вым и медленно сказала:—  Хвост у тебя неприятный, тонкий, скользкий, как червяк. А у белочки — пушистый, мягкий; сядет она, когда орешек в лапки возьмёт, поднимет хво­стик, распушит над головой, вот людям и нравится.

     —  А, так дело только в хвостике? — с радостью вскрикнула Крыса. 

     Ворона опять наклонила голову вправо, влево:— Ну, и ещё кое в чём... — начала она, но раздума­ла продолжать разговор, взмахнула крыльями и улетела.

     —  Кое в чём, кое в чём... — передразнила Крыса Ворону. — Хвост, хвост — вот что меня подводит! 

     Она подтянула свой мокрый хвост, осмотрела его со всех сторон, понюхала, даже лизнула и, передёр­нув усами, сказала:

     — Хвост как хвост, ничего особенного, и плавать помогает. Но про себя решила твёрдо достать беличий хвост. Она была настойчива:

     — Надо попробовать. 

                            С к а з к и   д л я   д е т е й

                                              Глупыши, но послушные

                                                   Часть первая

     Однажды Зайчонок, ещё совсем маленький сосу­нок, проснулся, — конечно, оттого, что ему захоте­лось есть, — и потянулся туда, где обычно лежит ма­ма-зайчиха с вкусным молоком в животе. И вдруг... что такое? — ткнулся в спину сестрёнки, в которой никакого молока никогда не бывает. Сестрёнка за­плакала и пропищала:

     — Мамы нет. Она сказала: «Живите сами, вы уже большие», — и ушла.

     —  Как?! И животик унесла? — вскрикнул глу­пыш.

     — Да, унесла.И сестрица опять заскулила.

     — Не плачь, — сказал братец. — Если мама сказа­ла, что мы уже большие, значит — большие, и будем жить сами, как она велела. Пойдем искать животик с молочком.

     Походили, даже немного попрыгать попыта­лись — нет силенок. Устали и животик не нашли. Лежат. И вдруг слышат, кто-то идёт, да вприпрыж­ку, как мама. Осторожно высунулись из укрытия, видят — Зайчиха, но не мама.

     — Вы что тут делаете? — спрашивает.

     — А мы одни живём, мама велела и ушла, — смело ответил братец. — А у тебя животик с молочком есть?— Есть, — ответила Зайчиха.

     — Есть, — ответила Зайчиха.

     —  Покорми нас, — в один голос попросили жа­лобно зайчата, — мы голодные.

     —  Что ж, можно, — говорит добрая Зайчиха-тё­тя. — Когда молоко есть, мы всегда зайчат брошен­ных кормим.

     Насосались зайчата и опять одни остались. Убе­жала Зайчиха-тётя, но уходя, сказала строго:—  Учитесь бегать и прыгать. У нас в лесу враги есть — волки, лисицы, — защищаться нам, зайцам, нечем, ни кусаться, ни царапаться не умеем. Нас только ноги спасают.

     И ушла.

                                 С к а з к и   д л я   д е т е й