В предыдущем сообщении я писал, что ходил в ресторан. В тибетский ресторан на Камергерском переулке. Если честно, я пошел туда даже не из-за зарплаты, как сказал сначала, а больше из-за ностальгии. Зарплата была лишь поводом.
Вообще-то я редко делюсь со своим прошлым. Но сегодня поведаю вам одну смешную историю из моей жизни. В году 99-м я подрабатывал официантом-барменом в ресторане, который назывался «Тибет — Гималаи». Находился он на Чистых прудах. Дело в том, что в свое время этот ресторан очень любил посещать президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов, когда он бывал в Москве.
Люди, имеющие хоть какую-то ресторанную культуру, наверняка в курсе, что в воскресенье, особенно днем, все приличные заведения пустуют. Это, конечно, не относится к Макдональдсам и сетевым тошниловкам, которых в последнее время развелось так много. Считается, что в воскресенье клиенты отдыхают после бурных субботних и пятничных гулянок. Поэтому у менеджеров, директоров, владельцев, шеф-поваров большинства заведений в этот день обычно выходной. В «Гималаях» существовала такая же практика.
И вот однажды случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Илюмжинов заехал к нам покушать именно в воскресенье и именно в обед, когда руководство отсутствовало в полном составе. В зале были только я, еще одна официантка, наш новый бармен-по-совместительству-гардеробщик, которого буквально вчера взяли на работу, а также два мирно кушавших русскую водку клиента, которые, по их словам, забрели к нам убить время до отправления поезда.
Я довольно хорошо помню тот день, хоть и прошло с тех пор 10 лет. Илюмжинов приехал к нам, как всегда, не один. С ним был мужик, с которым он часто кушал у нас. Имени его не помню. Вернее, не знаю. Но персонаж он публичный. По крайней мере, его лицо частенько мелькает в хрониках и тусовках деловой и околоделовой элиты.
И вот, наконец-то, подали еду на стол. Кирсан и его так называемый спутник приступили к трапезе. Тем временем те двое мужиков, которые у нас пьянствовали, попросили счет. Когда им его принесли, они расплатились и ушли. Часа через полтора закончил обедать и Кирсан Илюмжинов. Тоже расплатившись, он уже было направился к выходу.
Вообще я вам скажу, что Кирсан Николаевич человек очень интеллигентный и вежливый. Обычно посетители ресторанов не воспринимают официантов за людей. Они могут им запросто нагрубить или сказать что-нибудь обидное. В отличие от других клиентов Илюмжинов был в курсе, например, что в «Гималаях» работают студенты, а не кто-нибудь — не какие-то гастарбайтеры или приезжие из центральных регионов России. Он всегда интересовался, как у нас дела, как учеба, куда ездили отдыхать на каникулах и т.д. Кроме того, мне кажется, он искренне нас жалел, поэтому всегда оставлял приличные чаевые (лично мне он меньше 100 долларов никогда не давал).
Ну да ладно. Я отвлекся от темы. В общем, он направился к гардеробу. А мы — за ним, чтобы проводить. Наш новый бармен-по-совместительству-гардеробщик подал Кирсану Николаевичу его пальто, после чего он его надел, посмотрелся в зеркало и уже потянулся к дверной ручке, чтобы выйти на улицу. Вдруг он медленно поворачивается к нам с очень странным выражением лица и произносит фразу, ставшей памятной (по крайней мере, для меня): «Это не мое пальто…»
Мужика, с которым Кирсан часто ужинал у нас, я помню, как чувака весьма веселого и позитивного. Поэтому когда Илюмжинов заявил, что это не его пальто, он, конечно, сразу же скрючился как крючок или как будто у него дико заболел живот, и начал громко-громко ржать. На весь зал.
Наш новый бармен-по-совместительству-гардеробщик стоял ни живой, ни мертвый. Еще бы! Он же потерял не просто пальто, а пальто президента Калмыкии. За это, при желании, казнить можно. По-моему, он тогда вообще ничего не соображал и находился чуть ли не на грани обморока. Понятное дело, он не смог выдавить ни слова, когда у него спрашивали, куда делось пальто Илюмжинова. Он только мычал, как глухонемой, и пытался о чем-то жестикулировать.
Вы, наверное, знаете, что я иногда бываю большим моральным уродом. Не выдержав абсурдности ситуации, я тоже начал ржать вместе с мужиком — другом Илюмжинова. Мне, конечно, до сих пор стыдно. Тем более, я так и не извинился перед Кирсаном Николаевичем за свое весьма некорректное поведение. У человека, можно сказать, несчастье — пропало пальто — а я, видите ли, над ним смеюсь.
Как на духу помню. Пока мы катались по полу от смеха, президент Калмыкии стоял, оперевшись об стену. Причем с таким детским-детским, наивным-наивным, обиженным-обиженным выражением лица, покачиваясь на ногах, как ребенок, которого только что отчитали за мелкий проступок. Тут Кирсан Николаевич выдал вторую историческую фразу, после которой мы не то, чтобы успокоились, а заржали еще громче. Фраза была следующая: «У меня в кармане пальто были ключи от квартиры и от сейфа, где деньги лежат».
Была зима. На улице стояла очень холодная погода. Наконец, поняв, что пальто уже не найти, Кирсан Николаевич прямо в
Читать далее...