Сердце к сердцу не приковано,
Если хочешь - уходи.
Много счастья уготовано
Тем, кто волен на пути.
Я не плачу, я не жалуюсь,
Мне счастливой не бывать.
Не целуй меня, усталую,-
Смерть придется целовать.
Дни томлений острых прожиты
Вместе с белою зимой.
Отчего же, отчего же ты
Лучше, чем избранник мой?
Анна Ахматова
Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утолить ненужную тревогу.
Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.
Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот. Мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.
Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.
Анна Ахматова
Все как раньше: в окна столовой
Бьется мелкий метельный снег,
И сама я не стала новой,
А ко мне приходил человек.
Я спросила: "Чего ты хочешь?"
Он сказал: "Быть с тобой в аду".
Я смеялась: "Ах, напророчишь
Нам обоим, пожалуй, беду".
Но, поднявши руку сухую,
Он слегка потрогал цветы:
"Расскажи, как тебя целуют,
Расскажи, как целуешь ты".
И глаза, глядевшие тускло,
Не сводил с моего кольца.
Ни один не двинулся мускул
Просветленно-злого лица.
О, я знаю: его отрада -
Напряженно и страстно знать,
Что ему ничего не надо,
Что мне не в чем ему отказать.
Анна Ахматова
Сегодня мне письма не принесли:
Забыл он написать или уехал,
Весна как трель серебряного смеха,
Качаются в заливе корабли.
Сегодня мне письма не принесли...
Он был со мной ещё совсем недавно,
Такой влюбленный,ласковый и мой,
Но это было белою зимой,
Теперь весна,и грусть весны отравна,
Он был со мной ещё совсем недавно...
Я слышу:легкий трепетный смычок,
Как от предсмертной боли,бьется,бьется,
И страшно мне,что сердце разорвется,
Не допишу я этих нежных строк...
Анна Ахматова
Дверь полуоткрыта,
Веют липы сладко…
На столе забыты
Хлыстик и перчатка.
Круг от лампы желтый…
Шорохам внимаю.
Отчего ушел ты?
Я не понимаю…
Радостно и ясно
Завтра будет утро.
Эта жизнь прекрасна,
Сердце, будь же мудро.
Ты совсем устало,
Бьешься тише, глуше…
Знаешь, я читала,
Что бессмертны души.
Анна Ахматова
Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.
Навсегда забиты окошки:
Что там, изморозь или гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.
О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.
Анна Ахматова
Столько просьб у любимой всегда!
У разлюбленной просьб не бывает...
Как я рада, что нынче вода
Под бесцветным ледком замирает.
И я стану — Христос, помоги! -
На покров этот, светлый и ломкий,
А ты письма мои береги,
Чтобы нас рассудили потомки.
Чтоб отчетливей и ясней
Ты был виден им, мудрый и смелый.
В биографии словной твоей
Разве можно оставить пробелы?
Слишком сладко земное питье,
Слишком плотны любовные сети...
Пусть когда-нибудь имя мое
Прочитают в учебнике дети,
И, печальную повесть узнав,
Пусть они улыбнуться лукаво.
Мне любви и покоя не дав,
Подари меня горькою славой.
Анна Ахматова
Хоть недурны Вы – в этом спору нет:
Глаза, улыбка, волосы и руки,
И голоса чарующие звуки,
Ваш шарм и Ваш нездешний яркий свет.
И хоть умеете одним лишь только взглядом
Пленять сердца доверчивых девиц.
Быть Вашею любая будет рада –
Меня к своим трофеям класть не надо:
Любить Вас, сударь, – это мой каприз.
Я Вас люблю, хотя могла б, наверно,
Любить другого – мало ли вокруг
Таких, как Вы, галантных кавалеров?
Как Вы могли так глупо мне поверить!
Ах, бросьте, сударь, разве Вы мне друг?
Но не постичь Вам моего полёта –
Я не люблю сжимать в руке синиц!
Мой гневный сударь, разве Вы поймёте:
Я разлюбить могла бы Вас в два счёта!
Но я люблю Вас – это мой каприз.
Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый. Шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька - он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.
Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.
Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите. Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет, теплым дыханьем брата, горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге - и все одни, живы и непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик, Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях. Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать...
Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве. Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. "Двадцать один", - бормочу сквозь сон. "Сорок", - смеется время. Сорок - и первая седина, сорок один - в больницу. Двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом. Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. Восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне...
Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.
От 3-х до 13-ти.
Влюбиться в жизнь. Проба пера. В мальчика на соседнем горшке. В девочку, которой плюнул в компот. В шестиклассника, обматерившего на перемене. В ту, что никогда не задергивает шторы в окне напротив.
От 13-ти до 20-ти.
Влюбиться в желание влюбиться: чтобы не хуже других. Чтобы, как все. Чтобы стать взрослым. Чтобы родители подозревали, но не знали наверняка, и обращались, как со взрослым. Чтобы кто-то понимал с полуслова то, чего ты еще не понимаешь, но вы оба ощущаете. И до тебя такого никогда ни у кого не было. И у тебя такого больше не будет. И пусть не будет! Чтобы завести дневник, бумажный или виртуальный, и выплеснуть туда крик души, оригинальный, как фраза "наступила золотая осень". Но бессвязный.
От 20-ти до 25-ти.
Влюбиться в намечтанный с 3-х лет образ и пытаться втиснуть в него реального человека. Изнемогая от попыток - завести ребенка. Возненавидеть реального партнера за то, что не образ. Разочароваться в противоположном поле. Самоутверждаться в случайных связях с ним же. Заразиться, вылечиться. Намекать, что "все в прошлом..."
От 25-ти до 30-ти.
Страшно влюбиться в кого-то страшненького, потому что страшно. Некому забить гвоздь. Пиджак, как упал с подоконника на пол - так и лежит под столом. Пора рожать. Ты жалуешься на шефа чайнику, а он отключается не дослушав.
От 30-ти до 40.
Влюбиться между делом, в свободную минутку, по дороге, в выходные. Придирчиво вглядываясь, в постоянной боевой готовности разлюбить, если что не так. Чтобы без в/п и с ж/п. И непременно с ч/ю: после 30-ти не подлежит сомнению, что серьезное чувство без чувства юмора не выживает.
От 40 до 55-ти.
Влюбиться в свою молодость, которая - вот же она! Мстя пивному животу, "страусиным лапкам", хамящим отпрыскам, целлюлиту, простатиту, жене - с ее машинальным "а вот другие...", мужу - с его автоматическим, от футбола, "а вот у других...", невозможности уединиться и одиночеству.
От 55-ти до 70.
Влюбиться по вине склероза, забыв, что поздно. Там, где нельзя и в кого нельзя. Умиляясь и удивляясь. Но осторожно: чтобы не потерять вставную челюсть и не пукнуть при резком движении. Хорошо, что жизнь не кончена, и еще получается, надо только поменять время приема слабительного.
От 70 и дальше.
Влюбиться в фонтан, в запах подгоревшего молока и выжигания по дереву, в тишину, в самолет, воркующий где-то за солнцем, в тень от тюлевой занавески. В вечную девочку, которой плюнул в компот, а она потом погладила тебя по щеке, когда ты плакал в углу. В вечного дачного мальчика. В ту, которую не стоило любить, но она была. В того, с кем не стоило жить, но стоило проснуться рядом и больше никогда не бояться смерти. В мелодию, названия которой уже не вспомнить, но сердце вспыхивает и разрывается.
Я-гитары твоей струна.
Как порвётся - натянешь снова
Ведь всегда есть ещё одна.
Не смотри на меня печально
Я лишь стёкла в окне твоём.
Разобьются,пускай банально,
Мы замену всегда найдём.
И не смейся,читая это
Я - безумие в душе твоей.
Как заглохнет - ты вспомни лето
И поверивших в нас людей.
Чтоб ты поскорее пришел.
И счастья звенящие части
Засыпали кафельный пол.
Сквозь все километры и версты
Я чувствую близость твою.
Разбила тарелку – так просто!
А хочешь – еще разобью!
И шелест шагов по горящим мостам,
Что толку друг другу рассказывать сказки,
Когда остаётся платить по счетам.
Мы оба надеждой терзаемся смутной,
Одну недосказанность, фразу одну
Храним, утомлённые жизнью беспутной,
И прячем глаза, приручив тишину.
Но, знаешь ли, нам не поможет молчанье:
Ты слишком податлив, я слишком горда.
Ступай. У дверей не тверди "до свиданья" -
Скажи мне "прощай", уходя навсегда...
Итак. Я завела очередной свой дневничок. С ужасающей скоростью множусь по интернету... ну и пусть... Все равно меня тут никто не сможет читать из знакомых... Хотя... Если честно, то мне надоело описывать свою личную жизнь. Так что скорее всего я его буду использовать как место сбора разных рассказов, стихов и картинок, которые мне чем-то понравились. И начну я это делать непременно... может даже и завтра уже появиться первый нормальный пост.