«– Мой отец, – сказал Гас, – говорил, бывало, что первая любовь меняет всю твою жизнь. Ее не забудешь, как ни старайся.» Мы стояли на нашей веранде, она шумно вдыхала в себя морской воздух. Штиль. Ее волосы еле еле колыхались от нежного, робкого бриза. Как невероятным казалась наша встреча здесь. Солнце едва коснулось глади воды, и вот уже все глубже и глубже опускалось в его пучины, а оно, как смущенный мальчишка розовело от такого напора. Я неловко взял ее за руку, но она будто и не обратила внимания. На лице ее застыла эта улыбка Джаконды, от которой я сходил сума. - как ты здесь оказался? - я приехал подумать. А ты? - приехала не думать. Я не отрывался от ее лица, у нее слегка заблестели глаза, то ли от того, как в них отражалось море, то ли от слез. Я не верил, что сегодня, спустя столько лет, я вновь стою рядом с ней. Я, тот кто бежал от ее любви, кто не мыслил будущего с этой женщиной, сейчас не мог поверить своему счастью. В какой-то момент этих мыслей я был готов рассмеяться, и она уловила это настроение, улыбнулась шире, сжала мою руку и повела меня вниз на пляж. Ноги приятно утопали в песке, все вокруг казалось розовым, даже кожа отражала бледный цвет фламинго. Она будто дразня меня побежала по кромке воды, и брызги как искры сопровождали каждый ее шаг. Я засмеялся и не пытаясь догнать ее, лишь следовал за волосами цвета пшеницы. Утром нас разбудили чайки, протяжный крик их казалось рушит всю магию ночи, теперь солнце строго пробивалось через белые занавески, ветер был напорист, я нехотя встал, она спала рядом, на этих удивительно белых простынях отеля, которые в контраст делали ее тело еще более загорелым. Я вышел на веранду. Хотелось бы дышать соленым воздухом, но городские привычки заставили закурить сигарету. Я стоял и думал о том,что дальше. Вчера таких вопросов не возникало. Просто очарованный магией того, как она села за соседний стол ресторана, как даже протерев глаза, я понял, что это не иллюзия... Да, в тот момент я мог только думать о настоящем. Теперь реальность обрушилась на меня, как чайка падающая вниз за добычей. -я думаю, что у нас есть пара дней, чтобы не думать. Она. Обнаженная. Прекрасная. Загорелая. Пахнущая утром. Она. Облизывающая сухие губы. Она. Нежно целующая меня в плечо и обнимающая за талию. Она... Я выбросил сигарету, обернулся к ней и жадно поцеловал. Так сладко было чувствовать ее вкус... Все остальное до нее казалось горьким, мерзким, это как мореплаватель умирающий от жажды по среди соленого океана смерти. Как я любил ее. Но чайки были уже высоко.

Ночь нападала. Она встала с дивана, чтобы включить свет, потянулась и устало потерла глаза. На часы смотреть не хотелось, сегодня явно не до сна. Девушка приоткрыла окно и полной грудью вздохнула прохладный воздух осенних сумерек. Здесь появлялось желание.

 

Отложив дела, выбежать из комнаты, забыть ответсвенность, на час перестать быть тем, кем хочешь быть, и стать тем. кто ты есть. Одиночество сдавливало горло. легкие болели от этого марафона... Ну зачем?

 

Упав во влажную, от вечернего тумана, траву, она закрыла глаза и дала сердцу успокоится. Зачем оно так быстро бьется? Тише-тише... ведь каждый стук это напоминание о том, что в дверь никто не постучит, эти удары останутся лишь в ее теле.

Окончательно околев, и , наконец, успокоив свое бешенное дыхание, она ешила вернуться. Дорога обратно показалась вечностью. и все же очертания дома появились несколько раньше, чем она ожидала.

 

Из коробки в коробку, чтобы в конце навсегда остаться в самой маленькой и самой последней коробке.

Дверь за ней захлопнулась. она посмотрела на стопку бумаг и решила оставить это на завтра. сегодня ей поможет только сон. Ведь мы спим не просто так?

Когда мне было 15, я думала, что в 20 я обязательно напишу тебе и встречусь, и мы посмеемся надо всем этим. Теперь мне 21, а раз в год на неделю я зарываюсь в воспоминаниях о тебе, как теплом одеяле зимой, но все так же не могу ничего тебе написать. Да и зачем?

Влюбляются не в фигуру, не в маникюр, не в хорошую обувь и парфюм. Влюбляются в родинку, в улыбку, в жест. Не произвольно, за секунду, ты моргнул и влюбился. Он сидел напротив и тихо говорил, я смотрела скучающе, заумно, зевая, и тут я моргнула. Когда через микро секунду я открыла глаза - я поняла, что люблю. Эти руки, губы, редкую улыбку, морщинки у глаз, редкий смех, одинокую душу. Я так полюбила....но навсегда ли?

Тихая ночь и черный диван. Черный стол и тишина. Никто не пришел, когда я звала. Небо черники. Светит луна. Кричала. Но было тихо. Никто не пришел. Я еще более одинока с тобой, чем без тебя.

Я в аду. Спасите меня. СПАСИТЕ!!!!!
Твои вещи беспорядочно валяются в центре комнаты. Я очень хочу уснуть, чтобы не застать твой приход. Ненавижу тебя. Бью посуду. Давлюсь этим адом 4 стен. Ненавижу тебя. Потолок падает. Какое спасение в музыке? Ноты лишь бьют по нитям души, как иголка по открытой, гнойной ране. Больше боли!!! Что за грехи я совершила, чтобы так захлебываться? Опять этот ком. Опять. Опять он не проходит внутрь. Дерьмо. Это дерьмо подобралось к глотке. Тебя тошнит. Чувствуешь? Как невыносимо все? Ты чувствуешь эту напряженность в скулах? Как каждый глоток вина поросится наружу? Заблевать весь наш дом. Это что-то из Уэлша. Ведь все, что тут наше, я не хочу больше называть нашим. Или хочу? Эта ангельско-женская сущность, которая хочет не видеть того, как ты соберешь свои ебанные вещи и спалишь куда-нибудь, где меня никогда не будет. А я свободно улечу туда, где тебя никогда не будет. Я буду ненавидеть тебя пару лет, а ты? А я не знаю. Ведь людям не дано этого расчудесного жара, знать, что думает их самый главный человек. Я не хочу, чтобы ты уходил. Хоть бы ты пришел и стер вино с моих сухих губ. Разложил обратно свои ебанные вещи и долго клялся мне в том, что так больше не будет. Здесь история 7 лет жизни одного человека. Она продолжится, пока я способна думать. Ни ты, ни он не убьют во мне силу мысли. Харкаете кровью? Поздравляю, вас предали. Ну или вы больны тем же, чем и Чехов. Ох уж эти дамы с собачками... Если бы все кончилось? История не терпит сослагательного наклонения.

Привет. С момента того, как я безумно тебя полюбила прошло 6 лет. Интересно, как ты там? О том же гудят провода? Столько лет прошло... И лиличке никто не пишет письма. Мы так молоды были, и я так искренне любила.... Столько стихов, песен, строк из книг, прочитанных и прослушанных за эти 6 лет. А у меня, все равно, нет слов, чтобы описать те чувства и ту безмерную благодарность тебе, за то, какая я сейчас. Прошло 6 лет.
Видимо, этот дневник(уже давно никем не читаемый, как и полагается личным дневникам) умрет, только вместе с чувством к тебе.
Как мерзко мне это писать. Быть любимой другим, любить другого, и писать о тебе. Это совсем не правильно. Но увы, это как большой взрыв, с него началась жизнь, а свое начало не забыть.

Больше всего на свете я хочу вернуться в прошлое. Так отчаянно его зову в мыслях и так горько прошу о безвозвратном. Ступая по снегу, я вспоминаю наш апрель. Как молоды мы были. Я старше тебя тогдашнего на четыре года. Как только в моей жизни что-то не ладиться все мои мысли возвращаются к тебе. Я давно тебя идеализировала и уже не помню какой ты настоящий. А может я и не знала какой ты. Все не важно. Просто с тобой моя жизнь должно быть была бы совсем иной.

Я тогда влюбилась. Это была всепоглащающая любовь. Безответная. Настолько несчастная,что жить не хотелось. Не хотелось ничего. Она прошла столько стадий. От безумств, через отчаяние, через показуху, через ненависть, принятие и наконец тепло. Я любила так по юному. Не понимая своих чувств и не зная от них спасения. Я отказывалась от будущего, сбегая из дома и оставляя все. Я скрывалась в забвении алкоголя и музыки. И только воспоминания о смерти моего дяди, не давали мне стать наркоманкой. Я предавала близких, сбегая от прошлого и воспоминаний. Я шла через горы обиженных мною людей, чтобы увидеть его вновь. Я менялась. И потеряла себя настоящую. Я взяла все его черты, переняла все принципы. Я стала им. Я злилась. Портила ему жизнь за испорченную свою. За свою потерю себя. Я не отпускала. Ни давая ни ему ни себе дышать. Я приняла. Успокоилась внешне. Я пыталась не говорить об этом. Пыталась обмануть свою память и освободиться от власти чувств. Я стала лучше. Я решила доказать, что я была достойна его любви. Я стала взрослее. Стала достойнее. Я все еще он, но я его лучшие качества. Я потеряла себя, когда нашла его. И сейчас, когда прошло 6 лет, я поняла, что бежать некуда. Я любила еще раз. Но любовь к нему живет со мной вместе. Я все еще ищу себя в тех дырах, куда себя запихнула, когда освобождала место для него. Хотя, оно всегда было. Для него теперь есть укромный уголок. Который греет меня. Я счастлива, что знала его. Что была с ним. Я счастлива, что это закончилось. Я с теплом и нежностью принимаю те чувства. Я спокойна. Я больше не хочу бежать и убегать. Не хочу никому ничего доказывать. Я живу уже не им. Но он со мной. Уже не в мечтах и мыслях. Он со мной в воспоминаниях. Которых я не боюсь. Которые будут со мной, пока я не умру. И в этом нет ничего дурного. Все закончилось. Но сердце, которое так сильно билось, счастливо, что был повод.

...Я не могу больше ждать
Просто бегу вдоль дороги
Тянется нить - не оборвать
Меня найдут и снимут с гонки...

Неспешно. Шаг за шагом по спирали...
Присел на скамеечку, на секунду забыв о минутной стрелке. Взгляд в небо.Душно..
Небесные ливки перемешивались с клубничным муссом..
Казалось, воздух веял пряностями. Солнце резало, словно бритвой, лучи разрывали деревья и город, который, несомненно, утонул в гармонии.
Среда? Четверг? Я заблудился.
Было ясно одно - солидарность со всем окружающем превышала допустимую отметку знака бесконечности. Еще немного... Шанс...

Вагон вошел в туннель, и извивающиеся змееобразные провода тянулись за железной коробкой, резво бегущей по волнам. Шанс...

Крыша дома.Шнурки снова развязались, и так независимо болтались на высоте 16 этажей. Рядом гулял ветер.Он частенько бывает здесь.Рассказывает старые анекдоты, но пару умных мыслей может нашептать. Попытка...

Несколько нот упало на землю.Раздавленные перья поднимались обратно, всего лишь глухой отзвук, ничего серьезного,всего лишь...

Ничего кроме тебя. Осталось столько же, но прямая дорога закончилась - впереди перекресток.
Ломая линейность. Открытые двери не ведут к цели, а ключ всегда лежит в заднем кармане...

Что?
...В этом крике была тоска...

Я помню свой слог. Но что значат слова, когда в них нет щепотки вдохновения?
Как давно не было воспоминаний. Как давно не было искры в сердце. Мне не нужны теперь эти бдения. Пожар в моей душе потух, остались только жалкие огарки былых чувств и надежд. Ощущения не из приятных. Когда ваш дом горит со всеми вещами, с вашей жизнью, со всем, что вам дорого, вы кричите. Утопаете в отчаянии слез, но на тот момент есть еще надежда. Надежда на спасение, на нереальность, на помощь... А когда последняя капля затушила последнюю искру уже нет надежды. Ты как тень проходишь мимо того, что раньше было твоей жизнью, пиная по пути угольки, которые могли быть твоей любимой игрушкой, но кто теперь узнает ее? Всего лишь угли, прах... Это все что осталось от жизни. Чернота. Пусто. Лишь запах гари, одновременно приятный и в то же время доказывающий, что все это не галлюцинация. А ведь пожар потух. Крики смолкли, слезы высохли. Странное безразличие на лице. Пустота в глазах постепенно спускается ниже по телу, добираясь до сердца, в самую его глубь, удобно устраиваясь, ведь ей здесь предстоит прожить не один год. Пустота вытесняет все остальное. И даже, когда пройдут года, она будет бороться за свое место, упрямо, о да, это не любовь, что греет вас, но робкая, не воюющая сама за себя, у пустоты другой характер, уж она то постарается не сдавать позиций, ей не нужна помощь, как надежде, она единолично будет бороться за свое место, не давая забыть о том, что больше ничего нет.

Я всегда много писала. Впервые как прочла книгу. Да-да. Я помню как писала сказки в детский сад. И вот прошло 15-16? лет, а я все пишу. Сегодня отчетливо вспомнила тот страшный день. Я о нем не писала, тогда не было сил, ну разве что обкорнать волосы, не это моих двух прямых извилин хватило. А помнишь? Помнишь, как мы 10 часов разговаривали? Как ты дважды выходил в магазин за сигаретами, а я в это время пыталась утопиться в ванне. Ты приходил и спокойно ставил точки в каждой нашей истории. Десять часов, без приукрас, мы говорили десять часов. Тогда каждый пытался уцепиться за последнюю ниточку надежды, что все еще будет. Ты пытался уговорить меня оставить все как есть без единой надежды на исполнение моих мечт, а я пыталась уловить хотя бы вееНие того, что ты говоришь необдуманно. Но... Ты сидишь у окна и куришь. Я плачу в углу. На полу. Я всегда впадаю в истерика на полу. Об него больнее биться в конвульсиях. Но на этот раз я просто плачу. И принимают решение, которое дается не многим. Я понимаю, что в этот дом я не вернусь. Какое это невыносимое чувство снимать со стены картины, которые сама так старательно выбирала и вешала, не забыть щетку, всю одежду, резинку для волос. Я ухожу лишь однажды, но я не вернусь, не оставлю за собой ни следа. Я тщательно проверяю каждый уголок, с этого момента в этом доме не должно остаться от меня и следа. Хотя и это получилось у меня так себе. Ты потом еще будешь писать мне, что подушка пахнет моими духами, а на расческе остались мои волосы, но пройдет пара месяцев и это все канет в лету... Я так давно не вспоминала свой маленький армагедон...

Мои гипертрофированые чувства убьют меня. Два дня тошноты, слабости, все как во сне. Я очень люблю тебя. Больше, чем ты можешь себе представить. Не обманывай меня. Мне плохо

-люблю тебя.
Как пошло звучат нынче эти слова, как часто мы их произносит не вдумываясь в смысл. А иногда действительно хочется поведать о своей любви. Безграничной, беспамятной, такой живой и увековеченной, и этих простых слов уже не хватает. Как описать это чувство? Как передать человеку, то что жизнь без него станет невыносимой пыткой воспоминаний о нем, что каждая мелочь будет вызывать тоску по нему, разрывать сердце, дробить душу на мелкие кусочки, причинять невыносимую боль всему существованию...
Каждый мой день пропитан скорби, за то, что я не показала тебе как сильно я тебя люблю, дедушка, я так не хочу ошибиться вновь...

Я боялся признаться в этих чувствах себе. Что уж говорить о ней? Я замыкался с каждым ее шагом навстречу. С каждой ее улыбкой, мне становилось все гаже на душе. Все это ложь. Детская ее влюбленность, которая скоро пройдет. А мне? Если я в это во все проверю, если позволю себе быть счастливым, то как я потом переживут очередной плевок в спину? Нет, лучше бы она ушла сейчас, пока я смогу это пережить. Но смогу ли? Она не дает повода даже посоревноваться за нее. Не Дает усомниться в себе. Делает все так правильно, что аж тошно. И я сам начинаю ее правоцировать на скандалы. Сам издеваюсь над ней. Ну же!ухожи от меня. Я не готов быть счастливым.

Впервые понять какого это быть женщиной. Я очень редко вспоминаю о нем. О том, кто открыл мне глаза, кто научил быть слабой и не боятся плакать, не думать, что быть девушкой - нечто стыдное и неприличное. Я помню, как он носился со мной, как с хрустальной вазой, помню, как мне начало это нравится. Не сразу, сразу из гусеницы бабочка не получится, медленно и упорно я привыкала к своему новому образу... Он начал то, что было тогда необходимо и ушел в нужный момент. Жаль сердце этого не понимало, и волосы не вернешь и нервы. Но теперь-то все к лучшему?

Правила жизни
Я думаю моя мама настоящая героиня. В моей жизни не было людей, которые бы так долго смогли выносить меня.
Если у вас нет принципов - у вас нет ничего.
Когда говорят "Путин" я кожей ощущаю негодование.
Если мы судим людей по цвету кожи и их национальности, то скоро китайцы устроят настоящий геноцид.
Я ненавижу расизм, это то, что меня по истине убивает.
Я бы забрала ребенка у своей пьяной соседки и ее мужа и отдала бы его милой паре геев, с которыми близко общаюсь. Поверьте, там у этого ребенка гораздо больше шансов на светлое будущее.
Я ненавижу свои ляжки, сколько бы в жизни у меня не было бы поклонников , я буду их ненавидеть всегда.
Я любила. Но очень странно. Любила как ненормальная, любила восторженно, любила уважая, и каждый раз нового мужчину.
Боюсь в старости начну всерьез рассказывать внукам биографию Наполеона вместо сказок.
Я ничего не добилась в этой жизни, наверное поэтому я верю в загробную. Приятно оставить себе второй шанс.
Мой папа великолепен. С этим трудно спорить.
Я не боюсь умереть.
Меня целовали так, как это нравится мне лишь однажды.
Самое страшное - это перестать разговаривать. У меня не останется ничего привлекательного.
С каждым годом я становлюсь все более жестокой. Думаю - это закономерность.
Мое имя Софья. И я ненавижу всех, кто его сокращает. Да, я говорю обо всех людях на земле.
Я слишком часто говорю людям, что я люблю их. У меня это вместо привет и пока. Я надеюсь им это немного помогает.
Больше всего я жалею о том, что слишком много ела в детстве.
У меня есть склонности к бисексуализму, но мужчины лидируют.
Мне всегда хотелось кого-нибудь спасти. Может я уже сделала это, но пока не знаю.
Многие думают, что я сижу на "фене", увы это неправда.
Я часто впадаю в запои. К счастью книжные.

Я устала чувствовать себя не желанной.

Тебе конечно легко меня мучать. Ждать, настаивать, чтобы я тебе все рассказала. Почему я? Я не хочу быть первой, иначе мне придется потом за все отвечать. А я не хочу. Не хочу опять быть виноватой.
Как я могу поверить тебе? Быть уверенной в том, что нужно что-то большее.

Уже светло. Но это не радует. Опять засыпать, закрыв глаза маской. Выхожу, вдыхаю запах, затягиваюсь сигаретой, разминаю ноги. Сейчас бы доползти домой. Знаете как у нас говорят про Москву? Для нас она пустая, тихая, со случайными пьяными прохожими и бесконечными рассветами и закатами. Мы другой ее и не знаем. Типично за год не иметь ни одного обычного выходного, типично сидеть в пустых ресторанах и барах.. Мы другого уже и не знаем..
Я иду домой. Ровно к открытию метро. Не помню дня, когда я не сидела в вагоне. Не помню очередей за билетами... Для нас все по-другому.
Взгляд в небо, музыка в ушах. Это способ не замечать привычного. Иду и мечтаю увидеть близкого человека спешащего мне на встречу, чтобы он просто отвез меня домой и уложил меня спать. Без всякой подоплеки.