Монументальное искусство — памятники, стелы и другие массивные предметы, установленные на улицах — должны, кажется, быть надежно защищены от человеческих ошибок. Изготавливаются они долго, проходят не один контроль качества, да и приглядывает за ними множество людей. Но, как говорится, у семи нянек дитя без глазу — то есть и в этом случае никакой гарантии нет, и иногда на памятниках попадаются вполне обыденные описки и неточности.
Чаще всего речь идет о фактических ошибках. Например, памятник советскому эстонскому гроссмейстеру Паулю Кересу, который поставили в Нарве в 2016 году, по замыслу скульптора должен был изображать победу шахматиста над его соперником (Уолтер Браун, матч 1975 года). Но в процессе изготовления Кереса посадили на сторону проигравших белых фигур — и в таком виде он простоял какое-то время, пока не нашлись средства всё исправить. Ну а громкий случай с памятником конструктору Михаилу Калашникову в Оружейном сквере Москвы вообще вызвал скандал — создателю знаменитого «автомата Калашникова» вручили немецкую Sturmgewehr 44 Хуго Шмайссера. Пришлось спиливать и делать этот элемент заново.
Но такие детали сами бросаются в глаза. Сложнее дело обстоит с надписями. На том памятнике Кересу, например, были ошибки в английской версии надписи — их тоже пришлось устранять незадачливому скульптору.
В Пушкине ошиблись
«Солнце русской поэзии», конечно, не избежал небрежности со стороны благодарных потомков. Правда, ошибка действительно была не слишком заметна. На памятнике, который поставили в Иваново к 200-летию со дня рождения Пушкина (то есть в 1999 году), приведена цитата из стихотворения «К Плюсковой»: «И неподкупный голос мой // Был эхо русского народа». 23 года надпись на монументе никого не смущала, и только в этом году только научившийся читать мальчик заметил, что одно слово написано неправильно —
