‘Я не могу не сердиться
— меня родители
плохо воспитали’. Или:
‘У меня такой характер,
с этим уже ничего не
поделать’. Или даже:
‘Кто грубит? Я?! Это
неправда, я со всеми
всегда общаюсь очень
вежливо и культурно’.
Мы продолжаем публикацию бесед
схиархимандрита Авраама, которые он
проводил с прихожанами несколько лет
назад. Отец Авраам является духовником
Свято-Косьминской пустыни и Ново-
Тихвинского женского монастыря, сестрами
которого и были расшифрованы и
подготовлены к публикации эти беседы. В
этой беседе речь пойдет о том, какой вред
приносит нам страсть самооправдания и
что такое правильное самоукорение.
Все мы любим
оправдываться. Например,
люди, которые отличаются
гневливым характером,
часто грубят другим, в
ответ на замечание могут
сказать: «Я не могу не
сердиться — меня
родители плохо
воспитали». Или: «У меня
такой характер, с этим уже
ничего не поделать». Или
даже: «Кто грубит? Я?! Это неправда, я со всеми
всегда общаюсь очень вежливо и культурно».
Нам кажется, что наши оправдания
совершенно правильны: если мы и грешим, то
не по своей вине, просто нам мешают люди,
характер, воспитание, здоровье, погода и так
далее.
Что значит «самооправдание»? Уже по своему
строению это слово означает поведение, при
котором человек приписывает себе правду,
иначе говоря — почитает себя праведником.
Теоретически все мы считаем себя
грешниками, каемся на исповеди раз в месяц
или чаще. Но когда доходит до конкретных дел,
мы оправдываем себя: в данном случае я не
виноват, в этом отношении я веду себя
правильно… Если сложить все эти
бесчисленные случаи, к нашему удивлению и
стыду окажется, что мы лишь называем себя
грешниками, а на деле считаем себя
праведниками. Естественно, думая о себе так,
мы в то же время уничижаем тех, кто нас
окружает, считая, что они во всем виноваты,
они нас соблазняют, заставляют грешить.
Но путь самооправдания — это путь
порочный, гибельный. К чему он приводит?
Либо к тому, что человек, отказываясь видеть
свои грехи, духовно тупеет и совсем не
пытается жить по заповедям, либо пытается
изменить обстоятельства, которые «мешают»
ему исполнять Евангелие. Тогда он развивает
нелепую, совершенно не христианскую
деятельность, направляя все свои усилия не на
самого себя, а на то, что его окружает, чаще
всего на людей. Но каждый человек является
совершенно свободным существом, и в
лучшем случае мы можем лишь несколько
повлиять на него, а изменить его, если сам он
этого не хочет, никто не властен. Поэтому
нередко тот, кто предпринимает такие попытки,
видит их безрезультатность и впадает в
отчаяние.
По учению святых отцов, одна из
необходимейших добродетелей для спасения —
самоукорение. Я имею в виду не то простое,
даже примитивное проявление самоукорения,
при котором мы сами себя в душе оскорбляем,
уязвляем, уничижаем какими-то словами. Под
самоукорением нужно понимать нечто более
глубокое — такое расположение души, при
котором человек во всем видит свою вину и
не пеняет на внешнее. Если человек будет
всегда видеть свою вину, если не будет никого
обвинять в том, что согрешил, — то тогда, по
логике вещей, он начнет искать средства
изменить самого себя. Человек, который
стяжал навык самоукорения, примиряется с
тем, что его ближний не такой, каким ему
хотелось бы его видеть, и проявляет любовь к
каждому человеку, невзирая на то, добрый он
или злой, друг или враг. Он не оправдывается
тем, что его плохо воспитали, потому что
знает: он свободен и, если бы захотел, вел бы
себя иначе, избирая доброе и отвергая то,
чему его неправильно научили в детстве,
допустим, в школе. Он не станет ссылаться на
то, что его искушают друзья, а будет либо
удаляться от них, либо, наперекор их
соблазнительному поведению, стараться
самостоятельно изменить самого себя. И на
все остальное, что является внешним по
отношению к свободной воле человека, он не
будет обращать внимания, зная, что только его
вина в том, что он своей свободной волей
уклонился ко злу. Ничто не может заставить
человека сделать зло, если он этого не хочет, в
особенности если речь идет о христианах —
людях, которых Господь Иисус Христос
освободил Своими крестными страданиями и
через таинства сделал неподвластными греху.
Со времени Христова пришествия человек
грешит уже совершенно произвольно, а не
под натиском обстоятельств, как это было (и до
некоторой степени могло быть оправдано) до
пришествия Христа.
Два образа мысли, два душевных состояния —
самооправдание и самоукорение —
изображены в Евангелии, хотя они не
называются там именно этими словами —
терминами аскетической литературы, которыми
мы привыкли оперировать.
Рассмотрим известную притчу о мытаре и
фарисее, которой посвящено одно из
воскресений перед Великим постом — Неделя о
мытаре и фарисее. Человека два внидоста в
церковь помолитися: един фарисей, а другий
мытарь. Фарисей же став, сице в себе
моляшеся: Боже, хвалу Тебе воздаю, яко несмь
якоже прочии человецы,
Читать далее...