И уже в апреле не хватает удержу, выдержки, прибоем подхватывает и забрасывает в море, шумя, пенясь, далеко, сине, опрокидывает, подхватывает солёными руками, гудит густыми струнами низко и нервно перебегает клавишными переливами, сначала тревожно, нервно, от кончиков ног, шумя, потом выше, прохладной волной и сильным спокойным разливом синего обволакивает, пеленает прохладой, поднимая лепестки ракушек с песочного тёплого мелкого дна, медового, рисуя солёные разводы на спине, и когда волна, закручивается, отступает, падаешь, запрокидывая голову, разлетаясь мокрыми волосами, на спину, лёжа с закрытыми, пока не высохнут губы, потом переворачиваешься на живот, чувствуя белые камушки щёкой, лежишь долго, ощущая высыхающие веснушки из песка, и встаёшь, отряхивая их остатки и покусывая кончики мокрых волос
[показать] Есть люди – читаю и с ума схожу – до того они красиво звучат, до того вкусно пишут. Я эстет до чёрта.
Концерт чижа удался - ааааа это было действительно здорово.

А-а-а-а мои божественные, чудные, прекрасные, мои наилюбимейшие, простите, но сегодня мне хочется, чтобы все сдохли. я ничего не хочу и не буду объяснять
день поганый, утром слишком ветрено, выспаться не могу,
по всей сумке разбросаны кофейные зёрна в шоколаде и просто шоколадки, как у последнего неврастеника
я бы переколотил гору посуды, но жалко фарфор
твою мать, если я не докричусь сейчас до голых женщин из африканских провинций меня разорвёт от агрессии
[показать]
[показать]
В связи с диспансеризацией сдавал кровь на сахар. Когда они выдавливали мой многострадальный палец, закрыл глаза и представил себе, что из него сыпятся кристаллики сахара. Или даже сразу кубики. Одна медсестра давит на палец, а другая сразу под него подставляет чашки с горячим чаем, которые у них вместо пробирок.
Досмотрел «Эдвард руки-ножницы» и расплакался.
Вдруг из тихой тягучей туманной совсем ноябрьской осени с опаловыми холодными каплями на боярышнике захотелось нестерпимо февраля – ясного, морозного, солнечного, свежего, чистого, звонкого – кубарем кататься с псковских холмов, и глаза слепит от такой белизны, и в 3ёх метровых сугробах тонуть, и шарф колет, и хохотать, кидаясь снегом, и перчатки промокшие заледенили уже, и руки ментоловые как будто
Я даже не знаю, как описать это качество/чувство/эмоцию. Но периодически, когда я тебя слышу/читаю мне хочется тебя убить, просто испепелить на месте. Другие люди пишут/говорят тебе – мм как я рад(а), это здорово, удачи тебе, ты интересный человек, а я бы камнем кинула, честно. Я всегда не любила журналистов. В тебе есть журналистское. Меня кривит и коробит когда я слышу твои фразы типа <…>
Это при всей моей любви к тебе. Но пафоса и позёрства твоего хватит на всех обделённых этими качествами.
Я хочу взять тебя за шиворот и трясти до тех пор, пока из твоих карманов не высыпятся чужие вычитанные слова, полоскай горло, пожалуйста, ромашковым чаем, чтобы между зубов не застревали литературоведческие и философские термины <…>
Я хочу услыть от тебя человеческие слова.
Мой рот – дуло пистолета, когда-нибудь я очень сильно обижу тебя

Настроение сейчас - все вон