In my restless dreams, I see that town - Silent Hill.

Простите мне мою слабость, но моя одержимая душонка посчитала, что мир настолько экзистенциален и аллегоричен, что заслуживает небольшого вооспевания.
Итак. Белый туман. Белый шум. Мы въезжаем.
Сайлент Хилл - город, в котором каждый грешник мучим своим грехов до полного осознавания. До абсолютных глубин боли и заблуждений. Сайлент Хилл - архетип, чистилище и ад, и рай по выбору. Зачем, например, Вам в этот город? Разве Вы не слыщали о нём, что вы надеетесь там найти? Найдёте, неизбежно найдёте но не совсем то и не совсем так. Зато наконец-то взглянете в зеркало, которое не искажает и не обманывает. Такова реальность и ирреальность Сайлент Хилла. Он ждёт , всегда.
Свернём и пройдёмся вдоль Разлома, что пересекает этот город, отчасти уже наш, и уже давным давно мой.
Герои, люди, попадающие в Сайлент Хилл ни морские пехотинцы, ни десантники, ни прочие супермены с отсутсвием психики. Это невротики, полусумашедшие, депрессивные, обычные люди со своими скелетами в шкафу и тараканами на них. Они склонны к отрицанию и не желают до последнего верить, что шум радиоприёмника не говорит о том, что сейчас начнётся песня Боба Марли. Но потом они признают всё, сразу и безоговорочно. Они словно поворачиваются к кошмару, к тому кошмару что вечно живёт внутри них, открывают глаза и начинают видеть. Они не геройствуют они выживают, чтобы узнать кто же они есть на самом деле.Дыра внутри каждого из них исчезает, когда они подходят к концу.
Может даже поплаваем в лодочках по озеру Толука. Доплывём на другую сторону. Это входит в программу.
Те жители Сайлент Хилла, которые не страдают от маниакально-депрессивного психоза, хотя почём нам знать, какое хобби у Пирамид-Хэда, они извращённые, вывертыши, они - corrupted, и никак иначе. Порождения психики человеческой, проекции воли и ненависти, побочные дети желания. Разве они не прекрасны? По-своему, по сайлент-хилловски... Они чудесные произведения, порождения страстей и греха тех, кто жил в этом городе и тех, кто в него приехал.
Lakeshore Amusement Park, - покатаемся на карусели?
Сюжетные линии, перекрёстные лирические истории. Одинаково важные для города и для нас. Имена, разговоры на грани аутизма, режиссёрская работа. Игра глубже и демоничнее - фильм короче и лаконичнее.
Сайлент Хилл всегда славился своими концовками. Эндингами без конца. Воскресить Марию или покончить с собой, скажем. Всё возможно и одинаково важно и одинаково незначительно.
Сайлент Хилл - это навсегда. Уехать из него невозможно, бросить его немыслимо, даже если ты сможешь вырваться во внешний мир, город уже живёт в тебе - он поедет с тобой. Рядом, совсем рядом с тобой.

Фильм - лишь напоминание о том, что такое место существует. В моей душе, в твоей душе. И, ты готов встретить бога и убить его?

[320x190]
	Мой индекс позитива: 0
Elvista Studio & ~Co0L~	Узнать свой индекс>>>

Яд.
В пятнистой шкуре Тьмы
Бежит любовь.
Крадётся
В подворотен мгле
Лишь за тобою.
Ты - добыча.
Кинжалом в спину
Удар болезненный наносит.
И убегает,
Хохоча злодейски.
Платить,
Как водится тебе.
И затаившийся в кинжале
Яд, ревность жгучая
Проникнет в сердце,
Постепенно.
Противоядие ещё не найдено.
Терпи, страдай
И улыбайся.

Пьеса для механического...
В звукозаписывающей мегакомпании закончился рабочий день. Неугомонные людишки покинули просторные залы, потухли разноцветные лампочки глаз суетливой машинерии. Захлопнулась последняя дверь, и мягко щёлкнул ключ, проводя границу между двумя мирами, дневным и ночным. Полчаса было тихо, только, оседая, поскрипывали половицы. Затем раздался нестройный гул, будто исполинский оркестр в отсутствие дирижёра вздумал играть гаммы. Ночной сторож опасливо посмотрел на второй этаж и торопливо перекрестился:
- Опять нечистая сила шабашит. Господи, спаси меня грешного!
С приходом ночи в давно заброшенной студии номер девять началась жизнь. Старый рояль осклабился желтоватыми клавишами, до блеска отполированными бесчисленными прикосновениями пальцев пианистов, самое малое с мировым именем. Хотя слой ветхой пыли на лаковой поверхности уже много месяцев никто не тревожил, вид рояля внушал почтение, и маленький бубен застыл в немом благоговении. Это был инструмент из всеми уважаемого семейства "Steinway", говорил басовито и почитал себя за главу собрания. Откашливаясь, он наиграл "Полёт шмеля". Внезапно раздался бас, который тут же сорвался на фальцет.
Читать далее...

Имя Сольгрэ в аккадской клинописи:

[показать] [показать] [показать] [показать]
[su-lu-gu-re/ri]
Мастер клинописи. Идея — alchutoff (увидеть своё имя в аккадской графике)

Имя Екатерина в аккадской клинописи:
[показать] [показать] [показать] [показать] [показать]
[e-ka-te-re/ri-na]
Мастер клинописи. Идея — alchutoff (увидеть своё имя в аккадской графике)

Записки о бессмертии и бессмерных (1)
Ни одно живое существо не может счесть свою жизнь достойной или недостойной покуда не встретит смерть. Универсального судью, который всё расставит по местам. Бессмертные же неподсудны, ибо некому их судить. И, следовательно, всю вечность мучаются они сомнениями о том, какова их жизнь. Некому прекратить мучения тех, кто никогда не дождётся смерти, которая взвесит их поступки. Поэтому благо бессмертных неотделимо от зла. Нет такой шкалы критериев, с которой можно бы было к ним подойти.
Записки о бессмертии и бессмертных (2)
Бессмертные могут совершать одни и теже ошибки бесконечно, потому что их жизненный урок не измеряется временем. Но они не делают этого, потому что стремятся к познанию смерти, единственно недоступного для них явления. Им кажется, что усваивая урок, они приближают конец обучения. Все бессмертные - прилежные ученики с разным запасом терпения. Но некому оценивать их труды, хотя экзамены они сдают регулярно. Просто в их случае "отлично" и "неудовлетворительно" это одно и тоже.
Записки о бессмертии и бессмертных (3)
И смертные и бессмертные равно стремятся к тому, что не могут обрести никогда. Они не понимают друг друга, потому что каждый стремится обладать как своим благом тем, что другой считает злом. Они не хотят понять, что, в сущности, желают одного и того же, абсолютно недостижимого в условиях существования. Они не могут понять, что и желающий смерти, и желающий бессмертия, идут к самоуничтожению, ибо жизнь есть тоже, что и смерть. Самоуничтожение как возрождение. Таким образом ни одна цепь никогда не прерывается.
Записки о бессмертии и бессмертных (4)
Бессмертным чуждо понятие времени. То есть, в условиях мира, они научились его измерять, но эти меры не имеют для них смысла. Знак равенства ставится между мигом и бесконечностью, потому что бессмертные не могут воспринимать время линеарно. Они судят о времени по изменениям в смертных, овладевших этой материей в совершенстве. Те кто не видит разницы между днём и столетием не в состоянии окинуть взглядом предложенную им бесконечность, и восхититься или ужаснуться ей. Это ещё один из примеров даров растраченных впустую. Бессмертные так и продолжают идти по ленте Мёбиуса, пытаясь отыскать изнанку. Смертные способны охватить взглядом всю прогрессию времён, но не способны поверить в увиденное.
Записки о бессмертии и бессмертных (5)
Способность к частичному восприятию пространства - то, в чём сходятся смертные и бессмертные. Только смертные, находясь под властью своего проклятия, измеряют пространство временем, затрачиваемым на его пересечение; а бессмертные, под властью своего, измеряют его событиями, которые имели место быть во времени. Таким образом, с одной стороны, пространство - это разноудалённая от субъекта точка, площадь, линия или даже материя. С другой - это череда происшествий, которая имеет своё графическое выражение. Пространство бессмертно, потому как не познаётся и не определяется временем целиком, оно присносущее. Время - одна из его незначительных характеристик.

Известный фантаст Нил Гейман сообщил SCI FI Wire, что просмотрел часть готового материала из компьютерной анимации «Коралина» (Coraline) – экранизации его одноименной повести.
«НА мой взгляд, это лучшее, что когда-либо делалось в 3-D», сказал писатель. Поставил картину Генри Селик («Джеймс и Гигантский Персик», «Кошмар перед Рождеством»), озвучили картину Дакота Фэннинг, Терри Хатчер, Кейт Дэвид, Дженнифер Сондерс. Повесть и фильм рассказывают о девочке, которая попала в иной мир, созданный коварной ведьмой. Премьера ленты состоится в будущем году.

Это из Золотого Компаса - Тёмные начала, книга Филиппа Пуллмана, а скоро появится фильм. Деймоны - спутники людей, их облик зависит от характера человека. Пройдите небольшой тестик и создайте своего деймона. Рекомендую проходить на английском, ибо, если на русском будет сложно вставить в дневник. Обязательно сохраниите результат на почту. Будут проблемы со вставкой результата в дневник - напишите мне. Там ещё после сохранения можно получить wallpaper и аватар с твоим деймоном.
Завести своего Деймона

Заказала себе комплект. Ожерелье Чародей и серьги Кинжалы Змей.
[показать]
Читать далее
Заказывала тут.
Много красивого по вполне доступным ценам, только пришлось кошелёк money@mail завести. Через банк мучаться неохота.
Думаю надо будет ещё заказать что-нибудь.

Был у Хемингуэя такой рассказ, о любезный читатель, 102 по Фаренгейту, о мальчике, который перепутал системы градусных счислений и думал что умрёт. Потому что ему сказали, что при 42 двух градусах человек умирает, а у него 102. Он лежал мрачно настроенный и готовился к смерти. К чему сие напоминание, к тому, что ваша покорная слуга является счастливой обладательницей какой-то болезни. Лишь не мучают меня ни мрачные подозрения, о кроме разумеется традиционного одиночества, ни предчувствия смерти, о кроме разумеется рака мозга. Посвятив себя, превратив своё тело в храм лекарств субъект постиг нирвану. Честно говоря, точно не скажу, печатаю я это на ссамом деле или мне кажется. Ибо самое потрясающее переживание за всю болезнь - я была червяком и меня пожрало яблоко, щекотно.
К сожалению, о читатель, я не нахожу в себе сил на долгое повествование о высоком. Может вечером я приду в себя окончательно и займусь развёртыванием ленты истории. Истории о комплементарной личной, которую мне давно хотелось поведать. Небольшой анонс, вырезка из газеты.
Никто не умеет делать правильный чай с лимоном.
Рецепт:
Лимон нужно предварительно обдать кипятком, дать ему постоять полминуты, чтобы выварилась горечь.
Не забудь нарезать его на дольки, читатель.
Положи эту квинтэссенцию жёлтого кислого солнца в стакан и засыпь сахаром.
Сахара нужно сыпать много, представь что ты Бог, которому нужно засыпать Альпы снегом. Сахар должен покрыть лимон, чтобы не было видно ни желтинки. Затем возьми ложку, серебрянную, если ты иерофант и принеси боль в этот солнечно-снежный мирок. Раздави его.
Налей заварку, не стесняйся, залей кипятком и вновь долей заварку. цвет не должен быть еле жёлтым, он должен быть насыщенным жёлто-золотым, и немного бутылочно коричневым.
Только тогда чай получится таким, как должен.
Эта соната, лимонно-лунно-солнечная поднимет тебя с постели, даже если ты собрался умереть от простуды.
Приходи в гости, читатель, я заварю тебе моего чаю. В моей вселенной боги тоже любят готовить.

Беги, самка, беги!
Аллегория.
Почему ты кричишь: "Больно!",
Отчего ты стенаешь: "Боль!"?
Разве пронзающие тебя иглы ревности,
не приносят наслаждения,
пахнущего мускусом и влагой?
Остановись! Стой на месте, самка!
Ты не можешь бежать по следу мёртвой любви.
Пусть погоня кусает за хвост,
побуждая бежать скорее.
Ты не веришь слепым пророкам,
но я повторю как выстрел:
Стой, самка, стой!
И сойди наконец со следа, отпусти.
Иначе всё, что будет в конце пути -
это твоя пустая нора,
Без единой его шерстинки.
Помни: он - не твоя добыча.
Всё равно ведь не можешь любить иначе,
кроме как рвать на куски.
И по этой тропинке, заросшей колючкой,
Тебе тоже бежать не стоит.
Там глубоко на дне овражца,
тёмная берлога чужой любви.
До неё добежать не сможешь.
На тропинке лежат капканы.
И в один из расставленных совестью,
ты попадёшь головой.
И отгрызёшь её себе сама,
отчаянно пытаясь выбраться.
Стой, самка, стой! Не беги по этой тропинке.
Там себя разорвёшь на части.
Или житель из той берлоги вырвет твоё глупое сердце.
Ты, конечно, можешь бежать по руслу,
этой некогда полноводной речушки.
Наклоняться и лакать из пересохшего ручья.
Тут живёт твой знакомый
весёло-угрюмый, мягкошёрстный матёрый товарищ.
Ты приносишь ему добычу.
Его мех согревает в морозы.
Он умеет быть неистово-нежным и яростно-страстным.
Но когда ты с ним, ты продолжаешь выть
на луну-отшельницу ночами.
Не вылизывай его мягкую шёрстку,
Иначе он не сможет тебя отпустить,
когда ты захочешь уйти.
В любом случае он умрёт от тоски,
глядя на луну,
Которая кажется ему твоим отражением,
и не имея сил на неё завыть.
Ещё есть тропа полная ловушек.
Наверное совсем непроходимая местами.
Что там в конце, мне, слепому, не видно.
С каждым шагом по следу там меняются варианты.
Ждёт там мохнатый шерстистый лунный?
Или глаз золотистый смеётся,
видя своё-твоё отражение,
на дне поданного кувшина,
полного яда любви?
Или река, по весне разлившись,
затопила нору твою горечью?
Слепому не видно отсюда, из твоего нутра.
Ещё можно стоять на месте.
На развилке тропинок, которые ведут...
Помнишь ли ты куда?
Стой, самка, стой!
Подожди здесь Охотника.
И умри, впившись в его горло.
Если повезёт.
Потому что время неуязвимо.
Ты стоишь и не можешь решиться?
Все тропинки открыты и манят?
Стой, самка, стой!
Возьми след, положись на чутьё и
БЕГИ!!!

Поезд чёрного дня.
(alptraum)
Если верна притча о том, что души умерших превращаются в птиц, то у моей обрезаны крылья. Здесь много таких. Тех, кто ушёл в чёрный день. Обрезаны крылья и не может птица взлететь, направляясь к манящему радужному сиянию.
Вот и вынуждены все мы садиться в экспресс, чтобы добраться до места, никому не известного. Поезд-без-машиниста следующий в ночи, по одной, замкнутой в один круг бесконечности колее. Всегда по кругу, и всегда прямо. Не пронзая стрелой тьму, а тяжким непомерным усилием таща её за собой. Нет расписания и нет остановок. Но прибывают новые пассажиры, и редко, незаметно всё же уходят старые. Счастливчики...
Есть и проводник. По крайней мере, так говорит он. Мой сосед. Не помню как его зовут, может нет у него имени вовсе, а может, может... не знаю. Он говорит, что узнал проводника, что это палач. Тот из-за кого его день ухода стал чёрным. Я говорю ему, что в этом виноват только он сам. Всё зависело от нас, и мы сами предпочли полёту этот Поезд. Прими это и смирись, станет легче. Я знаю, я здесь уже давно, может быть дольше всех. А за сутки... Год?.. даже за десять не понять. Обиделся. Сейчас уйдёт. Не складывается что-то компания. Подсаживаются, заговаривают, а потом уходят, и я опять остаюсь один. Странные, не хотят признать что мертвы. Хотя...
Хотя, здесь смешно быть в чём-то уверенным. Многие, большинство, думаю видят всё-таки поезд. По крайней мере, его вижу я. Некоторые считают, что они в самолёте, устремившимся в свободном падении к земле. Охваченные страхом стоят они, глядя в развёрстую в их воображении бездну расширенными зрачками. Иногда ледяной ужас в их глазах сменяется болью и пониманием. И я задумываюсь, так ли уж бесконечно их падение? Сколько смертей переживают они, и сколько смог бы пережить я? Вот тогда страх хватает меня за горло. А отчаяние нежно берёт за запястье, словно проверяя пульс. Пульс небьющегося сердца.
Читать далее...

Десять простых историй о любви или о том, что принято считать ею.
Пролог.
(совершенно необязательный)
Мы влюбляемся в других, как будто встретив своё подобие.
Помни, что если ты сволочь, то и твоё отражение не лучше.
И просто будь готов к неожиданностям.

История номер один.
(Самая безысходная)
Ты любишь свою жену и думаешь, что я без ума от тебя.
Я люблю нечто совсем непонятное и абстрактное, а также твою жену, немного.
Но каждые выходные мы трахаемся.
Я плачу, когда ты уходишь, потому что ничего лучше у меня всё равно не будет.
Ты всегда приходишь ко мне злым.

История номер два.
(Самая печальная)
Ты не любишь меня.
Я не люблю тебя.
Вроде бы всё честно, но почему мне так паршиво?

История номер три.
(самая оконченная)
Вы любите друг друга и счастливы.
А я мертва.

История номер четыре.
(самая бесперспективная)
Я жива и иногда даже счастлива.
Но любила и люблю только тебя.
А ты мертв.

История номер пять.
(самая оптимистичная)
Хрен с тобой!
Я ещё полюблю!

История номер шесть.
(самая жертвенная)
Чтоб ты был счастлив, сволочь!
Каждый день твоей безумно счастливой семейной жизни!
Люблю тебя, мудака.

История номер семь.
(самая банальная)
Я тебя люблю.
Я тоже тебя люблю.

История номер восемь.
(самая пошлая)
Я тебя люблю. Ты особенная, такая красивая...
Избавь меня от этой слащавой лжи, давай просто займёмся сексом.
Но..?
Заткнись и делай своё дело. Я тут с тобой не разговорчики разговаривать пришла.
Может..?
Раздевайся! Давай по-честному.
*шуршание одежд* Наклоняйся...

История номер девять.
(самая наивная)
Ой, милый, я так тебя люблю! Давай поженимся!
Э-э-э, тут у меня работы полно...

История номер десять.
(самая трогательная)
Люблю я тебя, провалиться мне на этом месте! И потому, милая, ты мне нужна.
"Только попроси остаться."
Останься... Не уходи на этот раз.
"На этот раз я не предам."

Эпилог.
(задумчивый вывод)
Кому-то необходимо быть одиноким, чтобы остальные знали как хорощо быть вместе.
Кому-то необходимо предать, чтобы остальные знали цену верности.
Кому-то необходимо ненавидеть, чтобы остальные могли любить.
Кому-то хочется надеяться...
Кому-то хочется прощать...
Кто-то просто любит.
Просто уже сделал свой выбор.

И иногда этот выбор - одиночество.
А иногда этот выбор - молчание.

Мой персональный оракул [показать] © «Новый Акрополь»

[показать]

В возрасте 78 лет от сердечного приступа скончался известный американский писатель Айра Левин. Популярность Левину принес мистический роман «Ребенок Розмари» (Rosemary's Baby), по которому Роман Полански снял в 1968 году знаменитый фильм. На счету Левина также НФ-триллеры «Этот идеальный день» и «Парни из Бразилии», а также сатирическая НФ «Степфордские жены» (также экранизирован). Левин написал и несколько детективов.

Бог устал нас любить.
Всё просто.
Зачем я взяла эту жизнь в которой нет места достижению желаемого? Нет любви, не исполнения той сокровенной мечты, что снится иногда? Зачем я выбрала это? Может из любопытства...
...а может всё стало и было иначе, чем казалось.
Ещё одну партию, Негодяй ты или Ангел? Негодяй или Ангел я.
Просто устал.

[показать]
Завести своего.

У меня неделя всегда начиналась с понедельника и традиционно начиналась отвратительно. Так вот после первого неудачного дня без единого посетителя, я ожидала что-нибудь повеселее - например, такой же спокойный день, но хорошую погоды и благостное настроение.
Проснулась я уже в бешенстве. Славный денек. Кофе выкипел, яичница пригорела, хлеб заплесневел. Красота и блаженство. Посмотрела на календарь и решила, что сегодня второй понедельник на неделе. На том и успокоилась.
Весь день всё валилось из рук.
Вечером появился посетитель. Он ввалился в дверь, заставив её испуганно взвизгнуть. Я немедленно стала самой любезностью, хотя не понравился он мне сразу. Клиент есть клиент, двустволка под барной стойкой - есть двустволка. Я принесла меню и пепельницу. Присмотрела к посетителю и поняла почему он мне не понравился, лицом уж больно походил на одного человека, месторасположение могилы которого я не забуду, даже если захочу.
Клиент уткнулся в меню, водил по нему носом, щурил один глаз, - выбирал.
Выбрал. Пошла на кухню, принялась готовить, неприятное чувство внутри росло и росло.
Съев запечёную в тесте куропатку, порцию рёбрышек, рис с пряностями, закуски и выпив неимоверное количество горячего кофе, посетитель подозвал меня.
- Нужна информация, - сказал он.
Я постаралась быть любезной. Присела напротив.
- Чем могу помочь?
- Знаешь где можно найти этого человека?
Он бросил на стол фотографию. Притянула её поближе и повернула у свету, сделав вид что внимательно изучаю. Пожала плечами.
- Простите, ничем не могу помочь. Лицо смутно знакомое, но не помню абсолютно кто и что.
Клиент кивнул и убрал фото. А я задумалась. Человека на фотография узнала сразу. Вот только интересно кому это бедняга Виско мог перейти дорогу. Зато объяснилась неприязнь к посетителю, предчувствие предчувствием, но классовое чутьё мне не изменило. Наёмный убийца, как есть.
Я убирала со стола и чуть следила за посетителем. Интересно, раз он зашёл именно ко мне, значит в курсе наших отношений с Виско. Что этот остолоп умудрился натворить, всё-таки своровал тот камень, опозорил какую-то девицу или криво выполнил заказ. Нет, явно что-то более серьёзное. Отнесла посуду, вернулась к барной стойке и потянулась за бутылкой вермута на верхней полке. В прозрачном стекле отразился, на мгновение посетитель, бесшумный, рука чуть отведена в сторону, робко металлически поблёскивает ниточка, свисающая из руки. Про себя я ещё успела усмехнуться наивности бывшего коллеги. Неужели он думает, что сможет уйти просто вот так - не заплатив за обед? Много ли времени нужно чтобы ударить бутылкой? Уверяю вас намного меньше, чем накинуть петлю на шею, собираясь допрашивать. Полагаю глазам клиента было очень неприятно. Я приложила его об стойку, быстро пока он не опомнился схватила бокал на тонкой длинной ножке, отломила основание и воткнула в глаз, которым посетитель щурил изучая меню. Умер он сразу. Мне подумалось, что теперь требуется сказать какую-нибудь пафосно-мстительную фразу, но ничего в голову не приходило.
Я обыскала карманы, в конце-концов, он должен мне за ужин. Всё оружие и наличность оставила себе. Потом раздела его, одежду отнесла вниз в котельную и бросила в огонь. Тело с трудом донесла да заднего двора, в центре которого возвышался неподъёмный кусок скалы. Нажав на потайной рычаг, я открыла вход в отвесную яму, глубиной около пятиста метров. Потом постояла, слушая как тело шлёпается о края. Камень встал на место и стоял неколебимо.
Я же смыла кровь, вымыла посуду и пошла спать. Перед тем как заснуть рассмеялась и послала Виско воздушный поцелуй, кажется у него день рождения скоро. Мне снилось лето.

Случается что всё идёт не так, или напротив что всё идёт один к одному.
И никак нельзя отличить приближение одного от нашествия другого. Терпеливо ждать того, чтобы произошло что-то прекрасное или чудовищное - это сильно по весеннему.
Я сегодня чувствую себя свободной, возможно потому что вечером будет много дел.
Случается что любовь одного человека - это помеха, раздражение или огорчение, а любовь другого радость, долгожданная. Случается что эти понятия перемешиваются и огорчает тебя твоя любовь и радует чужая. Всё слишком напоминает многослойный коктейль, с надтреснутым вкусом.
Я не знаю уже сладкий или солёный или кислый, плачу я или смеюсь, радуюсь или огорчаюсь. Любовь это, в конце концов или ненависть.