По темному, зловонному подземному переходу шла молодая, странного вида девушка. Ее мужской плащ, волочащийся по полу, был плотно завязан галстуком на талии и ловил недоумевающие взгляды прохожих, которые в потемках слились в два сплошных потока «туда-обратно». Девушка же двигалась зигзагом, то плавно подхватываемая течением, то упрямо толкающаяся против него. Огромная, толстая роговая оправа сползла с переносицы на кончик носа, девушка подняла руку, чтоб поправить ее. Вместо перчаток по погоде на ней были дырявые на указательных пальцах шерстяные носки. Девушка внезапно остановилась, оглянулась. Людской поток не растерялся и стал плавно обтекать эту необычную фигуру. Девушка отошла к стене лицом, сложила ладони у рта рупором и стала фальшиво петь «Цыпленок жареный, цыпленок ва́реный». Люди, смущенно корчась, скорее проходили мимо, как вдруг она развернулась к толпе, распахнула руки и громко заговорила:
«Внимание! Беспрецедентные заявления! То, о чем все догадывались, но боялись подумать всерьез!»
Народ мигом сменил недоумение на любопытство, замедлил движение, с интересом уставился на чудну́ю девушку: «Что же будет дальше?»
«Посмотрите друг на друга!» - на этих словах люди опустили взгляды и продолжали плестись друг у друга в пятках.
«Посмотрите же! Какие вы все!» - миловидная бабушка уронила старинную авоську, но тут же ее затолкал и запинал беспрерывный людской поток.
«Честные! Открытые! Искренние! В ваших глазах живет весна! Вы любите весь мир, всех людей! У вас есть мелкие проблемы, передряги, но в целом - вы абсолютно безгрешный, а от того и счастливый человек! Не так ли?» - пожилой дяденька в темных очках, который давно наблюдал за девушкой, остановился, улыбнулся, закивал головой. Стал внимательно прислушиваться к ее громким и таким пронзительным словам. А парень в наушниках, увидев молодую ораторшу, ухмыльнулся и пролетел мимо, чуть не сбив любопытного дядю.
«Открытые!» - повторила девушка и, задумавшись, остановилась. Эта пауза в ее монологе вызвала даже больший ажиотаж, чем, собственно, сама речь. Пара человек хаотично пробиваясь сквозь толпу, засуетилась навстречу к девушке. Тут она оживилась, с интересом оглядела подземку, будто только сейчас поняла, где находится.
«Сейчас вы в своей тарелке, господа! Под землей. Где сыро. Где грязно. Где пахнет фекалиями ваших собратьев, человеков! И если вам сейчас хочется поскорее выбраться наружу, в свет, в город, то вы глубоко больны, ибо обманываете самих себя! Ваша истинная среда обитания – здесь! Это ваш дом, ваша атмосфера грязи, пошлости, отбеленная снаружи лоском! Вы ведь видели, как красиво мигает вывеска снаружи, и как прекрасны первые два фонаря спуска?» - люди вновь засеменили к выходам. Дядя в усах насупился.
«Лицемеры!!! ВСЕ! До одного! До каждого!» - эмоционально выкрикнула девушка и в воздухе обвела указательным пальцем толпу. Дядя махнул рукой, развернулся, и было собрался уходить, как всевидящий палец гневной девушки ткнул в него:
«Вот вам! Ярчайшее проявление лицемерия! Мужичок, а почему бы вам не высказать мне в лицо все, что вы успели подумать? М?» - дядя развернулся, снял очки. На его лице от одного виска к другому, через переносицу, показалась одна большая глубокая морщина, от которой во все стороны отходили маленькие ее детки. Дяденька скрестил руки на груди, посмотрел на девушку. Но долго он не выдержал. Уже через несколько секунд он надел очки обратно и поспешил выйти из подземного перехода. Наша девушка самодовольно расхохоталась ему в ответ:
«Ну, что, мои открытые, кто-нибудь встанет на защиту доцента?» - народ и вовсе прекратил обращать на девушку внимание, как на обыденные рекламные щиты, или клумбы, или раздачу агитационных листовок. Большинство из них, на самом деле, и ожидало, что это очередная предвыборная пиар-акция в стиле Жириновского.
«Жалкие! Жалкие вы! Смешные до ужаса! Убогие! Неужели всем так нравится мой внешний вид? Или поведение? Ась?» - в сплошной, негромкий гул врезалась тишина.
«Всем нравится?! Тогда я продолжу! Ненавижу вас! Как можно учить своего ребенка быть честным, если вы сами никогда таковым в полной мере и не были» - девушка перешла на личности, ткнув пальцем в милую пару: семилетний мальчик в сопровождении молодой мамы. Мама, надо сказать, была очень, ну, просто, очень большая женщина, неудивительно, что своим телом она занимала в потоке столько места, сколько три человека. Поразительно, что она вообще вкатилась сюда! Мамаша остановилась, придерживая ребенка за капюшон, и гневно посмотрела на безразмерный мужской плащ девушки:
- Девушка! Ну что вы такое говорите?
«О! Мама, вы хотите со мной поспорить? Скажите ваш вес и возраст!»
Мамаша засмущалась и робко и тихо произнесла, в то время, как суд человеческий в очередной раз обратил на них внимание:
- Мне 25 лет, вешу я 95 килограмм…
«Девяносто пять? Будем считать, что вы уже уличены во лжи… Ну, да, ладно, я тут не весы! Я тут правду говорю! Так вот, подсчитайте мамаша, сколько раз вы обсуждая с подругами свой вес, лгали им?
Читать далее...