Может Афродита,
    может быть Венера,
Красотой - богиня,
    имя твоё - Вера.

Может Клеопатра
    в платье снежно-белом.
Лучшая из лучших,
    ты - царица, Вера.

В целом мире краше
    нет тебя наверно,
В своём сердце образ
    сохранил твой, Вера.

Скоро-скоро ты приедешь,
Скоро встретимся с тобой.
Сразу лучиком осветишь
Мир мой затхлый и гнилой.

Он такой не потому что,
Хуже в жизни лишь тюрьма.
А такой он от того что,
В этом мире нет тебя.

В армии умирают мечты - колоссальное торжество обыденности.

"Сердце человеческое - бездна" (Д.Казанова)

Мы - скитальцы по жизни, странники бренного мира. Что же такое для нас этот "дом", который мы постоянно ищем? Отражение матери в других женщинах, свое идеальное гнездышко, примирение с окружающим и враждебным миром, возвращение в утробу или в потерянный Эдем? Что же так тщетно ищем мы до самой смерти? Что такое наш "дом"?

Вот задумался: не считая последнего года, трагична ли моя жизнь? Если посмотреть на этот вопрос в сравнении, то есть жизни и намного трагичнее. И я сам лично знаком с этими людьми. Но если подойти к моей истории индивидуально? Для меня не было и нет ничего важнее любви. Это чувство должно было зародиться во мне благодаря Ей. И с Ней же пройти сквозь всю мою жизнь. Но Она ушла. Пришла другая, и тоже ушла. Была и третяя. Будет и десятая. А что же любовь? Ведь она одна, и для Нее одной. Но только к кому теперь? Мной движет сила, которая никогда не найдет приложения.

Музыка и в армии меня находит, - снова гитара, снова группа и снова сцена. Не знаю, повод ли это, чтобы задуматься о фарте или о судьбе? Но уверен, что это знак (пускай и чисто символический) того, ЧТО есть мое дело в этой жизни.

Солдатская грусть
    бессонных ночей,
В тоске по родным,
    друзьям и знакомым.
Солдатская грусть
    бесчисленных дней,
Незримой слезой
    по далёкому дому.

Солдатская грусть
    на койке в казарме,
В палатке на поле
    или в наряде.
Солдатская грусть
    по папе и маме
В рабочках, на стрельбах
    и на параде.

Солдатская грусть
    по самой любимой,
По самой родной
    и самой желанной.
Солдатская грусть
    по самой красивой,
По встрече с мечтой
    столь долгожданной.

Солдатская грусть
    в усталых глазах,
В движениях рук
    под одеялом.
Солдатская грусть
    в дремучих лесах,
В пустых поездах
    и на вокзалах.

Солдатская грусть -
    один только год,
Что раньше казалось
    не так уж и много.
Солдатская грусть -
    уже целый год
Немая тоска
    от срока до срока.

Прошёл год. Время, проведённое под знаменем священной службы своему отечеству. Чёрт бы его подрал! Хотелось бы того или нет, но произошло слишком много перемен, слишком много потерь. Многое теперь приходиться менять и строить заново, от некоторых вещей отказываться и что-то разрушать самому. Не обойдёт это и мой дневник. Сюда я перепишу тот небольшой материал, накопившийся у меня за этот год. А далее - всё. Дневник закрою. Не знаю, буду ли заводить новый (если - да, то ссылку оставлю здесь), или нет (может будет не до этого).

В общем, прощай дневник. Прощайте все, кто участвовал в моей маленькой "литературной" жизни, и спасибо вам.

- В чём твоя проблема?

- Женщины.

- Что, не получается?

- Нет. Просто женщины - это в любом случае проблема.

Вся жизнь похожа на медленное падение вниз. Падение в глубочайшую и холодную бездну. Все кругом говорят о взрослении, о становлении, о мудрости прожитых лет, - но нет, это именно падение. И чем глубже ты падаешь, тем всё сильнее чувствуешь свою обречённость. Познание жизни - вот, что это за падение. С каждым прожитым годом, с каждой крупицей знания, мы оказываемся всё ниже, и всё ближе к той черной бездне под нами. Всё холоднее и безысходнее.

И вроде бы, вокруг тебя, так же как и ты, падают люди. Кто-то ещё намного выше тебя, кто-то уже недостижимо ниже. Но ты знаешь, что там внизу тебя ждёт величайшее из всех одиночеств. Ты чувствуешь его каждой клеточкой своего тела, и с каждым днём ощущаешь всё сильнее. И другие его чувствуют, но не говорят. Они орут, что есть мочи, дёргают руками и ногами, закрывают лицо, бьют себя в грудь и желают выцарапать себе глаза. Но стоит дотронуться до любого из них и взглянуть в глаза, ты увидишь в них отражение этой бездны. Ты увидишь первобытный ужас, общий для всех. Этот человек поймёт, что ты увидел, и сам увидит тоже в твоих глазах. И в это маленькое мгновение вы забудете про одиночество.

Но мгновение заканчивается, и вы непременно разлетаетесь кто куда. И снова одни орут, другие плачут, третьи молча, обняв бутылку виски, летят в глубочайшую дыру во Вселенной навстречу самому страшному из одиночеств. Блаженны лишенные разума! Блаженны спящие! Горе homo sapiens!

Женщина совершенна уже одним фактом своего существования, если только не сильно портит его продуктами своей жизнедеятельности.

Как много слов пустых и лишних,
Как много действий не зачем.
Мы не изменим наши жизни,
Ведь так боимся перемен.

С трибуны льёт самодовольство
И алчность маленьких властей,
Изображая беспокойство
За судьбы множества людей.

Активность - это хорошо,
Ведь надо денежку копить.
Но не понятно для чего,
Нам дальше в этом мире жить...

Сегодня они рассуждают о том, как ужасно общество потребления и глупы люди-потребители. Завтра же они идут на работу, а затем в магазин, чтобы тратить заработанные деньги. Ну и где тут настоящая глупость?

Мы стали старше, и перед нами открылся весь мир. Раньше он казался загадочным и бескрайним, имеющим множество путей и возможностей. Теперь он стал маленьким и скучным, и люди в нём оказались такими же маленькими (может быть от того мы иногда делаем вид, что нам в нём не так уж и тесно?). Перспектива множества путей на деле оказалась механической необходимостью. Вопрос выбора решён предопределённостью. Я часто ощущаю беспричинные приступы тошноты. Тошнота, как психологическое или даже духовное состояние: слишком тесно, слишком скучно, слишком грустно.

Забавно, что в детстве мы часто играли. А играли потому, что нам это нравилось, ведь нам было интересно. Только что мы играли, а через мгновение уже забывали об этом. Но мы играем и теперь, став старше. Только сейчас мы играем, потому что иначе будет невыносимо больно и одиноко. Играем в счастье, в успех, в родителей, в политику и любовь. Изображаем из себя учителей, врачей, водителей и милиционеров. Достаточно взглянуть в сводку новостей, чтобы понять, что это не более чем подражание. Кто-то изображает увлечённо и добросовестно, а большинство - как получится.

Мы играем, чтобы хоть как-то понимать друг друга. Игра - это обращение к стереотипным ситуациям и одинаковому образу мышления. Отказавшись от себя и следуя "чужим" моделям, мы облегчаем чувство глубинного одиночества. Облегчаем, но не избавляемся от него. Что такое идея счастья, как не желание недостижимого? - преодоления первобытных страхов и чувства одиночества. Но не лучше ли привыкнуть, чем искать избавления от того, что есть мы сами, что составляет нашу природу?

Всё это фальшь и мифотворчество. Но мы всё равно с тупым упорством и остервенением продолжаем играть. Мы, чуть заглушив боль, убеждаем себя, что выбрали правильный путь. На самом же деле - как всегда: вместо болезни мы лечим симптомы. А болезнь проста - смерть и наше знание о ней. Здесь берут начало страхи и одиночество. Слишком мало времени, чтобы понять себя, а уж тем более других. Слишком мало времени, чтобы осознать, что такое жизнь. Смерть - не только конец жизни, но и финал любых размышлений и идей. Лучше просто не думать, играть и сидеть на обезболивающем. Просто лететь вперёд, закрыв глаза, делая вид, что ты знаешь и чувствуешь достаточно, чтобы считать себя живым. Лучше изображать роль, занятого человека, чем найти время в нашей короткой жизни, чтобы понять и почувствовать эту самую краткость.

Не знаю, следует ли искать правды или лучше плыть по течению с закрытыми глазами. Я не могу понять лишь ту лёгкость, с которой люди принимают свои игры за подлинную реальность. Но так или иначе, готовы ли мы к этому или нет, - итог печально прост. "Могила...знаете ли вы, что смысл её победит целую цивилизацию..." (В.Розанов "Уединённое")

Вчера читал Буковски. Чувствую себя просветлённым и в дерьме.

"Сколько я себя помню, меня всегда преследовал страх смерти, который в период полового созревания и в первые годы после двадцати временами становился невыносимым. Мысль о том, что я умру и тем самым перестану быть, что я войду в ворота Царства мрака, что существует нечто, чего я не способен контролировать, организовать или предусмотреть, была для меня источником постоянного ужаса. И когда я вдруг взял и изобразил Смерть в виде белого клоуна, персонажа, который разговаривал, играл в шахматы и, в сущности, не таил в себе ничего загадочного, я сделал первый шаг на пути преодоления страха смерти." (Ингмар Бергман "Картины")

Расставание всегда похоже на смерть, только хуже, потому что с ним невозможно до конца смириться. Всегда есть маленькая и бессмысленная надежда, что всё когда-нибудь вернётся вспять.

Здесь нет любви и нет тепла,
Здесь воцарились холода,
Здесь перекрёсток всех ветров,
Здесь пропадает смысл слов.
Здесь красно-жёлтый листопад
Деревьев распустил наряд.
Тропинки, что разводят врозь,
Давно сковала изморозь.
Но здесь ещё остался след
Любви моих прошедших лет.
Здесь было нам вдвоём тепло,
Всегда уютно и светло.
Здесь где-то орхидеи цвет
Хранит любовный наш завет.