Суровое и отважное время. Самый конец невообразимо долгого второго тысячелетия. Эпоха возвышенной средневековой эстетики.
Царь пьянствовал, а народ пребывал в дикости и невежестве. Но чувствовалась особая, неопределённая и почти невыразимая свобода, которую русский мужик когда-то очень давно назвал сакраментальным словом воля.
Время грязных улиц заваленных мусором, на которых хаос и смерть соседствовали с прямой, как ствол обреза, искренностью и храбростью, доходящей до героизма.
Рыцари на белых меринах сражались между собой по своим неписаным законам чести. И побеждал сильнейший. Холопы покорно платили положенный оброк своим рыцарям в обмен на их защиту. Духовенство, подобно католической церкви перед реформацией, не стыдилось богоданной роскоши, и митрополиты бойко торговали заморскими сигаретами и алкоголем.
И, хотя почти никто не говорил высоких слов о «Святой Руси», долге, или патриотизме, в атмосфере тех лет было что-то по-настоящему русское, и любой иностранец, оказавшийся здесь, сразу понимал, что он в России.
Что же сейчас? Правители теперь – лучшие популяризаторы здорового образа жизни. Народ стал просвещённым, (интернет же), но, вместе с тем, каким-то удивительно трусливым и, я бы даже сказал, рабским. Все прячутся по офисам и, тихо стуча по клавишам, пишут на форумах и в блогах. Но написанные ими слова ничего не стоят. Потому что никто уже не ответит за них дыркой в голове, а только, в самом крайнем случае, получит бан от модератора.
Попы сладко поют о нравственности и даже перестали барыжить на водке, чтобы не подавать дурной пример. Скоро, наверное, и на Мерседесах ездить перестанут - будут ходить пешком как сербский Патриарх. Но главное, что рыцари вымерли. Остались лишь ловкие буржуа – эффективные менеджеры…
Как собак нерезаных развелось традиционалистов, православных хоругвеносцев, патриотов. И все как один плюются в сторону «бездуховного Запада». А, между тем, большая часть страны уже сама стала этим самым «Западом». И Москва теперь – обычный европейский город, не хуже какого-нибудь Лондона, с высоким уровнем жизни, чистый и безопасный, без повсеместных базаров и стрельбы. Азиатские только пробки.
И мы уже почти пришли. Из мрака, грязи и величия новейшего средневековья в наше нынешнее, такое светлое, но невыносимо мелочное и сутяжное буржуазно-постиндустриальное da sein.
Лишь тот человек по-настоящему достоин спора, который сам тайно желает быть переубеждённым.
Уже больше десятилетия народонаселение активно пользует формат МП3. Кто-то и где-то может легально... но в России найти тех, кто платит деньги за прослушивание такой музыки, почти невозможно. И, как мне кажется, дело не только в нежелании платить, но и в слабом развитии цифровой дистрибуции. На кое-каких сайтах есть возможность скачать альбомы, осуществив денежные отчисления исполнителю, но таких сайтов единицы и это не решает проблемы. Тем более, что обычно предлагается скачать альбом целиком, а лично для меня это неприемлемо, т.к. часто вызывают интерес только один-два трека с альбома какого-то исполнителя. (Зачем мне платить за то, что я не слушаю?) До недавнего времени я думал, что альтернативы нет вообще, но недавний фильм про Джобса, показанный по ТВ просветил меня=). Как оказалось, хитрый Эпл уже очень давно запустил огромный всемирный сервер по продаже треков: 1 трек - 1 доллар, 1 альбом - 10 долларов. Но и это не идеал, т.к. едва ли там найдёшь много чего "made in Russia", да и 1 доллар - хорошая цена за качественное звучание, но никак не за МП3, которым и так, совершенно бесплатно изобилует рунет. Вот за музыку в lossless формате я бы и по эпловской цене с удовольствием заплатил... Но таких предложений нет, и приходится вместе со всеми слушать музыку в "chargeless" формате МП3).
Радует только, что иногда, включив FM-тюнер, можно услышать музыку с очень хорошим, глубоким звучанием, гораздо лучше чем даже запись 320 кб./с. Видимо некоторые радиостанции всё ещё не ленятся использовать лазерные диски.
Какое-то время назад стал чаще слушать музыку на половинной громкости плеера. (Раньше слушал всегда по возможности на полной). И дело не в плеере или наушниках (у меня далеко не самый громкий девайс). Дело в интересной особенности восприятия музыки, которую я стал замечать. Восприятие музыки на разной громкости различается не только количественно, но и качественно. Высокая громкость словно бы обволакивает слушателя, полностью погружает его в себя. Менее громкий звук заставляет вслушиваться, сосредотачиваться на нём, но при этом, между слушателем и произведением словно бы сохраняется дистанция. Это напомнило мне различение дионисического и аполлонического начал, как его проводил ранний Ницше в "Рождении трагедии..." (Книгу эту я по некоторым причинам так и не дочитал). Вот только Ницше, насколько я помню, относил музыку к проявлению дионисизма по преимуществу, в противоположность «аполлоническому» изобразительному искусству. Но, быть может, Дионис и Аполлон живут не столько в том или ином искусстве, сколько в разуме человека, проявляясь в зависимости от конкретных условий восприятия произведения?
Посредством материальных средств невозможно достигнуть желаемого положительного уровня межличностных отношений. Но с помощью материальных средств можно избегать нежелательных межличностных отношений, или аннулировать уже существующие.
Или сказать проще: счастья за деньги не купишь, но если ДЕНЬГИ есть, никто не сможет трахать мой мозг.
...Было тяжело смотреть на этих людей и представлять себе мрачные маршруты их судеб . Они были обмануты с детства, и , в сущности, для них ничего не изменилось из-за того, что теперь их обманывали по-другому, но топорность, издевательская примитивность этих обманов - и старых, и новых - поистине была бесчеловечна. Чувства и мысли стоящих на площади были так же уродливы, как надетое на них тряпье, и даже умирать они уходили, провожаемые глупой клоунадой случайных людей . Но, подумал я, разве дело со мной обстоит иначе? Если я точно так же не понимаю - или, что еще хуже, думаю, что понимаю - природу управляющих моей жизнью сил, то чем я лучше пьяного пролетария, которого отправляют помирать за слово "интернационал"? Тем, что я читал Гоголя, Гегеля и еще какого-нибудь Герцена? Смешно подумать...
(В. Пелевин. "Чапаев и Пустота").
Не знаю почему, просто так, как что-то давно забытое, словно бы и не со мной бывшее, как дежавю, как припоминание прошлой жизни... пару дней назад в памяти всплыла фраза: "...по капле выдавливать из себя раба..." Долго пытался вспомнить, откуда она взялась, но всё как-то очень размыто. Кажется, эти слова были сказаны кем-то из моих преподавателей или учителей, сказаны не очень-то и к месту. И сказаны, (по меркам моей жизни), очень давно, может пять, а может и десять лет назад. А может даже и больше. Почему-то есть небольшое подозрение, что произнесла эти слова моя учительница О.К., почившая год или два назад.
Помню, что это вроде как процитированная фраза. "Спросил" у поисковика, и точно, автор - А.П. Чехов. Полностью процитирую найденный абзац текста: «Что писатели-дворяне брали у природы даром, то разночинцы покупают ценою молодости. Напишите-ка рассказ о том, как молодой человек, сын крепостного, бывший лавочник, гимназист и студент, воспитанный на чинопочитании, целовании поповских рук, поклонении чужим мыслям... выдавливает из себя по каплям раба и как он, проснувшись в одно прекрасное утро, чувствует, что в его жилах течет уже не рабская кровь, а настоящая человеческая».
Некоторые соотечественники, побывав где-нибудь за рубежом делятся впечатлениями: "Страна конечно так себе, но люди хорошие". Странно, но о своём отечестве мне часто хочется сказать противоположное: "Страна хорошая, но люди..." Совсем не потому что люди здесь действительно хуже, чем в Западной Европе, Америке, или какой-нибудь "банановой республике": я совершенно убеждён, что люди (в широком смысле) одинаковы везде, будь то Шотландия, Камчатка, или Сомали. Но характер межличностных отношений в России вызывает у меня неприятие. Встретить по-настоящему хорошее отношение можно не так уж редко, но найти уважительное отношение к личности, равно как и внешнюю доброжелательность у незнакомого человека почти невозможно. Складывается впечатление, что люди вообще не понимают, что такое эта самая "внешняя доброжелательность": за нарочитым презрительным равнодушием почти всегда следует откровенная фамильярность. Ну хорошо, пусть им плевать на окружающих - это я прекрасно понимаю - но почему нет элементарной ненавязчивой приветливости и почтительности, которая должна быть в зрелом обществе? (Хоть бы Карнеги читали!) Думается, не последнюю роль здесь играет отсутствие уважения к личности.
Но нет и подлинного уважения к знаниям, таланту, даже деньгам: в России по-настоящему уважают только понты. Богатых здесь уважают не за то, сколько денег, а за то сколько у них автомобилей, домов, яхт, спортивных клубов. Если бы Форд, Джобс или Гейтс (можно указать и другие имена) по недоразумению жили здесь, наша бизнес-элита считала бы их идиотами. Старое пальто, джинсы, невзрачная водолазка?.. нет многочисленных вилл, любовниц, кайенов, феррари? - идиот, однозначно.
Наверное здесь есть за что сказать спасибо родному Совку: ограничение товаро-денежных отношений привело к тому что цениться стали не деньги, а редкие материальные предметы, которые удавалось "достать" с помощью "связей". И это был отнюдь не шаг вперёд, но заметный регресс. Усиление значения конкретных материальных предметов - это шаг к натуральному обмену, имевшему место при феодализме, а повышение роли социальных "связей" - это вообще кивок в сторону клановых, родо-племенных отношений (хотя и в условиях индустриального общества). (Конечно, Маркс - гениальный социолог, но по всей видимости плохой парапсихолог: не призрак коммунизма бродил тогда по Европе. Может то был какой-то другой дух, но история точно показала, что не дух коммунизма.)
Бегущая строка в Сбербанке: "Клиент всегда прав!" и соседствующая с ней хмурая рожа работника, смотрящая из приёмного окна так, словно видит вокруг себя исключительно гавно - постиндустриализм и средневековье - вот оно, наше современное, незрелое, несущее в себе ворох разновременных пережитков общество во всей красе!
Наконец-то разжился новыми наушниками. Но вот смотрю на них и думаю, что это за фигня, которая давит на уши, не помещается в карман, слишком мягко и не достаточно громко звучит? Но действительно ли проблема в наушниках? Ведь я знаю, что AKG-K518 - одна из лучших моделей в своей ценовой категории. В чём же дело?
На ум приходит воспоминание, которому более года - первое впечатление от предыдущих наушников Sennheiser PX 200: "Какой резкий звук, почему так тихо, до чего же плохо сидят на голове, где низкие частоты?" Но через пару недель к тем наушникам привык, полюбил и был весьма расстроен, когда через несколько месяцев они приказали долго жить. После этого три месяца пришлось ходить со вкладышами Sony, слушая их ужасно резкий и громкий звук. Что удивительно, даже к ним смог привыкнуть)...
В один из летних вечеров я прогуливался с ними (Sony) и со скуки колдовал над настройками плеера, когда подумал о том, сколь большим извращением обычно является прослушивание музыки. Слушать на полной громкости - извращение (звуки воспринимаются заметно хуже, чем на средней громкости). Слушать музыку в метро - извращение. Слушать формат МП3 - однозначно извращение (разница между записью на лазерном диске и МП3 заметна почти с любыми наушниками). Использовать наушники идущие в комплекте с плеером - извращение. Слушать музыку, когда занимаешься посторонними делами - извращение. Слушать отечественную поп или рок музыку (учитывая их уровень) - тоже извращение... Конечно, вся человеческая жизнь так или иначе состоит из цепочки извращений, но как дела обстоят с музыкой - это что-то особенное. В сущности, то что мы слушаем, с музыкой имеет мало общего. И скорее всего, что абсолютное большинство нас, людей, которых можно увидеть в наушниках, даже не подозревают что такое музыка. А то, что изо дня в день звучит в наших ушах - это не более чем фоновый шум, который мы используем, чтобы малость изменить своё эмоциональное состояние, расслабиться, или чтобы отгородиться им от навевающего тоску внешнего мира, или чтобы отделаться от самих себя и своих "лишних" мыслей.
Но в то же время, я далёк от мысли о том, что "настоящая музыка" - это только "живая музыка". Конечно, если речь идёт об игре симфонического оркестра в зале консерватории, это нельзя сравнить ни с какой записью. Но когда мне говорят, что концертное исполнение электронной музыки лучше, чем запись на лазерном диске, сделанная в студии, это вызывает у меня только недоумение. Если не брать в расчёт таки факторы как "энергетика" концерта, возможность "лично" увидеть почитаемых музыкантов, "причастившись им", и тому подобные "мистические" и "иррациональные" вещи, то... на мой взгляд, выбор в пользу качественной студийной записи очевиден.
Но что же новые наушники AKG-K518, которые сейчас не вызывают во мне симпатии? Я знаю, что через какое-то время я привыкну к ним и полюблю их, точно так же, как и те, что были раньше, так же, как и те, что были до тех, что были раньше). И причина банальна: все хорошие вещи были когда-то дурными, воспринимались каждым человеком и обществом как "дурные". Только потому что были новыми и непривычными. Любой новый предмет, любое явление, любой социальный институт сначала воспринимался людьми враждебно и только со временем получал признание. Человек немного знающий мировую историю может привести десятки примеров. И это значит не только то, что всё "хорошее" когда-то было дурным. Это значит ещё и то, что многое из того, что сейчас кажется людям глупым, отвратительным, безнравственным, со временем станет нормой и эталоном человеческой жизни. Omnia mutabantur, mutantur, mutabuntur. А человек консервативен.
Но я к наушникам уже привык. =) Самое время спуститься в метро, включить на полную МП3 плеер, и начать читать книгу, чтобы немного забыться. =)
A.S. Пост написал более двух недель назад, но из-за отсутствия времени не опубликовал. За это время между делом прочёл "Заводной апельсин" Энтони Бёрджесса. Книга "в тему". Но ничего концептуально нового она мне не принесла. Как и весь прочий жизненный опыт двух недель. =) Повода для поправок, кроме как стилистических, нет.
Мне казалось, что в гносеологическом соединении веры и разума имманентно живёт воля к жестокости. И, что удивительно, я даже нашёл кое-какие подтверждения этой гипотезы, в числе которых слова учителя католической церкви – Св. Фомы Аквинского. (Ведь именно он осуществил один из самых смелых синтезов веры и разума в истории человеческой мысли).
Например, перу этого знаменитого богослова и выдающегося философа, на учении которого в течение веков основывалось всё учение церкви, принадлежат следующие строки: «Блаженные в царствии божием увидят наказания осужденных, чтобы блаженство их было им приятнее… Увижу… гонителей имени Господня, жарящихся на огне ещё более ужасном, чем тот, на котором они сжигали христиан! Увижу, кроме того, и тех мудрецов и философов, которые говорили, что нет Бога, которые утверждали, что нет души или что она не вернётся в своё прежнее тело! Их будут подрумянивать на огне вместе с их учениками!..» - и т.д. многое пишет Аквинат в том же духе. А также: «Ну, какой претор, консул, квестор или жрец может своею щедростью доставить тебе такие зрелища, такие наслаждения? А мы ведь, благодаря вере, можем уже и теперь представить себе всё это воображением…»
Но каким конченым идеалистом нужно быть, чтобы пытаться искать корни жестокости церковников (а равным образом и «простых смертных») в метафизических предпосылках, которыми они руководствовались! Как нужно закрывать глаза, чтобы не видеть очевидного?.. Ведь следуя вышеозначенной логике можно прийти к выводу, что и Августин, и Кант, и Иван Ильин и ещё много кто (да что уж там: добрая половина человечества) – все как один были томистами! Впрочем, к чему мне так подробно расписывать свои заблуждения?
Но вот картина, которая меня отрезвила.
Мальчик четырёх лет какое-то время внимательно смотрел на маленькую трёхсантиметровую ящерку, медленно ползущую по тротуару. Но довольно скоро ребёнку наскучило это зрелище, и он уже собрался отправиться по своим делам, но вдруг, словно спохватившись, обернулся, весело сделал несколько быстрых шагов и, радостно улыбаясь, опустил свой маленький ботинок на ящерицу и шаркнул им, размазывая то что от неё осталось по бетону.
В тот день я ещё несколько раз возвращался к увиденному, но не потому что впечатлился им, а потому что пытался понять, понять то, что увидел и почувствовал, но пока ещё не осознал. Что же это было такое? Я увидел в ребёнке радость уничтожения, любопытство, азарт, волю власть имеющего… и что-то такое, что я должен был бы назвать жестокостью… хотел назвать, но не мог. Потому что то, что я увидел, это была не какая-то прихоть, своеволие, что-то осознанное и осмысленное, но чистый инстинкт, лучшим именем для которого было бы «Сама Жизнь».
Можно научить человека чему угодно, выдрессировать его как цирковое животное, заставить его взвешивать каждый свой шаг на «весах нравственности», (ко всему этому с успехом принуждает человека общество)… но инстинкт из него ни кнутом не выбьешь, ни пряником не выманишь. Можно загнать его в глубокое подполье личности, но и там он продолжит свою тайную работу. И то, что мы сейчас называем «жестокостью» - только одно из внешних проявлений той глубокой внутренней природы человека, которая непрестанно подавляется массивом культуры, но может быть уничтожена только уничтожением самого человека.
Болезненная утончённость чувств, которая заставляет меня вместе со многими людьми содрогаться при одной только мысли о жестокости, (есть люди, которые не могут удержаться от слёз, читая всего-навсего книгу по истории, где описываются социальные потрясения), эта утончённость, почти всецело является наследием последних двух - трёх веков, плодом Нового Времени. Сколь нелепо выглядят люди, пытающиеся перетолковать всю известную им древнюю культуру на современный лад. Ведь находятся даже и те, что пытаются пересмотреть Ветхий Завет в духе новоевропейского гуманизма, ищут способа приспособить его Бога – «чудовищного и кровожадного тирана» (по нашим-то меркам) - к требованиям современной этики.
Каковы люди, таковы и времена, каковы времена, таковы и боги. Впрочем, всё это не возражение: если цель оправдывает средства, пусть принцип историзма посторонится «иезуитов» новейшего времени). В конце концов, что есть прогресс культуры, как ни история придания новых смыслов старым символам, как ни история переоценки ценностей?
И всё же, несмотря на всю
Я вошёл в поезд на "Улице Подбельского", хотел пройти к центру вагона, но моё внимание привлёк внешний вид девушки (или женщины?) которая сидела напротив двери. Отдав долю секунды на размышления, я сел напротив, на сидение расположенное под картой метрополитена, (терпеть не могу эти места в вагоне: подойдёт кто-нибудь и смотрит сквозь тебя).
Сколько ей было лет? Двадцать с чем-то, или тридцать с чем-то, или?.. Определение возраста женщины - вопрос, который меня очень часто ставил в затруднение.
Она сидела напротив и что-то ела). А я смотрел на неё. Так, чтобы не быть бестактным: через ресницы, прикрыв глаза.
Пелевин высказал мысль, которая долгое время (месяцы, может быть годы), словно бы витала, парила в воздухе где-то рядом со мной, но не была сформулирована. "Девяносто процентов удовольствия, которое может женщина принести мужчине, она приносит только одним своим внешним видом, своей красотой". Всё прочее - совершенная химера.
И эти 90% - несколько остановок удовольствия в метро.
Ха, личностно и культурно обусловленное восприятие негэнтропии).
(По мотивам разговора с другом, что имел место быть весной сего года).
Развитие гуманитарных наук - верный признак decadence. Уже сама постановка вопроса о человеке как о самостоятельной ценности свидетельствует о том, что полдень цивилизации или этно-культурной общности, где этот вопрос был поставлен, уже миновал.
Обращение к самому себе - это всегда саморазрушение. Совсем не случайно, что покровителем йогов и аскетов, (т.е. людей, деятельность которых направлена на самое себя), в Индии принято считать Шиву - бога, олицетворяющего вселенский принцип разрушения, а также и принцип саморазрушения человека как личности.
Если нация, вместо того чтобы действовать, начинает думать, искать оправдания своим поступкам, пытается создать идеологию, "национальную идею", значит она уже внутренне чувствует свою слабость перед другими, чувствует, что не в силах повелительно провозгласить им: "Vae victis!" Неспособность действовать непосредственно, без оглядки, выдаёт слабость инстинктов, слабость самой жизни, знаменует собой старость и одряхление.
Человечество как совокупность социальных общностей, в основной своей массе, уже слишком старо, чтобы обходиться вообще без идеологии. Но примечательный факт: чем примитивнее идеология, тем большим успехом пользуется нация, которая её исповедует. Именно простые системы, работающие по принципу чёрно-белого мышления, разделения всех на своих и чужих более всего использовались и используются в политических целях. Это и американская концепция "демократии", и советский ленинизм, и германский национал-социализм, и деление людей на цивилизованных и варваров, и расизм, и все формы религиозного фанатизма и проч. и проч. Эти системы взглядов просты и потому понятны даже необразованному народу. Но только ли поэтому они оставили след в политической истории?
Мне представляется, что дело здесь не только и не столько в самой идеологии, сколько в её носителе - этно-культурной общности. Простота идеологии свидетельствует о невысоком уровне рефлексии в данном обществе, о направленности деятельности общества не на себя, а вовне - о его "экстравертивности", экспансионизме, в конечном итоге, об относительной молодости общества.
По большому счёту, в России гуманитарные науки мало кому нужны. Да что уж там: даже вменяемую "национальную идею", как ни бились, так и не смогли придумать. (Ну не воспринимать же всерьёз всю эту ерунду о "суверенной демократии"? Кажется, что американская идеология - и то лучше будет.) Но это может свидетельствовать не только об интеллектуальной импотенции российских идеологов, но и о том, что идеология не очень-то и нужна, и, кто знает?.. Может у нации ещё есть будущее, есть ещё время до сумерек...
Личность же, обратившаяся к самой себе, к самопознанию, обречена. Обречена на самоотрицание и самоуничтожение, на decadence и нигилизм. Обречена на то, чтобы со временем стать "лишней" и "оставленной" в обществе. И нет пути назад, также как не может старая нация стать молодой, также как не может по своему желанию старик стать юношей. Можно как Лев Толстой пытаться "опроститься", пахать землю, устраивать свою жизнь - попробовать забыть себя. Или попытаться сбежать от всего, что было когда-то дорого, в первую очередь от себя самого. Но нет. Нигде не спрячешься, никак не забудешь. Fiat decadence!
Мысль, которая преследует меня уже вторую неделю подряд.
И почти нечего пояснять.
Совершенно точно, что Фрейд был прав много больше, чем принято думать в современном обществе, чем это отражено в известной мне части современной культуры. Прав больше, чем считал я сам, чем я хотел бы считать.
Да, Фрейд ненаучен. Да, частьего теории была не нова: концепция сублимации была вполне разработана задолго до него в индийском учении о Шакти. Да, слишком много в психоанализе необоснованных обобщений, допущений и экстраполяций.
Что бы не диктовало Супер-Эго, "основной инстинкт" всё так же движет индивидами, и дедушку Сигизмунда нужно помнить и не списывать со счетов.
Повод почитать русского "Фрейда" и "Анти-Фрейда" в одном лице - Василия Розанова и его "Уединённое".
Поистине, другими глазами читаю я книгу "Достоевский и Ницше (философия трагедии)". Другими, чем три года назад, когда я приобрёл эту книгу. Между страницами сохранился чек за 10.05.08, 10:34 на "Философию трагедии" Шестова и "Три разговора" Владимира Соловьёва. Что занимало меня в это время? Может быть веданта, которую я долго, но не слишком успешно пытался реабилитировать в качестве мировоззрения, или что-то другое?.. В блоге записей не сохранилось.
Когда я читал книгу в первый раз, цель была не столько понять, сколько составить впечатления, может даже расширить эрудицию. Теперь - иначе. Перечитываю уже третий раз. Для понимания - это совсем немного.
Множество мест книги привлекают внимание, но сюда вынесу только два отрывка.
"...В самую трудную минуту своей жизни, человек, по общему мнению, наиболее всего нуждается в нравственной поддержке. Правда, общее мнение в этом случае, как и во многих других, под видом несомненной истины преподносит нам несомненное заблуждение. В действительно трудные минуты жизни поддержка друзей обыкновенно ничего не дает и не может дать человеку, и лишь тяготит его назойливым требованием откровенности и признаний. В такие моменты лучше всего оставаться одному. Хватит сил вынести свое несчастье — выйдешь победителем. Не хватит — все равно, никакой Вагнер не поможет. Я говорю, конечно, не об обыкновенных житейских трудностях, при которых всегда два ума лучше, чем один, а о тех случаях, когда, по выражению Достоевского, земля трещит под ногами." (Л.Ш.)
"Отчужденность от жизни, боязнь действительности, словом, романтизм, который, благодаря специфически оранжерейному воспитанию всецело и в ранней молодости овладевает доверчивой душой...- более или менее грациозная игра готовыми поэтическими образами и философскими понятиями... Если жизнь проходит без случайных осложнений,.. романтизм часто счастливо оберегает людей от столкновения с действительностью и способствует сохранению на долгие годы того прекраснодушия, той ясности и светозарности взглядов, того доверия к жизни, которые мы выше всего ценим в философах." (Л.Ш.)
Don't be racist. Hate everyone! (с)
Порой возникает ощущение, что общение с некоторыми людьми принимает формы интеллектуального извращения.
"Чтобы преодолеть чувство тоски и скуки, рвутся к опьянению... Мы знаем опьянение в виде музыки, в виде поклонения отдельным людям и событиям; мы знаем опьянение трагическим, эту свирепость ввиду гибнущего; мы знаем ... неистовый труд; иным способом опьянения оказывается мистика веры в ничто и самопожертвование ради этой веры... каждый, вместо того, чтобы жить, все более впадает в актерство". (К. Ясперс).
И я всё больше впадаю в актёрство. Маски, маски, маски... И их почти невозможно снять. Да и нет, или почти нет людей, в присутствии которых можно находиться без маски. Обычно они и не понимают, что непрестанно заставляют лгать и лгут сами. "Либо порой приходиться врать, либо все время молчать" - а ещё пару лет назад я был категорически не согласен с этим утверждением, оспаривал его, но сейчас понимаю, что просто мало с кем общался.
По утверждению Мартина Бубера, только в "ты", "я" становится настоящим "я", становится самим собой. Может и так, а может и нет. Но на деле люди хотят не найти себя в других, а потерять. В страхе бегут от себя, только бы не остаться одним, только бы не увидеть пустоту, бездну, что зияет внутри. Но что мне до других?
Меня самого почти нет. Чем больше становится других людей во мне, тем меньше остаётся меня самого. Чувствую как прогибаюсь под окружающих, как фольга, придавливаемая к рельефу: чем лучше видны очертания рельефа, тем хуже виден рисунок, бывший на самой фольге. Истончаюсь, почти до совершенного растворения. И, вместе с тем, даже когда меня уже почти нет, даже когда уже смог поверить в ложь как в истину, остаётся она, бездна. Всё проваливается в неё: слова, события, люди... Но ничем её не заполнить и никуда от неё не сбежать, всё тонет в ней, ибо она бесконечна.
А причина... причину я вижу всё в том же: жизнь чужими ценностями, (которые ничего не стоят), чужими целями, (которые никуда не ведут), чужими смыслами, (которые ничего не значат). И я всё так же прогибаюсь и прогибаюсь...
Не пора ли начать прогибать других под себя?
Много каких размышлений было в тот вечер, которые можно было бы записать... Размышлений о "свободе", "истине", "жизни". Но какой в них прок?
Сколько людей было убито просто за то, что они вкладывали "неправильный" смысл в эти, сами по себе ничего не стоящие, сочетания символов и звуков. Сейчас за такое редко убивают. (Прогресс, однако! =Р) Для современного человека все эти слова метафизического содержания звучат слишком отвлечённо, слишком спекулятивно, слишком умозрительно. И нет ничего удивительно в том, что едва ли не единственным направлением современной философской мысли является философия языка, в которой нет места для разного рода метафизической ерунды, (что, кстати, сильно сближает философию языка с подлинно-научным познанием).
Вот только странное дело: невозможность метафизического знания была продемонстрирована ещё Кантом, он, как хороший патологоанатом, засвидетельствовал смерть метафизики, но такое ощущение, что, несмотря на это, труп так никто и не похоронил. Сколько хороших гробовщиков и могильщиков было, которые пытались это сделать, но всё напрасно: труп по-прежнему лежит рядом с нами, у всех на виду, и мы непрестанно чувствуем запах его разложения. Но что ж, всё когда-нибудь обращается в прах. Придёт время, когда и от этого трупа ничего не останется, и он не будет более смущать своим видом случайных прохожих.
А пока, не лучше ли сторониться этого тления, ведь кто знает, какую заразу можно подцепить?..
В этот вечер, я шёл по парку и размышлял...
Подобные прогулки вошли у меня в привычку за последнее время. В морозные вечера было очень сложно повстречать кого-либо, но в последние дни, когда на улице тепло и снег тает даже ночью, в парке стало на удивление людно. Стали встречаться какие-то маргинальные личности, странные группы людей, в нескольких десятках метров от дороги слышны пьяные голоса под гитару... Очевидно, что теперь не так уж сложно нарваться на неприятности). Но не с этой ли тайной целью, которую я возможно скрываю от самого себя, я и брожу среди ночи: подраться, или даже просто хорошо получить в рожу? - это должно быть забавно)... Снег тает и все тротуары залиты водой, кое-где её по щиколотку... ночные фонари и московское небо рябят на поверхности разлитой повсюду воды. Иногда, чтобы совсем не утонуть, приходится сходить с дороги и идти по снегу, но и это не сильно помогает, и к концу прогулки кроссовки всё равно промокают насквозь.
Люди... они такие предсказуемые, такие ограниченные в своих проявлениях, да на что они вообще способны? Каждый как раскрытая на определённой странице книга. Это страница - человек в сегодняшнем дне, но сама-то книга уже давно написана от начала и до конца. И не получится уже ничего ни прибавить, ни убавить. Смотришь и уже точно знаешь, какая страница будет следующей, какой на ней будет поворот сюжета и чем закончится всё повествование. Для этого достаточно только взглянуть на страницы, что уже были открыты, что были и остались в прошлом. И, конечно, сам я ничем не лучше: столь же предсказуемый, как и все. Тяжело сознавать свою ограниченность, но ещё тяжелее видеть ограниченность других людей, когда они сами ничего о ней не подозревают. Пф! Даже пришла мысль начать рукописный дневник, чтобы писать не только общие мысли, но и частные. Да вот только зачем? чтобы потом показать кому-нибудь и сказать: "Смотри, как я всё круто предугадал, я пророк, в рот мне ноги!!!" =) Пустое тщеславие, не более. Для кого-то "крамольная" мысль: может пророки были людьми, и всего-то, что только и могли - адекватно оценивать происходящие в настоящем события и делать прогнозы на будущее? Но вспоминается пример русского философа 19 века - Владимира Соловьёва. В уме и возможностях адекватного суждения ему не откажешь, но что он напророчил в "Трёх разговорах", получило чуть менее, чем никакую реализацию в будущем. С другой стороны, Соловьёв ведь оценивал социально-политическую действительность, а каких-либо достоверных и непреложных законов её функционирования никто до сих пор не выявил. И его "пророчества" мало чем отличаются от теоретизирования на пустом месте. Когда же дело идёт о конкретных людях, всё существенно проще и достовернее. Но неужели это рабство обусловленности - удел всех людей? Пожалуй, что нет, не стоит впадать в крайность... Даже если обусловленность - это правило, то из него, как и из любого правила, есть исключения. И где-то есть иные, отличные от нас, свободные люди... Но видеть обусловленность вокруг себя и во всём мире - это тяжело. Тяжело знать, как люди во всём мире обрекают себя на страдания снова и снова. Это больно, и причина этой боли - сострадание к ним. Но нельзя вместить в себя страдания всего мира, даже малая их часть убивает. И выход лишь один - превзойти, растоптать своё страдание, а с ним и своё сострадание. Человек есть нечто, что дОлжно превзойти...
Это цитата сообщения Arlasdarier Оригинальное сообщение
"Прошлое - как провал. Сколько ни беги от него, бездна за спиной будет только глубже, все страшней, все ближе. Выход один — заглянуть туда. Словно заглянуть в собственную могилу. Словно поцеловать дуло пистолета, где пуля дрожит от желания снести тебе голову." (Макс Пейн)
От прошлого невозможно убежать. Если ты смог что-либо пережить, значит оно было ненастоящим. Если у тебя были увлечения, которых теперь нет, значит у тебя не было этих увлечений. Если у тебя были знания, которые ты забыл, значит по-настоящему ты не знал. Если ты испытал боль, которую смог пережить, значит ты еще не знаешь, что такое настоящая боль. Если ты любил, и твоя любовь осталась в прошлом, значит ты никогда не любил.
Без заголовка
"Прошлое - как провал. Сколько ни беги от него, бездна за спиной будет только глубже, все страшней, все ближе. Выход один — заглянуть туда. Словно заглянуть в собственную могилу. Словно поцеловать дуло пистолета, где пуля дрожит от желания снести тебе голову." (Макс Пейн)
От прошлого невозможно убежать. Если ты смог что-либо пережить, значит оно было ненастоящим. Если у тебя были увлечения, которых теперь нет, значит у тебя не было этих увлечений. Если у тебя были знания, которые ты забыл, значит по-настоящему ты не знал. Если ты испытал боль, которую смог пережить, значит ты еще не знаешь, что такое настоящая боль. Если ты любил, и твоя любовь осталась в прошлом, значит ты никогда не любил.