ненавижу деньги за то, что без них невозможно осуществить чуда.

читаю написанное прошлым и только теперь открываю для себя же смысл сказанного.
понимаю и прощаю. но "дальше" будет жестким. как хорошо было год назад не понимать за год вперед. есть смысл помнить прошлое, чем знать будущее.
но лучше жить настоящим.

мне с вами уютно, пуховое одеяло, вязанный свитер, ром, счастье в ловушке.
мне с вами надолго осталось, в памяти сгусток притворства.
я с вами безумна, как кошка и лезу в капкан. и даже тот, что не по карману.
закутаться душно в вас ,
и хочется в полдень, и всласть,
слоняюсь .
любите горизонт? я там часто встречаю врасплох , с первым словом,
с вами вздох в радость, и без средств не нуждаюсь в плавном исходе.
с упорством на верность,
мне считать не в усталость наших пригоршней в сотнях,
но запыхавшись, сорвусь,
там в гавань улетает последний трамвай,
и за ситцем вам, на новое платье,за шелком.
мой рваный билет не нужен сольным льстецам,
чьи предрассудки без смысла, расстилают унылый и серый узор.
я лучше рискну, разукрасить,
мой ковер будет похож для вас на персидский.
славно?
мне нельзя оставаться
там в гавань, улетает последний трамвай...
держите взглядом, меня.
как в завтра смотрите.

"норвежский лес" оказался совсем другим. не разочаровал и не впечатлил. но вызвал смятение, от которого было немного жутко на душе. ассоциация- снятая с крючка рыба, брошенная в траву, которой затем вспарывают брюхо, выбрасывая внутренности, а на стол подают в жеманном белом соусе.
[699x445]

- четверг.
- поезд из четырех вагонов, пронесся мимо тебя. садишься? или выходишь?
- я пожалуй подожду следующего. там бедет всего три вагона. меньше людей и больше свежего воздуха.
- как хочешь. я уезжаю на этом. буду с первыми лучами через буквально скоро.
- я не смогу тебя встретить. никогда.
- не переживай. я каждые семь дней выпускаю новые составы. они пахнут свежим маслом и круасанами с вишней. но кто знает, може следующие будут пахнуть пепельницами из соломы и женским молоком.
- я не буду надеяться, но буду ждать. время еще пока есть.
- времени уже нет. его никогда не было и не будет.
- тогда мы с тобой никогда не узнаем, будет ли следующий поезд.
...

мои часовые механизмы отсчитали еще одни сутки. еще один шаг навстречу был сделан и как оказалось в лужу. грязная вода наполняет ботинок и...и постепенно просачивается в кожу.
грязные мысли как грязные танцы, ощущение драйва без предположения последствий. они заносят круговоротом в стакан ледяной жидкости и выбрасывают тебя на первом же пристанище. на утро ты зол, растерян и суть твоя возвращается на нулевой километр.
зачем мы влюбляемся? или если влюбляемся почему не продолжаем любить?
зачем хотим открыть "ящик внутреннего несовершенства" друг друга, если наперед знаем как будет он отдалять наши берега?
почему же нельзя попробовать на вкус танец влюбленных и заполнить им всю жимолость любви.
виноградная лоза несовершенна в своем очертании. за время жизни она перерождается ни один раз, вынашивая каждое лето в своем чреве виноградную дочь-гроздь. силуэт ее не страдает симметрией и порой выбирает весьма причудливые изгибы. она создана из множества планет, каждая со своим сроком жизни, в каждой бурлит свой океан. но приходит время и все океаны сливаются в один. огромное месиво превращается в живую энергию, хранящую в себе оттенки солнечного луча, запахи зари и рассвета, капли дождевого потока, усладу тепла, заботу ладоней, влажность почвы, зной июля...
любовь, в своем расцвете, редко угощает нас подобной энергией. я хочу переродиться в виноградную гроздь....
[699x523]

здесь скользкий пол, полоска льда и заброшенный крик за нежность.
пробежка.километры.сдавленный паспорт.рентген на чувства.
ей за стеклом не расправить, свалено в хруст. есть повод.
печать от тяжести, что по первому снегу в сласть.
не совпали календарные даты.

слоновой кости свет.лакомкой взгляд.напротив.
тебя заманят в самый без правил,ад. под плинтус.
по-восточному календарю, кофе в постель. дань им.
страсть уязвима. в ножнах на острие от чести в постель.
измято то, что из пошлости в свято.

дым.слезы.жертвы мозгового террора. катализатор слепой камасутры у стен белого храма.
рассудок на грани потери.в хлам брошенной книги.
она ни есть. герой моего романа.
она как часть запретного плода фантазии.
я одиночка.
из мечты переросшей в стаю.

и нам с тобой по бездорожью выпало
я прочту вас на выданье
в заснеженном с хлопьями
сумраке .
на белокаменном облаке, завидую молча я
хлипкому столбику
но с древесиной особенной
не перегнешь.
и залпом на полные легкие
как мальчишкою в роли
замечтаюсь в неволе
заворожу.
мне бы. быть проще к цели.
без плаксивого прошлого.
качели под небом.
я бы не устоял.
грубость. смолчу.
и не расправлю что в спину украдкими
завидуй молча.
измятый рассветом.
толика. в ноябре неуместны советы.
а шепот по нервам затыкает просверленный взглядом
туннель.
клавиши. лысый сосед с ранимой совестью.
пластуем как корни изрытые ставни
от наших сердец.
оставим.
я постараюсь поверить.
в расцвет.
( забудьте что я люблю сливочный кадмий)
.
[600x350]

внутри себя встречаю маленького "хама". он не хитер вовсе, весь замотан в черный кокон и лишь по вечерам выныривает, зажмурясь и пытается везде сунуть свой смышленый нос. выскакивает отовсюду, словно чертик из сундучка и норовит уколоть каверзно или озарить взглядом полного изничтожения. мы с ним вроде и не дружны, а все равно приятно время от времени встретить его и так мило побеседовать по душам, можно подумать он и не "хам " вовсе, а приятный собеседник, просто с мыслями очень не стабильными и тональностью от редкости своенравной и сверх уверенной.
запутаемся в беседе на беседке, и начало плоскому прологу из раздражающего любопытства уже проложено. крутижимся над пустотой диалогов и сами понимая всю ненавязчивость встречи обрываем грубо и четко даем понять , что следующая будет не скоро.
мой "хам" заворачивает пальцы в кулачок и вяжет свой кокон, не отходя от моего окна, даже закат из красных рубинов мы провожаем в одном кресле-качалке. он засыпает, я продолжаю спотыкаться на объяснениях моего течения бытия.

океаном из чувств,
как плагиатом по туго натянутым нервам,
я думал,
вам без выбора - быть.
нам же в упор- буковкой слабой по пункту в печать:
первый-мы станем.
второй - как существа без сути.
третий- ах да..не срослись провода(еж под кожей).
знаешь. знаете.
я строил аэродром.(вчера)
с гейтом каждому,
и без причин чтоб не ждали.
на драйве зажмурясь исчисляя приборы на жалость.
в диспетчерской шквал голосов.
вспоминаю. как знал.
год назад вы нас будто не звали,
когда сжигал я турбины,
отчаянно рвал штурвал из калейдоскопа желаний в масть.
потом сыпались мили моих же провалов,
и соль по щекам, горячо обжигало.
и запах плотской игры через тюль завещал.
стойте.. а помните тот снежный туман?
(ссора, дикий отель, ночь без любви, глухонемой?)
было.пусто как на 1234-м.
обратный полет не столь драматичен.
заметка в журнале, газетный пролог.
выпускали шасси за бокалом шампанского,
горького-сладкого,
как ночи летней тоски.
и ошметками радость глотали.
как безжалостно рвали резину
по асфальту октябрьскому,
рулевой под боковым был, в то время как мы по переулку в штатском.
я в бреду, перемотка случайных мыслей сквозь рукоятку.
сыт от чести.
опознан в несовершенстве.
не каюсь.
на нулевом километре.

хочу от души смеяться над собой. под голубым небом с лучом по радужной, и чтобы за руки по набережным, и в охапку друг друга кленовыми листьями, желтыми, красными. а потом еще с клиновым сиропом мешать горячее черноплодное. и лето. остужать в поцелуе, -2. и мы словно паровозики , и выдыхаем легкими чистую от желаний и возможностей. историю.

печаль. как ты прекрасна на звуке.п е ч а л ь. как ты свободна от границ времени. печаль. ты стала моим добрым молчаливым прошлым. печаль. ты мое дитя грез . я закрываю двери от себя, но на расстоянии вытянутой руки еще греет. и ты не отпустишь меня за моря и океаны, ты не оставишь меня с утра в холодной постеле, ты одаришь меня сладким прикосновением в дожде.
[640x480]

крик- без него мы не птицы.

истощены под напором, без ропота.

и предаем, через шепот монолитного рока.

папирус стихов безымянного, безысходного.

Кленовым листом заштопан октябрьский полдень.

и люди в черном как звери стремглав по первому снегу

не забыть себя окрестить по-белому.

ни Пастернаком ни пахнут, ни Ахматовой.

только в сырости, прячусь в слякоти за суконным лацканом.

не греет.даже теплые стены

стонут от безвкусного, в пустоте.

я запинаюсь об одиночество и тишину.

тошно.

хотя все границы открыты .

а банально и просто.

потому что без тебя.

сегодня Сирены сняли мундиры
за новостройками праздник плена.
под куполами снежная пена
взмывают белые флаги.
мне не нашепчут астрологов стоны
залиты границы Нилом.
память стерла седые лица
немецкое не по карману пиво...

по Невским раскатам небрежно-лениво
я заметаю пустые кварталы книжною пылью.
ты не расскажешь-я не отвечу
перед покровом сложены крылья.
и с соком вишневым мешаю палитру
перекручу с черносливом рябину.
росчерком пепла замну запятые
сливы в рассвете, туманные ивы.

мелочь в каприччо
знать бы те цели
случаем дважды, стой- не промажу....
нервы, сдают, с Сиренами в вальсе
танцую, вслепую...плачу.

тотализатор. пустяковые мысли опять лезут в мой карман в поисках мелочи. город греет только там, где старость и древность. опускаюсь на колени и вдумчиво отслеживаю асфальт взглядом. так бы ходить и ходить. и чтобы солнце запазухой . и чтобы деревья никогда не обнажали души. пусть лучше хлопают в ладоши и шепотом напевают колыбельные. я совершенно не подготовлена к этой осени. ожидание поражает мои легкие, и моя грань застилает снегом то, что так было дорого..... слякоть.

Тогда, в Париже, Вы преследовали меня. думали не догадаюсь от бессмысленных? не признаюсь, в истине? не замечу, по невинному? я помню Вас по запахам, они сливались безумием и рождали неповторимый, тот, который мои легкие одним нечаянным вдохом, с первым моим несуразным шагом, со сдержанностью бесстрашных, смакуя без клева, я вдыхала через каждую пору, с предчувствием каприза, не смешивала с сизым из мертвых уст.
Ваше преследование через лучи, с улыбкой Джоконды, доводило меня до утреннего оргазма. а в кафе, Вы помните? Вы тогда отвернулись , а я заметила детские мурашки по Вашей коже, по учащенному дыханию, по легкому переплетению ветра в волосах. Ваше присутствие в моих догадках, с куражом проносилось и жадностью отражалось в моих взглядах, которые следили за каждым окном, через щели в дверных проемах, в шорохе листьев по асфальту. я была безумна от Вашего случайного прикосновения к моим одеревеневшим пальцам, словно меня опускали в теплое уютное молоко кормящей матери. я таяла от тумана, который Вы приносили шлейфом ближе к ночи. шепотом немых жестов моего отчаяния. стекала от невозможности заблудиться в Ваших локонах. я дерзко ждала Вас на каждом новом, черно-белом перекрестке, словно шла по клавишам, и отстукивала ритм , который будет только моим и Вашим паролем, но Ваше желание всегда опережало мое на пару кварталов, и я как истошный неискушенный пловец, вновь забиралась под новую волну, в поисках страха потерять Вас. забыть увидеть.
я видела только Ваши слезы, застилающие мое лицо при взлете. тогда я умирала от тоски , я плакала о том что Вы тоже плачете обо мне, дорогая. но сейчас я только вспоминаю, я жду встречи с Вами, и это соединяется во мне как предвкушение, с каким я Вас, словно растаявшее мороженое, буду нежно расстилать по фаянсовому блюдцу. Вы мое терпкое, сыпучее, медовое лакомство. лакомство новой встречи. я желаю его более чем просто ожиданием, я прошу Вас, если только могу осмелиться на это, но я же могу? могу просить Вас и впредь быть со мной столь внимательной, словно с младенцем, нежной, как с талым снегом, неприкосновенной, при нашем свидании, моя самая любимая пожалуй из всех женщин, я восхищена и пленена Вами, Свобода......

день прошел и вечер расплылся в язвительной улыбке, исподтишка напоминая о луже одинокого одиночества. заталкиваю носки ржавых мыслей в мусорный бак, есть шанс не увидеть их разложение. пусть ваш скелет укроют землей и засеют пионы или тюльпаны. желательно к декабрю, но лучше будет если успеют к ноябрю, в самый разгар меланхолии и монотонности цвета. заметила, как приятно выпить красное вино на ночь в уютном кафе, даже в одиночестве вокруг снующего дыма.
октябрь. пахнет волчьим никотином и разлукой.

запасной парашют забыт в плацкартном купе.
"эссе" прострелено дробью ледяных фаланг.
кустарный коньяк забился комком между гортанью и легкими.
что не вспомнится, то навсегда затеряно, спрятано, умерло.
плоскость из чувства собственного достоинства
перекрывает кислород сущности.
мы в ответе за то, что в себе воспитали.
мы с вопросом к тем, кто нас еще не придумал.

мы не разбросаны по свету, как семена полыни,
и не записаны по нотам как стихи Верлена,
ты не забудешь быть ко мне чуть ближе,тише.
я не позволю суете ворваться солью.
мной не заучены простые пункты, "вроде",
я нарушаю по неволе стоя,
за недописанным по зеркалам паролем,
я прячусь безнадежно словом.
заточено под сучность "плоти".
не всем дозволено принять, лишь "кроме"....

она выключает виртуальную память.приобретает на блошином рынке 7 вещей в разложенном пасьянсе рисуя радугу. улыбается беременной женщине. курит в привычке. ест без аппетита. в метро пускается с чиптрипом Лавкрафта. легко отдает себя в перелив блестящего лака. задает глупые вопросы. восхищается тихо сквозь зубы Пречистенкой. на репите без умолку орет Сантаолалла. не стремится к болтовне. возвращение домой как леденец, тянет с удовольствием и без цели. на выходные пытается уехать в питер. и с никотином и без.
зачем?

как ваш адвокат, советую вам втопить газ до тошноты в перепонках и до сверхзвукового ритма нервов. и залпом дорогу, как соль поедает вашу обувь, дышать уже не модно, лучше оставайтесь на связи с указателем бензоколонок.
нижнее белье превосходно сохнет на коже при температуре 36,6.
хочу на Кубу.....