нас провожают перроны, встречают пожары,
огни телефонов,
входящие вызовы
слышишь?
ещё громче стали
крики в динамиках
частоты, сигналы.
чёрт его знает, чем это вызвано.
стираются пальцы
в терновнике клавиш,
и стук создаёт
мелодию мыслей
щелчок за щелчком.
в сообщениях сердце оставишь,
и призма реальности,
теперь, действительно-"призма".
ты слышишь, опять
сны будто бы ярче,
и спать,
и не спать
до утра.
и глупые с этим живут дальше,
не помышляя,
о том, что
остановиться пора
давно.
ибо любовью
нельзя дышать,
верить,
ждать
с моря погоды.

мне снятся потопы
и воды тонны
кубометры
отражают в небе
кометы с хвостами рыбьими
бесстыжими
теплыми до безумия
как листья осенние
первые
шуршания которых ещё не слышно
но скоро
дадут о себе знать
и о таком сне можно спать
после рассвета.
 

мечты уплывают в открытое море-
проповедники нашей нации.
обескураженные, обездоленные,
как после осени-листья, ждут эксгумации.
 

кто-то блюёт, а у кого-то рыбы ночуют в изголовье кровати. привет, это всё обо мне. мир рушится, на самом деле, после очередного проёба, на этот раз более материального, хотя всё зависит от стороны взгляда, на это самое, "материальное". так вот, музыки больше нет, ребятки, в ушах музыки больше нет. и лошади, серые, кажутся теперь довольно-таки опасными. лёшенька проорался, до очередной ёмкости конины, и снова я о конях, как будто бы невзначай.

допустим, что-то на грани измены
 

Стены наизнанку вывернуты,
Отражают бархат пола.
Я говорила, что будет хуже,
Мне отвечали, что только "плохо".
А в бархате - валяются бляди,
Нежно лаская бранью общество.
Я говорила, что всё хорошо,
Мне отвечали, что жизнь - ничтожная.
И пальцы, сведенные судорогой, разодраные,
Как черви, на части.
Я говорила, что всё по любви,
Мне отвечали, что в похоти счастье.
И стрелки часов секундные
Заглушают шагов звучание.
Я говорила, как всё бездушно,
Мне в ответ начинали биться в отчаянии.

И молча блюя от взглядов бесстрастных,
Слова убегали куда подальше.
Немота пожелала остаться на ночь,
Перевернулась на другой бок
И уснула пораньше.
 

я пью полгода за проёбаную эстетику и знаю, что сегодня под утро мне обязательно приснится конец лета. 

больше цветов, меньше писем.

каждый пытается найти что-то своё в череде пролетающих дней, в перепутанных часах, толпах и небе. моё небо - у меня под ногами, в голове - ветер, а перед глазами - страхи и ожидания. и иногда случается, что счастье приходит на одну ночь, и, если вдруг остаётся до утра, то ладони у него самые тёплые. если нет, то мурашки по коже, и хочется бежать домой.
 

а всё потому что у нас теперь рассветы цвета заката, золотые такие и бесценные. и разглагольствовать о подобной чуши лишний раз не хочется на самом деле, и в колонках сопли льёт Джереми а с ним за компанию ещё какая-то дева с довольно-таки милыми вокальными данными, выбивающая из головы, как будто бы огромным тесаком мысли о том, что уже 1\6 лета прошла, а ничего не поменялось, и вряд ли предвидется какая-то развязка. выходы всегда более напыщенны, нежели входы.

1206 проклятий вслед. даже с калькулятором трудно подсчитать всё, что было. до завтра

 "не в сети"

возможно так. всем привет, давно не виделись
уныло и стыло в данный момент смотреть на нижерасписанное прошлое

но видимо это лучшее место для изрыгания своего внутреннего, морального
дерьма, всё же

ну что же ты стоишь
давай, беги

давай
я поймаю губами молчанье твое

давай
слов бесчестных соитье кидая в лицо

давай
разотри свои сопли по рукам дождем

давай
ну давай же
на двоих и вдвоем.
 

 я разочаровываюсь в людях часто, но идеалы остаются идеалами

душа тоже может враз заболеть анорексией. 
иссякая, по всем сосудам пронесясь, достигнув цели.

надо заставлять себя думать, опять
иначе мы снова проснемся в дерьме. по уши.
 

Этика. Поэтика
Примитивщина хищно сжирает умы.
Чувств реальности, горькой их сути,
Правды изъянов и корысти полны.
Высокопарные строки
О любви и о Боге,
О безрассудном рассудке и праведной лжи,
О чести нечестной,
О лести упрямой,
Правды изъянов и корысти полны.
В них тонны страданий
В них тонны грехов
Выблеванных душ
Изнасилованных слов
Надменных рифм
Как музыка для глухих
Никогда не будет услышана им

Скромно. Стихотворно
Босыми ногами по дереву пола
Три слова туда
Три слова обратно
Возьми меня за руку
И будет готово
Почувствуй
Попробуй
Вкуси настроенье
Сегодня нас «я и ты»
И завтра, если будет терпенье

Пусть мелочь
Почувствуй
Скажи, напиши
Ни капли высокомерия
Ни ложки лжи
Я прочитаю о том
Что слышала, знала
Что видела с тобой
В глуши кинозалов
Только разница в том
Что не будет глухо
Что в твоих глазах зеркала
И звуки в твоем ухе
Что правда-правдой
Сегодня и завтра
Что верить не больно
Что спится крепче
Что сны стали легче
И на душе спокойней
Потому что снова учимся жить
Волей-неволей.
 

ровно тысяча дней с той ночи когда ты родился во мне. ровно тысяча дней до твоей смерти. 
так бывает, когда самой лучшей зимой, снег на ресницах тает в тысячу раз медленнее
когда мильон слов, сказанных за сутки составляет собой относительно не жалкую массу
в сравнении с тем, что копилось когда-то на самых кончиках чужих языков.
когда дверь распахивалась открывая за собой ожидание дня приговора
когда дверь распахивалась открывая за собой еще один день твоей жизни
когда дверь распахивалась открывая за собой содержимое тебя
от начала до конца, поглащая все абстракционно и чересчур потешно
когда дверь распахивалась открывая звуки голосов режущих барабанные перепонки
тихие, неловкие, говорящие о том что тянет души на дно, без последущего возвращения

возможно, ты раскусил меня как самое спелое яблоко, упавшее под тяжестью своей с ветки на землю
возможно, после тебя во мне ничего не осталось, кроме сухих и холодных ладоней треплющих чужое тело
возможно, я найду другие пути для становления всех своих патологий на правильные места
возмонжо, я еще раз услышу тишину твоего голоса покорившую меня ровно тысячу дней назад.
 

стаи птиц темнокрылых
небо сжирают,
грязную прелесть
после себя оставляя.
сеют проклятья со скуки,
дышат лаской сумбурной,
собери в свои руки
их образ безумный.
сетью кроют признанья,
пылкие речи,
наивно полагая,
что их время - вечно.
в детство влетают,
чтоб в старости падать,
посыпая свет перьев
сумраком праха.
нежно ищут покоя
в тоннах людских
то молча, то воя,
то по-детски, заныв.
жестоки баловницы,
в них любовь - глыба льда,
но как и все птицы -
зимой улетят на юга.
 

её глаза оказались еще глубже, чем я планировала. ура!