- Блядь!
Я сказала это вслух, вот незадача. И, кажется, слишком уж громко - посетители кафе синхронно оглядываются в мою сторону. Я вижу их заинтересованные взгляды за секунду до того, как закрываю лицо рукой.
А еще за десяток секунд до моего позорного бегства в ладонь, я вижу перевитые пальцами, крепко держащие друг друга руки. Я ловлю губами воздух, вспоминая как я была частью этой игры. В животе пульсирует кусок колючей проволоки, медленно разрастаясь в размерах. Не в силах сдерживаться, я раздвигаю пальцы и получаю еще один кадр из фильма про истинную любовь.
Боже! Как же обыденно, как удивительно просто. Как правильно - прогулка счастливой, влюбленной пары по торговому центру.
"У нас все было иначе" - Мелькает в пульсирующей болью голове. Единственное, чем я сейчас занята - составление плана побега. Мои пальцы противно дрожат, отбивая нервную чечетку по кофейной кружке. Горячий напиток просачивается через тонкую керамику, и перетекает в меня. В голове взрывается еще одна петарда. На секунду я снова оказываюсь в том времени, когда эти руки обхватывали мои. Когда мои пальцы принадлежали ему, когда я ему принадлежала. Я...
Такая нелюбимая. Такая... С которой можно все, потому что... Нелюбимая.
Потому что, та, которую не жалко.
Теперь все правильно. Все обыденно, все удивительно просто - гулять с девушкой по торговому центру. С любимой. С той, на которую не все равно. С той, которая, в отличии от меня, будит искренние, нежные чувства.
"Мясо" - Я слабо улыбаюсь своему безумию, в спешке натягивая куртку. Ей он такого никогда не скажет, что бы ни происходило в их жизнях. У него даже не проснется подобных мыслей. Я встаю, отворачиваясь от стекла, через которое вижу слишком много лишнего. Меня покачивает от адреналинового похмелья, ноги подло подгибаются, я в спешке хватаюсь за край стола. В голове просыпается желание срочно попасть на свежий воздух.
Это больше было похоже на партизанскую вылазку, но кому какое дело? Я вылетела из торгового цента, благодаря высшие силы, что не пересеклась со счастливой парочкой. Наверное, со стороны я выглядела забавно.
Боже! Как же больно. Почему так больно, черт возьми, даже спустя месяцы? Откуда во мне эта зацикленность? Почему нельзя выкинуть его из головы так же быстро, как он выкинул из своей меня?
"Любить, или быть любимым". Каждый решает для себя сам. Мы оба самостоятельно выбрали себе мечты. Кто же знал, что если исполнится его мечта, моей уже не сбыться?
"Да все знали" - Я опасливо оглядываюсь вокруг, ища в кармане сигареты. - "Некоторые даже не постеснялись сказать мне об этом прямым текстом."
Паша, например. Но кто его слушал? Даже не так... Я-то слушала, я даже верила ему. Но женщина во мне победила. Неужели это и была любовь? Если это она, то, спасибо, мне больше не надо. Не влезет.
"Лучше быть мясом, чем бревном" Вспоминаю я Пашины утешения. Ничего ободряющего в этой фразе лично для меня нет, но это же Паша. Он так видит ситуацию, чертов извращенец. Надо идти..
Отличная, в сущности мысль. Но я.. Я все стою под холодным ветром и чиркаю зажигалкой. Слишком потерянная, чтобы сделать что-то еще. Он не прав насчет моей необходимости выговориться, он в корне не прав. Говорить об этом, думать, видеть - слишком больно, невыносимо больно. И это не проходит. Почему моя боль не становится, хотя бы, слабее? Что, черт возьми, в нем такого особенного? Паша неправ - куда проще загонять все в себя, в самый далекий уголок подсознания. Запереть на амбарный замок, и оставить все эти воспоминания только для себя, для себя одной. Ни делом и ни словом не провоцировать воспоминания.
В дрожащих пальцах медленно тлеет сигарета, в голове стремительно растет космический вакуум. Колючая проволока прочно обосновалась в животе. Ураган внутри не исчез, но организм к нему успел адаптироваться. Теперь пора домой.
Делая первые, неуверенные шаги, я успела пару раз оглянуться назад. В моей голове все еще проносились четкие образы - он и она. Счастье... То самое которое только когда все правильно. Когда все удивительно просто. Когда тебя любят так же, как и ты.
"Лучше быть мясом, чем бревном" И, Господи Боже ты мой, как же ты неправ. Бревна на руках носят. Их хранят от влаги и холода. Хранят, чтобы всю зиму согреваться их теплом. Их заботливо обрабатывают, из них строят дома. Те самые дома - крепкие, удивительно теплые гнезда для долгой и счастливой семейной жизни. А мясо...
Несколько суток жизни, как максимум, а потом ты жаришься на открытом огне, истекая кровью, рядом с домиком из крепких бревен. А на тебя направленны десяток горящих глаз. Жадных... Таких, которыми смотрят только на одноразовые увлечения. Они все дорожат только своими деревянными домами и запасами для камина, который греет их по ночам. А мясо... Его много. Его не жалко для любимых гостей. В конце концов, оно существует только для того, чтобы утолить голод. Эти сильные, уверенные в себе люди, семьями греются у открытого огня и делятся жареным мясом. Делятся... Как брат с братом...
Боже! Неужели ты правда в Читать далее...

... Мои привычки в покое не оставят меня...
Мои привычки находят меня спустя месяцы и годы. Все мои пороки, самые неприятные, подарены мне моими дорогими друзьями. Эти волшебные люди не могут забыть меня окончательно. Даже не так - в ситуации критической, они автоматически про меня вспоминают. Будь то недостаток секса, денег, алкоголя в крови или желание заставить кого-нибудь страдать так же сильно, как они сами. Что касается Павла, это последний, самый разрушительный для меня вариант.
Видимо, ему действительно плохо, если он напросился в гости, спустя месяцы полного молчания. Видимо, я совсем идиотка, если согласилась.
Я даже знаю, как именно все будет. Медленно, профессионально доведет мою психику до полного срыва. Насладится моим отчаянием. Заставит меня чувствовать себя так, как чувствует он, чтобы мы были на одной волне. Чтобы он не один ощущал себя полнейшим дерьмом. И дым под занавес - как апофеоз полного разложения человеческой личности.
Мое подсознание орет во все горло. Я и сама знаю, что не стоит мне возвращаться туда, в полную пороков жизнь. Да и к тому же, дважды в одну и ту же реку не войдешь. Я не могу не осознавать, что вся прелесть нашего с ним общения строилась на одном простом факте. У него был Женя, и он умело им делился. Сейчас, это стало невозможным в принципе. Меня похоронили в глубинах памяти, закинули на самую дальнюю полку, вместе с остальными нежелательными воспоминаниями. И все для того, чтобы освободить место для большого и светлого. Для того самого чувства, которого он никогда не испытывал ко мне. Любовь.
Раньше мне всегда казалось, что на моем пути, как бы специально, попадаются только самые падшие, самые разложившиеся представители человечества. Теперь я прекрасно вижу, что нахожу их сама. Теперь я понимаю, что сама заставляю себя страдать, выбирая самых неподходящих мужчин. И, порой, сама, своими руками, превращаю их в монстров. Дело не в них, вот в чем проблема.
Дело и никогда не было в них. Основная причина моих страданий сидит в глубине моего подсознания. Та самая извилина, которая заставляет меня искать себе проблемы - будь то мужчины, сомнительные развлечения или еще какая-нибудь напасть... Та самая извилина, что генерирует проблемы, если все подозрительно хорошо.
Я сама. Сама всегда все порчу. Я в состоянии запороть даже самый счастливый конец. Моему подсознанию нужна драма, нужен надлом. Когда все идет по сценарию, все складывается как нельзя лучше, я всегда найду способ перевернуть все с ног на голову. И потом убиваться, плакать, биться в истерике, винить окружающих за то, что сделала, по сути, я сама.
Если хорошо задуматься, все дело в том, что я не верю в счастье для себя. Я искренне считаю, что не заслуживаю счастья. Где же ты, мудрый дедушка Фрейд? Откуда у меня такие мысли? Почему девочка из правильной, традиционной семьи, всеми любимая, не видящая горя и насилия, воспитанная в честности и доброте... Почему в ее голове сидят эти мысли? В какой момент все пошло не так?
У меня, наверное, никогда не будет ответа на этот вопрос. Я так никогда и не узнаю, почему считаю саму себя человеком второго сорта. Я буду продолжать унижаться и позволять себя унижать, так как только этого и заслуживаю. Я продолжу искать драмы на пустом месте, искать подводные камни, потому что именно в моей жизни не может быть ничего хорошего. Я буду и дальше сама разрушать отношения с людьми, потому что считаю, что они и так закончатся если не сейчас, то очень скоро...
Самое интересное то, что я не хочу этого. Я никогда не любила страдания. Я боюсь душевной боли, я не выношу трагедий. Я не умею спокойно переживать личные проблемы. Зачем же я сама себе их создаю?
Как же, черт возьми, заставить свой мозг работать в другом направлении?
Одни вопросы....
И дым не станет мне ответом. Как, впрочем, и Джек Дениэлс.
Но я продолжаю разрушать свою жизнь. Видимо, поэтому я и согласилась увидеться с Пашей.

Самообман. Такой вот мерзкий порок мучает меня последнее время. Мне не удается воспринимать ситуацию по-другому, как бы я ни пыталась. Это выматывает...
Неужели, в жизни всегда так?
Как же мне нравилась моя жизнь... И как же я ненавижу себя нынешнюю...
Я выбрала светлую сторону, в то время, как все, что я любила, осталось там, в тени.
Друзья, вечеринки, приключения, постоянное движение... Дым... Смех... Живые люди... Живое общение... Не замолкающий телефон... Музыка...
Теперь есть только я, мой диван и фильмы до позднего вечера. Я затягиваюсь очередной сигаретой и наблюдаю за чужой жизнью. Своей у меня больше нет.
Любимый... Мой любимый мальчик... Если начать сравнивать его с остальными, получится, что до него у меня никого и не было...
Я даже не пытаюсь наладить свою личную жизнь. Я постоянно сравниваю всех их с мальчиком. И они даже в подметки ему не годятся. Я знаю, что все это слишком субъективно, но что я могу с этим поделать? Единственное, что сможет отвлечь меня от мыслей о нем - новый роман. Но я не могу начать все сначала, потому что постоянно сравниваю всех их с мальчиком. А они ему и в подметки не годятся.
Я уже просто мечтаю влюбиться. Я даже не против страдать, все равно сильнее страданий, что принес мне Женя уже не будет.
Нет, черт возьми, ничего хорошего в том, чтобы жить правильно. Меня тошнит от самой себя.

Я ничем не лучше людей, что кромсают свое тело лезвиями. Я ничем не лучше...
Я сама провоцирую свои приступы боли. Я сама нарываюсь, сама...
...не могу отпустить прошлое. Ржавым ножом ковыряю заживающие раны.
Как только мое душевное равновесие начинает восстанавливаться, я начинаю дурить. И получаю то, на что нарываюсь.
И, вроде бы, порваны все контакты, но маленькие ниточки еще остались, и я не в силах их оборвать. Я, как будто, все еще жду, что все вернется. Жду, что моя жизнь станет такой, как два месяца назад.
Я вальсирую между легкой ностальгией и депрессивной тоской. Мое настроение волнами накатывает на зыбучий берег моего самоконтроля.
Мне дозировано сливают информацию, я не в силах это остановить. Потому что не могу порвать эти чертовы ниточки. Последние каналы связи, дурацкие циферки, опасные ссылки... Я все еще жду...
Я все еще живу прошлым. Я все еще получаю он него подарки. Мне каждый раз еще больнее...
Я не нахожу в себе сил, чтобы идти дальше. Я не знаю, куда идти. Моя дорога - от дома до работы, мое общение - полубезумные пациенты и горстка коллег, мои выходные - сон, еда и компьютерные игры, мои редкие развлечения - бутылка виски на пару с одной из подруг. Моя жизнь - пустой сосуд со следами былого веселья.
Порой я умудряюсь обманывать себя, убеждать, что моя жизнь не так уж и нелепа. Иногда я нахожу смысл, часто мой смысл - дожить до утра. Я не знаю, что в моей жизни есть еще помимо работы.
Я не знаю, что делать, чтобы все это изменить. Я так устала от вечного реплея. Моя дружба заканчивается в кабаках, ведь с этими людьми больше нечем заняться. Моя дружба заканчивается у постели - мужчины не долго терпят мое общение, оно не нужно им... Моя дружба заканчивается, я всегда зимую одна...
Чертова зимняя спячка. Чертов День моего Рождения, приходящийся на середину этой чертовой зимы. 21 декабря - самый одинокий день в году... Я откровенно боюсь того числа в календаре, когда мне стукнет 23. Я до ужаса боюсь этого острого, как скальпель, чувства одиночества. И Новый Год, чтобы добить меня окончательно...
Я предпочла бы встретить его на работе, но увы - не моя смена. И я, кажется, единственная, кто не рад этому факту.
Как же я устала...
Устала одной, устала без смысла, без цели.
Я так хочу любить, но это нынче не в моде...

Раздавать советы - самое интересное в мире занятие, не спорю. Иллюзия самореализации, востребованности и не дюжего ума. Сложно сказать, почему никто не задумывается, как глупо выглядит, когда учит жизни ближнего своего. В последнее время, меня так и тянет заказать штамп со словами "засунь свои советы себе в задницу". Я бы нашла ему применение, заклеймив десяток-другой человек, это точно. Боюсь, только, что даже заимев такое вот тавро на лбу, люди так ничего и не поймут. А мне действительно не интересно, как все они справлялись с депрессиями, подобно моим. Я и вправду не понимаю, как можно забыться, сменив круг общения. Может, конечно, кто-то и спасается подобным методом, но моя злость только приумножается. А она, эта злость, как известно, выливается в широкомасштабные депрессии, похлеще прежних.
Впрочем, в первое время, я действительно старалась найти утешение в кругу друзей. Вдоволь пообщавшись с ними, я поняла всю глупость такой политики. Так как большие толпы людей никогда не вызывали у меня восторга, это были скромные посиделки на пару-тройку человек. Единственный выбор, что стоял передо мной: друзей или подруг позвать в гости/кино/кафе. И, первое время, я, как истинная девушка, пыталась плакаться подругам. Не знаю, можно ли это вообще назвать лечением душевных ран: заново переживать все произошедшее, по тысячу раз вспоминать самые мелкие детали. Я никогда так много и так подолгу не думала о Жене, как в моменты душевных излияний с подругами, а если к делу подключался еще и алкоголь, то мучениям моим и вовсе не было предела. Я снова и снова переживала произошедшее, а боль все не утихала. Я напивалась, и в моем теле просыпалось желание, которое сложно было погасить. Не знаю, каким чудом я заставляла себя не наделать глупостей в такие моменты.
В общем, от идеи с подружками пришлось отказаться, и я попросила поддержки у мужчин. Как же я была не права, додумавшись до такого! Один черт знает, сколько раз я пожалела о своем решении. Я не могла даже предположить, что мужской пол так подло подкинет мне проблем. Не смотря на все мои сопли и душераздирающие тирады, они оставались истинными членообладателями. Все мои фразы, о том как я хочу его и только его, как прикосновения других мужчин вызывают неприязнь, как мне сейчас не хватает понимающего друга... Они заставили меня себя ненавидеть, ненавидеть даже больше, чем Женю, вот чем все это закончилось.

Я стала настоящей затворницей в последнее время. Меня раздражает присутствие рядом других людей, я ревностно отношусь к своему личному пространству. Мне абсолютно не хочется выходить из дома, да и вообще лишний раз двигаться. Я неохотно веду разговор и стараюсь не отвечать на вопросы о личной жизни. Единственное, что я поняла за эти восемь дней: чтобы решить подобную моей проблему, о ней надо забыть. Не обсуждать, не стараться анализировать, не запивать алкоголем, не стараться "выбить клин клином", а просто забыть. Войти в состояние полного маразма, превратиться в последнюю стадию болезни Альцгеймера, как угодно, только не мусолить пережитое, не поднимать со дна только что осевший ил. И вот я ем, сплю и хожу на работу. Я забываю звонить маме и провожу все время в компьютерных играх, зато внутри образуется пустота, стирающая остроту боли. Внутри еще по-прежнем что-то ноет и толкается о ребра, но мне уже не хочется плакать.

Далека от реальности...
Что ты можешь знать о моей реальности?
[700x393]

Это сложно, сложно настолько, что я не могу объяснить это даже самой себе. Я не нахожу слов, не могу найти причин, механизмов и решения. Дурацкий тупик замер перед моим носом безразличной ко всему кирпичной кладкой. Когда назад уже нельзя, а вперед невозможно, мне остается только топтаться на месте в поисках верного ответа. А он все не находиться... И я хожу кругами по тесному переулку, сходя с ума от тоскливых сумерек и холодного ветра. Наверное, время способно это исправить, но сейчас...
Сейчас я больше не хочу...
Я не хочу никого больше, кроме него. Мне стали неприятны прикосновения других мужчин. Мне больше не нравится флирт даже с теми, с кем я когда-то неплохо проводила время. Мой разум практически освободил себя от травмирующих оков этого человека, но вот тело...
Оно полно воспоминаний, полно фантазий и желания. Я переживаю настоящую ломку, запрещая себе общаться с Женей. Я отказываю телу в самом желанном, а оно, в ответ, отказывается воспринимать других мужчин...
Такой войны у меня еще не было. Такого состояния чисто физической зависимости я еще не переживала.
Я вспоминаю все, что было... Вспоминаю все слова и поступки, всю грязь и боль, все что он натворил в моей жизни. Перебираю в памяти отрывки прошедшего, каждый раз невольно подогревая свою ненависть в нему. Я ненавижу...
И чем сильнее я его ненавижу, тем сильнее мое тело скучает по нему...
Единственное, что удерживает меня от откровенной глупости - это данные мною клятвы. Все, что мне остается, это теребить браслет на правой руке, напоминая себе о принесенных обещаниях...

Именно так и тоскуют, наверное, законченные эгоистки. Я ловлю себя на мысли, что горечь на душе оставляет не потеря людей, а потеря ярких впечатлений. Когда есть время подумать о чем-то глубоко личном, я впадаю тоску, потому что осознаю, насколько я испорчена. Насколько избалованна...

Я не скучаю по Сергею. Воспоминания о нашей закончившейся дружбе не рвут душу. Мне даже немного стыдно, но наш неожиданный разлад принес мне облегчение, вернул мыслям свободу. Меланхолично вспоминая эпизоды из недавнего прошлого я досадливо морщусь и трясу головой. Я изначально видела его не таким, какой он есть, и это только моя вина. Я хотела видеть в нем друга, хотела найти достойную опору, хорошего собеседника... Я упорно не хотела замечать того, что происходило на самом деле. Мне нужен был друг, которым он никогда не собирался становиться. Я, все же, неисправима, как ни крути: по-прежнему сужу людей по себе. Мне все так же претит лицемерие и ложь; я просто не хотела видеть эти качества в человеке, которому так доверилась. Неудивительно, что все закончилось таким привычным для меня чувством: необычайно сильное удивление вмиг разрушило все то, что я настроила в своей голове.
И нет других эмоций в голове, кроме отвращения и облегчения, хотя должны быть...
Я, в очередной раз, убеждаюсь насколько бессмысленен людской треп. Все эти попытки убедить меня, что он лучше Жени, все эти монологи о том, что он сильнее, стресоустойчивее, намного умнее меня... Все те слова, что он говорил, все слова, что сам опровергал поступками, окончательно разбились в бесполезные осколки об его последнее SMS.
Да, то самое SMS... Классическое сообщение обиженной стороны, после того, как обидчик уже безжалостно прервал разговор. Мне просто нечего было больше говорить, все что я придумала о нем, сгорело в один момент после его непростительного поступка. Мне даже жаль его. Эти последние слова на экране мобильного, эта попытка оправдать себя, обвинив при этом другого... Просто слабость, именно та слабость, что вменялась мне в вину.
"Не стоит говорить о морали, если самой ее ни капли нет."
Так ты ведь всегда говорил, что выше меня, выше всего того бреда, которым я забиваю голову. А теперь мы, оказывается, равны?
Бедный мальчик, ты потерялся в своих словах, как школьница в лесу...
Единственное, что осталось после него - отвращение, чувство, будто меня искупали в мусоре. И тоска... Тоска по терпкому дыму, что превращал меня в месиво из ярких картинок и вихря эмоций...
Спустя пару месяцев, все, что я вспомню - это густой дым, который наполняет голову расслабляющими идеями. Я всегда тосковала лишь по ярким впечатлениям, стерев из памяти лица людей, что были тогда рядом...
Наверное, именно так и тоскуют эгоистки.

Я не верю в сглаз, но, как скоропомощник, верю в энергетический вампиризм. Я не верю в амулеты и талисманы, но, как девушка, я склонна в символизму. Я вешаю золото на левую руку, продевая в цепочку полупрозрачный назар бонджук.

Мне нужен нестираемый крестик на руке, что-то, что будет мозолить глаза. Мне нужен символ, наполненный остатками моей силы воли, как ежесекундное напоминание. И я вливаю свой смысл в маленький талисман, рожденный три тысячи лет назад.

Закрепляя урок, я обращаюсь в последнюю инстанцию. Я пишу тому, кто знает меня, как никто другой, кто неразлучно следует за мной вот уже пять долгих лет. Я даю клятвы тому, кто пережил со мной все мои психологические срывы и творческие излияния, все мои маленькие радости, большие победы и неиссякаемые слезы.

Тебе, мои Дневник, я доверяю свою последнюю отчаянную попытку стать Человеком.

Да будет маленький глаз моим свидетелем, да будет мой потрепанный дневник моим секундантом... Я клянусь.

Отныне... И навсегда.
Я не позволю унижать себе словом. И делом.
Мое тело Храм, и он закрыт для посещения тем, кто не преклонит колени.
Мой разум только мой, и входа туда нет никому.
Я буду получать удовольствие от жизни, и игнорировать любого, кто учит меня жить иначе.
Молчание - золото. И впредь я открыта лишь для матери и своего дневника.

Я клянусь
Выкинуть Женю из своей жизни.
Выкинуть лишнее из головы Сергей. Выкинуть его из жизни совсем, если продолжит в том же ключе, что сейчас.
Любить и уважать себя. Ставить свои потребности на первое место.

Сегодня воскресенье. Седьмое октября.
Первый день новой жизни.

"Когда я опустилась на самое дно, снизу постучали."

Каждый сам хозяин своей судьбы. Вот только я слишком слаба, чтобы вычеркнуть из жизни все лишнее. Человека делает его окружение, как ни крути...
Вы превратили меня в ту, кем я, видимо, хотела стать. Только вот, это оказалось совсем не так здорово, как мне казалось.
Я перестала узнавать себя в зеркалах. Я уже не хочу задумываться о содеянном, боясь уйти в депрессивный ад. Я мечусь в сомнениях, выбирая между желанным и правильным, каждый раз поощряя свои слабости. Каждый раз совершая одни и те же ошибки, что обещала себе не совершать, я стараюсь не задумываться о последствиях.
Я забралась в такую яму, что не вижу солнца сквозь комки грязи и мертвые ветки вечнозеленых лиственниц. Старый могильщик безразлично сыпет землю на мою еще живую голову, не слыша моих жалобных стонов. Обрывки памяти и остатки морали погибают, лишенные кислорода, я делаю последний вздох. А там, наверху, стоит та, в которую я превратилась, пустым взглядом провожая мое засыпанное землей тело.
И нет жалости, нет жалости к самой себе, ведь останься у меня хоть капля, я бы прекратила все это. Я так хотела, чтобы за меня решали другие, что не заметила, как превратилась в бесправную игрушку.
Мясо. Ты искренен и непоколебим, когда называешь меня именно так. Еще горстка гвоздей в мой дешевый деревянный гроб, и я сама поверю в это. Вы превратили меня в чудовище...
Вы превратили мою любовь в мат на кирпичной стене. Вы превратили мое тело в резиновую игрушку с кучей встроенных функций. Вы превратили мой секс в извращенный порно-фильм, без цензуры и запретов. Вы возвели мой моральный мазохизм в степень отчаянного бреда, сделав из меня ту, что боится смотреть в зеркала.
"Тебе ведь это нравится?"
И я снова не в силах ответить "нет". Ведь я действительно делаю шаги навстречу этому аду совершенно самостоятельно. И я хочу этого, но и большего я тоже хочу. Моя проблема лишь в том, что для того, чтобы получить это самое "большее", я должна отказаться от всего того, что происходит со мной сейчас.

Осенним вечером опять по адресам...
Я по друзьям, он по своим подругам.
Опять я все сама, и он все сам -
Нет времени надоедать друг другу.

Я видела эмоции в его глазах -
Я видела и нежность, и презренье.
Сомненья, ревность, злость и страх -
Мелькали все в одно мгновенье...

Осенними ночами я опять одна.
Наутро мне доложат - он был рядом,
В какой-то сотне метров от меня,
Сидел, играя безразличным взглядом.

Я перестала верить голосу внутри,
Я перестала верить окруженью.
Я так устала жить от ночи до зари,
Окутанная депрессивной ленью.

Осенним утром я встаю с мечтой.
Осенним днем она стареет, умирая.
Я так хочу, чтоб был он только мой,
Но он об этом ничего не знает.

Ну просто замечательно. И снова 1:0 в пользу моей неустойчивой психики.
Я прекрасно знаю за собой этот грешок. И появляется он, когда я в очередной раз влипаю по-крупному.
Когда уровень эмоциональной привязанности достигает пика, я начинаю сравнивать...

Когда он обнял меня, пришло удивление. Нет, меня вовсе не смутило, что парень откровенно липнет ко мне: все шло именно к этому. Не знаю, на что надеялась я - на "стерпится-слюбится", на "поживем-увидим", но момент я явно упустила. Впрочем, как всегда. Я, как всегда, оказалась не готова к такому банальному повороту сюжета. Думала, что все рассосется само собой? Черт знает. Скорее всего, просто плыла по течению.
Мальчик появился в моей жизни как-то слишком стремительно. Как-то необъяснимо. И, явно, не в то время, не в том месте.
Руслан.
Милый, вечно улыбчивый, добрый. Нежный.
И, казалось бы, чего мне не хватает? Что мешает мне начать нормальную жизнь?
Но мое сознание снова сыграло со мной в свою грязную игру.

Он называет меня "малыш". Я всегда была в восторге от таких прозвищ, как бы глупо это не звучало. Мне всегда казалось это такой интимной, такой теплой привычкой - называть свою девочку как-нибудь по бессмысленному мило.
И все, вроде, прекрасно, но я могу поклясться, что слышала это. Там, на заднем сидении Ромкиной машины, там среди красочный огней ночной Москвы, я слышала не только Русланово "да, мой малыш?" Это было похоже на фильм с плохим переводом, где на заднем плане отчетливо слышны истинные голоса актеров.
"Моя маленькая сучка"
Волна тепла проходит по позвоночнику и ударяет в голову. Я слышу чуть грубоватый голос внутри себя, который заглушает милое воркование Руслана.

"- Маньяк. - Шепчу я, окончательно выдыхаясь. Волны удовольствия все еще гуляют по телу. Плохо соображающий разум окончательно теряется в этом цунами новых ощущений.
- Маньяк. - Отзывается он эхом. Его губы добираются до моего уха. Я медленно начинаю сходить с ума. - Твой маньяк. - Пальцы заскользили по моему телу, и я готова снова и снова принадлежать ему. - Моя маленькая сучка."

- Да, малыш?
Я начинаю медленно приходить в себя. Что я делаю в час ночи на Красной площади, и куда делась моя теплая постель? Приходится трясти головой и экстренно возвращаться в реальность.
Эпизод - убеждаю я себя. Всего лишь реплей, появившийся из неоткуда. "Малыш" - это ведь так мило, верно? Мне ведь всегда нравилось такое обращение...
В реальном мире оказалось холодновато. Мы весело пробежались вокруг огромный жеребцов, застывших в агрессивном беге, и направились к гроту. Откуда-то появился фотоаппарат и наша компания полностью погрузилась в ночную фотосессию. Я периодически дергаюсь от холодный порывов ветра, и Руслан притягивает меня к себе. Всего лишь обнять, согреть: все же, мальчик заботлив. Я прогоняю из головы грустные мысли и доверчиво откидываюсь на сцепленные руки.
Вот тогда и пришло удивление. Сперва, я даже не поняла, откуда отходит это ощущение дискомфорта. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что именно меня смущает. И, черт возьми, я была не слабо удивлена результатами своего мозгового штурма.
Он холодный. Его руки, пытающиеся отогреть, не намного теплее, чем мои. У Жени никогда не бывает таких холодных пальцев - вот, что промелькнуло в моей голове. Мой мальчик никогда не мерзнет, его тело всегда кажется мне горячим. Он умудряется сохранять тепло даже стоя на ветру голый по пояс. Женя...
Мне вновь приходится трясти головой, чтобы выкинуть лишние мысли. Разумная часть меня вовсю вопит о моей глупости. Я действительно слишком предвзято отношусь к Руслану. Никакой мистики - убеждаю я себя. Женя - спортсмен, кровоснабжение и теплоотдача у него в разы выше. Вот и весь фокус.
"Не будь снобом" - говорю я себе и вливаюсь в общий поток веселья. Машка с Романом заразительно смеются, пытаясь забраться на каменные стены. Мы с Русланом записаны в фотографы, а значит - бегаем вокруг них в поиске выгодного ракурса. После тысячи вспышек наша компания медленно отправилась в обратный путь. Я чувствовала себя немного уставшей, но довольной. Парами, мы потянулись по дорожке к выходу. Думать о чем-то не хотелось, и я просто переставляла ноги, опираясь об Руслана. Шутки лились рекой, я весело смеялась, вскидывая голову. Наши с Русланом тела периодически соприкасались, и ничего не предвещало беды.
"Где моя бицуха?"- Вдруг проорало мое подсознание голосом маленькой девочки.
"Где, черт возьми, моя бицуха? Куда делось мое горячее тело, грубые, сильные руки? Почему я чувствую лишь какие-то гейские поглаживания, вместо сильной, аргессивной, грубой ласки? Где моя твердая, как камень, грудь и широкая спина? Почему я должна обнимать эту смазливую нежность?"
Заглушить вопящий голос в голове было нереально, я отвернулась, чтобы ребята не видели выражения моего лица. Все напрасно. Я не могу.
Я мечтаю снова прикоснуться к моему идеальному телу, снова слышать сводящие с ума грубости, уноситься вместе с ним в мир нереального доселе удовольствия. Я хочу его эгоизм и Читать далее...

Забавные...
Не хотят просто дружить со мной. Большинство мужчин, что окружают меня, хотят перевести наши отношения поближе к постели. И это бесит.
Даже смешно...
Ни один не принес даже цветочка, но все пытаются убедить, что лучше Жени.
Чем? О Боже, ну вот чем вы все лучше?
Поймите: я не собираюсь менять одно говно на другое.
Если смыть с вас все эти высокопарные фразы, то выясняется, что единственное, что вы можете мне предложить, у меня уже есть.
Секс...
Опять все сводится именно к нему. Зачем мне ваши тела, милые мальчики? Тело, что есть у меня - практически идеально. Я получаю такой секс, которого у меня не было никогда до Жени. Я получаю такое удовольствие, о котором и не мечтала.
И чем, в таком случае, вы пытаетесь меня купить?
Да, он относится ко мне не лучшим образом, но и вы, я смотрю, ни разу не сводили меня даже в кино. Ограничиваясь домашними посиделками, будьте готовы, что это - дружеские посиделки.
Я не вижу в ваших глазах ничего нового для себя.
Я не вижу смысла в ваших предложениях.
Я хочу Женю, и все ваши рассказы и разговоры не способны этого изменить.
Я предлагаю вам дружбу, а вы только и ждете удобного момента. Как я могу верить вам после такого?
Единственное, в чем вам удалось меня убедить, это то, что вы действительно не Женя. Он последний негодяй, что поступает так со мной, но он никогда не врет мне. Он не считает нужным вешать мне лапшу на уши, или обкладывать сплетнями друзей за их спинами.
Так и зачем мне нужны ваши фальшивые отношения, выступающие как прикрытие для секса, если у меня есть мальчик, что дает мне секс, не промывая мозги?
Забавные...

Нет отношений - нет проблем. Так откуда же ощущение, что у меня нет права налево?
Люди склонны видеть то, чего желают увидеть, люди обожают интерпретировать происходящее в свою пользу, люди вообще удивительные создания. Все до одного. Я давно не желаю верить в свою интуицию, зная свою особенность все идеализировать, но и окружению поверить не могу. Каждый, кто знает, что происходит, выносит свою оценку, и я начинаю понимать, что все просто судят по себе, не желая по-настоящему вникать во всю эту канитель. И я не могу их осуждать: те, кто обсуждают со мной мою ситуацию, просто отстаивают свою жизненную позицию. Я никогда не узнаю всей правды, да и не хочу, вероятно, знать. Очевидно, ответ, как и всегда, сможет дать только время. Остается лишь ждать, делая пробные выпады и стараясь не совершать глупых ошибок. Придется играть по чужим правилам, раз уж я ввязалась во все это. Я слишком прямолинейна и слишком доверчива, чтобы что-то начать менять в этой старой, как мир, игре. Мое вмешательство только переворачивает все с ног на голову и выходит для меня боком.
Единственное, на что мне остается надеяться - благополучный конец. Хотя мне и сложно представить себе последнюю главу, где обойдется без боли. Да и не хочу я, чтобы все завершилось, по крайней мере сейчас, когда я слишком ранима.
Вот как я представляю себе дальнейшие мои действия: усесться поудобнее, запастись чипсами и залипнуть в экран. Тихо, безэмоционально досмотреть этот психологически непростой фильм до конца, а уж затем делать выводы. Единственно верное решение здесь - написать рецензию, не ориентируясь на мнения других зрителей и заметки профессиональных критиков.
В конце концов, давно пора учиться делать выводы самостоятельно, принимать решения, ориентируясь только на свои ощущения.
Необходимо перестать жаловаться. Принимать ситуацию, какая она есть, либо менять ее, но только не ныть и не канючить. Стоит научиться признавать свои ошибки и свою роль в произошедшем и происходящем и заканчивать с поисками виноватых.
Надо влить в себя хотя бы толику здорового пофигизма, иначе единственной жертвой своих же эмоций стану я.

Звонкая пощечина цветком раскрылась на лице, эхом отразившись от стен. Свет далекого фонаря не пробивает вязкую мглу железобетонного колодца-арки, но я все равно вижу черную замшу в пол. Серый шифон танцует на ветру, лаская шею, идеальный костюм-тройка дерзко выглядывает из под распахнутого пальто. Яркие губы сложились в презрительную ухмылку, и я знаю все, что скрывают в себе эти идеальные линии. Я снова вызвала ее гнев - это очевидно даже в холодной темноте арки. Слишком сильный ветер прядями волос закрывает от меня ее глаза, но я и так знаю это выражение до мелочей.
- Возьми себя в руки. - Вот, что она произнесла прежде, чем ударить меня.
Этого не ожидала даже я. Насколько же она сейчас зла, что опустилась до пощечины?
Меня так и тянет дотронуться холодными пальцами до горящей щеки, но я не решаюсь. Я остаюсь стоять в паре сантиметров от грязной стены, опустив руки и не смея поднять глаз. Маленький кусочек золота на ее пальце оставил на щеке кривую линию, и теперь кровь, горячими каплями, падает на потертую толстовку. Совсем обезумевший ветер залезает под одежду, вызывая дрожь, но я все так же покорно стою, прожигаемая ее яростным взглядом. Это не страх и не отчаяние, этот внутренний ступор - осознание ее правоты, осознание собственной нелепой глупости.
Удовлетворившись созерцанием моей покорности, она довольно улыбается, засунув руки в карманы. Я даже не вижу, а скорее чувствую, как в усмешке растягиваются ее губы, как идеальные пальцы медленно выводят узоры по ткани пальто в поисках пачки сигарет. Я уже знаю, что появится из ее кармана, но все равно завороженно смотрю на ее пальцы, шуршащие по замше. Меня настолько увлекают эти мягкие, как жесты фокусника, движения, что я не сразу замечаю взгляд, направленный в глубину моих зрачков. Меня изучают, как диковинное животное, запертое за стекло серпентария: с брезгливой любопытностью, мечущейся между отвращением и восторгом. Все ее эмоции отражаются и в моих зрачках - я вижу лишь то, что она хочет мне показать.
Разделенные парами метров тьмы и порывами холодного ветра, стоя в этой арке под тысячами других жизней, мы обе прекрасно знаем, для чего она здесь. Это не делает ее появление менее пугающим, менее неожиданным, ведь главное совсем не то, что она хочет мне показать. Главное - то, как именно она собирается это делать, мы обе прекрасно осознает это. Разница между нами лишь в том, что она наслаждается игрой, а я просто покорно жду когда эти губы вновь приоткроются, чтобы сделать мне больно.
Я опять упускаю из вида ее руки, но в этот раз они не заняты замшей или кожей на моей щеке. В изящных пальцах завороженно танцует маленькая цыганка, дразня воспоминаниями. Gitanes - так же нереально давно это было.
Пока она выбивает себе сигарету, я успеваю заметить что пачка наполовину пуста. На мгновение, в темноте арки вспыхивает маленький огонек, который, кажется, даже не дрогнул на таком ветру. Мне стало казаться, что этот пронизывающих холод обволакивает только меня, совсем не трогая ту, что одарила меня пощечиной пару минут назад. Ее святая неприкосновенность - вот, что я жажду в данный момент больше всего.
- Ты ведь все прекрасно осознаешь, верно? - Ее губы выпускают сизый дым, быстро растворяющийся в темноте. Мне тоже страшно хочется курить, но пальцы уже давно ничего не чувствуют от холодной ветра нагрянувшей осени. Единственное, что мне остается - это слушать.
- Ты сознательно унижаешь нас обеих, выбирая самые легкие пути для удовлетворения своих банальных потребностей. Ты превращаешь в прах все мои усилия своей упрямой глупостью. Ты доводишь себя до отчаяния, а потом начинаешь просить помощи.
Ее голос звучит все громче и громче, заглушая звуки ранней осени. Ночные страхи, что могли бы одолеть меня в этом темном дворе меркнут по сравнению с ее яростью. Она зло отшвыривает сигарету и переключает все свое внимание только на меня. Я чувствую, как мои губы превращаются в лед.
- От кого ты хочешь получить эту помощь? От праха, в который ты меня превратила?
Я не боюсь. Я знаю, что это не страх, как таковой, скорее - опасная степень отчаяния, сдобренная бессилием. Но именно это - самый опасный коктейль из тех, что я, когда либо, в себе мешала.
- Может, ты объяснишь, что именно расстроило тебя на этот раз?
Ответить на этот вопрос одной фразой - как пересказать свою жизнь за минуту - я никогда не смогу найти таких слов. Да ей и не нужен ответ, она знает его лучше, чем я, и лучше, чем я, сможет это произнести. Я опускаю голову еще ниже, и сжимаюсь в ожидании очередного удара.
Какое то время единственное, что я слышу - завывание ветра и далекий шум радио из квартиру где-то наверху. Подняв глаза я вижу, как она глушит в себе ярость, которая плещется в ее зрачках. Она снова хочет ударить меня - ее ногти впиваются в ладонь, чтобы не оказаться глубоко во мне. Через пару минут она снова способна говорить, но эти минуты были самими жуткими в моей жизни. Я успела пережить тысячу жизней, пока она покоряла вихри гнева внутри себя. Я готова была снова и Читать далее...

А вот в его глазах я вижу нежность. Мой фюрер всегда смотрит на меня с нежностью, даже после садистского секса. Его пальцы дарят тепло, как ни парадоксально, а голос всегда звучит прекрасной музыкой в голове.
Та стадия, где я была безумно влюблена, закончилась, ее заменила сумасшедшая нежность, какая-то своеобразная привязанность. Тепло и уют, сладкий туман в голове, легкость. Он обращается со мной, как с маленьким ребенком, наверное, так же, как с дочерью. Он заботится, беспокоится, учит и жалеет, хотя и не должен.
Мы никогда не будет чем-то большим, чем просто любовники, раньше меня убивала сама мысль об этом. Теперь, когда стерлась вся острота, когда ушли ненужные мысли, я понимаю, как ценны для меня эти отношения. Грубый секс с убежденным нацистом ассоциируется с нежностью, вот парадокс. Наверное, дело все же в человеке, а не в его сексуальных пристрастиях. Олег вообще очень неоднозначный, в нем всегда присутствуют двое. Он может рассказывать мне про массовые расстрелы, мечтательно улыбаясь, и в тоже время ласково водить пальцами по телу, смотреть с нежность и заботой. В нем есть именно то сочетание внутренних качеств, что так привлекает меня в мужчинах. Он вытворят удивительно грубые вещи в постели, но в тоже время никогда в жизни не смотрел на меня, как на кусок мяса. За год нашего знакомства, он ни разу не обидел меня, не разу даже слова грубого не сказал. Все мои ошибки он воспринимал, как шалости маленького ребенка, отчитывая меня с какими-то поистине отцовскими выражениями. Его голос завораживает, уносит, его просьбы невозможно не выполнить, его глаза сложно забыть.
Я никогда не увижу этого выражения в глазах Жени, я знаю это. Я провела с ним два дня, не увидев и искорки интереса в его глазах. На следующий день приехал Олег. За две минуты с ним я восполнила недостаток тепла внутри на несколько недель вперед.
Но у нас никогда не будет чего-то большего, чем эти редкие встречи. А Женя никогда не будет таким, как Олег. Во всяком случае, со мной.
Меня не оставляет ощущение, будто я не живу вовсе, а просто изредка урываю маленькие кусочки чужой жизни.
Так хочется найти кого-то своего...

Если о банальном и коротко - загад не бывает богат. В моем случае процентов на 99. Наша последняя встреча с Евгением должна была стать поистине последней. Я так решила. Последнее слово оставалось за мной, свой грубый секс я получила, чувства духовные вроде не доставали. Просто идеальная ситуация для "прощай".
Не мог мне Паша все не испортить, естественно. Привез его в тот же день, когда я, с легким сердцем, сказала "вали уже". Как ни в чем не бывало, завалились ко мне в квартиру, вытащив из душа. Смеялись как ненормальные, когда я бегала по квартире в одном полотенце, оставляя после себя лужицы на полу. Идиоты, одним словом.
А дальше - все по накатанной дорожке. Грубое "вали уже отсюда" Евгения к Паше, "ты еще одета?" - уже ко мне, ну и понеслась.
Расплывчатая опять вышла точка. Вроде, мы и не вместе, да и не были никогда, а что-то между нами все равно происходит. Черт его знает, как это все обозвать. Даже здоровыми сексуальными отношениями не назовешь, хотя и трахаемся периодически. Язык не поворачивается назвать нас "любовниками".
Вот еще что... Не отпускает меня ощущение, будто Женьку, как насильно заставляют ко мне ездить. Хотя, так оно и есть, наверное. За все время нашего знакомства он приезжал сам раза два от силы. Это было вначале, это было давно, и тогда я еще что-то видела в его глазах. Теперь, все его приезды ко мне в гости полностью планирует и осуществляет Паша. Черт знает, зачем ему это. Наверное, потому что я - это он, а он ставит секс во главе угла. И, скорее всего, считает, что я так же довольствуюсь только этим. Отчасти, он, конечно, прав, но есть у нас небольшое такое отличие. Я, все же, девушка. Мне хочется иногда быть кому-то нужной. О чем тут говорить, если мужчина приезжает к тебе насильно? Если ты видишь в его глазах полный пофигизм?
Да, он спит со мной, но меня не оставляет чувство, что он не особо-то меня хочет. Может, и так, может, просто его привычка все всегда держать в себе. Не повышает самооценку, когда в тебя смотрят пустые, ничего не выражающие глаза, верно? Может, я просто чего-то не понимаю про него?
Вот же...
Опять берусь за старое, черт возьми. Снова ищу оправдания, снова тешу себя дурацкими надеждами. Давно уже надо было понять, что если я не чувствую в мужчине интереса, его там нет. И не разводить эти розовые сопли на пустом месте. Боже, когда же я поумнею?

Хотите знать, что я делала этим летом? Наверное, достаточно сказать, что моя кожа все такая же, как зимой. Работа поглотила меня, и сил не оставалось. Я могла только спать, есть, и, изредка, позволяла себе встретиться с друзьями.
Все изменилось в моей жизни с приходом его. Девятого августа я отмыла машину, пополнила ящик, сдала бригаду и, запихнув опостылевшую форму в шкаф, с криками "Пока, неудачники!" покинула подстанцию номер двадцать восемь на целых 25 дней. В мою обыденность пришел отпуск.
Хотите знать, что я делала этим летом? Я забежала в матери, поставить галочку в графе семейных обязанностях. Я завалилась спать, как только дошла до дома. Мой сон был прекрасным сном человека, у которого нет никаких дел на ближайшие 3 недели.
Тогда я еще не знала, что дела мне уже придумали.
Это был четверг, первый день моего отпуска. Наверное, близость выходных сыграла-таки свою роль. В любом случае, меня грубо разбудили под вечер, чтобы поздравить.

А дальше... А дальше настал понедельник. Из того, что было в выходные я помню только бесконечную музыку, дым и литры вискаря. Чередуясь и объединяясь мои пороки спаивали, скуривали, доводили до бешенства и до дикого веселья.
Знаете, что я делала этим утром? Не открывая глаз, потянулась за телефоном, чтобы потерпеть неудачу. Меня крепко удерживали Женины руки.

Боже, как?
Хотя, нет, не совсем верно...
Зачем? Какого черта, Паша?
Ну, что ж, ты опять победил. Четыре дня выводил меня, зажаривая мозг до нужной кондиции, чтобы под финал подсунуть мне Женю. Ну просто блеск!

Впрочем, я не совсем справедлива. Не уверенна, чего именно добивался Паша, но, думаю, добился. Этим утром мне было фиолетово на человека, что царапал щетиной мое плечо. Во всяком случае, это именно тот уровень пофигизма, что Паша хотел в меня вбить, а именно - пользуй, получай удовольствие, не бери в голову.
Я проснулась другим человеком. Сходила в душ, принесла Жене кофе. Сделала минет вместо завтрака (я за слова отвечаю). Запихнула мальчику в трусы деньги на такси и пожелала удачи.

Отличное начало отпуска, господа!

Наверное, символично.
Наверное, в этом, даже, что-то есть. Оставив на минуточку свой цинизм и самокритику, я, пожалуй, все же напишу.
По сути, сейчас их у меня трое. Три человека, которые помогают мне не утонуть в одиночестве. Три человека, которые, спасая от скуки, в то же время, являются олицетворением трех пороков, трех смертных грехов.
Мария. Она приносит веселый кураж в мой дом. Приносит ту легкость, что наступает, когда уходят проблемы. Приходит с девичьими разговорами, медицинскими шутками, со своей поднимающей настроение философией. Вы уже поняли, да? Мария приходит выпить, чаще всего, даже напиться. Что уж говорить обо мне, с моим низким пороком напиваемости? Наш уже классический виски-кола все четыре дня моего отпуска украшал стол. Сложно даже вообразить то количество алкоголя, что мы выпили вдвоем. Как ни странно, она - единственный человек, встречи с котором протекают только под градусом.
Сергей. Новый член команды, новое знакомство и новый порок. Задвинув предвзятость, могу сказать, он не так уж и плох. Станет отличным мужем, может, но только не мне. Его попытки, конечно, очевидны, мне даже жаль его. Жаль, что не могу ничем ему ответить. Наверное, больно, когда с тобой поступают так, как я с ним вчера. Но сейчас, все же, о пороках. Он приходит в мой дом не с пустыми руками, приносит кое-что посерьезнее виски. Забавный эффект, всегда одинаковый и всегда разный. Дым, а затем такой изумительный пофигизм, такой яркий мир, такое странное тело. Есть что-то интересное во всем этом, не спорю. Наверное, они правы, это помогает пережить определенные неудачные периоды в жизни. Но навряд ли я решу проверить. Мама воспитывала меня по другому, поэтому втягиваться в дым я не намерена. Во всяком случае, я очень надеюсь на свою силу воли. Ну а пока, Сергей - один из моих пороков, новых и пугающих.
Павел. Это будет посложнее всех вышеперечисленных. Наверное, потому, что он - это я. Иногда мне кажется, что мой разум просто переселили в мужское тело и дали пожить еще десяток лет, чтобы набраться опыта. Одни и те же внутренние течения, не знаю, как сказать проще. Когда он в очередной раз профессионально промывает мое сознание, задевая за живое, играя на слабостях, комплексах, мне начинает казаться, что он - мой персональный чертик на плече. Он знает меня, как никто, ведь я - это он. Моложе, неопытнее, но все же, он. Иногда, мне начинает казаться, что он воспитывает меня, в попытке сделать нас полностью идентичными. Забавно, наверное, будет посмотреть. Когда я узнала, что мы оба Стрельцы по знаку, уже не хватило сил удивляться. Его любимое занятие - вытаскивать меня из панциря и препарировать на глазах толпы под ярким светом софитов. Не думаю, что нам стоит общаться столь близко, я боюсь стать той, которой он хочет меня сделать. Что касается порока, так вот Павел ассоциируется у меня с сексом. Немного не логично сейчас говорить об этом, но я поясню. Дело в том, что, как один из лучших друзей Жени, он просто не может не вызывать у меня определенные воспоминания. А так как Женя ассоциируется у меня с сексом, то теперь и Павел тоже. Может, этого не произошло бы, если именно этого не добивался Павел. Чаще всего, для аперитива к промыванию мозга он использует именно мои воспоминания о Жене. Мои еще не зажившие раны, моя острая нехватка секса, мое неравнодушие в этому мальчику играют Паше хорошую службу. Он знает на что давить. Ну а когда я предсказуемо выхожу из себя, можно сводить с ума и другими не менее задевающими меня вещами.

Когда начинала писать, все казалось проще. Концовкой должно было стать признание, что Паша - моя порочная любовь с сексу, жесткому сексу, который я всегда ставлю выше отношений. Ведь он - это я. Но сейчас понимаю, что все намного сложнее.

Паша. Этот человек знает меня даже лучше, чем я сама. Он - мои комплексы, он - мои ошибки, он - мои порочные стремления. Он - тот чертик на плече.

Наверное, символично.
Хотя и очень глупо - во всем винить других.

- Я Женю не понимаю. Я никогда так не поступал, мне это претит. Он...
Его монолог сливается для меня в однообразный гул. Смысл его речей я выучила наизусть, в них нет ничего нового. Вся эта суета вокруг Жени - не больше чем попытка казаться на его фоне лучше. Неудачная такая попытка, слишком банальная, слишком прямолинейная. Принижение других для возвышение себя - крайне глупое занятие, занятие для очень слабых личностей. В защиту Сергея, могу сказать, что он не втаптывал Женю в грязь обоими ногами, он просто старался по-возможности наиболее честно представить его в наихудшем свете.
- Знаешь, сколько у него было девушек? Ни одной. Он не из тех парней, что...
Он все продолжает говорить, углубляясь в свое прошлое, рассказывая какие-то истории о своей жизни. Периодически, эти истории прерываются очередным перлом про Женю. Мне скучно. Скучно настолько, что глаза закрываются сами собой. Я уже давно не в том возрасте, чтобы впечатляться мужскими речами.
- Он нормальный друг, в принципе. Правда, я никогда не понимал, как можно так много говорить. Бывало...
Усталость помогает сдержать смех. Его монологи, что, по его идее, должны меня впечатлить, вызывают приступы жалости и недоумения. Выложить всю свою жизнь за одну ночь - это надо уметь. Только я с самого начала не хотела слушать. Женщины принимают такие решения в первые минуты знакомства. В отличии от Сереги, я знаю, что у нас с ним ничего никогда не будет. Но сказать ему об этом я, увы, не могу. Мужчины слишком обидчивы в этом плане, а мне бы хотелось остаться с ним друзьями. Как же все-таки тошно, что он упоминает Женю каждые семь минут.
- ... Женя это хорошо умеет. Можно я тебя поцелую?
Час от часу не легче, черт возьми. Что это ему опять взбрело в голову? Просьба вплывает в мое уставшее сознание, заставляя встрепенуться. Неужели недостаточно уже и того, что я уже несколько часов сижу и покорно слушаю его истории? Неужели не понятно, что если бы мне этого хотелось, мы бы уже по третьему кругу ломали кровать?
Но я все же покорно подставляю щеку, с трудом гася приступ гнева. Его губы не вызывают у меня никаких эмоций, кроме жалости к себе.
- Только в щечку?
- Угу. - неразборчиво произношу я пряча глаза. За что мне все это, вообще?
- Почему?
Черт возьми, неужели настолько глуп? Ты мне отвратителен в своей жалкой попытке меня соблазнить. Ты нормальный парень, просто я не хочу. Я Тебя Не Хочу. Даже не смотря на твою непробиваемую тормознутость в этом плане, ты уже должен был все понять. Сколько раз мы с Пашей ругались на эту тему? Сколько раз он говорил мне, что я слишком быстро переспала с Женей, что это и есть моя основная проблема с мужчинами? Сколько раз я говорила, что всегда хочу, что мне не хватает? Дважды два - четыре, как ни крути, и неужели не понятно, что я уже давно бы сама затащила тебя в постель, если бы хотела? Зачем? Вот зачем тешить себя надеждой, что я просто стесняюсь, или скромничаю? И, черт возьми, неужели ты правда хочешь услышать ответ на свое "почему"?
- Не скажу. - Строю из себя недотрогу. В этот момент я ненавижу себя, как никогда.
Через десять минут мне удается увести его на другую тему. Я облегченно вздыхаю, когда он снова заводит старые песни о главном.
- Я официально устроился на работу уже в семнадцать...
Славно, давай уж лучше так. Я готова и дальше кивать и улыбаться твоим банальным историям. Я готова даже и дальше слушать про плохого мальчика Женю.
Женя... Знаешь..
Месяц назад, мы собирались в той же компании. Машка с Пашкой и я. Только вместо тебя был Женя. Не знаю уж, что взбрело ему тогда в голову. Он приехал, когда мы с Машкой порядком выпили, уже изведя Павла издевками. Он приехал уже явно под чем-то, приехал жутко голодный. Его хватило ненадолго. Таскался за мной по квартире, намеренно пристраиваясь так, чтобы между нами оставалась не больше пяти сантиметров. Я ощущала его дыхание на щеке, когда смотрела очередное видео, что включил Паша, чувствовала его взгляд, когда разливала виски, натыкалась на него в коридоре, когда ходила за льдом. У меня ужасно кружилась голова от его голоса, его неприкрыто голодного взгляда. Он сводил меня с ума одним своим присутствием. Не знаю, кого я тогда дразнила сильнее - его или себя.
Когда Пашка включил очередное видео, я, как обычно, пристроилась на подлокотнике кресла. Через минуту, поймав себя на непристойных мыслях, бросила взгляд через плечо. Между нами не было и пяти сантиметров, он рассматривал меня, даже не замечая, что происходит на экране. Я всегда теряла волю, всегда заводилась, когда натыкалась на его глаза. Последний бокал виски, наверное, был лишним, хотя я не уверенна, что не сделала бы этого и трезвая.
... - он вообще очень грубый и самолюбивый. - Голос Сергея вышвыривает меня в окружающую реальность, я удивленно поднимаю глаза.
Часы в ноутбуке рассказали, что Сергей вещает уже третий час. Отличная выдержка у этой находки для шпиона. Ну, хотя бы, меня не трогает. Единственное, что он себе позволяет - слишком близко придвигать свое лицо к моему, когда Читать далее...