* * *
Ещё держу, ещё держу,
но отпускаю, отпускаю...
Точильным камнем по ножу –
по мне идёт волна другая,
и по тебе, и по тебе,
и никого не огибает,
ни тот немыслимый Тибет,
ни этот мыслимый Дубаи,
ни те иные миражи,
ни эти знаки на конверте...
Гляди, гляди, какая жизнь
по обе стороны от смерти.
* * *
Втекает небо в нашу форточку,
И мы не знаем наперёд,
Кого, как маленькую лодочку,
Легко от берега толкнёт.
Едва заметное движение
Качнёт небесную траву,
И только слышно, как растения
Роняют зёрна в синеву.
Ах, мои девочки и мальчики,
Нет неба выше, и под ним
Мы все стоим, как одуванчики.
Но дунет ветер – и взлетим.
* * *
И всё пространство заштрихует дождь,
Но ветер, словно пастырь, лаконичен,
И ты ему внимаешь так по-птичьи,
Что даже воздух пробивает дрожь.
И устья рек, впадающих в ладонь,
Рождаются у самого порога.
И проступают очертанья Бога,
Лишь только пустоту рукою тронь.
* * *
Нас никто уже так не полюбит,
Как обещано было сперва.
Сентябри, словно кольца на срубе,
И не к месту слова.
Время сколет все наши скорлупы,
Как в орехе - проступит нутро.
Не целуй меня в лоб, только в губы,
Проводи до метро.
До угла, до оградки, до края -
Нам теперь все места хороши.
Это вечность сквозь нас прорастает
Обещанием жить.
Мы смешны, мой стареющий мальчик,
Нас ещё от касанья знобит.
Видишь, осень, как душеприказчик,
В переходе стоит.
* * *
Ещё один последний взмах неслышный,
и даже твой неабсолютный слух
вдруг различит из этой дали вышней
тревожный звук,
такой чужой и лишний,
поскольку он – уже нездешний звук.
Всё снова зарастёт – где крапивой, где ряской, –
и будут зеркала над нами плыть и плыть,
как будто бы не мы вчера играли в прятки,
а вот теперь лежим,
как книжные закладки,
и будто бы не нам сейчас опять водить.
Нас осень породнит – и с жизнью, и со смертью,
и каждый жухлый лист – бессрочный проездной.
И на твоём листе две циферки начертят,
а на моём – одна
дрожит и долготерпит,
покуда и меня не позовут домой…
* * *
Я люблю тебя навеки,
А живу с тобою врозь.
Я в часах сдвигаю стрелки,
Чтобы время не сбылось,
Я опять меняю ракурс,
Чтобы виделось ясней.
Подари нам, Боже, август
На каких-то тридцать дней…
Кораблю с дырявым днищем
Снова в доке зимовать.
Я стою почти что нищий –
Что ещё тебе отдать?
Моль почти доела парус,
Время точит якоря.
Подари нам, Боже, август
И немного сентября…
Над моим микрорайоном
Ночь дырявит небеса.
Я прошу за всех влюблённых,
Если нам с тобой нельзя.
Сентябри смыкают веки,
Наши беды не всерьёз.
Я люблю тебя навеки,
А живу с тобою врозь.
Виноградной грозди завязь
Тяжелеет с каждым днём.
Подари нам, Боже, август,
Дальше мы переживём…
* * *
Так рыбина утащит рыбака
во тьму и глубь, по тайному теченью,
когда добраться до материка
уже не составляло... Но значенье
имеет только море над тобой.
И всё, что было важным и искомым,
вдруг обернётся не дорогой к дому,
но пустотой.
И в пустоте отыскивать приметы,
но я молчу (прости меня, прости),
в какую степень нас произвести,
чтоб уравнение сошлось с ответом?
И как простым сложением измерить
всю эту толщу ночи и воды...
Слова в гортани - что твои следы
на ручке двери.
* * *
Там, где время казалось линейным, а дата отстроченной,
все заглавные буквы опали, слетели со строк.
Я пишу тебе длинные письма неровным почерком -
и, похоже, отчасти живу тебя впрок.
Я не знаю, что толку в словах? Мы надёжно обучены
продвигаться на ощупь в немыслимой темноте.
Время медлит и делает крен - и сентябрь уходит в излучину.
Вот теперь говори обо мне, говори обо мне!
Вот теперь составляй икебану из этого райского сада,
паутины фонтанов, причудливой вязи аллей,
проводов и столбов... И другого, похоже, не надо.
Получи мои письма, когда их сорвёт с тополей.
* * *
Всего-то - веровать в тебя, и только.
Уже не слепнуть от чужих радуг...
Смотри, отпущено любви сколько,
Смотри какая надо всем радость,
Когда случилось посреди сбыться,
И птицам небо отворить в лето,
Когда летели сквозь меня птицы,
И воздух рябью шёл от их света.
Не обрати мою печаль в камень,
Придёт вода, и всё до дна сточит,
А после станет и вода нами,
И понесёт среди других прочих...
А до поры неразрешим
Читать далее...