Мы долго, до хрипоты и взаимной ненависти спорим, кто из нас взрослее. Хочешь, я признаю, что я ребёнок? Потому что первый признак взросления: признание очевидного.
Медведко: Усталость после работы - это когда знакомый в аське пишет "Привет. Как дела?", а ты, не смотря на то что дела херово, пишешь нормально, чтобы не обьяснять...
Любовь – это форма познания. Это восприятие, осознание и изучение окружающего мира через призму эмоций. Это некий практический опыт, подтверждающий раз за разом теоретические аспекты, выведенные в ходе времени, который каждый человек должен приобрести сам, избегая сгенерированного искусственного влияния сторонних наблюдателей с отличным от него эмоциальным диапазоном.
Жизнь на контрасте. Чёрные дыры и белые линии. Они, как канат, перетягивают мою память. Мне даже любопытно, кто из них выиграет. Я даже уже разобрался за кого буду болеть.
Есть простой способ – сделать вид, что этого не было. Уничтожить улики, запугать свидетелей. И будет предательство в гармонии с окружающим миром. Чтобы всё было идеально, сделаем вид. Следуя закоренелой привычке – всё усложнять.
Попутчик выйдет курить на холодный перрон, Он меня больше уже не о чём не попросит. А я рисую на пыльном стекле. Междуосень. И междужизнь, задавая особенный тон. Попутчик выйдет курить, и закроется дверь. Я междусловом ударю по шаткой петлице. А я рисую себя. Недосамоубийцу. Который прочно в застыл в этом междутеперь.
Чай с коньяком с утра. Чьё-то тепло, которое я бессовестно забираю. Чьи-то глаза, в которых я неосознанно ищу замену. При этом чувствую себя подонком. Потому что есть неписанные законы романтики: человека невозможно заменить. Позвольте мне небольшую поправку: человека возможно заменить, пока он остаётся человеком.
Фарфор. Любовь человечества к куклам из этого хрупкого материала поражает. Забавно. Ты никогда не откладываешь их в сторону. Только разбиваешь. Наверное, это так приятно. Ласкает ухо звук бьющегося фарфора. Но знаешь, чем опасны осколки? Они могут не только порезать. Они могут впиться в руку. Инородным телом. И избавиться от них будет очень сложно. [300x408]
Каждый день заставлять себя жить. Уговаривать: «Ну ещё вздох, ну ещё одно движение..». Вбивать в свою голову какие-то рутинные обязанности, как в потрепанный ежедневник, где на полях косо написаны чьи-то имена и номера телефонов. По которым я никогда не позвоню. Запомнить, какой кофе любит начальник. Запомнить таблетки, которые зачем-то надо пить. Запомнить чью-то фразу, что жизнь надо ценить. За что, интересно? Существую. В холодной комнате. В одиночестве. Стараясь не впасть в зависимость от этих странных продолговатых пилюль зелёного цвета. После них даже не снятся сны. Просто начинает казаться, что это и есть сон. И ты разбудишь меня завтра с утра. Я заставляю себя ждать. Занимая секунды, переливающиеся жидким свинцом, чем угодно. Приказывая себе, рассчитывая каждый шаг поэтапно:работа – дом – таблетки. Я живу ради чего-то там, вдалеке. Но оно придёт не сегодня. И пока оно в пути, я по-прежнему буду кататься в кровати и ждать, пока ты погладишь меня по растрепанным и мокрым от холодного пота волосам и скажешь: «Этого не было».
Призраки прошлого настойчиво преследуют меня. Наверное, у них есть, что сказать. Но с некоторых пор, у меня пропал интерес выслушивать исповеди заблудших душ.
Причины и следствия. Сумбурное восприятие недавних событий. Всё равно все обстоятельства на твоей стороне. Я тебя люблю. У меня по-прежнему нет другого выхода.
Духовное рабство. Белые розы на смятую постель. Проглоченные вместе с бесчисленными таблетками обиды. Я тоже люблю розы, только красные. У меня есть на это свои причины, помимо избито-романтических. Но никто об этом не знает, потому что это привилегия раба преподносить дары хозяину. Духовное рабство тем и отличается от физического. Что оно добровольное. И почти желанное.
Забавно. Вернуться туда, где существо с моим таким распрастранённым паспортным именем мерило неторопливыми неуверенными шагами узкие улицы. Где оно сочинило красивую сказку со счастливым концом, чтобы потом превратить её в бесконечную прозу жизни. Где оно мечтало о далёкой тогда столице с её хаотичным на первый взгляд переплетением линий метрополитена и о холодных серо-голубых глазах с почти восточным разрезом. И откуда оно сбежало. Распластав под колёсами поезда чужие желания, несвои надежды, ненужные ему стремления. Оно смеялось над пустыми телесными оболочками, из которых с маниакальной жестокостью и убийственным эгоизмом вытаскивало что-то, что при наличии стандартного воображения можно назвать душой. И оно стало мной. А я украду из своей жизни три дня, чтобы стать им. Симбирск. Красивый жест в мою сторону, даже не совсем в мою. Шанс понять, что всё было не зря. А тебе даже не интересно, чем я был до тебя. Но я всё равно хочу,нет, я требую, чтобы ты был со мной там. В Городе, который я бросил ради тебя.
Я опираюсь только на чувства. Прочая сенсорика отказала в действии.Она упорно продолжает искажать реальность. У меня нет никаких заболеваний. Я совершенно здоров. Впрочем, так утверждают все настоящие психи. Ну и где очередь желающих удержать меня от самоубийства? Что, нет? Ну и чёрт с вами, пойду есть шоколад. Говорят, вредно.
Видимо, для полного твоего счастья мне осталось совершить пафосное, красивое самоубийство. Написать кровью прощальную записку, в которой неожиданно многословно для умирающего расписывать свою любовь к тебе. Слишком картинно я ломаю свою жизнь, с детским упорством кроша её на старый, протёртый ковер нашей комнаты, которую я зову домом.
У меня есть вполне осознанное желание больше вас не видеть. У меня есть неоспоримые причины ненавидеть одного из вас.. ..и жалеть второго. Там, где кончается любовь к вам, начинается моя жизнь.
Я выживу. Здесь. Потому что любовь-это тоже сила, даже будучи слабостью.