В колонках играет - Сплин - Романс.Настроение сейчас - Мрачно-похотливо-вампирско-яойное! (во как!)Анхель.
- Эй, ты совсем придурок!? Хватит, с него довольно. А то он и так, ни живой ни мёртвый…
- Как хотите, господин Анхель. Если мальчишка будет рыпаться – только скажите.
- И без тебя справлюсь. Иди отсюда.
Какой он идиот! Я его просил – только несколько раз проучить его. Хотя мне нравится вид крови и болевых конвульсий у этого пацанёнка, но я ведь не просил его избивать до таких пор. Мне же тоже хочется…
Прогнав из сада всех остальных, я начал разглядывать тело под собой. Какая удача, что мне досталось это существо! Чёрные как смоль волосы, почти до плеч, и хоть они все в крови, они всё ещё блестели и чёрно-багровым пятном выделялись на белом снегу моего сада. Белая кожа, вся в ссадинах и крови, алые губы и чёрные ресницы. Чёрт, а какое у него тело!.. Он был полностью обнажён, и тело его было прекрасно, и не менее прекрасно на нём смотрелась эта кровь и следы этих мучений что сводило такого эстета как я, с ума…
Я присел, и приподнял его голову. Его алые от свежей крови губы пульсировали на чёрно-белом шёлке кожи его лица. Кровь тонкой струйкой сочилась по его губам, и я не выдержав сего соблазнительного зрелища облизнул их. Мальчик встрепенулся, но я вовремя удержал его руки. Он еле-еле открыл глаза, и не увидев перед собой моего слугу, а меня, мало-помалу успокоился. Вскоре мне это надоело, и я сильно ударил его по лицу. Кровь из его рта полилась водопадом, и я ещё сильнее наклонившись, почти лежа на нём впился в его губы и почувствовал сладковато-металлический вкус его крови. Она начала стекать по моему лицу, и я сходил с ума от этого ощущения. Я яростно кусал его губы, из которых с новыми силами начинала хлестать кровь. Он начал стонать от боли, и это приводило меня в ещё больший экстаз, граничащий с трансом. Я прекратил кусать его губы, приподнялся и посмотрел на свою работу. Да, конечно этого я и ожидал увидеть, но то, что было с ним было невозможно представить. Губы были искусаны везде, по подбородку и шее стекали тонкие струйки крови и капали на снег. Холодные белые снежинки падали ему на лицо и волосы, и он во всём этом великолепии был ещё прекрасней. Я безумно захотел почувствовать всем телом этого мальчишку, но сначала я его немного помучаю. Конечно, я не такой сильный, как мой слуга, но мучения могу доставить неслабые…
Я встал, и сильно ударил его ногой по рёбрам. Он закричал, - даже нет, - захрипел от боли, так как кричать у него сил не было. Я снова присел рядом с ним, и, взяв его слабую, худую и бледную руку положил её себе на ладонь. Рука была тонкой, почти как лист бумаги, и такой же белой и холодной. Ладонь узкая и небольшая, но пальцы длинные-длинные и тонкие-тонкие… Я подержал некоторое время в руке его хрупкую ладонь, и с силой стиснул её, так, что отчётливо послышался её хруст. Он слабо дернулся от боли, сил у него почти не оставалось. Я отошёл от него. Пусть немного оправится. Мне он живой нужен.
Через полчаса я подошёл к нему. Он быстро и прерывисто дышал, но было видно, что у него достаточно сил, чтобы продолжить нашу игру.
Я снова взял его ладонь, и достав из ножен кинжал с силой полоснул по ней. Кровь полилась на землю, я чувствовал, как она пульсировала, я видел белые, как этот снег, кости. Слава Богу, я не слишком сильно рубанул, а не то бы отрубил ему полкисти. А мне он не нужен с такими серьёзными увечьями, я ведь эстет, чёрт возьми!
Он заорал в полный голос. Я быстро закрыл его рот рукой, и, взяв в другую руку тот же кинжал начал медленно на его теле выводить кровавые узоры. Он начал слабо вырываться. Меня это начало раздражать, и я, подведя кинжал к его горлу прошептал ему:
- Не рыпайся, золотце, если жить хочешь. А если хочешь сдохнуть, предупреждаю – будешь подыхать долго, медленно и мучительно. А так я с тобой поиграю, и ты уйдёшь отсюда. Ничего я тебе отрубать не буду, не хочу настолько изувечивать твоё прекрасное тело. Так что, не рыпайся, и всё пройдёт. Идёт, золото?
Он молча сглотнул, и с выражением животного страха в глазах, кивнул. Я улыбнулся:
- Вот так то лучше.
Я слизнул выступившую слезу с его щеки, и хоть она была довольно солёной, она была хороша. Лучше неё могла быть только кровь этого мальчишки. Я с жадностью и вожделением посмотрел на его тело – из него сочилась кровь, особенно из тех мест, где я только недавно прошёлся своим кинжалом. Я ещё немного порисовал этой смертоносной кистью на его груди, и начал слизывать его кровь. От его страха она казалась ещё слаще. Я медленно слизывал и сцеловывал его кровь, его кожу, лизал и кусал его соски, и пил его кровь, которая сочилась из всех ран, которые я нанёс. Немного погодя я посмотрел на свою белоснежную одежду. Теперь она была вся в его крови.
- Чёрт! Хотя, так даже лучше… - с ноткой желания в голосе произнёс я. К тому времени я уже был сильно возбуждён, и с радостью избавился от одежды.
Я перевернул его на живот. От боли он не
Читать далее...