иногда я жалею, что родилась человеком, а не коалой, или белым медведем, или муравьедом, или пингвином.
потому что когда коала что-то делает по зову природы, она не думают, что о ней скажут другие коалы.
пингвины трахаются с другими пингвинами тогда, когда им хочется, не считая процесс совокупления божественным деянием, которое должно совершаться в темноте и втайне от соседей.
белые медведи, не стыдясь своего тела, срут прямо на белый снег, не задумываясь, что о них при этом думают другие медведи.
муравьеды не считают, что они обязаны кормить своих детей-муравьедов до их старости; или советоваться со своими родителями-муравьедами, как жить; или выслушивать причитания своих троюродных тётушек-муравьедов.
чёрт побери, у этих животных всё так просто и прекрасно!
они жрут друг друга не потому что они злые, а потому что голодные. они не придумывают себе ненужные обязанности, принципы, рамки, границы, законы.
не ходят в церковь и не боятся бога; не слушают пропаганду политиков на тему как жить, что жрать, с кем спать, как срать...
шикарно живут эти звери.
(с) Bitter-Sweet
Пары, которые предназначены друг для друга, они проходят через всё тоже дерьмо, что и остальные пары.
Разница лишь в том, что они не сдаются.
(с)
сериал Клиника
мне не хорошо и не плохо.
а в подсознании крутится
забери меня, ну же, забери.
я хожу в школу, учу английский,
делаю вид, что о да, выпускной
праздник все моей жизни.
а в подсознании крутится,
спаси же меня, ну спасай же.
вечера бессмысленно проходят в аське
там тепло, не то, что за окном,
а в подсознании все крутится,
напиши мне, ну напиши же.
я отлично делаю вид, что
мне до лампочки и вообще фиолетово,
и что я могу и не общаться
раз хочешь
а в голове
ну, скучай же по мне.
пожалуйста.
[700x525]мне хочется на край света, а
я пишу, что все «ок»
все ок, ребята.
и один день может изменить все
ваши планы
и вас
в
том
числе.
Я не хотела сегодня писать сюда.
Но чорт, мне так тепло и приятно
Спасибо.
Даже странно, что тебя поздравляют люди, от которых не ждешь и которых не знаешь, а не те, которые
Мне, кажется, надо выплакать всю эту дурь
Надо перебороть себя.
это как прочесть первые сто страниц –
дальше само собой.
это как вечер без шоколадки
и зарядка.
всегда сложно втянуться
и первое время
тебя ломает
скручивает
и гнет
внутри
столько мыслей
да куда уж там, одни мысли
об одном мысли.
Надо просто перебороть себя
а ты все думаешь
думаешь
думаешь.
думаешь о том, что не надо думать
думаешь о том, что надо не думать
надо просто перебороть себя
это как набрать номер и скинуть
нервно сглотнуть и выдохнуть
надо просто перебороть себя
это как не позвонить
это как не написать
это так невозможно
это так необходимо
это так просто
перебороть
себя ли
в себе ли
это не когда хочется петь и гулять
не когда в голове шурум-бурум
и что-то розовое
и не когда не спится и идеи фонтаном
это когда ты спишь по 10-12 часов
в сутки
особенно днем
когда на улице сугробы и хочется
вернее нет, ничего не хочется.
это ж весна авитаминоз и бла-бла
а я ее так хотела
вот так всегда – ждешь чего-то
и потом разочаровываешься.
а я устала разочаровываться
в весне и в людях
но весна временное – пройдет.
а люди уйдут.
Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый. Шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька - он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.
Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.
Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите. Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет, теплым дыханьем брата, горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге - и все одни, живы и непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик, Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях. Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать...
Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве. Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. "Двадцать один", - бормочу сквозь сон. "Сорок", - смеется время. Сорок - и первая седина, сорок один - в больницу. Двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом. Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. Восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне...
Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.
И такая глупость внутри меня творится.
Ты - не мой, я не - твоя, но меня постоянно мучает то, что какие-то телки признаются тебе в любви.
Я отказалась от тебя, мы совсем уже и не дружим даже, а диалоги заканчиваются вопросом "Как дела?"
Твои друзья пишут мне, что соскучились, и это что-то совсем неожиданное и непонятное.
Быть собственницей - омерзительно.
Я даже желания загадываю, чтобы навсегда мы забыли, что было, освободили легкие и сердца друг от друга и дали жить спокойно, наконец.
Пора бы уже.
мне не нравится жить в тишине
и
думать.
приходи
я уже сломала голову
а стены молчат
И самое гавно, это не когда хочется реветь или выть
смеяться, ненавидеть, радоваться, завидовать, паниковать,
истерить, и даже не когда хочется разбить кулаки об стену
больно
а когда просто тупо сидишь
и в стенку
а за окном весна.