Летом многие решают начать заниматься фотографией - к этому располагают и длинные теплые дни, и природа, которая расцвела и является прекраснейшим источником для вдохновения всех тех, кто хотел попробовать себя в этом виде самовыражения. А начинать, как известно, можно вполне даже с самой обычной мыльницы, которая есть у большинства людей. К тому же, все мы фотографируем или фотографируемся, и хотим, чтобы наши снимки были красивыми, яркими, и хранили воспоминания как можно дольше (да и люди на снимках получались лучше ;).
Дабы вы не терялись и не расстраивались от того, что у вас не получается сразу также, как у именитых фотографов, привожу подобрку статей о фотографии с сайта photoline.ru - она поможет новичкам быстрее освоиться в мире фотографии (как правильно построить кадр, как должен падать свет, какие светофильтры лучше использовать в той или иной ситуации), а для профессионалов подскажет пару интересных вещей, о которых они не знали до этого. Тут есть статьи и по пленочной фотографии - для любителей пленки.
Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать.
Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять.
В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско,
Солнце оставило в волосах выцветшие полоски.
Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы.
Витька с десятого этажа снова зовет купаться.
Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят.
Витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый.
Шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник.
Витька научит меня нырять, он обещал, я помню.
К речке дорога исхожена, выжжена и привычна.
Пыльные ноги похожи на мамины рукавички.
Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки.
Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки.
Витька - он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна.
Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно.
Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели.
Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.
Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен.
Солнце облизывает конспект ласковыми глазами.
Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета.
В августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это.
Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен.
Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе.
Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме.
Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма.
Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки,
Только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше.
Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее,
Мы забираемся на крыльцо и запускаем змея.
Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд.
Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс.
Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу.
Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.
Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье.
Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле.
Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите.
Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите.
Пусть это будет большой секрет маленького разврата,
Каждый был пьян, невесом, согрет теплым дыханьем брата,
Горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона,
Все друг при друге - и все одни, живы и непокорны.
Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик,
Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях.
Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки.
Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку.
Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться.
Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать...
Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета.
Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах.
Сонными лапами через сквер, и никуда не деться.
Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве.
Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу,
Я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы.
Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене.
"Двадцать один", - бормочу сквозь сон. "Сорок", - смеется время.
Сорок - и первая седина, сорок один - в больницу.
Двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы,
Ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку,
Кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом.
Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать.
Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять.
Восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне...
Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.
(с) Алина Кудряшева
Я не успела дочитать до конца стихотворение этой удивительно доброй девушки с очень открытым лицом. На глаза наворачивались слезы, падали, не удерживаясь, на ладони, на клавиатуру, на пирог "Дружба" с творогом и вареньем. А в голове вертелась одна только мысль: "Господи, не дай Алине повторить судьбу Ники Турбиной"...
Маленький котенок лежал на подушке между ними.
Наконец, глядя на залитое солнцем окно, она спросила:
— За ночь котенок придвинулся к тебе или ко мне, он указал, кому хочет принадлежать?
— Нет, — ответил с улыбкой Том. — Котенок не придвинулся. А ты — да!
(с)Р. Брэдбери "Кошкина пижама"
представьте, что вы встретили человека, который научил вас проходить сквозь стены.
двигаться абсолютно в любом направлении.
видеть сразу всё большим или очень маленьким.
который обострил ваше чувство прекрасного до немыслимых пределов.
с которым вы обнаружили в себе желание и дар складывать сонеты на каждое новое рождение солнца.
и звезды поселились в складках простыней. или просто капли человеческих жидкостей стали звездоподобны.
но потом он сам же говорит вам, что это слишком много.
что это как оказаться в снежной пустыне голым. незащищенность. слишком много всего сразу.
и вы остаетесь в одиночестве. солнце по-прежнему наполняет ваши ладони своей теплой кровью, но это больше не радует.
и вы разучаетесь ходить сквозь стены.
только начинаете постоянно больно ударяться о твердые ограды, веря в невероятное по старой привычке, и вызывая недоумение в глазах окружающих.
и того, кто тоже не готов получить слишком много всего сразу.
Настроение сейчас - слегка сдвинутая крыша
Каждый раз, как у нас проходит семестр зарубежки (то есть определённый период истории литературы), что-то остаётся от него. В этот семестр осталось особенно много. Французские символисты, Уайльд, декаданс. И вот ещё - Маяковский.
Хех - у нас в общаге до сих пор висит картина, на ней изображена Красная площадь, а на переднем плане стоят Максим Горький и Владимир Маяковский. Да здравствует незалежная Украина - в Измаиле всё ещё Советский Союз [показать]
Так вот - я Маяковского воспринимаю не только как "красного поэта" (хотя и так тоже, со своей коммунячьей душой - не зря ж записала себе "Стихи о советском паспорте" и нарисовала здоровенный серпомолот на полях), но и прежде всего как футуриста. Когда читаю его стихи, вижу реальность в них в экспрессионистско-кубистском стиле. Что-то вроде Бекмана или Дикса.
Когда мы на семинаре проходили "Облако в штанах", все жаловались на то, что совершенно не могут понять, о чём пишет автор. Преподша сказала, что она тоже не понимает. Ну по ходу, Маяковского поняла только я.
А вот нравится мне, как он пишет. Так что, помимо "Послушайте!", "А вы могли бы?", "Нате!" и "Стихов о паспорте" я записала себе кучу самых любимых своих цитат. Докладываю.