Филип Пулман: по направлению к Небесной Республике
Интервью со знаменитым английским сказочником
ноябрь 2004
Перед тем, как вы сели писать "Темные начала", вы уже представляли себе всю историю целиком?
Да, хотя и без деталей. 1300 страниц ненаписанного текста не могли бы разместиться в моей голове - там нет столько места. Но если вы замахиваетесь на большой роман, вы должны уметь видеть его целиком, - как архитектор видит свой ещё не построенный проект. Это именно архитектурное чутье: будут ли части вашей постройки соразмерны, встанут ли они красиво, не провалится ли пол, не рухнет ли потолок и так далее. Вы должны быть уверены в том, что в целом всё продумано.
А детали - это внутренняя отделка, и тут вы можете рисковать, экспериментировать. Я специально не продумываю детали заранее, чтобы удивлять себя неожиданными идеями. Меня изумил, к примеру, бронированный медведь, Йорек Бирнисон - как хорош! А ведь изначально такого персонажа не предполагалось. И галливспайны в "Янтарном телескопе" стали для меня полным сюрпризом.
Как сложилась эта история?
Так же, как и все мои истории: из несвязанных между собой сюжетов, картинок, которые мелькают в голове и волнуют. Я думал об этих сюжетах, искал между ними общее. И общее нашлось - все они были о чем-то большем, о чем-то очень важном для каждого человека: о взрослении, наивности и опыте, жестокости и любви.
Это звучит неопределенно и абстрактно, но в своей голове я видел не слова, а именно картинки, сюжеты, и они полны были ярких деталей: я видел девочку, Лиру, которая спряталась в шкафу и подслушала то, что не предназначалось для её ушей; я видел медведей, бьющихся насмерть; я видел окно в другой мир, распахивающееся в небе, и так далее.
Вы писали "Тёмные начала" в жанре фэнтези?
Нет. Я хотел написать реалистическую книгу. Я не думаю, что жанры - это объективная классификация текстов. Всё это очень надуманно. Есть настоящая проблема в том, что если к книге приложили жанровый ярлык, её читают только те люди, которые любят этот жанр. Особенно это касается фэнтези.
Но я писал не для любителей фэнтези. Я, скорее, писал для людей, которые обычно не читают фэнтези и думают, что фэнтези - это дрянь. Я сам не люблю фэнтези. Но этот жанр дает необыкновенную свободу. И он привлек меня как автора тем, что позволяет сказать что-то правдивое и важное о человеческой природе. Именно эта возможность мне была интересна - сделать книгу более реалистической по сути за счет свободы в форме. А красочность, эффектность… без смыслового наполнения всё это меня бы не интересовало.
Вы писали "Тёмные начала" для детей?
Я не понимаю, как можно писать книгу для какой-то конкретной аудитории. Это условная маркировка текста - такой же ярлык, как жанр, как фэнтези - не фэнтези. Ярлыки ограничивают аудиторию, а не расширяют.
Когда я думаю о своих читателях, я представляю себе взрослых, детей, мужчин, женщин, людей всех возрастов и видов - лишь бы они умели читать. Если бы лошади, собаки, кошки или голуби умели читать, я бы с радостью включил в свою аудиторию и их. Добро пожаловать! Все приглашены.
Почему вы так серьезно относитесь к историям?
Потому что они развлекают, они учат, они помогают нам наслаждаться жизнью и выносить её, когда она не складывается. После еды, дома и дружбы, истории - это то, что нам больше всего на свете нужно.
О чём, на ваш взгляд, ваши книги?
В основе трилогии лежит миф о сотворении и восстании, развитии и сопротивлении. Я не писал об этом прямым текстом, но мне было важно раскрыть именно эту тему. Это вечная борьба: с одной стороны, контроль, за которым стоит многовековая история, сила и власть (вспомним инквизицию, травлю еретиков, сожжение ведьм, весь этот кошмар, который религиозные фанатики готовы осуществлять там, где это возможно, и сегодня) - с другой стороны, те, кто сражаются с этим контролем, искатели свободы, идеологи Небесной Республики. Это борьба: Царство Божие против Небесной Республики.
Всё, что я пишу, так или иначе об этом. Например, моя книга изображает Искушение и Падение не источником мировых бед и страданий, как это принято в христианской традиции, а началом подлинной человеческой свободы - тем, что стоит праздновать, а не оплакивать. И мой Искуситель не зло, подобное Сатане, коварное и завистливое, а персонаж, который мог бы символизировать Мудрость.
Миф позволил мне затронуть в одной истории самые разные темы. Они соединились прочной, но невидимой нитью, незаметной читателю, но очень важной для меня. Откуда берутся деймоны, что происходит с нами после смерти, почему вселенных так много - всё свелось в одну историю.
Если кого-то из христианских критиков смущает мой подход, и им кажется, что я не вижу разницы между добром и злом, - всё, что я могу сказать в ответ: я буду за них молиться.
Где и когда вы пишете?
Я пишу под навесом в глубине своего сада. Это
Читать далее...