В ветке о книге меня много раз просили написать о Рое Джонсе. Как я уже объяснил там, пока это вряд ли возможно. Чтобы хоть как-то компенсировать это, хочу выложить свою старую статью. Не могу ее найти на сайте, так как не помню даже, когда именно она была опубликована. То ли в 2003 году, то ли в 2004, то ли еще в каком. Поклонникам Роя, думаю, понравится. Так что даю ее в авторской редакции. Точнее, в полном отсутствии какой бы то ни было редакции. Так что все ошибки - мои.

РОЙ ДЖОНС И СЛАВА БОКСА
Рой Джонс принял решение остаться в тяжелом весе, и в следующем бою, скорее всего, будет драться с Эвандером Холифилдом. Голова идет кругом. Как и почти все поклонники бокса с некоторым стажем, я впервые увидел Роя Джонса на Олимпиаде в Сеуле в 1988 году и сразу вместе со всеми понял, что этот парень, выступавший тогда в категории до 71 кг, пойдет очень далеко. Но не так же далеко, в самом деле!
РОЙ ДЖОНС И СЛАВА КОРЕЙСКОЙ АРМИИ
"К пустой голове руку не прикладывают!" - этот образчик блистательного армейского юмора каждый раз сам собой выскакивал у меня в голове после очередной победы очередного корейца в Сеуле. Дело в том, что корейцы, которые, как я понимаю, сплошь были военнослужащими, после каждой победы торжественно вставали в середине ринга и отдавали залу армейский салют, очень похожий на наш. Для человека, испорченного Советской Армией, это выглядело несколько странно. Представьте себе: некто в трусах и в майке цвета старой бирюзы в тончайшую белую полоску отрывистым жестом, который в военной среде во всем мире проходит как "самое оно", отдает честь, прикладывая руку к непокрытой голове, крашенной к тому же неуставной прической. Почему-то особенно глумливыми казались эти полосатые штаны, рождавшие воспоминание о бессмертном высказывании булгаковского Шарикова: "Дай папиросочку, у тебя брюки в полосочку". Ну какой военный салют в таких портках, честное слово?
Но один кореец после победы то ли не отдал честь совсем, то ли сделал это с большим заподзданием и так же неуклюже, как трехлетний ребенок, пытающийся повторить воодушевивший его военный жест. Это было в финальном бою в первом среднем весе, в котором дрался американец Рой Джонс и… мне, конечно, нетрудно найти в справочнике его имя, так как он стал олимпийским чемпионом, но есть ли в этом смысл? Я делал это много раз и тут же забывал. И дело вовсе не в том, что корейские имена трудны для запоминания. Просто мне это имя неинтересно, как и всему остальному миру.
Три раунда Рой Джонс форменным образом издевался над корейцем, бил на выбор любой удар и с любой руки, куражился, валял дурака, не напрягаясь показывая бокс, который я никогда в жизни не видел и вообще не знал, что он может быть. И все это только для того, чтобы судьи потом отдали победу его сопернику. Если бы золотая олимпийская медаль вручалась за самую крепкую голову, то кореец ее, безусловно, заслужил. После боя его пошатывало на ходу и стоял он, когда его объявляли победителем, тоже не так чтобы очень прямо, но стоял ведь! Все-таки японцы, из столетия в столетие обрушивавшие на несчастную Корею свою нерастраченную самурайскую любовь к людям, выливавшуюся в чуть ли не тотальное уничтожение всего, что попадалось им под руку, создали в конце концов своеобразную породу людей. Наш экс-чемпион мира среди профессионалов Юрий Арбачаков говорил мне не раз, что более тяжелых соперников, чем корейцы, у него не было.
РОЙ ДЖОНС И СЛАВА ЕГО ОТЦА
Рой Джонс был потрясен вместе со всем остальным миром. Настолько потрясен, что после Олимпиады далеко не сразу перешел в профессионалы, куда его звали все промоутеры на свете, потому что было ясно, что это не просто талант, а талант, которого, возможно, никогда еще не было.
Вопрос, откуда берутся гении, будут задавать всегда, и никогда не найдут на него ответа. Гении берутся ниоткуда. Просто, как когда-то говорили, ангел мимо пролетал, когда они рождались. Можно, конечно, попытаться найти и рациональное объяснение. Так, в свое время много писали о том, что немного полоумный отец Роя, Рой Джонс-старший, в прошлом очень неплохой боксер, раскачивал подвесную колыбель своего новорожденного сына так, что она начинала биться о стену. Рой-маленький сначала ревел, а потом научился инстинктивно группироваться так, что ему не было больно, и даже перестал обращать на это внимание. Однако любой психотерапевт скажет, что эта, с позволения сказать, метода, скорее, способствовала бы формированию тревожного неврастенического характера, а не феноменальных боксерских навыков, хотя кто знает?
Так или иначе, но Рой боксирует так, как никто другой. Любой тренер пришел бы в ужас, если бы его ученик стал держать руки, особенно переднюю, левую, так низко, как Рой, потому что для него это неизбежно кончилось бы нокаутом если не в первом раунде, так во втором, а Джонсу - все ничего. Люди становились олимпийскими чемпионами и чемпионами мира среди профессионалов, имея несколько наработанных комбинаций, а бывало, что и одну. Вся техника выдающегося, вне всяких сомнений, Джо Читать далее...

Меня несколько раз просили опубликовать здесь то, что я пишу не о боксе, в частности о своих путешествиях, и я, наконец, решился кое-что из этого показать. Честно говоря, я мало пишу в стол. Просто нет времени. Но приведенную ниже вещь (даже не знаю, как ее назвать) я написал исключительно для собственного удовольствия. У меня есть еще несколько подобных зарисовок об Италии. Надеюсь, Вам понравится.

ALLORA ЕЛИЗАВЕТА ПРОКОФЬЕВНА
Нам показалось, что народу в поезде очень много, но пока я затаскивал чемоданы, Ларка нашла свободные места. Кроме нас в купе ехало еще четыре мужика: Благородный, Сонный, Незаметный и еще один персонаж, о котором стоит рассказать особо.
Благородный сразу запал на Ларку, но не мог позволить себе пялиться на чужую жену в присутствии мужа и поэтому лишь изредка бросал на нее тихо восхищенные косые взгляды. Сонный спал, а Незаметный был незаметен. Стоило отвести от него глаза, как ты тут же забывал его лицо. В разведке или преступном мире он бы сделал блестящую карьеру. Ты бы просто никогда не вспомнил лица человека, укравшего у тебя секретные документы или кошелек. Более того, он мог бы у тебя их украсть много раз подряд и ты бы его все равно не узнал.
Четвертый путешественник сидел у окна против хода поезда. Собственно говоря, его мы заметили первым, потому что на него невозможно было не обратить внимания. Едва я увидел его, как у меня тут же возник вопрос: “Что делает в этом поезде князь Мышкин?” Кажется, “Идиот” начинается с того, что он едет в поезде вместе с Рогожиным. Но не в этом же поезде, идущем через пол-Италии. Довольно высокий, худой, молчаливый, задумчивоглазый, опрятно-длинноволосый с каштановой бородкой и усами, аккуратно и неброско одетый, он был вылитым Мышкиным, как его рисуют иллюстраторы со дня его рождения. Правда, у него были слегка заостренные черты лица, такие обычные у итальянцев и весьма редко встречающиеся у русских, но они, как ни странно, почти не нарушали разительного сходства с бедным князем, как его представляют себе почти все читатели Достоевского.
Он не только выглядел, как Мышкин, но и вел себя, как князь печального образа. Каждый его жест и взгляд казались удивительно оторванными от всего того, что было вокруг. Своими прозрачными серыми глазами он смотрел по большей части в окно, но иногда поворачивал голову и в нашу сторону и, ничего не видя, смотрел по сторонам. Мышкин, да и только.
Ларка сидела напротив, и она глазами показала мне на князя, я кивнул. Благородный в это время благородно смотрел на нее. Мышкин тем временем достал толстую книгу, открыл ее где-то на середине, ближе к концу, и погрузился в чтение. Он не “начал читать” и не “принялся читать”, а именно “погрузился в чтение”, полностью отдаваясь этому занятию и не смотря по сторонам, при этом в его чтении не было ничего мрачного и по-анахоретски углубленного. Нет, читал он тоже, как стал бы читать Мышкин: тихо и мечтательно.
Тем временем в коридоре, который потихоньку наполнялся людьми на каждой остановке, тоже шла своя жизнь. Классическая полная и эмоциональная итальянская mamma вместе со своим bambino расположились на откидных сидениях. Я боялся, что им помешает наш чемодан, которому не нашлось места в купе, но mamma его подвинула, а потом бросила вопрошающий взгляд на меня. Я кивнул и хотел было выйти, чтобы поставить его еще куда-нибудь, но она протестующе зажестикулировала так, словно я собирался сделать что-то опасное для ее или моей жизни. Я послушно сел, а она дала bambino довольно странную игрушку: куклу типа Барби, которая, как я узнал из надписи на упаковке, называлась Donna, с горным велосипедом. Bambino, настоящий мальчишка в каждом своем движении, с малопонятным мне воодушевлением взялся за куклу и быстро ее распаковал, оторвав рельефную прозрачную пленку от картонки. Я буквально на секунду отвернулся посмотреть в окно, а когда снова взглянул на bambino, то поразился еще раз. Он сдвинул блузку куклы и весьма эротично приоткрыл ее круглое и очень женское плечо, придав Donn’е вид классической Венеры со спадающей одеждой. После этого он пару минут восхищенно смотрел на нее. Вдоволь понаслаждавшись делом рук своих, он вдруг, словно снедаемый страстью, стал быстро ее раздевать. При этом, как практически всегда бывает в таких случаях, у него все время что-то где-то за что-то цеплялось, в результате чего процесс занял больше времени, чем если бы за дело взялись без лишней спешки. Mamma смотрела то перед собой, то в окно, то на bambino одинаково невидящим взглядом, а тот в это время восторженно нажимал Donn’е на немаленькую грудь двумя большими пальцами. Насладившись ее верхним этажом, он занялся нижним. Проехавшись пальцами по ее ногам, как взрослый мужик всеми ладонями по ногам голой женщины, bambino занялся самым сокровенным местом. Его словно озадачивало то, что там нет того, что обязательно должно быть. Потыкав Барби пальцем между ног, он почему-то поднял ее на свет и стал смотреть ей туда, куда только что тыкал своим членозаменителем, как смотрят в ствол Читать далее...

Хочу предупредить всех своих друзей. У меня создается впечатление, что перед Новым годом в некоторых кругах произошло необычное оживление. Во всяком случае за два дня меня четыре раза пытались на"обману"ть самым беспардонным образом.
В первый раз это произошло на дороге. Я перестраивался в крайнюю правую полосу, чтобы повернуть направо. Из какого-то проулка выехал старый джип. Я на всякий случай взял чуть влево, так как ехал он как-то странно. Вдруг услышал удар. Останавливаться не стал, так как точно знал, что никого задеть не мог. Тогда джип оббибикался и обсигналился фарами. Пристал к берегу, вышел. Мне навстречу выскочил молодой парень с воплями: "Ты свернул мне зеркало!" Я этот трюк знал, поэтому сразу сказал, что вызову ГАИ и достал телефон. Дальнейший разговор пересказывать не имеет смысла. Сводился он к тому, чтобы ГАИ я не вызывал, так как ждать очень долго, а он везет большого начальника (в машине сидел очень солидного вида дядечка лет шестидесяти), который спешит. Следовательно, надо просто дать немного денег, и конфликт будет урегулирован. В самых жестких выражениях я объяснил, что денег не дам, а на него с дядчечкой положил все, что Господь мне для таких случаев дал, и стал вызывать ГАИ. Парень тогда сказал, что отъедет на место происшествия, юркнул в машину, дал задний ход, свернул в тот самый переулок, из которого выехал и с"мотал"ся. Гаишника я на всякий случай дождался, рассказал всю историю, он осмотрел мою машину, я взял у него номер бляхи, после чего посмеялись и разъехались.
Остальные попытки обмана имели место в обменных пунктах. Один раз меня там банально обсчитали, а два других раза использвовался один и тот же прием. Ты говоришь, что тебе надо. Тебе кивают. Ты отсчитываешь деньги и бросаешь их в этот движущийся ящик. Ящик уезжает, а после этого выясняется, что обмен невозможен. Тетенька вдруг вспомнила, что у нее нет нужной тебе суммы или тебе объявляют, что нужно заплатить сумасшедшие комиссионные. Ящик незамедлительно выдвигается к тебе обратно, и тебе остается только взять лежащие там деньги. Беда только в том, что деньги выезжают не все. В первом случае тетенька придавила несколько бумажек калькулятором, который туда специально перед этим положила, чтобы дать себе возможность отыграть обратно. Во втором - просто отстегнула одну крупную банкноту и положила ее в ближнюю к себе часть ящика. С моей стороны ее не было видно. Если бы не пересчитал, лезть по локоть в этот ящик мне бы и в голову не пришло.
Короче говоря, будьте осторожны.

Мне тут неожиданно позвонили из одного издательства и предложили написать книгу. Тему оставили на мое усмотрение. В этой связи мне кажется вполне логичным спросить читателей, о чем бы они хотели почитать, что я и делаю.

Хаттон, конечно, провел бой достойно, ничего не скажешь. Рефери Джо Кортес, разумеется, полная ..... (вырезано самоцензурой). Но мне совершенно не жаль британца, и дело здесь вовсе не в том, что он когда-то победил Цзю. Просто не все коту масленица, и, если он немного покушал того, чем до сих пор так славно потчевали его противников - ничего страшно.
Прежде всего, я несколько раз пересмотрел эпизоды, когда Кортес не по делу вмешивался, особенно во втором раунде. Не создалось у меня впечатления, что рефери не дал Хаттону нокаутировать Мейуэзера. Уберег от небольших неприятностей, и только. Ну, проиграл бы Флойд раунд. Ничего страшного. А сколько раз сам Хаттон проводил бои "под защитой" своего рефери? В скольких боях судья в ринге закрывал глаза на всю его греко-римскую борьбу? Причем, что любопытно, в Америке ему помоглали хоть и меньше, чем в Англии, но тоже без поддержки не оставляли. Ну а его движение на Флойда задним ходом, после того как с него сняли очко, это вообще поступок какого-то боксерского мажора, который не привык, чтобы правила применялись и к нему.

Общеполитическая тема. Она тут часто возникает в самой разной связи. Как-то не оставляет нас равнодушными эта страна. Выскажитесь, пожалуйста, и Вы по этому поводу. Мое мнение, думаю, более-менее ясно, но я с удовольствием готов изложить его еще раз с любыми дополнениями.

Ну, что? Я тут слегка вышел из спячки и решил ввести сразу две темы для обсуждения. Первая - совершенно очевидная. Ваши прогнозы на бой Мейуэзер-Хаттон. Кто будет победителем? В каком раунде закончится? Как сложится поединок? Потом сверим результаты.

Это те самые доллары, которые мне в магазине подписал Майорга
[600x452]

В ожидании боев Кармазин-Гарсиа и Варгас-Майорга я тут понемногу начал отвечать на вопросы. Прошу прощения, что очень медленно, так как свободного времени практически нет. Предлагаю всем пока высказаться по поводу упомянутых выше боев и их участников. Может быть, успеем еще немного поговорить на эту тему.
Да, чуть не забыл. Когда приеду, обязательно опубликую фото одного из тех долларов (см. мою заметку в номере от 23 ноября), которые мне подписал Майорга. Если победит Варгас, я постараюсь на них же получить еще и автограф Варгаса. Вот это будет настоящий крепкий доллар! Не то что эта все дешевеющая и дешевеющая зеленая бумажка.

Эту статью я написал в 2001 году, и она была опубликована, кажется, в сентябрьском номере журнала “XXL”. Точнее, сказать не могу, так как у меня не сохранилось этого журнала, и поэтому я публикую сейчас неотредактированный авторский вариант. Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что это один из моих лучших материалов за все время, а прочитало его не очень много народу, так как тираж “XXL” при всем уважении к журналу и его редакции, возглавляемой Мариной Степновой, о которых у меня сохранились самые теплые воспоминания, все-таки значительно меньше, чем у «СЭ».
Бой Бернарда Хопкинса с Феликсом Тринидадом, о котором идет речь в этой статье, состоялся не 15, а 29 сентября 2001 года из-за всем памятных событий 11 сентября. Победил Хопкинс нокаутом в 12 раунде, и это стало лишь началом его самых громких достижений. Впереди еще были победы на Оскаром Де Ла Хойей в 2004 году, Антонио Тарвером в 2006 и Уинки Райтом в 2007.
К сожалению, ознакомиться с Вашими отзывами и тем более ответить на них я смогу не слишком скоро, так как через несколько часов уезжаю в Америку на бои Кармазин-Гарсиа и Варгас-Майорга, где буду очень занят практически все время, но обязательно сделаю это по приезде.

КАЛИНА ЧЕРНАЯ
Если вы читаете эти строки после 15 сентября и если интересуетесь боксом, то уже знаете, чем закончилась вся эта история. Может быть, даже я сам на страницах “Спорт-экспресса” рассказал вам об этом.
Впрочем, один из двух главных ее героев заслуживает интереса независимо от того, когда вы читаете эти строки, интересуетесь ли боксом и даже того, чем все закончилось.
ЧП на острове (начало)
“Это война, а на войне я не уважаю Тринидада, я не уважаю его страну, я вообще ничего не уважаю”.
Никто не покушался на независимость государства Тринидад и Тобаго. Войну объявили некоему Феликсу Тринидаду, обычному человеку, хотя и матерому, родившемуся, кстати, не на одноименном с собой острове, а на острове Пуэрто Рико, который теперь отказались уважать за компанию с ним самим. А сказал эти запоминающиеся слова другой матерый человечище по имени Бернард Хопкинс, известный также под кличкой Палач.
В профессиональном боксе существует множество организаций, каждая из которых объявляет своих чемпионов мира. Три из них, WBA, WBC и IBF, пользуются примерно равным авторитетом, а остальные в той или иной степени им уступают. Хопкинс является чемпионом мира в среднем весе по версиям WBC и IBF, а Феликс Тринидад - по версии WBA. Матч между ними и намечен на 15 сентября, а PR-подготовка к этому значительному событию в мире бокса началась уже месяца за три.
Проводилось много пресс-конференций, почти на каждой из которых Хопкинс, афро-американец из Филадельфии, считал нужным бросить на пол пуэрториканский флажок и сказать какую-нибудь гадость о “латинах”, например, такую: “У мексиканцев и пуэрториканцев проблемы с жировыми генами (научное изыскание Хопкинса) и поэтому у них дряблые животы. Плевал я на его челюсть. Как только я начну долбить его по корпусу, а его почки станут болтаться из стороны в сторону, он сам подставит мне челюсть”. Или что-нибудь еще более общее: “Мне придется заниматься раскруткой матча, так как он даже не говорит по-английски. Он не сделал того главного, что должен сделать тот, кто приезжает в эту страну - выучить английский”.
Хопкинс известен как человек умный, и все понимали, что, разгрывая националистическую карту, он просто подогревает интерес к матчу, одновременно делая приятное и белому пока все еще большинству Америки, втайне тихо звереющему от собственной политкорректности и от требований типа того, что выдвигает мощная испаноязычная группировка в Калифорнии – сделать испанский государственным языком этого штата. И действительно – билеты пошли влет задолго до матча, интерес к которому из большого стал огромным, а по правилам той же политкорректности, за те слова, за которые белого пригвоздят к позорному столбу, черного - лишь слегка пожурят, а может быть, и этого делать не станут.
Наконец, настало время провести очередную пресс-конференцию в Сан Хуане, столице Пуэрто-Рико. Островному государству, давно уже не то являющемуся, не то все еще не являющемуся частью США, пока не приходится гордиться своими достижениями, и, как всегда бывает в таких случаях, местных жителей, добившихся славы, здесь обожествляют. Таким местным языческим божком острова и стал уже очень давно Феликс Тринидад, потрясающий боксер, впервые завоевавший чемпионский титул в 1993 году, когда ему было всего двадцать, и не знающий поражений по сей день.
На пресс-конференцию народу собралось, как на футбольный матч - около 10 тысяч. Все-таки провинция умеет чтить своих героев. Ожидавшие такого наплыва организаторы провели ее на стадионе Клименто Колисео.
В самом начале Тринидад предупредил Хопкинса, чтобы тот не вздумал повторять свой номер с бросанием флага. Палач не понял, что речь идет не столько о гордости Тринидада, сколько о его собственной безопасности, и отреагировал с точностью до наоборот. Тут же в передних Читать далее...

Только что написал короткую заметку о предполагаемом возвращении Виталия Кличко на ринг. Завтра она будет опубликована. Меня очень интересуют мнения читателей "СЭ" по этому поводу, и я обязательно передам их Виталию. В этой связи я бы только хотел попросить кличкофобов, которые наверняка выскажутся по этому поводу: что бы Вы ни думали о братьях Кличко, пожалуйста, высказывайтесь корректно.

Это тот самый Карл Маркс из Эрфурта, о котором я
писал в своей статье о матче Поветкин-Берд, опубликованной 29 октября.
Как видите, ни придумывать, ни додумывать ничего не пришлось.
[400x330]

Я бы очень хотел поблагодарить всех, кто написал такие добрые слова в
мой адрес. Не знаю почему, но очень многие считают, что лучший способ
завязать разговор с журналистом – это для начала хорошенько его
оскорбить. Во всяком случае, мое интернет-общение девять лет назад
началось именно с этого, и поэтому я не спешил повторять этот опыт. Тем
более приятно было ошибиться. Еще раз всем большое спасибо.

Честно говоря, у меня нет ни малейшего представления о том, как вести блог, и в редакции хорошо знают, что даже эти несколько строк я писал гораздо дольше, чем, например, обе статьи из Эрфурта о матче Поветкин-Берд вместе взятые. Мне кажется, будет интереснее, если темы для разговоров будете задавать вы, мои читатели. Только мне бы не хотелось ограничиваться исключительно боксом. У меня есть куча других интересов, и, как мне кажется, мне есть, что сказать и по другим вопросам.
Ну а для начала я хотел бы предложить вашему вниманию мою статью, которая вышла очень давно в журнале PROспорт и заодно еще раз сказать спасибо моему другу Косте Клещеву, возглавлявшему тогда этот журнал, за то, что он решился это опубликовать.

ТАЙНА ЖЕНЩИНЫ
Лет десять назад, стоя в очереди у французского посольства, я заметил очень красивую женщину со взором, полным тайны. Что-то в духе Греты Гарбо или Катрин Денев. Одета она была тоже под стать: нечто нездешнее, сотканое из шелков, туманов и Блока. Мне очень хотелось познакомиться с ней, но я не решался. Ну, нельзя просто так подойти к такой женщине и обратиться к ней с дежурной пошлостью. Читать далее

Родился 2 июня 1963 года. В 1985 году закончил МГПИ им. В.И.Ленина, факультет английского языка. По окончании защитил диплом по теме «Антропогенез и высотно-мелодический компонент просодии». Только не спрашивайте меня, что это значит. Сейчас я знаю об этом не больше вас. А тогда, в середине 80-х, один достаточно известный лингвист включил мой диплом в свою докторскую диссертацию в качестве одной из глав. Я в то время как раз выполнял священный долг, то есть служил в армии, где сначала учился за половину офицерского состава своей части, а потом работал на режимной стройке (это такая, куда стройбат не имеет допуска). Попал я туда по причине строптивости характера и невысокого мнения о тех, на кого я работал.
Всю жизнь занимался черт знает чем, легко меняя профессии, и продолжаю в том же духе. Даже сейчас далеко не ограничиваюсь работой в «Спорт-экспрессе», хотя именно эту работу всегда любил больше всего. Пришел в газету «с улицы» в октябре 1991 года. С тех пор газета только молодеет, а я, к сожалению, нет.