снится мне большая мужская рука, на которой лежит младенец с вырезанным лицом и внутренними органами весь в крови, внизу много таких же грудных детей, тоже с вырезанными лицами и органами, они лежат кучей на полу, как на картине с черепами, все пропитанны кровью..

я стою на высохшем асфальте и смотрю в ночь, она загадочно подмигивает мне разноцветными зрачками и зовет в темноту. я пытаюсь ей рассказать о своей судьбе, о долгой войне и трагической потере, что я скитаюсь по краю и не могу найти пристанища, что лес давно срубили и на его месте высадили камни, что добро это фантастическое смешение эгоизма и самоуверенности, а ложь это всего лишь средство выражения мыслей. она слушает внимательно и протягивает мне свои руки: "Здравствуй, ты также холодна, как и я, потому что в наших сердцах больше нет надежды и никогда не будет"..
лето, я вспомнила его и стало противно, осень, зима, весна - та же реакция.. смерть - может единственный выход из этой жизни? из жизни - точно, а вот из такой - не знаю. я сделаю еще два шага вперед и подожду, а потом убегу отсюда. буду считать до семидесяти и опять ждать, но уже по-другому..
есть такое место, где я хотела бы быть, но я сама его нарисовала. там была и лавка и дождь и люди, было пиво, потом джин-тоник, а кончилось все глупо.. и вот я вожу кисточкой по давно выцветшим краскам, но они остаются такими же тусклыми. дерьмо! я рву рисунок на части и выкидываю. опять моя жизнь похожа на компот из тухлой смородины..

вчера, гуляя, наткнулась на очень мрачный райончик: старые пятиэтажки, много деревьев, которые закрывают небо, во дворе стоит тишина и полумрак, подъездные окна открыты настежь из них выплескивается какаята зловещая пустота, в них так темно и безжизненно, можно решить, что дом нежилой, но входя во двор, вначале серо-бежевого кирпичного дома, резкий запах мочи и развешанные на веревке треники, сразу обрывают такие мысли. поднимая голову вверх вижу мужика, видимо, еще одного поклонника зеленого змия, торчащего с сигаретой из окна. этот мужик воплощение обреченности и духовной смерти. еще секунда и он выпадет из окна и его безжизненное тело съедят собаки. но этого уже, слава богу, я не увижу. напротив - маленькое здание детского сада, выкрашенное в ядрено-желтый радиоактивный цвет, на который просто невозможно смотреть. здесь мало машин и людей. меланхолия в каждом движение и мысли. это похоже на дно, где 90 % населения наркоманы и алкоголики, где единственными игрушками для их детей стали шприцы и бутылки, где смерть это привычное явление, на которое уже никто не обращает внимание. и тут вдруг к подъезду подъезжает большой черный джип, из которого выходит женщина в белом костюме и быстрым легким шагом направляется к подъезду. этот контраст вызывал у меня изумление и улыбку. но наверно только потомучто я долго разглядывала кошек в окнах соседнего дома, которых там было на удивление много и, которые тоже что-то разглядывали на улице, и совсем не ожидала такой картины.

Я тихо растворяюсь в омуте твоих глаз, заплаканных от соли. Ты пишешь мне письмо и снова роняешь его в воду, оно тонет. Слова растворяются и теряют смысл. Столько лет пролежав на бумаге, они всегда боялись воды.
Запомни мой номер, просто так, ни для чего. Для какой-то глупой коллекции цифр. Пусть твоя голова будет всегда светла, пусть она пахнет ладаном и пеплом. Пусть она всегда сияет от счастья.
Что стоит оторваться от земли, стать другим человеком, сломать свою душу и построить новую? Может для этого нужно всего лишь убежать? А может всего лишь умереть.
Смейся мне в лицо! Я заслужила это! Какая глупость! Я всегда верила в лучшее, я всегда верила в жизнь. Но ступала осторожно по краю, за которым она кончалась.
Неправда ли поле с подсолнухами это просто мечта!? А небо касается земли на горизонте. И я бегу, пытаясь достать до него рукой и оно все ниже и ниже.. Но оно просто смеется..

Средневековая инквизиция. (про Русь говорить не буду).
Наверно каждый слышал выражение "посадить на кол", так вот как это выглядело. Эта пытка-казнь была распространена в странах Среднего Востока, применялась во время войн Оттоманской империи. Больше всего ее использовал знаменитый граф Дракула, который казнил тысячу турок после победы в битве за Валахи.
[348x435]
А это интересное орудие называется "пресс для черепа", оно ценилось в Германии. Действовало оно очень просто: подбородок помещался на деревянную или железную опору, а крышка устройства навинчивалась на голову. Сначала раздавленными оказывались зубы и челюсти, затем ткани мозга начинали вытекать из черепа. Очень похожее приспособление используется до сих пор в некоторых странах Латинской Америки.
[336x420]
Ну и на последок "ручная пила". Про нее нечего сказать, кроме того, что она вызывала смерть еще худшую, нежели на костре. Эта пытка-казнь заставляла жертву испытывать неслыханные муки в течении долгого времени. Этот инструмент чаще использовался в отношении гомосексуалистов и ведьм.

[389x486]

Открываю глаза за полдень с мерзким чувством тошноты и никчемности. Еще один долбаный день, как и все предыдущие. Зачем я столько спала? Зачем я видела сны? Зачем я вообще проснулась? Этот день уже изначально не имеет никакого смысла. Моя голова похожа на чугунный горшок, такая же тяжелая и пустая. И эту пустоту ничем не заполнить. Она лишь растет, пускает свои гнилостные корни все глубже и глубже, она разбухает, она заполняет все клетки моего организма, и к концу дня я буду совершенно разбита. Я чувствую себя беспомощной, как будто мое тело не подчиняется мне , а мой мозг изъеден червями. Он игнорирует мое тело, но остро реагирует на внешние раздражители, и тогда пустота воспламеняется и все тело изнутри горит и выжигает на коже дыры, а потом выплескивается наружу, как огненный шар молнии. И еще долго тлеет внутри и пускает ядовитый дым от которого слезятся глаза и пропахла одежда.

Моя форточка бьется от ветра. Вчера была вьюга и снег, а сегодня - солнечное лето. Мы вернулись на миг туда и я сказала то, что не могла сказать раньше, то, что скрылось в ночных переулках, то, что утекло с коротким летним дождем, то, что я ощущаю в душе. Я не хочу плакать. Я стремлюсь к лучшему. Я не хочу промочить ноги и заболеть.
"Ты" это даже не слово, это просто звук, наполняющий мои легкие. Я выдохну и его нет, он растворился в воздухе.
Есть ли смысл в наших словах, если мы говорим на "разных языках"?

Я не знаю, кто я теперь. Не знаю, что делать. Чувствую себя Рип Ван Винклем каким-то. Мне страшно, я ни в чем не уверен, я не знаю, как себя вести. Хочется лишь одного: чтобы меня оставили в покое. Хочу быть один. Но я не знаю, что мне с собой делать. Я забыл, как ухаживать за собой, как себя кормить, я понятия не имею, как справляться с бытом. Мне не нравиться, что у меня есть тело. Мне не нравиться, что меня можно увидеть со стороны. Самому себе я представляюсь такой взбесившейся головой, крутящейся на шарнирах и глядящей на мир, который даже не подозревает о том, что за ним наблюдают; я бью этот мир плетью мысли, гляжу на него с усмешкой, и мой взгляд пронзает пространство, обжигает, парализует, и все под ним съеживается и дрожит, но у меня нет сил на жестокость, на самом деле я кроткое и изнуренное существо, совершенно никчемное, слабое, раздражительное, вечно хнычущее и ленивое.

<Ричард Хелл>

Я хочу лечь с тобой в одну постель.
Я хочу чтоб постелью была земля,
Смотришь сверху, а вокруг лед,
Смотришь вверх, а там небеса.
Ты не ври,
Мы все равно умрем!
Мы такие же, как и все.
Мы смеемся и поем,
Мы наверно могли бы любить.

Нож у меня в руке.
Сегодня будет праздник,
Но не такой, как все,
Это будет веселый праздник.
Будет много конфет,
И бумажных гостей,
Разноцветных лент,
И прозрачных друзей.
И больше никого никогда не будет!
(ненавижу праздники и хэпи энды)

Сны. Темная дорога в даль. Бесконечность. Зеленная поляна, освещенная солнцем, вдруг превращается в бездну, поглощающую все вокруг. Конвейер, делающий механических кукол, которые убивают друг друга и мило улыбаются, протягивая руки к небу. А твои руки не запачканы кровью? Ты прячешь их в сундуке на дне темной канавы, но ты не спрячешь свою совесть, не сможешь вырезать ее из головы. А потом снова ночь. И две жирные крысы смеются надо мной, смеются под моей кроватью.

Я теряю личность.
Смотря на тебя и смотря мимо одновременно. Прокручивая в голове воздух, застывший на старой кинопленке. Это как запах или как след, который возвращает тебя на миг в ту далекую реальность, которая стала снами, которая стала отражением, маятником в твоей голове, который не отсчитывает время, а бьется о рамки воспоминаний, о рамки ограничивающие твою жизнь. но мне нравятся эти рамки! Я в них живу. Я боюсь сделать шаг за их пределы. Я наслаждаюсь своими снами, они приходят ко мне наяву и я плачу...
[436x152]

Все мысли похожи друг на друга. Они ютятся в моей голове. Они боятся холода и снега. Они остаются живыми. Они хранят тайны и обязательно приходят в неподходящий момент.
Если бы ты знал... Но все остается как было: пыльные книжки на полке, одинокая лампа и куча цветных оберток от шоколадных конфет с вином.
День прошел,только невидимый прозрачный свет заполняет комнату, шум дождя и бесконечно ровное дыхание ночи. Осень это не время года, это жидкость, которая наполняет пустой сосуд до краев, до тошноты, до рвоты!
Я знаю! Ты бескрайнее озеро! Ты мог бы меня спасти, но ты просто один из тех героев со старых вырезок газет. ты улыбаешься и пожимаешь кому-то руку, ты спокоен и уверен в себе, твой язык влажный и горячий, я чувствую запах лета, он состоит из множества маленьких обрывков кожи и волос. Я назову его именем маленькой девочки, которая так умна и любознательна, но которой нет дела до окружающих ее людей.