А если с подругой…

- Ты действительно хочешь ехать со мной? Это же далеко и пустыня…
- Да, в палатке и, знаешь, там не будет ни душа, ни туалета.
- Романтично? Ну, да, в общем-то… За исключением душа и туалета.
- Да нет, я не против, просто я не уверен, что тебе понравится.
- Ну, давай попробуем, если ты уверена!

- Куда едем? На юг.
- Да, пока прямо.
- Где мы сейчас? На 40-й дороге.
- В каком смысле: «где 40-я дорога»? Вот она тут.
- А, куда ведет? В конце концов, упирается в Эйлат.
- Не знаю, как настроение будет, а что?
- Ну почему же не интересно, была ли ты в Эйлате? Интересно. Очень.
- А, надо было спросить? Но ты же сама можешь сказать, если хочешь. А если не говоришь, значит, не хочешь.
- Ревную? Почему!?
- Ах, к тому, с кем ты была в Эйлате? Ну, вообще-то нет…
- Ну почему наплевать?! Но ты же взрослый человек и мы с тобой только недавно познакомились, вот я и предполагаю, что у тебя была своя жизнь и до меня.
- Я не говорил, что ты выглядишь так, что готова ехать с кем попало в Эйлат. Несмотря на то, что ты едешь со мной.
- Да, это была шутка. И я тебе благодарен, что ты это заметила.
- Разве я тебе говорил, что принимаю тебя за идиотку?

- Конечно, заметил, что ты молчишь уже десять минут. Нет, не подумал, что ты обиделась. Подумал, что ты немного устала говорить.
- Не устала? А впрок отдохнуть не хочешь? Нам ведь еще долго ехать.

- Нет, тут нет достопримечательностей, я просто пописать хочу.
- Ты тоже? Давай.
- Кто укусит? Где ты их видишь?
- Ну, давай я рядом постою.
- Я отвернусь.
- Как хочешь, но ближайшая заправка будет только через 80 километров.
- Потому, что мы в пустыне, а не в Гуш-Дане.
- Ну, как хочешь. Терпи.

- Почему быстро? Нормально еду.
- Ну и что, что темно? Я вижу.
- При чем тут Генка?
- Нет, не ревную, но какая связь между каким-то Генкой и тем, как я еду?
- В дерево? Ну и дурак!
- А если не дурак, зачем же он в дерево въехал?
- На что отвлекался?
- Нет, не ревную!
- Ну, и чем ты его так отвлекала?
- Ах, ругались!
- Нет, я ничего не подумал.
- Ну, что ты! Я вполне могу предположить, что ты способна отвлечь любого мужчину чем-то более приятным, чем ссора.
- Не сейчас.
- Не хочу въехать в дерево.

- Да, я заметил, что ты молчишь десять минут.
- Ну, решил, что ты задремала.
- Обиделась? На что?
- Но я же не Генка. И ты же не хочешь, чтобы я въехал в дерево?
- Нет, не боюсь.
- Машину? Машину жалко.
- Ну, почему больше? Просто я вас люблю по-разному. Кстати, если мы разобьем машину, нам тут куковать до завтра – пустыня все-таки.
- Нет, конечно, мы найдем, что делать до завтра, но вдруг тебе захочется съездить за мороженным или сходить в кино?
- Ну почему издеваюсь?! Я просто шучу!
- Ладно, а какие шутки ты понимаешь? Скажи, и я буду шутить только их.

- Да, заметил, что ты молчишь целых десять минут. Но я думал, ты вспоминаешь шутки, которые понимаешь.
- Все, все, перестань! А то мы действительно врежемся в дерево, как Генка.
- Нет, не ревную.
- Ох, прости, ты права! Ты действительно не спрашивала. Это я просто автоматически.
- Не плачь! Ну, все! Я больше не буду! Я буду молчать!
- Нет, отвечать тебе буду, но… аккуратно.
- Нет, не хочу тебя обидеть.
- Прости, пожалуйста!
- Хватит, хватит! Смотри, у тебя тушь потекла.
- Да,возьми салфетку…
- Нет, не смотрю…
- Ну, помирились?

- Дорогая, а почему ты молчишь уже десять минут?
- Задремала? Прости. Давай уже доем до Эйлата и там заночуем.
- Нет, в палатке, как и собирались, но не в пустыне, а на берегу в Эйлате.
- Понимаешь, да – один я собирался ночевать в пустыне, но с женщиной… Бедуины, они вовсе не такие романтичные рыцари пустыни…
- Нет, не ревную.
- Да есть пистолет. Но у нескольких бедуинов, которые могут нами поинтересоваться, есть несколько пистолетов. А я не Джеймс Бонд.
- Да, боюсь! За тебя же, дура, и боюсь! Ты что хочешь, чтобы тебя изнасиловала целая бедуинская деревня?!
- Я не кричу, я тебе объясняю!
- Ладно, не буду.
- Постараюсь!
- Обещаю…
[450x337]

День рождения придурка.
26-го сентября родилось много людей, в том числе парочка идиотов.
На этот раз он решил поехать не за границу, а в пустыню. День рождения в Париже был. В Марселе – был. В Монако тоже был и был в Дюссельдорфе.
Можно поехать в Венецию, но говорят, что там пахнет канализацией. Стоит ли проводить день рождения, нюхая протухшие каналы?
Он поехал в Негев. В Негеве есть древние города набатеев – загадочного народа, жившего в пустыне пару тысяч лет тому назад, и гнавшего неплохие (как говорят очевидцы) вина. Правда, и никто так не врет, как очевидцы.
Палатка, бутылка вина (не набатейского, но, все же, израильского), пистолет… бедуины - все-таки санитары пустыни, и поехал.
Впопыхах лажанулся с пистолетом – вместо того, чтобы проверить, есть ли пуля в стволе, передернул ствол, не вынув магазин. В результате именно что вогнал пулю в ствол. Ладно, поставил на предохранитель, чего не одобряет израильская военная практика, и поехал.
Приехал в Овдат – одну из столиц набатеев. Ну, камни…, ну, старые… Ничем не отличаются от старых камней Иерусалима или Яфо. Похоже, строил один архитектор по типовому проекту.

[показать]
Посмотрел. Посмотрел еще раз пристальнее – лучше не стало. Нет, не то чтобы плохо, но… никак.

[показать]
Ладно, поехали дальше. Дальше – это в направлении Мицпе Рамон. Но в Мицпе Рамон не хочется. Что, он безработных не видел? Задворки цивилизации.
Не доезжая Мицпе, свернул направо - военная база. Двое солдатиков голосуют. «Куда едешь», спрашивают? «Не знаю». Засуетились. «А куда хочешь приехать, в конце концов»? В глазах подсказка – туда, куда им, разумеется, надо.
«В конце концов, хочу приехать в Тель-Авив, но не сегодня». Поскучнели. Предприняли, но вяло, еще одну попытку: «Не через Беер-Шеву»? «Не через Беер-Шеву, но могу подбросить до трассы».
Похоже, решили не связываться с придурком.
Поехал дальше. А что дальше? Дальше – только Мицпе. Приехал. Не въезжая в город свернул налево – парк скульптур. Ну, это, конечно, мания величия мицпе-рамонцев, - так, стоят себе каменные глыбы, от которых местный Микельанджело еще не удосужился отсечь все лишнее.

[показать]
Съел бутерброд. Что дальше? Дальше – дальше. А дальше только Эйлат.
По дороге на Эйлат нашел укромное местечко (а все равно темно и хрен его знает, насколько оно укромное) и, наконец, выстрелил лишнюю пулю.
Ох, и красиво же было! Темнота, тишина, а тут этот придурок со своим пистолетом – вспышка, как маленькое извержение вулкана и звук, как обвал. Это тебе не в тире стрелять, когда вокруг свет, а на ушах наушники.

[показать]
Страшно довольный собой поехал дальше, вернув предохранитель в нужное положение.
Эйлат. На берегу моря, напротив Иордании, полно места. Припарковался, достал палатку… Час он ее ставил. Пока он укреплял одну сторону, ветер вырывал из земли все предыдущие. Земля Негевская – песок с камнями. Входит с трудом, ибо сухо, выскакивает со свистом – ибо… ну, да – сухо. И ветер. Ветер, пригодный для парусника, но убийственный для палатки.
Он ее поставил. Она издевательски простояла пять минут и рухнула. Ну и хрен с ней, не в Сибири, поди, переночуем и так.
Постелил палатку, как ковер, на нее одеяло, еще одно для укрывания и достал бутылку вина.
Нет, тут вы ошиблись – штопор взял. Это, пожалуй, было главное, что перепроверялось восемь раз.
Открыл бутылку, налил стакан, второй… После половинки бутерброда, съеденного за целый день в заброшенном набатейском городе, допить бутылку не удалось – уснул.
Проснулся от того, что кто-то лежит рядом. Присмотрелся – бомж. Со спутанной бородой и телом, покрытым смутными ранками. Пока решал, лезть ли за пистолетом или угостить остатками вина, бомж растаял. Оказалось – снился.
«Он проснулся с первыми лучами солнца…» Хрена! Он проснулся раньше! Примерно в полшестого жутко разорались птицы. Ну, а потом уж и солнце достало. В смысле, встало.
Умылся, пописал в кустики и… Надо, пожалуй, съездить на Коралловый Риф.
Коралловый Риф – это место особое. Надеваешь маску, засовываешь трубку в рот, опускаешь морду в воду и… Кораллы белые, розовые, сиреневые, фиолетовые, красные… Рыбы нахальные, как страусы в сафари Рамат-Гана. Те нагло суют голову в окно машины, вымогая, чем бы поживиться, и эти тоже не боятся ничего, так и норовят выклевать крошку, застрявшую между зубов. Зато по расцветке страусы им проигрывают – страусы умеренно серые, а рыбы Эйлата… есть черные, с желтой полосой поперек, есть цвета побежалости, со сверкающим брюшком, есть просто в крапинку и серобуромалиновые. Была и некая не то пила, не то еще какой-то инструмент - длинная, как московский трамвай и нос как у любопытной соседки – на полметра в длину вытянут.
Маску и ласты, которые у него есть, он, Читать далее...

Пару слов о дневнике можно можно прочесть в дневнике.
[показать]