Редко случается: спектакль давно закончен, а ты продолжаешь оставаться под впечатлением. Но именно спектакль, а не спортивные соревнования, стали лично для меня главным событием прошедшей недели, несмотря на то, что на этапе Гран-при в Турине, безусловно, было на что посмотреть: с точки зрения спорта много чего там было реально круто.
Но всё же «Каренина». В «Лужниках», в намоленном поколениями фигуристов Дворце спорта, что выглядит особенно символично. Этот лёд видел столько и стольких, что привезти туда абы какой спектакль было бы просто неприлично.
Ну а если без пафоса и ближе к делу, Илья Авербух абсолютно в рабочем порядке и в условиях пандемийных ограничений во всех смыслах этого понятия создал шедевр. С удивительно точным и очень глубоким проникновением в характеры, с лаконичной и в то же самое время исчерпывающей трактовкой сюжета, с кучей находок (чего стоит одна только работа фигуристов на трапециях в лучших традициях циркового искусства!), с сольными партиями выдающихся в фигурном катании людей, причем глядя на них ты понимаешь, что выдающиеся они не потому, что в программке перечислены титулы, а в силу того, что делают на льду здесь и сейчас. До мурашек и слёз, реально. Макс, Макс, Оксана, Албена, Таня, Рома, Лёша, Саша, Женя, простите, кого не упомянула, вы просто невероятные. От первой и до последней секунды.
Никогда не думала, что когда-нибудь скажу такое, и, тем более, увижу, но это было на порядок круче, чем всё спортивное фигурное катание той части олимпийского сезона, которую мы уже имели удовольствие наблюдать. Да и предыдущего сезона тоже. И того, что был до него.
Ваня Бариев, он же — Ригини, тебе отдельное спасибо. И Илье отдельное спасибо — за Ваню Бариева. За то, что увидел его таким. От звезд ведь всегда ждешь определённого уровня, поэтому их гениальность не настолько потрясает. А вот когда на лёд выходит человек не слишком успешный в своей прежней спортивной жизни, и показывает ногами такое, чего ни в каком нынешнем спорте и близко не наблюдается (прости, Нейтан Чен), мозг реально начинает взрываться.
И лакмусовой бумажкой — Тарасова в подтрибунье. Которая долго молчала, проживая впечатления, а потом — так, как она умеет, звенящим шёпотом: «Такого никогда ещё не было. Никогда. Даже в Большом...»
Очень рекомендую, честно.