Я очень люблю теплую суету. Счастье, предвкушение и спешные приготовления к чему-то грандиозному… Нет ничего приятнее и ярче, что могло бы развеять серость будней. Наверное, еще и поэтому я так неровно дышу к Новому году.
Суета ходит за нами по пятам – каждый день кто-то спешит на работу или учебу, к друзьям, семье или любимому человеку. Отдавая всего себя или «потому что так надо». Хлопоты могут приносить удовольствие или усталость и раздражение. Но и в самой неприятной спешке можно найти или даже создать свои плюсы: берите с собой любимые вещи. Одежду, талисманы или музыку. Не забудьте проделать это и в приятной версии!)
К чему я все это… Я жду тебя, мой второй Новый год) Легкой дороги и сладких снов. Впереди нас ждет много всего интересного…
Недавно для меня настал тот момент, когда какое-то выстраданное знание о жизни отливается в единую чеканную формулировку. Озарение было таким глубоким, что я несколько раз повторял эту фразу про себя, вертел ее и так и сяк и раскручивал, как нить, которая способна распустить целый клубок проблем. Подумал же я вот о чем - либо мы любим людей, либо мы любим свои представления о том, какими они должны быть. Расхождения между этими двумя установками можно очень долго не замечать, но в какой-то момент они придут в неразрешимое противоречие, и тогда станет ясно, что же мы на самом деле понимали под "любовью" все это время - любовь к ближнему или любовь к себе.
Потому что если предложить аудитории предположение, что каждый человек заслуживает уважения и принятия таким, каков он есть, то девять человек из десяти поднимут руки и проголосуют за такое утверждение. А потом выяснится, что у этих же людей, голосовавших за, есть масса представлений о том, КАКИМ ДОЛЖЕН БЫТЬ ЧЕЛОВЕК, ЧТОБЫ ЗАСЛУЖИВАТЬ ПРИНЯТИЯ. Скажем, он должен быть нашей нации, нашего круга, нашего мировоззрения и сексуальной ориентации, соответствовать нашим представлениям о гендерной идентичности (то есть вести себя так, как якобы должен вести себя "правильный\ная" мужчина или женщина).... ну и тд. Хуже всего то, что человек с патологической, нарциссической привязанностью к собственным стереотипам продолжает утверждать - и даже яростно настаивать, - что он способен на любовь и уважение. Но только на своих условиях. При этом он не отдает себе отчета, что подобная "любовь", на самом деле, как это было метко сказано у Чернышевского, смесь всякой дряни с разной гадостью - собственных комплексов, самоотождествления с объектом, жажды доминирования, ригидности, и прочая, и прочая. Подобный человек не в состоянии открываться навстречу миру и другому человеку, как огня, боится всякого нового опыта - поскольку он лишен самодостаточности, автономности и гармонической любви к себе.
Впрочем, нельзя сказать, что понимание недопустимости "любви с условиями" ему вовсе недоступна. Он с печалью будет вспоминать о том, что его собственные родители хотели видеть его пианистом или бизнесменом и не принимали его увлечения футболом или геологией. Он будет возмущенно говорить - ну почему они не могли любить меня таким, как есть, а непременно хотели переделать под себя?! И будет прав. Но вот распространять это на свое отношение к другим не станет. И значит, неправильная установка его родителей (или других обидевших его людей) восторжествует снова, теперь уже в его собственных поступках.
Во всяких отношениях с людьми реальность - это человек, а наши представления о нем - это всего лишь более менее удачный инструмент для понимания Другого. Если этот инструмент работает, то он хорош. Если он затрудняет наш контакт или травмирует нашего собеседника, неправильно цепляться за него зубами и когтями или делать из него священную корову. Мне случалось слышать утверждение, что мы, мол, свободные люди и имеем право не принимать другого человека, если не хотим. Неправда. О ПРАВЕ не принимать другого человека можно говорить тогда, когда он груб, жесток, нечестен или эгоистичен, короче говоря, когда свойства его личности причиняют нам или другим людям реальный вред. Когда же речь идет о каких-то свойствах его личности, которые касаются только его самого, то никакого ПРАВА этого не принимать у нас на самом деле нет. Говоря о таком праве, мы по умолчанию считаем себя судьями этому человеку, то есть людьми высшего, лучшего сорта, чем он. А это больше говорит о нас, чем о предмете нашего отторжения.
[700x466]
[показать]