Хочу уснуть я сном осенних яблок
и ускользнуть от сутолоки кладбищ.
Хочу уснуть я сном того ребенка,
что все мечтал забросить сердце в море.

Не говори, что кровь жива и в мертвых,
что просят пить истлевшие их губы.
Не повторяй, как больно быть травою,
какой змеиный рот у новолунья.

Пускай усну нежданно,
усну на миг, на время, на столетья,
но чтобы знали все, что я не умер,
что золотые ясли - эти губы,
что я товарищ западного ветра,
что я большая тень моей слезинки.

Вы на заре лицо мое закройте,
чтоб муравьи мне глаз не застилали.
Сырой водой смочите мне подошвы,
чтоб соскользнуло жало скорпиона.

Ибо хочу уснуть я - но сном осенних яблок -
и научиться плачу, который землю смоет.
Ибо хочу остаться я в том ребенке смутном,
который вырвать сердце хотел в открытом море.

Этот стих испанского поэта Федерико Гарсиа Лорки слишком часто приходится под стать моему настроению. Особенно, когда нападает «тоска зеленая». У этого поэта много подобных странных творений. Особенно о смерти.
[500x480]

Жаль, что я не помню мелодии этой песни. Но вот стихи у далось отрыть. Люблю эту песню за её смысл:)

«Любовь, Измена и Колдун».
Эдуард Асадов
В горах на скале, о беспутствах мечтая,
Сидела Измена худая и злая,
А рядом под вишней сидела Любовь,
Рассветное золото в косы вплетая.
С утра собирая плоды и коренья,
Они отдыхали у горных озер
И вечно вели нескончаемый спор.
Одна говорила: «На свете нужны
Верность, порядочность и чистота.
Мы добрыми, светлыми быть должны
В этом и есть красота».
Другая кричала: «Пустые мечты!
Да кто тебе скажет за это спасибо?
Тут право от смеха порвут животы
Даже безмозглые рыбы.
Жить надо умело, хитро и с умом
Где быть беззащитной, где лезть напролом,
А радость увидела, рви, не зевай
Бери, разберемся потом».
«А я не согласна бессовестно жить.
Попробуй быть чистой и честно любить».
«Быть честной? Зеленая дичь, чепуха!
Да есть ли что выше, чем радость греха?»
Однажды такой они подняли крик,
Что в гневе проснулся косматый старик
Великий Колдун, раздражительный дед,
Проспавший в пещере три тысячи лет.
И рявкнул старик: «Это что за война?
Я вам покажу, как будить колдуна!
И чтобы закончить все ваши раздоры
Я сплавлю вас вместе на все времена!»
Схватил он Любовь колдовскою рукой,
Схватил он Измену рукою другой,
И бросил в кувшин их зеленый, как море,
А следом туда же и радость, и горе,
И верность, и злость, доброту и дурман,
И чистую правду, и подлый обман.
Едва он поставил кувшин на костер,
Дым взвился над лесом, как черный шатер.
Всё выше и выше до горных вершин.
Старик с любопытством глядит на кувшин.
Когда переплавится всё, перемучится,
Какая же там чертовщина получится.
Кувшин остывает, опыт готов,
По дну пробежала трещина.
Затем он распался на сотню кусков
И появилась… женщина.
[699x522]

Слово "летаргия" происходит от двух греческих слов "Lethe" -- забвение и "Argia" -- бездействие. Летаргический сон - мнимая смерть. Похожее на сон состояние неподвижности, с отсутствием реакций на раздражения, резким угнетением всех признаков жизни, которые при тщательном обследовании могут быть выявлены. Длится летаргический сон от нескольких часов до нескольких недель и даже намного больше.
Прежде чем впасть в продолжительный сон, больные чаще всего жаловались на вялость, апатию, повышенный аппетит (про запас), головные боли и постоянное чувство жажды. Когда наступит пробуждение, спрогнозировать невозможно. По мнению медиков, причиной летаргического сна может стать стресс, когда в организме включаются защитные механизмы. Медицина описывает случаи впадения в летаргический сон людей по причине угара, большой кровопотери, истерического припадка, обморока. Механизм старения у заснувших сильно замедлен. За 20 лет сна внешне они не меняются, зато потом в состоянии бодрствования наверстывают биологический возраст за 2-3 года, превращаясь на глазах в стариков. Проснувшись, многие уверяли, что слышали все, что происходило вокруг, но не было сил даже пошевелить пальцем.
Первые описания загадочной болезни появилась между 1916 и 1927. Тогда летаргия имела характер эпидемии. Молодые люди, особенно женщины, оказались наиболее уязвимыми, но болезнь затрагивала людей всех возрастов.
Медики назвали заболевание Encaphilitis Lethargica, что означает всего-навсего «воспаление мозга, которое делает вас уставшим» ("inflammation of the brain that makes you tired"). За последние годы летаргия получила много других названий, например, Economo"s disease, Cruchet"s disease и Akureyri disease.
Для медиков, не ведающих причин возникновения сонной болезни, очень сложно назначить какое-то определённое лечение или же предотвратить заболевание. Тем не менее, современная медицина вполне способна поддерживать дыхание пациента, обеспечивать его питанием и защищать от других инфекций, стероиды могут помочь снять воспаление в мозге и так далее.
С начала 1990-х было зафиксировано ещё несколько случаев летаргии: четыре года назад такой диагноз был поставлен Патриции Воган. Как раз в этот момент двое молодых английских докторов — Рассел Дейл и его коллега Эндрю Чёрч – решили заняться изучением таинственного заболевания. Дейл и Чёрч обратились за помощью к медицинскому сообществу и, в конце концов, сумели собрать данные по 20 пациентам.
Затем они начали искать нечто общее между всеми заболевшими и обнаружили, что многие из пациентов болели ангиной прежде, чем были поражены летаргией. Таким образом, доктора начали искать следы бактериальной инфекции, которая может являться причиной ангины. Особенно их интересовали бактерии стрептококка (Streptoccus) и их «родственники» — диплококки (Diplococcus). И оказалось, что у всех их пациентов имеется редкая форма как раз бактерии стрептококка. То есть бактерии, которые могут вызвать обычную ангину, видоизменились и приняли форму, провоцирующую атаку Encaphilitis Lethargica.
Иммунная система некоторых людей, отвлечённая нападением инфекции на горло, пропускает паразита в нервную систему, поражается средний мозг, начинается воспаление. Чтобы проверить свою догадку, доктор Дэйл по новой изучил медицинские архивы и обнаружил, что, во-первых, многие жертвы эпидемии 1920-х также сначала болели ангиной, а, во-вторых, в записях частенько упоминается диплококк. Эти исследования продолжаются.
Летаргический сон зачастую принимали за тихое угасание жизни и человека хоронили заживо. Свидетельством тому являлись раскопки могил, где захороненные люди лежали в гробу в неестественной позе, как будто сопротивляясь чему-то. Нередко погребенных заживо спасали воры, которые раскапывали могилы, чтобы обобрать покойника. Иногда люди, слышавшие шум из могилы не убегали в ужасе, а помогали несчастным.
Знаменитый итальянский поэт Франческо Петрарка, живший в XIV веке, в возрасте 40 лет тяжело заболел. Однажды он потерял сознание, его сочли умершим и собирались похоронить. К счастью, закон того времени запрещал хоронить покойников раньше, чем через сутки после кончины. Очнувшись уже практически у своей могилы, Петрарка сказал, что чувствует себя превосходно. После этого он прожил еще 30 лет. .
Первое документальное свидетельство о летаргическом сне приходится на 1672 год. Поэт по имени Эпиминидес из Крита поссорился с родственниками. Близкие не оценили пафос его стихотворного творчества. Оскорбившись, Эпиминидес перебрался в пещеру. Там заснул. И проспал 57 лет (!). Понятно, что срок спячки поэта "слегка" преувеличен. Если бы он действительно заснул на 57 лет, то вряд ли бы проснулся: умер от обезвоживания организма.
На Руси же летаргический сон испокон веков считали дьявольским наваждением. В деревнях это заболевание называли сонящница. Когда кто-то долго спал, в дом приглашали священника, который читал молитвы и окроплял святой водой больного и стены. А родственники все это время усердно молились. Но Читать далее...

Любой врач обязан уметь констатировать биологическую смерть, т.е. устанавливать ее несомненность. Существуют недостоверные (ориентирующие) и достоверные признаки смерти. К первым относят непродолжительное отсутствие дыхания и кровообращения, непродолжительное расширение зрачков, непродолжительную арефлексию (утрату рефлексов). Это наблюдается при терминальных состояниях. К достоверным признакам относят некоторые явления, достоверно свидетельствующие о гибели высших отделов центральной нервной системы (смерти мозга) и, следовательно, о наступлении биологической смерти.
Признаками, позволяющими констатировать биологическую смерть, являются:
-продолжительное и устойчивое апноэ (отсутствие спонтанного дыхания), продолжительная и устойчивая асистолия (прекращение деятельности сердца), выключение сознания. Конечно и апноэ, и асистолию лучше определять с помощью соответствующих приборов, которые имеются в стационарных условиях. При отсутствии приборов следует проводить аускультацию и измерение пульса на сонной или бедренной артерии;
-устойчивое расширение зрачков, помутнение роговиц, устойчивая арефлексия (последняя иллюстрируется отсутствием роговичного и конъюнктивального рефлексов, т.е. смыкания век при раздражении роговицы и конъюнктивы, также кожных (болевых, температурных) и сухожильных рефлексов);
-признак Белоглазова (инициалы автора, предложившего свой прием в 1903 г., неизвестны), или феномен кошачьего глаза, определяют при сдавливании глазного яблока с боков двумя пальцами. Уже через 10—15 мин после гибели коры большого мозга в результате легкого сдавливания глаза с боков зрачок принимает вертикально-веретеновидную форму (как у кошки). При жизнеспособной коре большого мозга зрачок сохраняет круглую форму;
-пятна Лярше (или Ларше) – сухие треугольные буроватые пятна, появляющиеся у трупа на поверхности склеры вследствие ее подсыхания, если глаза были открыты в течение некоторого времени после наступления смерти. Основание треугольных пятен Лярше обычно об¬ращено к роговице, а вершина — к углу глаза;
-снижение ректальной температуры. Измерять температуру в прямой кишке, в которой на глубине 12 см от ануса сохраняются наиболее точные показатели температуры тела, лучше всего специальным медицинским электротермометром. Если такового нет, можно использовать лабораторный ртутный термометр. При температуре окружающей среды 18-20 °С у трупа человека атлетического телосложения, находящегося в одежде, ректальная температура становится ниже 35 °С через 4 ч, ниже 30 °С – через 11 ч. ниже 22 °С – через 26 ч после смерти. Считается, что температура тканей человека, равная 20 С, несовместима с жизнью;
-трупное окоченение, т.е. уплотнение скелетной мускулатуры, вызывается исчезновением из мышц АТФ и накоплением в них молочной кислоты. Оно появляется через 2- 5 ч после смерти и последовательно захватывает мышцы лица, шеи, туловища и конечностей. К концу 1-х суток после смерти трупному окоченению подвергается уже вся скелетная мускулатура. Чтобы согнуть верхнюю конечность в локтевом суставе, нужно приложить заметное усилие. При комнатной температуре воздуха трупное окоченение сохраняется в течение 2—3 суток, затем исчезает, оно может исчезнуть и раньше, при вмешательстве извне. Например, при сгибании конечностей трупа;
-трупные пятна появляются в результате трупного гемолиза (внутрисосудистого свертывания крови) и перераспределения крови. Через 3-6 ч после смерти кровь перемещается в вены наиболее низко расположенных частей тела, не подвергающихся давлению снаружи. Возникают темно-фиолетовые трупные гипостазы, кото¬рые при надавливании бледнеют. Они лучше выражены при смерти от болезней, сопровождающихся общим венозным застоем, и хуже — при кахексии (истощении), анемиях (малокровии). В дальнейшем, когда наступает трупный гемолиз и пигменты крови пропитывают ткани в области трупных гипостазов, появляются красновато-розовые трупные пятна, не исчезающие при надавливании.
В редких случаях, при наличии очень теплого и очень сухого воздуха или рыхлой, сухой и хорошо аэрированной почвы вокруг трупа, развивается естественная мумификация, т.е. высыхание тканей трупа, что делает возможным его длительное сохранение. Такие случаи известны в судебно-медицинской практике.
Гораздо чаще встречается трупное разложение, обусловленное аутолизом и гниением тканей. На вскрытии видно, что аутолиз быстрее и сильнее проявляется в тканях, богатых гидролитическими ферментами (поджелудочная железа, желудок, печень). При забрасывании желудочного содержимого в пищевод или попадания его в легкие, что бывает в атональном периоде, можно наблюдать ферментное размягчение этих органов. Далее начинается бурное размножение в кишечнике гнилостных бактерий, которые вскоре поселяются во многих тканях трупа. Гниение усиливает аутолиз. На 2-3-й сутки после смерти в тка¬нях трупа, находящегося в помещении при комнатной температуре, появляется трупная зелень, и ткани издают дурной запах. Это связано с сульфидом железа, образующимся Читать далее...

[336x448]
Есть такие люди, которые не привыкли бороться. Им проще свесить лапки и упиваться своими страданиями, чувствуя себя при этом особенными и заслуживающими ежесекундного внимания и сочувствия. Ещё хуже, если при этом они больны. Всем своим видом и действиями они насаждают свой взгляд на вещи, считая своё мнение единственно правильным; отвергают сходу и без размышлений все сомнительные, как они считают, предложения, даже не дослушав до конца всё, что им хотели сказать. Лечение лишь на время приносит им спокойствие, но оно не поможет, потому что эти люди не хотят выздоравливать по-настоящему. Болезнь – это их оправдание перед самим собой и перед окружающими. И когда кто-то выдаст этим людям свою критику, как удобно сказать: «Я болен, а ты, бесчувственный, издеваешься надо мной». «Давить на жалость», пробуждать муки совести – это они умеют лучше всего. Ещё хуже, когда это происходит пассивно. Они могут бревном лежать на кровати и стонать просто из-за того, что им плохо в душе. Но при этом они никогда не позовут в дом друзей, чтобы отвлечься, никогда не найдут себе хобби, чтобы увлекшись им, забыть про свой недуг. Даже, когда предложишь им заняться чем-нибудь интересным, как тут же получаешь отказ или возмущение. Родные вынуждены бегать вокруг таких больных, словно смысл их жизни заключается только в этом.
С больными всегда сложно. Заболевание действует на их психику. Но одно дело, когда ты лечишь того, кто хочет выздороветь. И совсем другое, когда все твои усилия пропадают в нежелании пациента заниматься собой. Что же тогда делать? Ответ один – пробуждать желание лечиться. Это прекрасно сработает, если у врача железные нервы и навыки психолога. Но вот если он принимает всё слишком близко к сердцу, то рано или поздно, он «перегорит».
Случай из практики.
Мужчина 67 лет вызвал на дом скорую. У него сердечно-легочная недостаточность. Все прописанные ему лекарства он не принимал так, как должно, и вообще, заниматься собой не хотел. Даже вставать и пройтись до туалета не желал, хотя вполне мог. Но это не мешало ему выпивать с друзьями чуть ли не каждый вечер. Жена – сердобольная русская женщина, которая вытерпит всё на свете, ухаживала за ним, как за ребенком. В итоге его мышцы ослабли, ноги и живот раздуло из-за отеков. Единственное, что оставалось предпринять, когда стало уж совсем плохо – это вызвать скорую. Врач скорой помощи, узнав всё это, сказал: «Человек, пока может, должен двигаться. А вы, уважаемый, похоже, помереть хотите. Даже 80-летняя мама вашей жены, и то ходит потихоньку». Больной только и мог, что жалостливо смотреть на врача, не говоря ни слова. До машины он дошел сам, хоть и с тросточкой, но довольно быстро. Что будет дальше, зависит только от него...

Обожаю этот отрывок из "Графа Монте-Кристо" и поражаюсь, насколько лихо заверчены могут быть причины смерти.)
"...— Таким образом, — сказала г-жа де Вильфор, упорно возвращаясь к своей цели, — яды Борджиа, Медичи, Рене, Руджьери и, вероятно, позднее барона Тренка, которыми так злоупотребляли современная драма и роман…
— Были произведениями искусства, — отвечал граф. — Неужели вы думаете, что истинный учёный просто возьмётся за нужного ему человека? Ни в коем случае. Наука любит рикошеты, фокусы, фантазию, если можно так выразиться. Так, например, милейший аббат Адельмонте, о котором я вам говорил, производил в этом отношении удивительные опыты.
— В самом деле?
— Да, и я вам приведу пример. У него был прекрасный сад, полный цветов, овощей и плодов; из этих овощей он выбирал какой нибудь самый невинный — скажем, кочан капусты. В течение трех дней он поливал этот кочан раствором мышьяка; на третий день кочан заболевал и желтел, наступало время его срезать; в глазах всех он имел вид созревший и по прежнему вполне невинный; только аббат Адельмонте знал, что он отравлен. Тогда он приносил этот кочан домой, брал кролика, — у аббата Адельмонте была целая коллекция кроликов, кошек и морских свинок, ничуть не уступавшая его коллекции овощей, цветов и плодов, — итак, аббат Адельмонте брал кролика и давал ему съесть лист капусты; кролик околевал. Какой следователь нашёл бы в этом что либо предосудительное? Какому королевскому прокурору могло бы прийти в голову возбудить дело против Маженди или Флуранса (французские физиологи) по поводу умерщвлённых ими кроликов, кошек и морских свинок? Ни одному. Таким образом, кролик околевает, не возбуждая внимания правосудия. Затем аббат Адельмонте велит своей кухарке выпотрошить мёртвого кролика и бросает внутренности в навозную кучу. По этой навозной куче бродит курица; она клюёт эти внутренности, тоже заболевает и на следующий день околевает. Пока она бьётся в предсмертных судорогах, мимо пролетает ястреб (в стране аббата Адельмонте много ястребов), бросается на труп, уносит его на скалу и пожирает. Спустя три дня бедный ястреб, которому, с тех пор как он поел курицы, всё время нездоровится, вдруг чувствует головокружение и прямо из под облаков грузно падает в ваш садок; а щука, угорь и мурена, как вам известно, прожорливы, они набрасываются на ястреба. Ну так вот, представьте себе, что на следующий день к вашему столу подадут эту щуку, угря или мурену, отравленных в четвёртом колене; ваш гость будет отравлен в пятом, — и дней через восемь или десять умрёт от кишечных болей, от сердечных припадков, от нарыва в желудке. После вскрытия доктора скажут: «Смерть последовала от опухоли в печени или от тифа».
— Но, — сказала г жа де Вильфор, — всё это ваше сцепление обстоятельств может очень легко прерваться: ястреб может ведь не пролететь в нужный момент или упасть в ста шагах от садка.
— А вот в этом и заключается искусство. На Востоке, чтобы быть великим химиком, надо уметь управлять случайностями, — и там это умеют.
Госпожа де Вильфор задумчиво слушала.
— Но, — сказала она, — следы мышьяка не исчезают: каким бы образом он ни попал в тело человека, он будет обнаружен, если его там достаточное количество, чтобы вызвать смерть.
— Вот, вот, — воскликнул Монте Кристо, — именно это я и сказал добрейшему Адельмонте.
Он подумал, улыбнулся и ответил мне сицилианской пословицей, которая как будто имеется и во французском языке: «Сын мой, мир был создан не в один день, а в семь; приходите в воскресенье».
В воскресенье я снова пришёл к нему; вместо того чтобы поливать кочан капусты мышьяком, он поливал его раствором соли, настоянном на стрихнине strychnos colubrina, как это называют в науке. На этот раз кочан капусты вовсе не казался больным, и у кролика не возникло никаких сомнений, а через пять минут кролик околел; курица поклевала кролика и скончалась на следующий день. Тогда мы изобразили ястребов, унесли к себе курицу и вскрыли её. На этот раз исчезли все особые симптомы и налицо были только общие. Ни в одном органе не оказалось никаких специфических признаков: только раздражение нервной системы и следы прилива крови к мозгу; курица околела не от отравления, а от апоплексии. С курами это случается редко, я знаю, но у людей это обычное явление..."

[215x150]
Пятница 13.
Люблю это число. Оно у меня счастливое.) Живу в квартире 13, если сложить цифры моего дома 49 (4+9), тоже 13 получится. И то, что оно такое мрачное по смыслу, прекрасно соотносится с моей будущей специальностью. Всё, готовлю метлу и улетаю на шабаш.)))

«Каждое утро я подхожу к этой горе бутылок, опустошенных вчера. На них так противно отражается свет от лампочки, аж режет глаза. Вздыхаю. Беру замызганный мешок, который когда-то был наволочкой из-под подушки, и начинаю составлять туда бутылки, пересчитывая их. Раздаются противные «звяки» стекла. Периодически проверяю, не осталось ли чего-нибудь на дне. Все бутылки как обычно пусты. Вздыхаю. После подсчета всей стеклотары получается всегда больше сорока. Завязываю мешок, взваливаю его на каталку. Вздыхаю. Вызываю лифт и… везу бутылки из-под растворов в центральное стерилизационное отделение больницы».

Отрывок из дневника по производственной медицинской практике студентки медакадемии.

Создано D.S. моей коллегой:

Как хорошо вас в руки брать,
Вздыхая под луной,
И нежный запах ваш вдыхать,
Любуясь белизной.
И днем и ночью я вам рад,
Мой чистый стиранный халат!

Радуг и правда в тот день было две. Как раз после дождя. Жаль на этом фото не так четко видно. Но если приглядеться, то...)))
"Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан!"
[640x480]

Эх, жаль, не я это написала. Но с идеей автора согласна.

Череп
Если медик циничен в силу профессии, то первокурсник - еще и в силу возраста. Шик первокурсника не просто позавтракать в анатомичке, но желательно облокотившись на выпотрошенный труп. Так устанавливаются нормальные рабочие отношения с бренной людской плотью. А уж санитарить в морге - законная студенческая халтура. Своя бравада в каждом деле.
Правила высшего уже тона, аристократического, рекомендуют студенту иметь дома череп. Не муляж, а настоящий; атрибут священного и древнего ремесла медицины. Как наглядное пособие он полезен, чтобы учить кости черепа, коих числом - непосвященные и не подозревают - сто двадцать семь. Одновременно он является изысканным украшением интерьера и хорош как подсвечник, пепельница, пресс-папье и чаша для вина на пьянках с обольщением девочек. Вещь в хозяйстве ценная. Он и денег стоит ощутимых.
Студент и деньги - вещи совместимые редко и ненадолго. И наш студент решил обзавестись сим необходимым предметом просто и бесплатно. Наш студент подрабатывал в анатомическом театре. Анатомический театр отличается от просто театра тем, что умершие от скуки во втором развлекают посетителей в первом. В чане с формалином, где плавали годами препараты, наш студент облюбовал подходящую бесхозную голову и в удобный момент ее выудил. Он аккуратно упаковал голову в полиэтиленовый пакет, обернул газетами и уложил в мешочек. И втихаря вынес.
Через город в час пик путешествие с головой доставило своеобразные ощущения. В трамвае просили: да поднимите вы свою сетку, на улице интересовались: молодой человек, не скажете, где вы купили капусту; и тому подобное. Он снимал комнату в коммуналке, в общаге места не досталось. И дождавшись вечером попозже, когда соседи перестали в кухне шастать, он приступил к процессу.
Налил в кастрюлю воды, сыпанул щедро соли, чтоб ткани лучше отслаивались, погрузил полуфабрикат и поставил на плиту, на свою горелку. Довел до кипения, сдвинул крышку (можно списывать рецепт в книгу о вкусной и здоровой пище), полюбовался, и удалился к себе. Лег на диван и стал читать анатомию, готовиться к зачету. С большим удовольствием повторяет по атласу кости черепа.
Тем временем выползает по ночным делам соседка со слабым мочевым пузырем. Соседка - она любопытна по своей коммунальной сущности. Особенно неугомонна она до студента. А кого он к себе водит? А с кем он спит? А сколько у него денег? А что он покупает? А чего это он вдруг варит, на ночь глядя, да в такой большой кастрюле? Он отродясь, голодранец, кроме чайника ничего не кипятил, по столовкам шамает. Оглядывается она, приподнимает крышку и сует нос в кастрюлю. Нюхнула супчику - и в обморок...
Там и сосед вылезает, попить хочет, перебрал днем. Видит он лежащую соседку, видит кипящую кастрюлю, парок странноватый разносится. Что такое? Окликает соседку, смотрит в кастрюлю... А на него оттуда смотрит человечья голова. Дергается он с диким воплем, смахивает кастрюлю, шпарится кипятком, орет непереносимо, а кастрюля гремит по полу, и голова недоваренная катится.
На этот истошный крик хлопают все двери - выскакивают соседи. И что они видят. Сосед выпученный скачет, как недорезанный петух, и вопит, как Страшный Суд. Соседка лежит промеж плитой и столом кверху задом, так, что на обозрении только ноги и немалый зад, а верха тела за ним не видно, заслонено. А на полу в луже валяется обезображенная, страшная голова.
И все в ужасе понимают так, что это соседкина голова. И тут в пространстве гудит удар погребального колокола, и потусторонний голос возвещает: - Это моя голова!.. Тут уже у другой соседки случилось непроизвольное мочеиспускание. Прочие посинели и воздух хватают.
А это студент, сладко усыпленный анатомией, вздрыгнулся от кухонного шума, в панике чуя сердцем неладное тоже вылетел, в темноте коридора тяпнулся впопыхах башкой с маху об медный таз для варки варенья, который висел на стене до будущего лета, и в резонанс проорал упомянутую фразу не своим от боли голосом, искры гасил, которые из глаз посыпались.
Хватает студент голову, дуя на пальцы кидает ее в кастрюлю, возвращает на плиту, материт в сердцах честную глупую компанию. Соседу спускает штаны и заливает ожоги растительным маслом и одеколоном, остатками одеколона соседке трет виски и шлепает по щекам, она открывает глаза и отпрыгивает от него, людоеда, в страхе за людей прячется. Студент молит и объясняет. Соседи жаждут кары. Звонят в скорую - через одного плохо с сердцем. Ошпаренному особенно плохо на полметра ниже сердца. Обморочная заикается. Заикается, но в милицию звонит: а ну пусть разберутся, чья головушка-то!
Обычно реакции медицины и милиции совпадают, но здесь разошлись решительно. Эскулапы валялись от восторга и взахлеб вспоминали студенческие развлечения. Милиция же рассвирепела и приступила к допросу с пристрастием и даже применением физического воздействия: дал старшина анатому в ухо, чтоб вел себя потише и выглядел повиноватее.
С гигантским трудом удержался он в институте, Читать далее...

Так уж повелось, что я не умею рассказывать анекдоты. Но выдавать перлы остроумия умею.:) Только вот юмор медицинский, а значит, весьма циничный. Мои знакомые порой прямо так и говорят, что шучу грубо и такими вещами, о которых шутить некрасиво. А что делать? Если не уметь шутить над этой работой, то можно так и с ума сойти. Слишком много ответственности, слишком много нелицеприятных картин, слишком много стресса. Но самое странное – мне это нравится. Не в том плане, что я этим наслаждаюсь, а в том, что выброс катехоламинов, в частности адреналина, продирает до мозга костей. Впрочем, у патологоанатомов всё более спокойно, чем у тех же хирургов. Торопиться некуда, больнее, чем было, уже не сделаешь.:)
Так что без черного юмора просто никуда.:) И напоследок классический анекдот:
«Терапевт – много знает, но ничего не умеет.
Хирург – много умеет, но ничего не знает.
Патологоанатом – много знает, много умеет, но поздно обратились».

Периодически вспоминаю «эволюцию» выбора профессии и просто диву даюсь.
8 класс – заканчиваю музыкальную школу. Думала поступать на теоретическое отделение училища им. Шебалина, но отчего-то решила ждать до 11 класса. Попутно в свободное время обожала смотреть «X-files», особенно кадры с агентом Скалли, говорящей на диктофон, что же такого там обнаружилось при вскрытии.)
9-10 класс – художественная школа. Жутко нравилось, но как путь к будущей профессии не воспринималась. Попутно хотелось шокировать одноклассников и учителей, поэтому решила говорить, что буду патологоанатомом. Воспринималось, как и следовало ожидать.:) Сейчас вспоминаю всё это с трудно сдерживаемым смехом, думая, насколько это было глупо. Зато весело.:)
11 класс – поступаю на курсы в МедАкадемию. Родители часто переспрашивают, уверена ли я в своем выборе. Ведь и так вся семья врачи. Я твердо отвечаю, что буду от них отличаться.:) Мысли о патанатомии осели в мозгу и не хотят вылезать.:)
ОмГМА – 1 курс. Волосы встали дыбом от того, сколько нужно учить. И это нас уверяли, что всё ещё цветочки. На 3 курсе будут самые, что ни на есть ягодки-мутанты. Впрочем, интерес не пропал. Анатомия человека так вообще была просто прелесть. Заодно, посещая патолого-анатомический корпус (ПАК), обожала проходить мимо кафедры патанатомии и ждала, когда же, наконец, начнется этот предмет.
ОмГМА – 2 курс. Ожидание продолжается. Вся группа и многие однокурсники уже знают, кем бы хотели стать. В том числе и обо мне. В группе у нас уже начали строиться планы по открытию собственного «круга лечения», т.к. уже были будущий терапевт, хирург, анестезиолог и конечная инстанция – это я. Как говорится, плохо проведенная операция – половина удачного вскрытия.:)
ОмГМА – 3 курс. Вот оно! Свершилось! Я на кафедре Патологической анатомии. Только вот не всё было так гладко, как представлялось. Но это уже совсем другая история…

Свершилось! Экзамен по патологической анатомии сдан вкупе с приглашением осенью придти на кафедру и заняться этой наукой вплотную! Первые шаги сделаны. Теперь в путь!

[503x310]
Есть такое скептическое выражение «в тебе погиб…», а дальше идет название той профессии или ремесла, насчет которого сделали «комплимент». Мы часто применяем его к одному нашему лектору, когда он снова принимается что-то рисовать на доске, чтобы нам понятнее, видите ли, было. Хотя всё получается в точности до наоборот, так как в нем погиб художник совсем, он его просто втоптал в землю и ещё сверху камень поставил, чтобы не выбрался. После очередного раза, когда я сказала эту фразу, моя коллега вдруг изрекла: «Каждый день в нас кто-то умирает. Мы носим в себе кладбище». В данной ситуации звучало как шутка. Но если задуматься, то есть в ней доля правды. Для меня эта фраза звучит ещё более метафорично в силу многих обстоятельств. Этим «кто-то», что умрет внутри, может быть муза, которую отогнал, потому что учеба не дает покоя совести. Или этим «кто-то» может стать желание, которым тоже пожертвовал в угоду обстоятельствам, а ещё хуже, если мечта. А если ты мог что-то очень важное сделать, но не сделал, и теперь тебя мучает чувство вины. И так каждый день. Но не всё так грустно, ведь «умереть» может и что-то очень противное и ненужное, а значит, туда ему и дорога.

Даже переправляясь через Стикс, люди боятся утонуть. (Станислав Ежи Лец)

Смерть — лучшая анестезия. (Леонид Крайнев-Рытов)

Смерть – это зачерненная сторона зеркала, без которой мы бы ничего не увидели. (Сол Беллоу)

Жизнь и смерть ходят рядом, но ничего не знают друг о друге. (Эмиль Кроткий)
В конце концов, что такое смерть? Смерть, дорогие товарищи, это самое интересное приключение, которое мы испытаем в жизни. (А. Стругацкий)

Все можно пережить. Даже смерть. (Шендерович)

Когда мы говорим, что страшимся смерти, то думаем прежде всего о боли, ее обычной предшественнице. (М. Монтень)

Над смертью издали шути, как хочешь смело;
Но смерть вблизи – совсем другое дело. (И. Крылов)

Есть вопрос, который нельзя решить за другого: сохранить жизнь ценою страдания или избавить от страдания ценой жизни?

Nosce te ipsum
[показать]