В колонках играет - Depeche Mode "New Born"
Настроение сейчас - головная боль, описанная в двух абзацах и этого текста...

Дэйв валялся на кровати, тупо глядя на часы. Часы были большими и беспокойными: они постоянно стучали, тикали, на них то и дело поблёскивали пролетающие мимо, но всё-таки притянутые блестящим корпусом солнечные отблески. День, который только-только начался за окном, обещал быть солнечным и душным. Это Дэйву совсем не нравилось.
Солнце всё настойчивее пробивалось сквозь пыльные шторы, узкой полосой ложась поперёк пола, стараясь дотянуться до Дэвида, которому было лениво даже просто отодвинуться в сторону. Немилосердно болела башка, а спину сводило так, будто кто-то дьявольски изобретательный воткнул в неё кол. Протянув руку к прикроватной тумбочке, Дэйв взял упаковку аспирина, вылущил из неё две маленькие таблетки. Подумав, добавил ещё одну. Запрокинув назад голову, он стряхнул их в рот с потной ладони, и принялся разжёвывать. Противно, а что делать? «Потом ещё «Солпадеином» запью. Если не забуду», подумалось ему. Часы мозолили глаза, часы мешали ему не думать о вчера…
…Мартин был не в духе уже пару дней.
- Этот гастрольный тур… Такое чувство, будто у каждого из нас полная задница грёбаных больных зубов. Не знаю, как по-другому выразить… как передать количество дерьма, накопившегося у меня в душе за последние пару недель. Честно, я всех вас убить готов. Некоторых, - он выразительно покосился на Дэйва, который дурашливо улыбался, - некоторых даже по нескольку раз…
Флетчер только пожал плечами, и вышел вслед за Мартином. Из-за полуприкрытой двери донёсся голос Гора: «Флетч, сейчас не самое лучшее время для разговора». Но, похоже, старинный приятель таки уговорил Мартина, потому что их удаляющиеся шаги сопровождались негромкой беседой. Ал непонимающе смотрел на Дэвида.
- Что это с ним?
- Ничего. Просто он единственный, у кого хватило смелости сказать правду. Вот она, тонкая душевная организация гения… Тебе бы только по клавишам лупить, Ал.
- Что ты этим хочешь сказать? - Алан нахмурился, однако по-прежнему выглядел растерянным.
- Блин, всё что я хотел сказать, я уже сказал…
- Я, по-твоему, музыкант хреновый?!
- Да нет… Друг ты неважнецкий. В последнее время… - Дэйв рывком встал, отодвигая от себя стол. Его тёмные глаза были полны злости, досады и какой-то тёмной влаги, похожей на ту, что собирается на дне заброшенного английского пруда к началу мая. Взгляд, которым он одарил Алана, ничего хорошего не предвещал. – Ладно… Пойду, нос попудрю…
- О да, это ты умеешь. Это в твоём стиле… Истинная солидарность группы, бля… Один вот пошёл напиться и нажаловаться на очередную чёрную полосу в жизни его творческой натуры, другой присел на кокаин и делает вид, что всё о´кей…
- Слушай, Ал… - Дэйв обернулся мгновенно, как тореадор, почувствовавший смрадное дыхание быка. – Это было-то всего пару раз. …
- Слушай ты, Дэйв! Всякий, кто имеет наглость указать тебе…
- Не нарывался бы ты…
- Что?! Это я-то нарываюсь?!
- Вот и не надо, ладно? Вмажу ведь! – фронтмен сжал кулаки, подступая к Алану. Тот и не думал отступать.
- Ну, так вмажь! Я плохой друг… Ты зато хороший – со всех сторон. Когда ты в последний раз звонил домой, урод?! Что, нечего сказать. Да?!
- Тебе какое дело? - задохнулся Дэвид. – Какая тебе разница…
- А такая… У тебя сын, а ты… Ты таскаешься с Терезой!
-Тереза – наш пиар-менеджер!
- Ой, самому не смешно?! Какого чёрта она делает по ночам в твоём номере?! Вы там что, пиар-ходы расписываете? Только мы не глухие и не слепые, дружочек Дэйви. «Давай, Дэйв, давай… ещё, ещё…». Урод ты! И хрен бы с ней - это головная боль Джоанны, по большому-то счёту. Да только эта американская шлюха открыла тебе новые горизонты не только в постели…
- Заткнись немедленно. Сам заткнись, не то я тебе помогу! – Дэвид побледнел, схватил Товарища за грудки и прижал к стене.
- Валяй!!! Валяй! Всё равно знаешь, что это правда. Скоро не только нос пудрить. По вене двигаться начнёшь! Ну прекрати ты ЭТО! Хотя бы в ЭТУ жопу не суй голову! Ты пойми, что на ЭТОМ приключения Великого Дэйва могут закончиться… - Алан перешёл на шёпот. Он внезапно почувствовал жалость. Он смотрел на злого, трясущегося от ярости Дэвида так, как смотрел бы на умирающее животное, – Я же люблю тебя, идиот! Как брата люблю, как самого близкого друга, а ты… - Ал притянул затылок друга, с трудом преодолевая его сопротивление. – Кончай корчить из себя Бог знает кого. Сейчас закончится тур, мы вернёмся в старую-добрую Англию. И всё у нас будет по-прежнему. Дэвид… - Вайлдер почувствовал, как плечи Гэхана дрогнули.
- Прости, Ал. Ты многого не знаешь. Я… мы с Джо разводимся. У меня на руках документы на дом в Лос-Анджелесе, и… чёрт, ну почему всё именно так? У нас с Терри скоро свадьба. Вот так. Ничего уже не будет по-прежнему. Ни-че-го…

… В незапертую дверь вошёл Алан Вайлдер. Присев на край кровати, он протянул руку для приветствия. Дэйв с силой сжал Читать далее...

[450x150]

Голосуйте за ДМ!!!

Я поняла, что больше долго не смогу писать о страданиях Дэйва - от этого и мне тоже очень больно. Эта неделя, которую я провела за городом, была для меня спасением. Я могла сойти с ума. Но теперь в душе пусто и легко, в последний день пребывания там я написала эту, надеюсь, оптимистичную и приятную дл чтения главу... Я подумала, что когда-то эта эпопея "Дэйв+Мартин" должна была начаться... Вот и.. Пишите, что думаете. Эта та еще дурь, по-моему)
***
…Стоял холодный, на редкость, между прочим, январь 1981 года – 1 января, если быть совсем точной. Совсем недавно в небольшом доме на окраине Бэзилдона, облюбованном недавно сформировавшейся группой из четырех подростков, гремело буйное и неукротимое веселье, сопровождаемое дикой попойкой и какими-то странными и не очень знакомыми людьми, которые в большинстве своем были, кажется, девушками. Теперь дом был почти пуст - двое из этого необычного квартета где-то через час после начала всей оргии свалили отмечать куда-то в другое место, где вдвоем им явно нравилось больше. Но один из них пока еще был на месте. Обширных размеров шухер, пару часов назад клубившийся, как говорится, до упаду, теперь тяжеловато растекся по подушке, а зеленые глаза малость помутнели и предпочитали не смотреть на этот бренный мир, полный странных существ под названием люди. Это был, как вы, возможно, уже догадались, некий Мартин Гор – странноватый человек, имевший помимо совершенного знания немецкого языка, огромных очков и статуса закоренелого ботаника еще и гитару, на которой он играл вполне сносно. Так вот, он проснулся в своем доме с несколько отяжелевшей после нечеловеческой дозы спиртного головой и обнаружил, что кровать рядом с ним как-то до боли знакомо и странно смята, подушка продавлена, а рядом с кроватью валялась небольшого размера цветастая рубашка. Это начинало ему не нравиться, и он, напрягшись, привстал на подозрительном ложе:
-Эээй? – не вполне членораздельно смог выдавить он. Он очень слабо помнил, чем закончился вчерашний вечер, помнил только, что было неплохо. Только какие-то не вполне определенные сомнения его все же терзали. – Эээй? – нащупав на прикроватной тумбочке свои очки, он неуверенно выбрался из комнаты, по пути водрузив сие приспособление на переносицу. Ответом ему было томное и нежное «мррр», которое издало нечто выпорхнувшее из ванной в его, Мартина, пушистом халате и замечательных теплых тапочках. Мартин сонно прищурился и, зябко переминаясь на холодном кафеле, уставился на создание, которое посмело покуситься на столь дорогие его сердцу вещи. Создание было чуть выше его самого, имело торчащие во все стороны мокрые прядки, которые когда-то, возможно, были чем-то великим, длинные ногти, длинные пальцы и миловидные ступни, как можно было предугадать. Создание сосредоточенно отфыркивалось и, завидев Мартина, кинулось ему на шею и неожиданно пробасило совершенно… по-мужски:
-Привет, пупсик! – и прошествовало на кухню, оставив очумелого, но в момент протрезвевшего Мартина стоять у входа в ванную. Придя в себя, Мартин кинулся за созданием – он надеялся, что мужской голос ему приглючился спьяну, спросонья – как угодно, но только бы приглючился! Догнав возмутителя своего спокойствия и, раздвинув мокрые волосы, открыл для себя, что у создания огромный шнобель, пьяный взгляд, и проколотые где можно и где нельзя уши.
-Д-д-дэйв?! – испуганно взвизгнул очкарик, вперив очи в парня. – Какого ч-ч-черта ты тут…?
-Эй, разве так полагается встречать своего, эммм…. В некотором роде…. Нууу... - настроен он был, как назло, достаточно игриво.
-Кого!!! Кого!!! В каком таком роде!!!!
-А ты фто, не запооомнил? – хитро осклабилось чудо.
-А что, должен был? – опасливо осведомился маэстро.
-Нууу… Я так не играю… - обезоруживающе улыбнулся змей-искуситель и вернулся к приготовлению чего-то, что уже возмущенно скворчало на сковородке.
-Так… так… так… - потерянно упал Мартин на стул. – Не может быть… не может…
-Хм… а мне понравилось… - пожал плечами фронтмэн, улыбаясь от уха до уха.
-Так. Молчи лучше. – остановил его владелец дома. – Как это могло случиться…
-Тебе объяснить? – услужливо заржал Дэйв.
-Так… Минуточку… Вспомни, как все было.
-Нуууу… - покраснел, наверное, в первый раз за всю свою бесстыжую жизнь Дэйв.
-Блин, давай вспоминай!!!
-Так… а ты, вроде, повыше был… - напрягся Дэйв. – И шухер не такой зачотный был, это точно!
-Не понял, - оторопел поэт.
-Ну, что не понял-то? Все доступно вроде объяснил… - огрызнулся Дэйв, вильнув задницей к сковородке, которая грозила вот-вот взорваться и обгадить всю кухню, стерильно чистую до его пришествия.
-Так это был не ты! – с облегчением хлопнул себя Мартин по лбу. – Не ты-ы-ы!! – кинулся он, до того хладнокровный, ему на шею. – Стоп… А кто же тогда???
-Ай-яй-яй-я-яяй! Мартин-Мааартин, как не стыдно! – заулюлюкал довольный Дэйв.
-Минуточку… - Мартин метнулся в комнату и приволок оттуда цветастое облачение. – Это вот твое? – тряхнул он рубашкой у него перед носом.
-Хм… Вроде моееее, - заулыбался этот Читать далее...

[240x240]
В колонках играет - Полина Гагарина Я тебя не прощу никогда
Настроение сейчас - тупой ступор

Дэвид открыл глаза.
Комната плыла, будто в старом и нестрашном почти фильме ужасов. «Вертолёты» были для него делом привычным, особенно когда пустой ещё с позапрошлого обеда желудок мучительно давал о себе знать. Во рту был отчётливый привкус желчи, от которого зубы казались шершавыми, как пемза. Облизнув сухие губы, Дэйв сощурился на свет, с трудом проникающий в комнату сквозь мутное, как рыбий глаз, стекло окна. А за окном была глухая ночь, разбавленная только светом фонаря, раскачиваемого ветром.
Дэвид вздохнул.
Дэвид попытался встать.
Попытка оказалась неудачной, потому что непреодолимая сила земного притяжения больно шлёпнула его на место - в грязный, с вечера заблеванный угол, в котором он проспал до трёх часов ночи, уютно свернувшись калачиком. «О нет… » - подумал Дэйв, почувствовав, как к горлу снова подкатывает жгучий комок. «О да…» - подумалось ему ещё раз, когда он ощутил привычный голод в венах: зов, идущий откуда–то из тёмных глубин его издёрганного естества. Взявшись пальцами за подоконник, он заметил, что у него обгрызены ногти. «Твою маму… », - почти автоматически прошептал Гэхан. Его шёпот отозвался тысячным шелестом голых стен. Снова один. Один в огромном доме посреди самого развратного и опустившегося города в мире, один в чужой стране, один на всём белом свете. Самому себе ни хрена не нужный…
Я жду её. А её всё нет… - он прижался лбом к стене, в то время как пальцы упрямо лезли в карман за наркотиком…
Он машинально и совершенно безысходно потянулся к трубке телефона и набрал давным-давно вызубренные на память семь цифр, подсмотренные некогда в записной книжке Мартина. Сжав трубку так, что побелели пальцы, он ждал, обрываясь сердцем, замирая и нервничая, сжимая в потной ладони полиэтиленовый пакетик с нетронутой дозой.
- Бля, - донеслось с другого конца. Дэйв судорожно сглотнул. – Только одна свинья могла позвонить мне в такое время. Сукин сын, нахуй забудь этот номер. Потому что у меня сейчас медовый месяц. Отъебись, понял?! - брызгали нервные, дёргающиеся нотки голоса. «Ну какая же ты всё-таки мразь, жёнушка…», - подумал Гэхан. Его выдал хрипловатый смех.
- Удивила. Тереза…
- Как ты, гнида, узнал мой номер?! Вмажься и сдохни!!!
- Возвращайся, а? Веришь, я сам себя за эти слова сейчас ненавижу, но я всё ещё люблю тебя…
- … - молчание стало почти осязаемым и угнетало Дэйва хуже подступающей ломки. Ему слышались в этой тишине, наполненной только дыханием двух человек, самые гнусные мерзости, самые нелепые и тяжкие обвинения, самая непрозрачная карамель фальши и презрения, замаскированных под упрямое нежелание говорить. И гордость, полутонная обоюдная гордость, от чего становилось окончательно паршиво… Его пальцы судорожно дрожали, нервы едва не звенели от напряжения в ожидании хотя бы чего-нибудь: хоть вздоха одобрения, хоть гудков, частых гудков отбоя… Но ничего не было. Дэйву казалось, что его ухо с болезненной точностью улавливает малейшие намёки на звук, а усталый мозг додумывал несуществующие, но угрожающие его самолюбию подробности за неимением реальных слов, звуков и уже тем более действий. Он и сам не верил в жизнеспособность своего предложения, и мучительно ждал подвоха, брани.… Или хотя бы гудков, частых гудков … "Ну брось же ты трубку, наконец, не топчи мою и без того растоптанную гордость, её уже топтали без тебя, до тебя… брось трубку во имя спасения меня от моих собственных демонов! Хотя… зачем тебе спасать меня, если мне самому это в лом. Прости, что я посмел в тебя поверить".
- А… похуй. Всего хорошего.
В трубке у Терезы понеслись короткие гудки.
Отложив телефон, он несколько мгновений смотрел в одну точку. Потом встал и пнул аппарат несколько раз босой ногой, пребольно ушибив палец. Через минуту, психанув окончательно, Дэйв выдернул его из сети, попутно раскурочив розетку. В ладони неприятно мокрел пакетик с дозой, пальцы нервно тряслись, сердцебиение грозило разорвать грудь, пульс молотом стучал в ушах… Потянувшись за полураскрытым несессером, лежащим на столике около дивана, он неосторожно смахнул его на пол. Тонко звякнуло - разбился шприц, игла отлетела куда-то к плинтусу… Матернувшись, Дэвид отшвырнул под стену и пакетик, но тут же, согнувшись в три погибели, малодушно полез искать его, забыв о том, что лишился "поршня". Найдя, пожертвовав при этом ногтем, измазавшись в вековой пыли, Гэхан принялся лихорадочно соображать, где у него мог заваляться одноразовый (при одной только мысли о нём он поморщился) шприц. После пяти минут раздумий его осенило - в аптечке, в столе.
Дэвид достал ложку и зажигалку.
Дэвид рассмеялся.
Наскоро перетянув руку жгутом, он сделал себе инъекцию, после долгих попыток попасть в исколотую вену. Блаженно прикрыв глаза, он Читать далее...

[400x300]
В колонках играет - Black Celebration
Настроение сейчас - юморное




Дэйв долго давил на кнопку звонка, пока не побелел палец. Потом он принялся дубасить в дверь кулаком. Потом руками и ногами одновременно.
-Ал, черт тебя дери! Ал, открой!
Последующие четверть часа показались ему вечностью. Алан, возникший на пороге, напоминал бледную тень самого себя. Слегка пошатываясь, он нескладно висел в дверном проёме. Взъерошенные волосы, мутный взгляд, мокрый лоб…
- Ты чего?! Что с тобой, приятель? – Дэйв осторожно взял его за плечо, разворачивая к свету. Глаза Вайлдера были красными. Как у кролика. Вместо ответа он оглушительно чихнул и бледно улыбнулся.
- Привет… Прости, но мне так херово, что видеть никого не хочется… Так что не обессудь. Впрочем, можешь войти. Тебя ведь всё равно ничем не остановишь, если ты что-то решил…
- Эй-эй-эй… Полегче на поворотах, Ал! Я не понял, во что конкретно ты вляпался? Потому что ты действительно выглядишь немногим лучше дохлой крысы, - осадил его Дэйв, проходя в дом. В комнате царил полумрак: пахло «листерином» и чем-то ещё, неуловимо напомнившим Дэйву детство, коклюш и немилосердного доктора в ослепительно белом халате. «Лазарет, мля…» - подумал Гэхан, но вслух только хмыкнул. – Что за вампирское царство у тебя здесь?
-Не спрашивай… Лучше скажи, зачем припёрся.
- Ну, вообще-то просто так. Ты изволишь не звонить, не подавать признаков жизни. Что мы там должны думать? – было заметно, что причины он собирает буквально на ходу. – А пивка холодного у тебя нет, а? Антон сказал вчера…
Алан странно посмотрел на фронтмена.
-Слышишь, мне глубоко фиолетово, что там вчера сказал Фотопрофи. Я тебе говорю сегодня: Дэйви, мне очень хреново. Не мог бы ты оставить меня в покое? И я, так и быть позвоню тебе… Дней через… несколько. Окей?
-Нет, ты просто оборзел, Ал! К тебе приходит друг, а ты… Ты ведешь себя как девочка-подросток, у которой мигрень, - обезоруживающая улыбка Дэвида, казалось, утратила силу, потому что Ал, без излишнего пафоса, взял его за предплечье и стал подтаскивать к выходу. – Ну… ну что ты делаешь?
- Что? Тебя выпроваживаю. Разве не понятно? У меня сейчас только одно желание – дойти до постели и…
-Так ты ещё и не один? - Гэхан воспрял духом, и снова продвинулся на пару дюймов в глубь обиталища коллеги. – Ну-ка подробнее с этого момента…
- Дэйв…
-Алан, это уже ни в какие ворота не лезет…
-Дэйв, я тебя по-хорошему прошу!
-Ал, давай колись!
-ПОШЁЛ ВОН!!! Дэйв, у меня грипп…
Дэвида будто ветром сдуло.
Назавтра он лежал дома, с разрывной головной болью и температурой под сорок. Когда явился Мартин, он весело прихлёбывал куриный бульончик из большой чёрно-розовой кружки с надписью «Х-Generation». На столе валялась пара яблок, к одному из которых сразу же по-приходу потянулся идеолог Депеш Мод.
- Привет, Дэйв. Слушай, а почему Ал никак не реагирует на телефон? Ты у него часом не был на днях? - спросил Март, хрустя яблоком. Дэвид хмыкнул: несмотря на жар, ему всё же было весело.
-Был. Я тебе больше скажу: он даже на звонки в дверь не реагирует. А знаешь почему? Потому что у него грипп. Вот так. Он же вегетарианец?
- Вроде да… А что это меняет? – Мартин непонимающе уставился на фронтмена, которого порядком позабавила его физиономия с наивными зелёными глазами. Подавив желание расхохотаться сразу же, Дэвид передёрнул плечами.
- А то, что вегетарианцы плохо переносят такие инфекции. Недостаток белка вредит иммунной системе и всё такое. Зануды вы, короче говоря. Оттого сопли и прочая дрянь липнет к вам в сто раз чаще и надольше, чем к простой белой шовинистической мужской свинье, типа меня.
- Ой да ладно! Зато моя совесть спокойна- если в мире и убивают животных, то явно не ради меня… Вообще, к чему ты это?
-Да так… У Алана грипп. Это – новость. Но есть и ещё одна.
- Валяй.
- Ближе, Март. – Дэйв поманил Гора пальцем, призывая склониться ближе к изголовью. Доверчивый Мартин так и сделал. Притянув друга за шею, Дэйв усмехнулся. –Я тебе больше скажу… У Ала грипп. У меня – тоже.
Горячий шёпот буквально обжёг Мартину ухо, а хихикающий Гэхан звонко чмокнул Гора в беззащитную щёку.
- Дэйв! – Мартин отпрыгнул, но было уже поздно.
Гор слёг через двое суток, а вот где зацепил вредоносный вирус Эндрю так никто и не понял. В банке, наверное… :)

Настроение сейчас - отвратительное

***
…-Ох ты ж, а! – ввалился далеко не трезвый Мартин в свой номер, волоча за собой высокого и худющего Дэйва, практически вальяжно-спокойного, только с постоянной улыбкой на лице и так же источающего пары чего-то горюче-смазочного, в котором явно было не меньше сорока градусов. Дэйв, при всем при этом, тоже достаточно цепко держался за руку своего боевого товарища и «мышей» пока ловил, в отличие от Марта.
-Я не знаю, сколько я выпил, - глубокомысленно изрек чуть заплетающимся языком Март, - но, по-моему, по-моему, немного странно, что я еще стою! Дэйв, ну и погуляли, а! Умеет Брюс вовремя позвонить с хорошей новостью!
-Агааа, - закивал патлатой головой фронтмэн, параллельно ухитряясь обдавать собеседника жгучими волнами обаяния и одаривать его бесконечно преданными взглядами теплых карих глаз. – От твою…- его сильно качнуло, от чего он ткнулся спиной в ближайшую стену и сполз по ней в угол, при этом утянув за собой ржущего собутыльника. – Марти, ты бы знал… Короче, иди сюда! – нетерпеливо дернул он Марта на себя, от чего тот совсем потерял равновесие и плюхнулся с ним рядом.
-Ох, Дэйв-Дэйв-Дэйви, какой же ты все-таки…- притворно закачал головой Март и, крепко обняв Дэйва за плечи, причем так, что у того чуть лопатки не сошлись, потерся виском об ухо фронтмэна, вдруг повернувшись и вжавшись в него носом, чуть прикусив мочку уха в порыве чувств. Вдруг он почувствовал, что Дэйв как-то странно вздрагивает и его ребра, плотно обтянутые кожей, слишком часто колюче раскрываются под черной рубашкой. – Дэйв, ты чего? Чем я тебя обидел? – вся дурь мгновенно выветрилась из маэстро, когда он увидел крупные горошины слез на заросших щеках Дэйва.
-Т-т-тереза… Я в-в-вспом-мнил… Я дума-ал, что ничего уже о ней не помню, а она тоже так-к-к дела-ла-ла… - судорожно глотал Дэйв слезы, вжавшись плечами в мягкие руки маэстро и закрыв ладонями глаза, практически распластавшись на его коленях, затянутых в грубый деним. – Как же она м-м-могла… - его била крупная дрожь, видимо, долго копилось и назревало. Плюс, несколько недель он был абсолютно чист, и ему удавалось отвлекаться, но сейчас был переломный момент, как казалось Мартину, и нужно было не допустить друга до иглы.
А Мартин сидел и гладил Дэйва по спине, что-то шептал ему на ухо, пока тот не перестал дрожать и не задремал. Март перенес легкое, как пушинка, изможденное тело на диван, и всю ночь сидел рядом, решая, что делать.
На следующее утро он приплелся в какой-то дикий и грязный квартал города, на окраине, где сейчас жила Тереза со своим мастером татуажа. Он нашел и пробрался в темный подъезд какого-то домишки, державшегося только благодаря кучам мусора вокруг него, и брезгливо постучал в дверь, обитую явно изрезанной чем-то острым клеенкой, вдобавок еще и погрызенной в самом низу. Сначала ему не ответили, на второй стук рассказали ему много нового о его личности и только потом послышались тяжелые шаги четырех ног.
-Да! Какого … тут кто-то… Тебе чего? – открыла дверь странная женщина с низким грудным голосом, сдобренным специфической хрипотцой после курева или еще чего похлеще. Глаза смотрели как бы сквозь все и вся, что показывало, что все-таки Тереза – а это была именно она – все-таки как следует «вмазалась» или курнула какой-то дряни. Одетая только в призрачного вида коротенький красненький халатик, она стояла, почти не прикрываясь и только сложив руки на груди и пристально, насколько могла, смотрела на незваного гостя.
-Э, эт кто? – сунулась в проем сонная неандертальская морда татуажиста. После чего он высунулся по пояс, явив миру поросячьи глазки и обе руки, покрытые замысловатой росписью, как бы отсекающей запястья – так резко она начиналась – и расходящейся языками и замысловатыми завитками по бычьей шее, крупным лопаткам и могучим грудным мышцам. – Эта чо, тот Дэйв? – насупилось создание, нависнув над Мартином.
-Остынь, это его камрад по группе, - бросила через плечо Тереза, на что это нечто кивнуло и потрюхало внутрь.
-Тереза, поговорить надо, - решительно буркнул Мартин, уставившись на нее не моргающим зеленоглазым змеем – этот взгляд даже Дэйв долго не мог выдержать, потому женщина с мутными глазами задергалась под этим взглядом и отвела, опустила зрачки в пол.
-Ага, проходи. – просипела Тереза, сверкнув нагими формами и прошествовав в глубь этой норы.
В импровизированной гостиной они приземлились на странные, чем-то воняющие кресла. Тереза сидела, широко расставив ноги, с вызовом смотря на Мартина, но ему было не до этого.
-Тереза. Завязывала бы ты со всяким ширевом-пыревом и возвращалась бы к Дэйву! – мотнул головой поэт. – Он, как-никак…
-Что? К этому… ничтожеству? Неудачнику? Слабаку? – выплевывала слова мерзкая женщина. – Даже не говори мне про него! – отрезала отсутствующим голосом бывшая шлюха.
-Тереза… - угрожающим голосом начал было Мартин.
-Да пошел ты!.. – резко наклонилась она вперед, прошипев эти слова.
-Ах так!.. – побелел от ярости Мартин, глотая ртом Читать далее...

[341x549]
В колонках играет - You`re behind the wheel tonight
Настроение сейчас - приподнятое

Дэвид, как заведённый, прыгал по сцене, крутил бёдрами под восторженные вопли фанатов, вытанцовывая у микрофонной стойки, то и дело демонстрируя зрителям всё ещё мускулистый торс под прикрытием тонкой рубахи. Девушки, глядя на него, шептались.
- Он похож на Иисуса … - сказала одна девчонка другой.
- Нет, он слишком сексуален, чтобы быть на него похожим, - авторитетно заявила подружка. Восхищённо глядя на Гэхана. Дэйв знал, что ведутся подобные разговоры, и ему это льстило. Когда выступление окончилось, он с остальными отправился за кулисы.
- Ложась спать, эти малолетки представляют себя в твоих объятиях, дружище, - завистливо ворчал по дороге Алан.
- А ты, хочешь, чтобы они думали о тебе? - съязвил, не удержавшись, Дэйв.
- А то нет? Конечно, хочу! Это ты всё перебираешь.
- Хм… Такой ублюдок, как я, может только испортить жизнь. Ты же знаешь меня, я ни на что хорошее не способен. Я же законченный эгоист, всё, что я люблю - это наркота и музыка, что, в принципе, одно и то же.
Их уже ждал Энди и с ним - две девчонки, обсуждавшие давеча Дэвида. Обе глупо хихикали, но, увидев своего кумира, умолкли. Дэйв же, напротив, нагло улыбаясь, заговорил.
- Интересуетесь творчеством Мартина, девушки? А может, Энди обещал вам показать свой инструмент? Он, конечно же, покажет, но тот ли? А может, он обещал вам мой автограф? Но учтите, - я не привык давать - обычно дают мне.
- Дэйв, ну что с тобой! - деланно оправдывался Энди, виновато улыбаясь. Девочки краснели, забиваясь в угол, исподлобья глядя на Дэйва, который демонстративно снял взмокшую рубашку.
- А ты и вправду похож на Христа, - наивным тоном начала та, что посмелее.
- Вообще-то нет, но это не важно. На-пле-вать. Вам ли не всё равно, на кого я похож, - он подошёл совсем близко, - Вот ты, - спросил он рыжую девушку с проколотой бровью, - как тебя зовут?
- Кэтрин…
- Окей, Кэтрин. А я Дэвид. Я тебе нравлюсь?
- Д-да, очень.
- Ты хочешь быть со мной?
- Н-не знаю…
- Так хочешь или нет?
- Да, - глаза девушки, которой было от силы семнадцать, заблестели, а её подружка уже с ума сходила от зависти.
- Ну, так я твой. Сегодня. «You`re behind the wheel tonight». Бери и держи меня крепче, о’кей? - он притянул её за ремень джинсов и жадно поцеловал.

Я понимаю, что тема Дэйвовской зависимости и эпохи SOFAD-а обсосана до дыр, но о другом мне писать трудно. Потому, если что, извините.

В колонках играет - Home - та же песня, что и породила это стихотворение
Настроение сейчас - ностальгический бред







Ты стоял, залитый светом,
одиноко-беззащитный,
как ребёнок...

На губах твоих играла
Горько-нежная улыбка
Откровенья...

И опущенные веки
твой зелёный взгляд скрывали...
Как ребёнок!

Звуки горько-нежной песни
По душе твоей струились
через губы...

Обретая форму счастья
и печали Откровенье.
Раздвоенье?

Милый Мартин. Грустный ангел,
одиноко-беззащитный,
как ребёнок.

Ты стоял, залитый светом,
излучая откровенье
через губы...

особенно меня проулыбало это моё давнее уже творчество после выхода последнего альбома с "ангельским" названием...

[300x516]
В колонках играет - Condemnation
Настроение сейчас - feel elation

- Ты понимаешь, что у нас тур?! Тур, слышишь?! - Мартин тряс Дэвида за худое плечо, мучительно соображая, что делать с полубесчувственным телом своего фронтмена. В это самое время самого Мартина мучил жгучий выхлоп после выпитого красненького, головная боль и Бог знает что ещё. Иногда приходивший в себя Дэйв называл это «Бог знает что» совестью, хотя Мартин так не думал. Мартин себя оправдывал. Не мог же он выйти на сцену с непроходящей боязнью забыть слова песни или, что ничем не лучше, свою гитарную партию? «Каждый убивает свою боль, как может» - эти слова Дэвида Мартин считал куда более правильными, чем собственное поведение в последние пару недель. Вот и убивал боль, тихо-мирно потягивая винишко в номере отеля, покуда все остальные участники коллектива собачились и стервенились друг на друга.
- Тур? А… Тур – это животное такое, - проговорил в хлам убитый Дэвид. – Эй, дружище Март, на что это ты намекаешь, а?
- Бля, Дэйв… Ползи смотреть свой канал погоды, только не надо гнать в открытую…
- А… Погода? Слушай, а мы где вообще сейчас?
Мартин закатил глаза. Он хотел было повторить, что у них тур, но вовремя вспомнил о том, что Дэвид всё равно не оценит его стараний.
- Отвянь, а? Тебе ли не побоку…
Когда костлявое подобие приятеля завалилось на диван и с глупой ухмылкой уставилось в телек, Мартин вышел на балкон, с облегчением подумав, что сегодня Гэхан ещё ничего, вполне в настроении. Последнее время это было редкостью…
…«Дэйви сделался полным козлом», - сказал как-то усталый Алан. Энди молчал, но по всему было видно, что и он думает так же. «Если дальше так пойдёт… Я сваливаю, без обид. По-моему, наша с ним дружба в конец разладилась» - добавил Ал, ссутулившись. Ещё тогда Март подумал о том, что тот настроен вполне серьёзно. И от этой мысли стало холодно.
С тех самых пор каждое утро Мартин просыпался с мыслью о том, что распад группы – вопрос времени. И маховик уже запущен. Он косил на Алана с таким неподдельным беспокойством, что тот отказался завтракать в его обществе. Наблюдая за очередной стычкой гениального вокалиста и не менее гениального клавишника и оранжировщика, Март непроизвольно держал пальцы крестиком. «Что же ты делаешь, Дэйв, чёрт тебя дери?»... Видя, как Ал неизменно уступает, он выдыхал – до следующего раза… Похоже тур превратился в пытку для всех, кроме Дэвида. А Дэвид чувствовал себя просто королём. Первые две песни вмазанный фронтмен был спокоен как удав. Зато потом… Потом ему уже было наплевать на всё и на всех… Доползая до занавеса, он бессильно падал на руки секьюрити, позволяя унести себя прочь от обожающей его толпы и от мрачных коллег по группе, провожавших его взглядами, в которых слишком явственно читалось чувство жалости с лёгкой примесью брезгливости.
Однажды, когда Мартин закатился в непонятном припадке, немногословный с утра Дэвид задумчиво изрёк: «Марти, ты спёкся. Чёрт, а я думал, что первым буду я». Однако всё обошлось. Инцидент забылся, Мартин стал осторожничать. Тем более что он начал ощущать на себе недобрый цепкий взгляд Дэйвовых глаз. Этих двух полузрячих прицелов, будто повторявших: «Марти, ты спёкся». Может, именно тогда Мартин заметил, что золотистая искорка сумасшествия, так свойственного его старинному приятелю Дэйву Гэхану, уже превратилась в огонёк безумия, который вот-вот норовил пожрать всё то, к чему они упорно шли все эти годы репетиций, гастролей, выступлений, записей…
Может, именно тогда Мартину стало впервые по-настоящему страшно: за группу, за себя и за Дэйва…
…От всех этих мыслей высота балкона начинала казаться томной. Мартин поспешно отшатнулся от края…

[350x481]

В колонках играет - World in my eyes
Настроение сейчас - странное

Под утро Дэвид забылся тяжёлым сном в пустой комнате. Только звонок вырвал его из сна около десяти утра, напомнив, что вся эта мерзость и есть реальная действительность. Перед слегка мутным внутренним взором промелькнуло подобие прошедшей недели: какие-то сволочи ограбили дом, ещё позавчера очнулся на какой-то помойке без единой монеты в кармане грязных, воняющих блевотиной джинсов… Джинсы, кстати, стали неестественно широки, хотя раньше просто врезались в тело. Ступор накатывал по-новой, отгоняя призраки недавнего прошлого. Где-то в глубине квартиры звонил телефон, но было лениво двигать тело туда, чтобы слушать очередную ересь Мартина – а это был наверняка он. Кто ещё, как ни этот белобрысый зануда, с которым в последнее время легче всего было общаться посредством сообщений на пейджере. Звонок становился всё настойчивее, всё противней. Ломкая психика не выдержала.
- Сейчас!!! Сука… Сейчас… - Дейв рывком поднялся и поплёлся на поиски аппарата. Сняв трубку (она оказалась противно тёплой и липкой наощупь), он хрипанул:
- На проводе…
- Дэйв, это Мартин. Ты чист?
- Эээ… ммм.. – наглость этого простого, казалось бы, вопроса взорвалась в мозгу и без того проснувшегося не в духе фронтмена ослепительно белой вспышкой ярости. – Слушай, я же не спрашиваю, трезв ты или нет?! Что за скотство с утра пораньше?
- Мудила грешный, ты видел, который час?! И вообще, ты можешь ответить на элементарный вопрос?! – в голосе Марта явственно читалась обида, но Дэйв предпочёл не заметить этого.
- Супер. Мне насрать, который сейчас час, какое время года, понятно? Я спал – ты меня разбудил. Какого хрена, спрашиваю я тебя?! Да, я чист. Но не радуйся, это не надолго. Ща повешу трубку и вмажусь как следует! Чтобы тупо сбежать от тебя и от дерьмовой жизни! Ты сам-то проспался? Что-то не похоже…
- Ооо, оставь, Дэйви. Не время. Мы ещё увидимся – тогда и скажешь все свои сто сорок тысяч ругательных слов в мой адрес. У меня к тебе есть дело.
- А… насрать. Честно.
- С тех пор, как ты женился на … этой женщине, ты стал просто невыносимым.
- Дважды насрать. Что-нибудь ещё?
- Да нет. Обождёт это всё. Джек и Джо…
- Вот только этого не надо, окей?!!! - чёрный пластик аппарата слегка треснул от удара трубкой о базу.

К вечеру собралась его обычная тусовка: покурить-выпить-ширнуться-перепихнуться. Тереза… Она не звонила. Похоже, что действительно ушла к этому своему мастеру татуажа. Любовь? Желание? Нет, к ней у него осталась только беспомощная злость. Всем своим видом он демонстрировал сейчас одну только позу: «Посмотрите, до чего она меня довела». Будто забыв, что играет в театре одного актёра имени Дэвида Джорджа Гэхана, Дэйв всячески выпячивал своё маловменяемое состояние…
Доза. Выпивка.
Случайная подружка шуршит шёлком блузки и слишком охотно ёрзает у него на коленях.
Доза. Бред. Рвота.
Чужие глаза и запахи. Случайная сигарета и незнакомый липкий поцелуй…
Доза. Постель. Оргазм.

- Эй, эй… мм… стой! - крикнул Дэйв в след своему последнему гостю. Пьяная вечеринка разбежалась практически мгновенно, оставляя его наедине с подступающей ночью. «Тереза… Грёбаная шлюха Тереза… » - подумал он, захлопывая входную дверь. Его бесили гулкие звуки стен, его рвало на части странное тревожно-мнительное чувство, начинавшееся где-то в зудящих венах и поднимающееся вверх – к поросшему колючей чёрной стернёй подбородку, к горящей переносице, к покрытому испариной лбу… Подперев собой дверной косяк, он глухо рассмеялся: смех этот был больше похож на кашель пополам с лаем. Девчонка, чья узкая ступня с тонкой золотой цепочкой вокруг щиколотки свисала сейчас с его кровати, была симпатичной (хотя резкость наводилась очень слабо), но незнакомой. «Очередная поведённая на кумире миллионов…» - подумалось Дэйву.
Забредя в ванную, он попытался спеть пару строк и ужаснулся звучанию собственного голоса. Подняв глаза, он увидел собственное отражение в зеркале: пылающие глаза с тёмными кругами бессонниц, впалые щетинистые щёки, узкая полоска ярких от недавних поцелуев губ, костлявая грудь виднеющаяся в расстёгнутом вороте несвежей рубахи…
- Что смотришь?! - спросил он тихо, прежде чем рассмеяться. Прежде чем закатиться в припадке беззвучного истерического хохота, от которого свело живот и навернулись слёзы. Венозный зуд напоминал песню пилы, которая медленно, но верно вгрызалась в самое естество его воспалённого злостью и зависимостью мозга. Дрожащими пальцами он потянулся к несессеру, но уронил его, разбив узкую колбу шприца. Приступ хохота снова накрыл его, заставив ухватиться за край ванны, чтобы не упасть. Сквозь навернувшиеся слёзы Дэйв заметил маленькую женскую бритву. «Тереза» - маленький маячок послушно всплыл в мозгу, напоминая о канувшей в никуда Читать далее...

Слушать этот музыкальный файл

Красивый, необычный ремикс на Little 15, сделанный by Ulrich Schnauss.

Это цитата сообщения сайвин_томасс Оригинальное сообщение

ТРИ ДЕПЕША В ЛОДКЕ. ПОЛ МОРЛИ, NME, 22 августа 1981 г.

Первое упоминание о ДМ.Хотя, в приципе, до этого тоже были некоторые заметки - но это - первая серьезная статья, да еще в таком крутом журнале!Помните обложку,где Дейв словно бы размазанный, явно не в фокусе, а позади него стоят остальные участники?)Так вот, это обложка того самого выпуска NME, в котором и была напечатана эта статья)))В моем фотоальбоме ее можно увидеть тут)))

[показать]

А вот и сама статья))))

читать дальше

Это цитата сообщения Fyord Оригинальное сообщение

Ассоциации...

В колонках играет - Depeche Mode!!!
Настроение сейчас - Пацталом...

Мой разговор в асе с Бекетосиком. Вот какие разговоры бывают у депешистов!!!
читать дальше

Слушать этот музыкальный файл

текст песни

Слушать этот музыкальный файл

текст песни

Слушать этот музыкальный файл

текст песни

Слушать этот музыкальный файл

текст песни

Слушать этот музыкальный файл

текст песни