Мужик на «шестёрке», который полчаса назад подобрал меня возле редакции и добомбил до дома, был так счастлив, что денег взял вдвое меньше, чем следовало, по такому-то времени. Такой же радостный и дальше бомбить поехал. А моя радость за 25 минут пути что-то подрасплескалась.

Мы с Володей Юриным, сидя в редакции, с первой же минуты врубили Лондон и, как только хорваты забили, поняли, что на андоррскую порнографию не переключимся даже если на ТВЦ пропадёт картинка и останется один звук.



Пока смотрели, я сломал две ручки: одну гелевую синюю, одну обычную красную. Гелевую - когда хорватам поставили пенальти, красную - когда забил Крауч. Постоянное сидение в пресс-ложах вроде и приучило болеть в сто раз спокойнее, чем когда-то на трибунах, но сегодня, честное слово, я в первый раз порадовался, что наша редакция не в жилом доме. Орали мы с Вовой, орал за стенкой ответственный секретарь «СЭ» Лев Тигай, а уж как орали в отделе футбола - даже представить страшно. А еще Лев Акимыч приходил к нам и пинал ногой стул корреспондента Шапиро, когда шведский судья что-то не то свистел. Уверен: настрой мы наш ящик на Первый - ни разу бы и не вскрикнули. Судя по вашим же отзывам, это было зрелище, за которое следует отобрать у игроков весь бонус от Абрамовича и распределить среди тех, кто заставил себя досмотреть эту игру. Или, может, кто-то верит, что у этих суперзвезд хватит совести отказаться от халявы в пользу хорватов?

Отвизжавшись и оторавшись до хрипоты под ТВЦ до финального свистка, мы включили Андорру. И за последние три минуты матча увидели, как наши с неповторимым мужеством отбиваются от последнего штурма почтальонов с пожарниками. Как отважно убивает Кержаков последние секунды возле углового флажка. И вот тут мы попадали с облаков на грешную землю. На то, чтобы вспомнить, для кого герои-хорваты вырвали с мясом стоп-кран и вернули на перрон безнадежно уехавший поезд, хватило бы и минуты.

Мне показалось, что бедному Гусу было натурально стыдно принимать поздравления и взлетать в серое андоррское небо. Он, кажется, уже там успел осознать, что ему теперь через семь месяцев с этими же охламонами на всю Европу сверкать. Других-то нет.

Неужели вы всё еще радуетесь?