В ожидании завтрашнего рейса в Москву, на который сегодня никак не успевал, нахожусь в Венеции. Правда, на твердой ее части, поближе к аэропорту. И на каналы выбираться охоты почему-то нет. А вот интернет в гостинице есть, и я его посредством имею кое-что сказать.

В поезде поговорил по телефону с Ваней Черезовым. Обсудили ситуацию по поводу его "антибьорндаленских" высказываний. Очень спокойно обсудили, кстати, и конструктивно.

В моем желании их опубликовать присутствовало прежде всего уважение к русскому языку, позволяющему даже не очень хорошие, хотя и цензурные слова делать мягкими. На то нам, в сущности, и даны уменьшительно-ласкательные суффиксы. Восприятию картины, по замыслу, должна была способствовать репутация самого Вани, человека прямого, доброжелательного и открытого. Все вместе, как мне казалось, получилось исключительно беззлобной, эмоциональной, очень русской, шутливой зарисовкой, иллюстрацией к финишу этапа, к накалу борьбы, к страстям на лыжне и так далее. Евсеев в Кардиффе со своим рыком по сравнению с этой милой шалостью - просто пятнадцатисуточник.

Кстати, в Кардиффе я тогда был, и об извержении Вадика не написал ни слова. Потому что в нем был совсем другой посыл, была агрессия. А в Ваниных послефинишных словах - искра, прищур, улыбка, великодушие (прощаю, дескать) и большое уважение к сопернику.

Однако шутка не прошла. Wilhelmina сразу упрекнула: зря, мол, написал. Видимо, та кухня ей больше знакома.

У каждого из нас бывает так, когда его шутки не проходят. Я видел одно, у вас впечатление после прочитанного сложилось другое. У многих из вас, по крайней мере. Значит в этом есть часть моей вины. В журналистике существует понятие "прописать". Так вот я, получается, не прописал эпизод как следует, не вытравил из него оскорбительное, не сделал достаточно безвредным и понятным для всех.

А раз так, мне и исправляться. Официально заявляю: у меня нет диктофонной записи слова "сучка" в испонении Черезова, и я ничем не могу его подтвердить. Это равносильно тому, что Черезов не называл Бьорндалена "сучкой". А как называл, отныне никого не касается. Кто хочет, может считать, что по имени-отчеству, Оле Эйнарович. Но это будет только его частное мнение.

Ване, а так же всем тем, кого обидела или покоробила запись в блоге, приношу извинения, разрази меня гром. От всей души желаю Черезову большой удачи в Корее. Очень прошу его, пользуясь случаем, надрать сучке Бьорндалену - так вот мне теперь хочется норвежца называть  - то самое место, которое Ваня надрал ему в Антерсельве.

Часть предыдущего абзаца публикую в переводе на норвежский. Для заинтересованных норвежских читателей, буде такие объявятся. 

Offisielt erklærer: Jeg har ingen diktofonnoy skrive ordet "kjerring" i utførelsen av Cherezova, og jeg ikke bekrefte det. Dette tilsvarer som på ingen Byurndalena kalt "suchkoy". Og som nevnt, er nå ikke respekt.

Претензии к качеству перевода - к компании Google.

И последнее. Я просил никого не перепечатывать последние слова моей предыдущей темы. Просил серьезно, несмотря на смайлики. Это предназначалось только для посетителей блога, ни для кого более. Однако "сучка" каким-то образом по сети все-таки расползлась. И хотя я не нашел в том же "гугле" других ссылок на нее, кроме первоисточника, настоятельно прошу и требую копировщиков опубликовать рядом с той ссылкой эту. Рядом с предыдущим текстом - данный. На то есть и мое авторское, и обычное человеческое право.