март приходит с холодами
к дню рождению Иисуса.
а ты блядствуешь годами
расстилаясь как медуза,
и плюёшь под ноги чаще
чем бомжи на перекрёстке.
чьё-то счастье близлежаще,
а тебе - беда внахлёстку.
и какой-то пьяный гений,
на тебя повесив похоть,
разорвёт без сожалений
нить с названьем "одинокость",
извиваться будешь остро
в аритмическом припадке,
и под солнцем платья пёстрый
край поднимешь.
психопатке
не сказали -дело в вёснах!-
март когтями держит цепко,
и уже на трёхколёсных
едет в детство.
пусть некрепко
привязали руки к шкафу -
бьётся будто стрекоза,
и уже не снятся графу
её блядские глаза.
картины гуашью,
слова на повторе,
мне больше не страшно,
ты - небо. я - море.
мне больше /"не" в прошлом/
чужих осознаний,
тропинкой поросшей..
не надо признаний!
в прихожей конверт,
но не мне адресован,
с холодным "привет".
терпкий голос.
и снова -
ты под моим, я - под твоим приглядом -
наивно, глупо и нелепо;
давай - с тобою вместе - рядом!
я - море. ты - небо.
лазурного цвета.
Он ищет в людях холодное слово,
И болью стирает надежды печать;
Он ищет в себе кого-то -- второго,
Чтоб, пав на колени, снова вставать
И биться в закрытые двери.
Не важно
Кому и когда довелось быть другим,
Он ищет простывшее, чуждое. Дважды
Войти в одну реку и выйти сухим
Возможно ли?
Вртяли пустые советы
Помогут прочувствовать тонкую нить;
Ему приходилось душить себя летом,
Ему доводилось терять, но не пить.
Он ищет ответы на сотни вопросов,
Вгрызаясь зрачками в прозрачный рассвет.
Холодное слово.
И вроде бы просто -
С тринадцатью буквами - прямо в кювет.
Я ещё тебе пишу,
Ты меня ещё хранишь.
Да, я -слышишь?- вновь дышу!..
Шепот льётся с крыш.
Ты меня - не навсегда,
Я к тебе - когда-нибудь,
Километры, города -
Чтоб к тебе прильнуть,
И всю ночь до хрипоты,
До последнего "Прощай",
Как заблудшие коты
По полушагу - в рай.
Я ещё тебя храню,
Ты не пишешь мне уже;
Самолёты обгоню,
Чтоб понять: кто же
Остановит эту блажь,
Нас поделит насовсем?
За несбывшийся мираж
Себя отдам взамен,
И всю ночь до хрипоты,
До последнего "Прощай",
Рядом двое - я и ты -
Будут падать в рай.
Душная ночь не в своей, хоть и мягкой, постели,
истерики - прочь! Просто надо, на самом деле,
прокрутить в подсознаньи и выбросить прошлое - к чёрту!
Многие счастливы - существуют в судьбе-по-расчету, и
варят на кухне своим - нелюбимым - с тремя, с горкой, сахара;
я же -как очумевшая- в полночь тропинкою - к знахарю.
Кто-то сегодня мне врал про какие-то "нужности",
я не запомнила имени в попыхах, но он вроде приятной наружности..
И по статистике дождь в январе не такая уж редкость,
мне бы пол пачки на пол часа, чтоб полюбить эту едкость.
А там уж до ста, может больше, пока его пальцы ловки;
плевать на статистику. Знахарь, умрешь со мной от тоски?
Я рисую тебя всеми красками:
Хочешь - жёлтой? А хочешь - красною?
Я не прячу лицо за масками -
Мне привычно казаться разною.
Я рисую тебя в цвете осени
Под меллодию семиструнную.
Клёны в парках уже давно с проседью;
Я рисую тебя ночью лунною
Под созвездием Малой Медведицы
Сквозь балконную дверь приоткрытую.
Я - тебя - повезёт: так и встретимся -
Нарисую на небе в открытую.
Хочешь, краски смешаю разные?
И закрою глаза на погрешности;
Твоё имя начнётся на гласную.
Я рисую тебя краской нежности.
Задумалась: сколько взять порошка из коробочки,
Чтоб враз остирать добела свою жизнь бестыжую?
Но слишком их много - стоят в один ряд на полочке;
А, может, попробовать мне разглядеть поближе их?
Для совести я отмерю грамм сто - на глаз - с хлоркою,
Для радости - на весах - ровно 32, без запаха,
Для храбрости - ложки две - я разбавлю водкою,
И грусть подмешаю - отмоется ль?- не узнать пока..
И выстирать бы - заодно - стыд с тоской да жестокостью,
Да к ним подмешать - по чуть-чуть - пару капель верности;
Вот только, наверно, от смеси такой треснут лопасти
В стиральной машине. А руки по локоть - в ненависти -
Её в кипятке замочила - горят теперь мои пальчики;
И доза в растворе - того порошка - лошадиная.
Эй вы! Полюбуйтесь, противные, пошлые мальчики:
Себя отстирала; теперь я - почти что - невинная!..
Задумалась: вот стоят теперь две коробочки,
Полным-полны, но никто на них не позарится.
Оставлю-ка я их до случая там же - на полочке:
К венчанию - белую; чёрную - если придёт Смерть-Красавица.
А помнишь, когда мы летали ночами
Над звёздными крышами, над облаками;
В бумажном кораблике плыли по морю,
И слёз ручеёк нам казался рекою..
А помнишь, листали мы яркие книжки,
И мамы дарили нам плюшевых мишек.
Тогда нам казалось, что всё очень просто,
Росли и хотели скорее стать взрослыми.
А помнишь, мы пели весёлые песенки,
Дразнили девчонок, курили под лестницей,
И целым двором мы гуляли до вечера;
Ах,где же ты детство?!- прошло незамечено!
А помнишь, как мы рисовали в альбомах
Дорогу из сказок к волшебному дому,
И возле ворот нас встречал мальчик-паж;
Но всё это - наш изумрудный мираж..
Подумай теперь, как ночами летали мы,
И как мы творили и строили этот мир,
Теперь мы стремимся к началу начал –
К дороге из красного кирпича.
Осыпались звёзды над крышей моей
И тонкой полоской в оконце
Проникнет октябрь. Чуть-чуть холодней
Уже светит белое солнце.
Простыла слегка, не хватило глотка
Горячего свежего лета;
А нам продают его прямо с лотка
В фольге изумрудного цвета.
Мираж и обман этот солнечный свет -
И нам ли не думать об этом?
А круговорот уже тысячи лет
Над нашей гуляет планетой,
И вертит - как хочет - острую ось,
Пока мы встаём и ложимся;
Нам холодно, если не вместе, а - врозь,
Тепло, если рядом кружимся.
И мне веселее день ото дня -
Я вижу в любом незнакомце,
Как на рассвете греет меня
Холодное белое солнце!
По крыше гуляет октябрь-проказник,
На северо-запад всех манит и дразнит.
Стемнело. К подъезду подъехал таксист;
Я греюсь на кухне под чайника свист.
Пустеют бульвары, дрожат занавески.
Эй, слышишь, проказник, не будь слишком резким!
Я кутаюсь в вязаный плед этой ночью,
Я знаю, со мною погреться не прочь ты.
Фарфор накаляет ладони до боли;
Давай позвоню - поболтаем - не более!
Ты знаешь, меня уже утром не будет..
Нет, я не умру - пускай Бог меня судит -
Я просто уеду, не знаю куда лишь..
А помнишь, шептал, что меня не оставишь?
Давно это было.. Словам нету счёта.
Себя раздарила (кому?) для кого-то.
Уложены вещи и письма в коробку;
Давай позвоню? Просто как-то неловко -
Ушли, распрощались - прости и прощай -
Другой теперь просит - не обещай!..
И свечи танцуют пламенем твист,
Плевать, что меня не дождётся таксист!
Гудок наши все разорвёт обещания.
Я греюсь на кухне в минуты прощания.
Молчишь. Обидела – не я –
Наверно, сам предвидел это.
По подоконнику струя
Дождя осеннего. И лето
Ушло, сбежало – так и надо!
(я только осенью живу)
И мне бы голоса – не взгляда!..
Ты спишь. А я – зову, зову..
Ты пишешь песни; я – стихи.
Мы, вроде, разные. Но, может,
Под шум и грохот двух стихий
Заметишь ты, что мы похожи
Совсем чуть-чуть и лишь в одном
(я не скажу, ты сам всё знаешь).
Я улыбнусь, а в горле ком.
Ты таешь, будто снег. Ты тихо таешь..
И холодней вставать с рассветом,
Когда ты медленно, но верно
Ложишься в гроб, прося совета,
А я молчу (мне тоже скверно),
И вновь глотаю мятный чай –
Пусть кипяток – ведь в горле крошки;
А ты – не хочешь – не встречай..
Я подожду ещё немножко.
Я гуляю по крышам осеннего города –
Выше и выше, к звёздам и к холоду.
Старый Волшебник в чудном парике
Их разбросал по дороге к реке.
Небо пестреет алмазами вечности,
Звёзды ведут меня вдаль - к бесконечности.
И одиночества холод не ранит;
Старый Волшебник хохочет и манит
Меня за собою, сквозь скользкий туман.
А я улыбаюсь – всё самообман;
И руки замёрзли, но звёзды уж – вот
Попадают в руки, закончив полёт.
Я гуляю по крышам осеннего города –
Выше и выше, к звёздам и к холоду.
Старые клёны уже давно с проседью;
Я гуляю по крышам, я – в сердце осени.
Над рекою туман, будто ловкий капкан для потерянных стай
Журавлей сентября, тех, что в небе парят. И заброшенный рай
Ждёт их после того, как расправив крыло одолеют свой путь;
Не свернуть - широка этой жизни река; и порывы рвут грудь.
Ветер треплет крыло над холодной водой. Больно, холодно, но
Стая терпит и ждёт, когда долгий полёт /ведь с судьбою поспорено/
Завершится; и свет чьих-то новых планет их согреет в ночи.
Лишь один резкий взмах - и останется прах. Не кричи. Не кричи! Помолчим..
***
Улетят журавли сквозь субботнюю мглу. Как и год назад
Я пройдусь неспеша, удержусь на ветру, не закрою глаза.
В этой мерзкой ночи я как кукла в руках у седого царя;
И бескрайнее небо громко кричит, когда в небе парят
Пары сломанных крыл /не поможет факир склеить их - никак/.
Этот танец-goodbye тех раздробленных стай
Над водой - улетай, улетай!..в дальний край -
Долетят ли? Прощай.. Слишком бурная эта река.
Идиотизм вчерашней встречи:
Маршрут из пункта А в пункт Икс.
Менять А6 на А12, до потери пульса - время искалечит,
Затем контрольный - в голову -
А что - идея-фикс!
Махнуть рукой на Е22-ую,
Остаться в душной крепости кирпичных стен.
Казалось бы,
Застиранной до дыр надеждою себя бинтую,
Без ненависти и усталости.
Косые строки,
Рифмы - ноль и текст немного глупый;
И сигаретный дым в чужие окна.
Кто-то воздух ловит ртом.
Мяукай.
Под звуки прощального вальса я выдохну страх одиночества.
Напутали карты. Всё ложь, чьё-то злое пророчество!
Бесцельное время прольётся на скатерть малиновым ядом,
Я не шелохнусь. Я не выдам себя вопросительным взглядом,
Я не пророню даже слова с оттенком обиды и бренности –
Ты слишком король, чтоб просить от тебя равноценности;
Мои откровенья и письма пустые – твоя лишь заслуга...
Молить о прощеньи? Ну что ты, я слишком прислуга!..
А слугам, ты знаешь, нет права перечить и жить напоказ,
И всё, что им велено внять, - это царский приказ.
И кто-то в лохмотьях, а кто-то пирует в густых соболях,
Нет горечи высшей, чем страх полюбить короля.
Под звуки прощального вальса отдамся на смерть палачу,
Я не шелохнусь. Лишь в беспамятстве пьяном шепчу:
Ускорь мои муки, прошу, отпусти, отпусти меня...
Я – грешная ключница. Прогони меня! Сохрани... меня.
Поэма комичная и ироничная,
Про двух сердец стук:
Тук! Тук!
Я - кукла тряпичная,
Роза тепличная.
А ты - генерал -
Накинув сюртук,
Ты - ветер разлук -
И каблучков стук
Ты срифмовал.
Все лгут безнаказанно,
Что мы с тобой связаны,
Кому-то обязаны
Про двух сердец стук,
Про наш ультразвук
Кричать всем!
Тук!.. Тук!..
..А ты лицедействуешь.
Пусть я не этичная,
Но, к слову - меж нами - я тоже комичная!
Так смейся же! Смейся!..
Ты скажешь: двуличная..
Ах да! Прости - ничего личного.