Пять минут счастья.

Мама мне всегда говорила:
-Спать ложись рано, вставай вовремя.
И ведь ложился! Рано ложился. Часов в десять вечера. Время-то детское, но я всё равно ложился и спал, как суслик. Или сурок. Вставать по утрам самому, разумеется, не удавалось. Мама будила меня раньше, чем я успевал проснуться. Очень неудачно, надо сказать, будила. Как раз в самый ответственный момент сна. А сны снились всякие: то я кому-нибудь голову отрываю, то мне отрывают. Хорошие такие, разнообразные сны. Но на маму я за такую побудку не обижался. Глупо это. Да и нехорошо обижаться на маму.
А потом завтрак. Я по утрам завтракать не люблю. Почему-то ничего не лезет в горло, да и аппетита нет. Но исправно съедал всё, что мама накладывала на тарелку. Наверное, я каким-то своим зловещим нутром чувствовал, что моему растущему организму это необходимо.
Провожая в школу, мама мне всегда говорила...
Да много чего она мне говорила! И не только провожая в школу, а постоянно. Всякие наставления и запреты:
“Мой руки перед едой. Чисти зубы на ночь. Заправляй за собой постель. Делай уроки. Читай книги.”
Бр-р-р-р-р!!!!
И в том же духе:
“Не писай мимо унитаза. Не езди на машине по рельсам. Не доставай соседа. Не носи бельё сестры.”
Столько всяких “не”!
А главное... Да, самое главное:
“Никогда не мешай водку с портвейном! Никогда!”

Я проснулся за пять минут до того, как сработал будильник. Вернее будет сказать, что даже не проснулся, а просто открыл глаза. Что-то мне снилось перед пробуждением. Что-то очень хорошее и доброе. И я даже был счастлив. Там, во сне, я умел летать. Но как только открылись глаза, сон начисто выветрился из головы. И только ощущение полёта и полного счастья осталось.
Я лежал на кровати и смотрел в потолок. Не слышал, а скорее чувствовал, как за шкафом шуршит обёртками от конфет мышка. И я был безумно счастлив тому, что у меня в квартире поселился такой маленький комочек жизни и страха.
Свежий утренний воздух, просачивающийся через приоткрытую форточку, приятно щекотал ноздри. Гул едущих машин за окном казался очень далёким. Он не раздражал, а ласкал слух. Гладил всё тело мягкой, пушистой лапкой. И мне было хорошо. Очень хорошо. Никогда я ещё не испытывал такого ощущения полного счастья.
Я лежал и просто наслаждался. Я любил весь мир только за то, что он существует.
И вдруг...

Восемь часов утра. На кухне начали бить часы. Они у меня старинные. От деда достались. Только без кукушки. Но зато с боем. И маятник туда-сюда болтается: тик-так, тик-так.
Часы начали бить...
У меня возникло такое чувство, что это меня бьют по голове. Молотком. Каждый удар отзывался болью во всём теле. И ко мне начала возвращаться память.
Я вспомнил, что мне всё-таки уже тридцать пять лет. Что лежит на мне тяжкий груз работы, о которой я думаю даже во сне. Организм мой, несмотря на возраст, давно уже устал и постоянно болеет. Стало трудно дышать. Сердце работало кое-как. Ужасно раскалывалась голова. В общем, всё, как и обычно по утрам.
Да и вчерашняя пьянка не прошла бесследно. Не помню уже, что пил. Кажется водку. А чем запивал? Вроде бы пивом. Или портвейном. Или лимонадом... А может и всем подряд, по очереди.
И ведь говорила же мне мама!!!
Уф!
Я с трудом сел на кровати. Спустил ноги, стараясь найти тапки. Не нашёл. Страшно хотелось пить. Было такое ощущение, что во рту кошки... Кстати, где кошка? Ах, да, у меня же нет кошки. А если бы была, что не знаю, что бы я с ней сделал за то, что гадит где попало.
С трудом дошёл до кухни. Идти-то каких-то пять метров, а уже одышка. Как у старика. А может так оно и есть. На столе недопитая бутылка коньяка. Хороший коньяк. Французский. Судя по всему, настоящий. Такой и в королевском дворце не каждый день пьют.
Я налил себе стопку. Залпом выпил. Как водку. По привычке. Закусил солёным огурцом...

И только когда мои ноги понесли меня по стене в сторону потолка, я вспомнил ещё один мамин совет...

СВЕРШИЛОСЬ!!!!
Свершилось маленькое чудо, имеющее в моих глазах вселенские масштабы. Сегодня родилась у меня красавица-дочка. Я, правда, её ещё не видел, но всё же...
Очень безумно рад такому моменту. Теперь вот даже времени не остаётся больше ни на что. Остаётся только ждать, когда выпишут жену с дитём из больницы...
И на счёт депрессии... ПРосто нахожусь сейчас в слегка подвешеном состоянии, в некоторой такой эйфории от случившегося, что и словами-то передать трудно.
Уф... Прямо первый раз со мно такое...

У женщин обычно наблюдается послеродовая депрессия, а у мну предродовая... Хм... В ожидании дитя... Тяжело ждтся. Каждый час спрашиваю: "Как дела? Ещё не рогдила?" Как-то в детстве, воспринимая такое обращение как шутку, посмеивался над ним, и никак не думал, что буду настолько серьёзно его воспринимать. Тут и ответственность ложится на плечи. Это сразу трёх человек нужно прокормить... Эх... И всё равно ведь хорошо. пока что есть возможность, можно и пивасика выпить, и в такие моменты очень жаль становится, что по сему напитку божественому я ограничен в силу того, что только один литр в меня и влазит. А потом становится плохо, что лучше бы не пил. А так хочется в связи с рождением дитяти напиться... Эх...
Опять депрессия... Вот так вот и не знаешь, куда себя деть. И ждёшь смски или звонка, что уже всё готово, что народилось махонькое чудо природы, к появлению которого сам приложил свои руки... Ну, или чего там?
А нету. Звонки-то поступают, да всё без радостных новостей. И хорошо ещё, что без грустных...

Говорят, что всё, что есть хорошего в этой жизни, либо незаконно, либо аморально, либо ведёт к ожирению.
Так вот...
Уголовный кодекс, как это водится, я чту и законов не нарушаю. Это первое.
Аморальных действий так же не совершаю, ибо я - мальчик воспитаный. Это второе...
И третье... У мну не в коня корм. Сколько бы я ни хавал или просто жрал, всё равно вешу 61 кило и не прибавляю уже лет шесть-семь. Было дело, когда лежал в больнице 5 месяцев, жрал, как лошадь. за день ведро каши уминал с сахаром. И только спал и отдыхал. И чего? Да ничего. Ни кило не прибавил.

Ну и вот... Если ничего этого у мну нет, так это что же такое получается? У меня нет ничего хорошего в этой жизни?

В общем так. Всегда было, и будет, писалось сие по реальным событиям. И вообще, всё, что я пишу - это мои мысли, чувства, переживания, происшествия со мной, которые я таким вот образом завуалировал...

Пришельцы.

Летающую тарелку я обнаружил в своём огороде часов в двенадцать ночи. Огород у меня начинается сразу за сараем, а я за этим самым сараем, мягко выражаясь, писаю по ночам. Домой не хожу, чтобы родителей не будить. Хотя, думаю, что они всё равно просыпаются. Уж очень громко хлопает входная дверь. Стою себе спокойно, окрашиваю белоснежный снег в янтарный цвет, а тут слышу, что, будто электрические разряды у меня за спиной раздаются. Оборачиваюсь – никого. У нас тут несколько столбов стоит, на которых электрические провода натянуты. Списал эти звуки на них. Да и наблюдались такие грешки за ними раньше. И я спокойно продолжил своё мокрое дело.
Но вдруг снова раздался сильный треск. И шёл он уже точно не со столбов. Я снова обернулся. От неожиданности даже намочил свой же ботинок. Прямо посреди огорода что-то стояло. Тёмный силуэт. По этому силуэту бегали волны чёрной ряби. Оно то исчезало, то появлялось. А потом там что-то бухнуло, и предо мной предстала самая настоящая летающая тарелка. Не знаю, действительно ли она похожа на тарелку, но в темноте было очень похоже. Небольшая такая. Метров шести в диаметре. Покоящаяся на трёх небольших опорах.
Потеряв всякий страх, я подошёл поближе. Даже не обратил внимания на набившийся в ботинки снег. Края тарелки находились выше моей головы где-то на полметра. По ним бегали весёлые огоньки. Уж и не знаю, зачем они им, если всё равно маскируются. Я провёл рукой по днищу. Оно было каким-то мягким и очень гладким. А ещё слегка тёплым. Постучал.
-Тук-тук! – Говорю. – Вы к нам по делу, или как?
Недалеко от меня часть днища тарелки начала опускаться, образовывая небольшой трап со ступеньками. Изнутри бил неяркий свет. Уж и не знаю, почему я тогда не испугался. Наверно от того, что у них были какие-то проблемы. Защитное маскировочное поле просто так не отключается. Да и лазерами меня сразу же не сожгли. Я с замирающим сердцем ждал.
-Пожалуйста, не пугайтесь. Мы вам ничего плохого не сделаем. – Раздался мягкий голос изнутри.
-А разве есть чего пугаться?
-Мы, наверное, выглядим не совсем привычно для вас. – Ответил всё тот же голос.
-Да ладно вам. – Говорю. – Спускайтесь. Обещаю, что визжать и падать в обморок не буду.
Их было двое. Небольшого роста. Мне примерно по грудь. Встреть я их на улице ночью, подумал бы, что маленькие дети прошли мимо меня. Выглядели вполне естественно. Две руки, две ноги. Всё очень пропорционально. И никаких невообразимо больших голов, как обычно любят это дело расписывать во всяких там мистификациях. Даже немного красиво. Одеты были в лёгкие скафандры. В неярком свете изнутри тарелки я с трудом углядел прозрачные колпаки на их головах.
Оглядев их, и не обнаружив ничего страшного, я произнёс:
-Ну что ж. Раз уж вы здесь, то пойдём, хоть чайком вас побалую. А?
Космонавты немного посовещались на своём языке.
-Мы не против. Да и дело у нас к Вам есть.
И я повёл их домой. Аккуратно, стараясь не топать, прошли через терраску. Я завёл их на кухню. Поставил греться чайник. Они же сняли свои колпаки. Раз уж дышали мы одинаковым воздухом, значит - и метаболизм должен быть схожим. При ярком свете я уже разглядел их получше. Выглядели они не так как люди, хотя некоторое сходство и оставалось. Но спутать нас невозможно ни при каких обстоятельствах. Более точно описать их я не возьмусь. Никогда этого делать не умел.
-Вы тут посидите. Я сейчас, отойду на секундочку. – Сказал я и пошёл в свою комнату.
Она у меня от основного дома отделена двумя дверьми. Там у меня и компьютер стоит. Я как раз был подключён к Интернету. Написал в асе: “У меня возле дома приземлилась летающая тарелка. Ушёл знакомиться”. И вернулся на кухню. Там как раз закипал чайник.
-Издалека? – Спросил я инопланетян.
-Да в общем-то не очень.
-Кстати, можете звать меня Вангер.
-Очень приятно. – Инопланетяне были на удивление вежливы. – Нгнанр. А это - мой спутник - Линзстр.
Я разливал чай.
-Вам с сахаром или без?
-Если можно, то сладкий.
-А как получилось, что вы так хорошо знаете русский язык.
-О, нет. Мы его и не знаем вовсе. Просто вот. – Нгнанр показал на какой-то приборчик на своей руке. – Это он переводит. Реально же мы говорим на своём родном языке, так же, как и Вы. А мы слышим, будто Вы говорите на нашем.
-Удобно. Печенья, или бутербродов? – Я полез в хлебный шкаф.
-Благодарим, но мы только чай.
-Угу. А я себе сделаю. – Сказал я, доставая батон.
Так мы и сидели. Пили чай. О чём-то ещё говорили. Инопланетяне – чисто дети малые болтали ножками под столом. До пола они едва доставали.
В конце концов заговорил Линзстр.
-Наш прибор по расчету благоприятных вероятностей выдал эту точку планеты, как наиболее подходящую. Сказал, что здесь мы сможем спокойно приземлиться и запастись топливом на перелёт до нашей планеты. У Вас есть топливо?
-Для летающей Читать далее...

Опять тридцать пять... Да что же это такое-то творится, а? Спамеры... Думаете, они меня достали? Фиг там! За весь день не пришло ни одного спамерского письма. Забыли там меня, что ли? А ну как я чего-нибудь хочу? Увеличить там чего-нибудь, или уменьшить. А может и пришить чего или кого хочу. Где реклама? Где спам?

Даааа.... Ну вот. Принимаем суръёзные меры. Вот моё мыло. Это для спамеров. пущай упишутся...
fostralski@mail.ru

Или секреты мужского счастья.

В самом деле, что мы всё о женщинах, да о женщинах? Давайте поговорим и о лучшей половине человечества. Хотя, тут вопрос спорный. Лучшее - оно враг хорошего. И иногда мне приходится задумываться о том, что мы - мужики - всего лишь жалкие придатки к существам, на порядок совершеннее нас. Как игрушки...

Эммм... Интересное название, надо сказать, для интересной и довольно-таки деликатной темы.
Итак, господа мужчины, делюсь с вами первым секретом.
Справлять малую нужду, оно же мочиться, олно же писать, оно же сикать, оно же просто банально ссать лучше всего на стену под углом примерно 35-40 градусов. Иначе, если справлять эту малую нужду на горизонтальную поверхность, то во все стороны летят брызги, осаждаясь и на штанах, и на ботинках, и на всём остальном, что находится рядом, включая случайных прохожих. А по стеночке оно так аккуратненько стекает не оставляя никаких видимых следов ни на чём, кроме несчастной стены.
В этом плане гораздо неудобнее милым дамам, лишённым от рождения этого удовольствия...

Эх, ма!!!
А я сегодня не такой, как вчара!
А вчера вообще никакой!!!
А вчорась я був белым конём!
А чегодня Будённый на нём!!!

Или под ним... ХЗ, где я, кто я... И чего со мной делают? ХЗ...

Слёзно прошу!
жена в роддоме. Я один. Любовницы нету! И вот проблема встала.
Вы не подумайте чего пошлого, хотя в данном конкретном случае это было бы не лишним...
Ну и вот. Так что нужно делать с грязной посудой? А то места уже не осталось. по квартире не пройти, компа не видать из-за тарелок...
И как мне не поломать при одевании носки?

По каким фразам меня находят!!! Я в ужасе! Это что же бза человек такой должен быть, чтобы так извращённо смотреть на окружающую действительность?
[529x140]

Разбирал сегодня кладовку. А и чего там только не было?! Всякого добра навалом. Да такого, что я и сам многие вещи не берусь идентифицировать. В общем, среди горы мусора и хлама, в хозяйстве абсолютно ненужных, но которые выбросить жалко, нашёл пакет. Разворачиваю его. А тым!!!
Руки, ноги, туловище, голова... И всё по отдельности. Во, блин, думаю, расчленёнка...
Хорошо, что всего лишь кукла. Выбросил к е... ммм... нецензурно выразился в общем, от греха подальше выбросил, чтоб не дай-то Бог ничего не подумалось... А то ведь и лялька скоро народится. Незачем ей на такое смотреть...

Было дело. В Москве одно время висели рекламные плакаты. Рекламировали пылесосы. И вроде бы ничего предосудительного в этом не было, но вот сам рекламный слоган внушал опасения. Он гласил: «Сосём за копейки!» Неизвестно, что по этому поводу думали люди, читающие такое дело, но в три дня реклама была убрана с улиц города, дабы не смущать общественность своей многозначностью.
Далее…
Иду утром на работу. А по пути попадается рекламный щит-одноножка размером два на три метра. На нём фотография обалденной соски с буферами столь необъятных размеров, что я сомневаюсь, сможет ли оная хотя бы на метр к стенке подойти, не упрётся ли в неё грудью. А мадам та красивая – спасу нет. И глазками своими, улыбкой, каждой чертой лица к себе так и манит.
И опять же, рекламный слоган:
«Любовь бывает бесплатной!»
Иду дальше, думаю, иногда хихикаю, как идиот. А думаю вот о чём: бывают проститутки обычные, бывают валютные. Но они хотя бы в рекламе о себе свой номер телефона оставляют. А у этой «мадемуазели», судя по рекламе доступной бесплатно, телефон указан не был. Видать, это специально для вип-клиентов, которые «знают» номерок и так.

Скажем так... Трубы... Обычные трубы, по которым что-то течёт, раскрашиваются во всевозможные цвета в зависимости от того, что же именно по ним течёт...
Например в зелёный цвет красятся трубы с холодной водой. В серый - с горячей. В белый цвет красятся те трубы, по которым подаётся воздух, в чёрный - в которых проходят электрические провода.
Так вот...
В какой цвет мне нужно покрасить трубу, чтобы по ней подавался чистейший медицинский сприт?

Сегодня поговорим о странностях в использовании некоторых междометий (если я правильно вспомнил название).

Допустим… Пусть будет так…
Два друга – они оба учатся в пятом классе…
Две подруги – они обе так же учатся в пятом классе…
Вы не подумайте, дальше никаких пошлостей. Пошлости будут чуть позже. А интересует в этом месте нас слово «Оба». Или «Обе».
В данных случаях использование их вполне обосновано. А вот как использовать это слово в случае, когда тусят мальчик и девочка? Как их назвать? Оба? Обе? Или обои?
В случае с обоями, я думаю, всё ясно. Отметаем, как бумагу, клеящуюся на стены.
Остаётся у нас два случая: оба, и обе… Так что же лучше? Что предпочтительнее в разговорной речи субъектов, филологическим образованием особо не обременённых.

Определённо, что мальчика и девочку вместе взятых всё чаще называют «Оба». Они оба что-то такое этакое натворили… Или творили… И даже не что-то, а о-го-го что!!! Оно, конечно же, подразумевается, что девочку в данном конкретном случае подразумевают и мальчиком, приписывают ей некоторое сходство с мужским полом. Однако это для девочки не так уж и страшно, как могло бы показаться на первый взгляд. Да как ты ни назови симпатичную миловидную девушку – хоть ёжиком, хоть кактусом – она всё равно останется девушкой, у которой всегда будет множество поклонников и тайных воздыхателей.

Далее… Почему-то мальчика и девочку, гуляющих (творящих всякое и определённое) в паре никогда не назовут «обе».
Девушке-то, как всегда, всё фиолетово, а вот к юноше может приклеится ярлычок, что он, вроде как, и не мальчик, а девочка. В смысле гей. И уж от этого статуса ему отмыться гораздо труднее будет, нежели девушке от статуса мальчика.

Так что, дорогие мои девочки, девушки, женщины, хочу поздравить вас со столь многогранной натурой, которая позволяет вам в разные моменты жизни быть разными: удивительными и привлекательными, мужланками и милыми дамами, страшными во гневе, стервозными, глупыми блондинками и расчетливыми, умнейшими жёнами. И всё это в одном флаконе!!!
Чем разительно отличаемся мы – мы никак не можем изменить ни свой статус, ни своё поведение. А всё в страхе перед тем, что подумают о нас что-то такое этакое неприятное, что и самим противно будет.

Вот так вот на примере использования такого простого слова делаются столь непростые выводы, которые развивать бы, да развивать, но вот только кому это нужно будет в таком количестве?

PS ещё раз повторю: я не курил!!!

Да, да... тут всё более или менее давно написанное из рассказов. Стараюсь нового ничего не выкладывать. По краней мере без разрешения жены...
А ведь хочется, блин...
Ну и ладно. Всё равно ничего уже не осталось нигде...

Настроение сейчас - Избитое

Горе–мутант.

Снова перед вами нахожусь я. Такой некрасивый. Ничего не поделаешь, под рукой не было лучшего материала, так что прошу любить и жаловать. Я расскажу. Да, расскажу о себе. О том, как я превратился в мутанта.
Как говорится, была бы мутация, а направить её в нужное русло не трудно. Всегда мне хотелось что-то изменить в своём организме. Улучшить его, сделать сильнее, необычнее. Зачем мне это нужно - не спрашивайте. Я и сам этого не знаю. И вот в один прекрасный момент задался вопросом, а как это сделать? Ясно же было, что клетки нужно как-то подтолкнуть на эти изменения. Силой воли добиться этого я не смог, поэтому решился пойти по простому пути, а именно - облучиться радиацией. Оставалось найти место, где это можно сделать.
Удомельская АЭС отпала сразу же по вполне понятным причинам. Радиационный фон в Удомлье был ниже, чем в Твери. Потом сестра посоветовала – а и добрая же она у меня – покрутиться у Курчатовского института. Вроде как там радиации полно. Весь день крутился вокруг да около. Ничего не почувствовал. В конце концов вызвал у сотрудников правопорядка нешуточные подозрения и быстро сменил место дислокации. Оставалось одно-единственное, известное мне место, где можно было отыскать нешуточные следы радиации. Нет, не Чернобыль. Уж туда-то меня никто не пустит. Да и радиация там нехорошая какая-то. Можно даже сказать, что нездоровая.
А направился я ажно в сам Челябинск, ибо был наслышан о тамошних очистных сооружениях и паре катастроф, с оными связанных. Да и городской парк по слухам был разбит прямо над залежами некоего урания. Я не буду описывать то, как я туда ехал. Два дня в поезде прошли для меня абсолютно бездарно. Ничего нового не придумал, ничего не натворил не смотря на то, что ехал в тринадцатом вагоне на тринадцатом месте. А ведь хотелось, блин, устроить свою поездку так, чтобы окружающие потом вспоминали меня с содроганием. Не устроил. Жаль.
Приехал. Целый день гулял по парку. Даже к знакомым не заглянул – и таковые имелись в некотором количестве. Благополучно отночевав на вокзале, на следующий день отправился на те самые очистные, к местам наибольшего скопления радиации. Понятное дело, что обычных смертных сюда не допускали. Я уж и не знаю, как мне удалось пройти. Наверное, сработал мой более или менее наглый и самоуверенный вид. Часовой, стоящий на посту что-то пытался мне кричать, остановить, но так и не докричался. Я прошёл мимо, так и не взглянув на него. Потом-то я узнал, что у того был чёткий приказ стрелять, но он почему-то не стал этого делать. В общем, мне повезло.
Не помню уже, как я попал в эпицентр излучения. Память отшибло начисто. А очнулся уже в городской больнице. Лежал на койке абсолютно голый. По всему телу были прикреплены кучи датчиков. Рядом находились врачи в радиационной защите. Боялись они этой радиации. Мне объяснили, что я получил смертельную дозу. Клетки начали разрушаться. Скоро помру. И зачем, спрашивается, они притащили меня сюда? Нужно было отправить куда подальше от города. Идиоты, одним словом.
Но я не стал помирать. Я начал организовывать направленную мутацию клеток. Сначала нужно было снизить фоновое излучение. А то кто же меня отпустит с такими показателями в город. Я долго мучился, заставляя клетки кожи экранировать радиацию. В конце концов это начало получаться. Постепенно смолкал треск счётчика Гейгера, установленный у моей койки, пока не умолк насовсем. Сразу же прибежал весь персонал. Поменяли счётчик, не поверив, что я больше не фоню. Долго бегали вокруг меня, ничего не понимая. По всем показателям мой организм был здоров, и ласты заворачивать не собирался.
Долго я ещё валялся в этой больнице. Очень долго даже по моим параметрам. Мне это успело надоесть. Да и врачи устали от моих выходок. И решились они меня отпустить на волю. Выдали новую одежду, некоторую сумму денег взамен утраченной. Нельзя было с этими вещами появляться на улице. Уж они-то фонили по страшному. И отпустили меня восвояси, строго настрого наказав регулярно приходить на обследование. Я, конечно же, пообещал это делать, решив про себя, что нафига мне это нужно. И ушёл.
Поселился я на природе. Возле озера Увильды. Сварганил небольшой шалашик, в котором и жил. Время было летнее, поэтому и не замерзал. Денег на скромное пропитание хватало. Да и спокойно тут относительно. Никто не мешает целыми днями лежать на подстилке и думать о чём-то своём. Я думал об изменениях в организме. В общем, начал целенаправленно мутировать. В начале мутации происходили с трудом и долго. Требовались некоторые знания по биологии организма.
Моим первым экспериментом был хвост. Хвост мне не понравился сразу. Какой-то толстый, не гибкий, с кожаным покровом. Весь ребристый. Не хотел я себе такой придаток. Пришлось его ликвидировать. Второй хвост вышел не в пример лучше первого. Длинный, тонкий и гибкий. Весь покрытый густой мягкой шерстью. Это мне уже нравилось больше. В вытянутом состоянии мой хвостик поднимался над моей головой ещё Читать далее...

Так вот гляжу на свой почтовый ящик и грустю потихоньку. Обидно, скучно. Все меня позабывали. Даже спамеры - и те за два дня ни одного письма не прислали. Вот тут думаю, что может адрес своего ящика раскидать по всему инету? Хоть спамерам буду интересен... Или нужен...
Тьфу, блин! Придёт же ж в трезвую голову!!!
А так ведь оно же ж ни одна скотина ни строчки...
По сути - кому мы, кроме самих себе нужны? Если сам себе письма не напишешь. не кинешь весточки, что всё у тебя в порядке, то и не получишь ничего. Понимаю теперь Абвера, как никогда... Вот человечище был - столько всего в нём разного уживалось. Сам с собой спорил, переписывался, ссорился и обижался сам на себя. И тут же себя защищал и оправдывал. и не перед самим собой, а перед многочлисленой аудиторией, которая о его расщеплении личности и не подозревала...

Настроение сейчас - Умиротворённое

Мурзик на утренней прогулке.

Первое время после рождения кот Мурзик был самым несчастным котёночком в мире. Этакий маленький серенький комочек, непонятно как передвигающийся по полу. И каждый спешил его без причины побить и обидеть. Но Мурзик не сдался судьбе, не стал забитым. Он просто уходил в библиотеку подальше ото всех и там надолго запирался, расположившись на куче книжек и журналов.
Поначалу он от невообразимой молодости своей и от некоторой глупости пописывал в них, но вскоре научился читать, и стал их почитывать. Многому полезному и интересному он научился в книгах. Многое из них узнал. Научился заодно считать и писать, научился изобретать всевозможные приспособления, которые облегчали ему жизнь. Научился делать ловушки для мышек. Вскоре, когда друзья, родственники и просто знакомые Мурзика узнали, насколько он мудрый, то перестали его обижать – тем более что Мурзик научился давать им отпор – и наоборот, стали ходить к нему за советами в трудных случаях. А Мурзик никогда никому не отказывал в помощи.
Мурзик был очень пушистым котёнком. Поэтому было непонятно, как он ходит, ведь лапы были скрыты под пышной красивой шёрсткой. А однажды он решил сходить в лес и посмотреть, кто там живёт. Ведь в книжках столько всего интересного про лесных животных было написано. И вот, поднявшись утром рано, Мурзик пошёл по мокрой от росы траве в сторону ближайшей рощицы. Он тут же промочил все свои лапы и сам промок до ниточки. Но это не остановило его тягу к знаниям и приключениям.
А в лесу было, как всегда, по-весеннему красиво в предутренний час. Туман полз между деревьев, показывая иногда сказочных животных, что в нём скрывались. Ранние птички пели свои утренние песенки, кормя своих птенцов. Яркое утреннее Солнышко пробивалось своими лучами между стволов деревьев, играя на травке своим Блеском.
Вдруг Мурзик увидел среди высокой травы первого лесного жителя. Он, будучи котёнком вежливым, тут же поздоровался.
- Здравствуйте! – Сказал он своим тонким голоском.
- Здравствуй! – Ответил ему бодрый голос.
- А кто ты такой? – Мурзик тут же начал знакомиться.
- Я – зайчонок. Меня зовут Пушистик.
- А я котёнок. Меня зовут Мурзик. А что ты тут делаешь?
- Я играю с Солнечным Блеском. – Ответил Мурзику Пушистик, продолжая свою игру.
Мурзик подошёл к зайчонку поближе, с сомнением на того поглядывая.
- А Солнечный Блеск – он съедобен?
- Нет, конечно же! – Ответил ему зайчонок. – Но за ним очень интересно бегать.
– А зачем за ним бегать? – Спросил Мурзик.
- Мама мне говорила, что тогда я начинаю быстрее расти, становлюсь сильнее, ловчее, учусь быстро бегать и высоко прыгать. Хочешь побегать со мной?
- Очень хочу! – И Мурзик прыгнул к Пушистику.
Долго они гонялись по полянке за Солнечным Блеском, весело смеясь и кувыркаясь, пока Солнце не поднялось выше, и тот не исчез до следующего утра. Тогда зайчонок пошёл в норку к маме, а Мурзик, проголодавшись, пошёл домой. Его там ждало полное блюдечко свежих сливок и вкусная рыбка на отдельной тарелочке.

Философская такая сказочка получилась. Люди, учащеся в универах-институтах начинали тут же производить какие-то хитрые подсчёты. А в целом... Вот кто из них прав? А?

Кошкина математика.

Однажды вечером кот Мурзик пошёл гулять, держа хвост пистолетом. Проходя мимо дома своей знакомой кошки по имени Белочка, он встретил трёх своих друзей: кота Ваську, кота Борьку и кота Маркиза. Все трое дрались друг с другом. Шерсть клочьями летела во все стороны. У Васьки уже было разорвано ухо, а Борька заметно полысел – к парикмахеру не ходи. Лишь только Маркиз сохранял – до поры, до времени – свой первозданный вид. Возмутился Мурзик такой бессмысленной дракой и подошёл к своим друзьям выяснить причины этого буйства.
- Что за шум? Почему дерётесь? – Спросил он строгим голосом, на какой только был способен.
Коты драку тут же прекратили, уселись напротив Мурзика рядком, косо друг на друга поглядывая. Первым начал рассказывать свою историю Васька.
- Пришёл я в гости к Белочке и стал громко кричать, звать её на улицу. Я долго кричал, а Белочка всё никак не выходила. А тут подошли эти двое…
- Да, да. – Продолжил Борька. – Мы с Маркизом подошли, услышав шум. И тоже начали кричать вместе с Васькой. И тут Маркиз спросил…
В разговор вмешался Маркиз.
- Мне стало интересно, - говорит он, - а во сколько раз громче мы втроём кричим, чем кричал до этого один Васька?
- И к какому же мнению вы пришли? – Поинтересовался Мурзик.
Коты начали наперебой рассказывать каждый свою версию. Разобрать в такой какофонии что-либо было невозможно. Тогда Мурзик сказал им:
- Давайте по-очереди. Вот ты – Васька, как ты считаешь, во сколько раз громче вы вместе кричите, чем ты один?
Васька засмущался, но свою версию рассказал.
- Сначала я был один и кричал с одной громкостью. Потом подошли Борька и Маркиз. Один и два – получается три. Значит: мы втроём кричим громче меня одного в три раза.
- Нет, не так. – Начал его поправлять Борька. – Сначала ты был один. А потом нас двое. Один на два – получается два. Значит: втроём мы кричим громче тебя одного всего лишь в два раза.
- Послушайте, пожалуйста, меня! – Взмолился Маркиз.
- Говори. – Поддержал его Мурзик.
- Вот значит. – Начал Маркиз с гордым видом. – Вот я и ты – Борька – это один и один, и получается два. Опять же я и ты – Васька – один и один, и получается два. А два и два – это четыре. Значит: втроём мы кричим громче одного Васьки в четыре раза.
Мурзик ненадолго задумался. Потом оглядел своих товарищей и сказал им с гордым видом:
- Вы все неправы, друзья мои. Смотрите сами: Васька один, Борька один и Маркиз один. Значит: один на один на один – получается один. Вот и выходит, что втроём вы кричите с такой же громкостью, как и один Васька.
Возмутились тогда коты, что Мурзик их так принижает и уменьшает значимость их голосов в общем крике. Хотели, было, побить его, но Мурзик вовремя убежал, оставив друзей в одиночестве. А друзья в это время порешили считать версию Маркиза верной, потому что только она придавала значимость и вес их голосам.

Жена одну сказку уже выкладывала. Я продолжу у себя...

Сказка о тараканах подпольных.

Жил да был в подполье, в доме деда Сидора, таракан по имени Бобрик. И был он рыж цветом, толст телом, да пышен усами, о шести лапках членистоногих, да двух крылышках прозрачных, сокрытых от глаз людских от греха подальше тонким хитиновым панцирем. А и любил же Бобрик хлебные крошки, сметённые со стола дедом Сидором по рассеянности, да так и не прибранные! Так он любил их, что любо-дорого поглядеть было, как за ними по полу щелястому он бегал. Бывало, так, перебежит он от одной ножки стола до другой смешные кренделя на ходу выписывая, да сваляет из крошек себе комочек съедобный, а потом громко чавкает, забравшись в свою норку.
И был у Бобрика верный друг. Такой же таракашка, но по имени Дурманя. Любил тот Дурманя до одури машеньку. И не таракашку с именем таким, а машеньку. Мелок такой, но котором так и написано, что она для тараканов. Бывало, положит дед Сидор возле его норки кусочек такого мелка, а Дурманя и рад стараться – чавкает им, как Бобрик хлебными крошками, что только треск за ушами стоит. Потом-то Дурмане время от времени становилось от этого худо, но организм у него крепкий, сильный, с детства закалённый, справлялся с мелком.
А однажды к деду Сидору пришли гости. То ли праздник какой у него был, то ли просто приём дорогих и не очень родственников, но угощений на столе было много-премного. Стол от них прямо-таки ломился. Шумно вели себя гости. Громко топали ногами, много ели и пили вкусностей всевозможных, да разносолов. Попутно крошками на пол сорили, за собой не следя. И так много они накидали на пол съестного, что порадовались поначалу друзья-таракашки Бобрик с Дурманей такому обилию пищи, а потом прикручинились. Уж столько-то они съесть точно не смогут. Ни за какие коврижки они не осилят этакую гору еды.
И тогда Дурмане пришла в его дурную голову здравая идея: позвать своих родственников. Уж если дед Сидор позвал своих, то почему бы им с Бобриком не поступить так же?
Наступила ночь. К счастью для тараканчиков, дед Сидор так и не прибрался за разошедшимися по домам гостями. Лёг спать, оставив мусор на полу до утра. И тогда повылазили из всех щелей тараканы разномастные-разношёрстные, с усищами длинными, да глазищами от голода горящими. Были тут и родственники Бобрика с Дурманей, и просто их друзья. А так же друзья друзей и родственники родственников. За всю ночь они все вместе смогли-таки очистить пол от крошек, от гостей им доставшихся.
Когда же, наутро, проснулся дед Сидор, то не увидел он мусора и поначалу, было, порадовался. Но потом, углядев многочисленные тараканьи усы, торчащие из-под плинтуса, пригорюнился. Ведь тараканы в доме – это плохо. Это – символ неопрятности хозяина, символ того, что он - грязнуля.
Чтобы остановить такое нашествие, взялся дед Сидор за метлу и мёл он пол в доме своём, пока всю грязь не вымел, чтобы тараканам еды не осталось. А потом, когда пыли совсем не осталось, то он ещё и помыл всё влажной тряпкой.
Посмотрели тараканы на такое дело, да пригорюнились. Ясно, как день, было, что больше не видать им крошек съедобных. И тогда покинули они дедову избушку в поисках более неряшливых хозяев, не прибирающих у себя в доме.
Только Бобрик с Дурманей остались. На всякий случай, следить за дедом Сидором. Вдруг он снова насвинячит. И тогда они снова позовут всех-всех своих родственников пировать на хлебных крошках.