Я – моя дочь.

Обычно человек садится писать мемуары под конец жизни, в закате своих лет, уже будучи бабушкой или дедушкой. А в лучшем случае прабабушкой или прадедушкой. Хотя я пока ещё не слышала, чтобы женщины пускались на подобные авантюры. Всё больше мужчины. Уж они-то склонны на старости лет повспоминать былые времена и подвиги в отличие от нас – женщин. У нас, думаю, и в старости забот – полон рот. Некогда подобными вещами заниматься. В таком случае я буду первой.
Зачем пишутся мемуары? Не знаю. Может быть, каждый пишет их со своей целью, а может быть у всех она одна и та же. Спросить об этом не у кого – у меня нет знакомых, которые занимались бы этим, так что в данном случае сказать я могу только за себя. Мне необходимо, жизненно важно не просто оставить потомкам историю своей жизни, а самой разобраться в этой истории. Кое-какие моменты в ней меня не только беспокоят, но и пугают своей таинственностью и непонятностью.
Однако начнём по порядку.
Зовут меня Синицына Надежда Павловна. Я родилась в две тысячи пятом году в Самаре. У нас была небольшая квартира на окраине города. Тут я отходила первые свои годы в близстоящий детский садик. Тут же училась и в школе. Не сказать, что в эти годы для меня происходило что-то особенно важное. Так, обычные детские девчачьи приключения, не стоящие описаний. А вот когда мне исполнилось десять лет, и я благополучно окончила третий класс, переведясь в четвёртый, случилось самое страшное и горькое событие в моей жизни. Мне не забыть никогда того дня. Тогда пропала моя мама.
Я не сразу поняла, что она пропала. Наверное, и папа не сразу это понял. Мы с ним весь вечер ждали, когда же мама вернётся с работы. Она никогда не задерживалась, а в тот день её всё не было и не было. Папа сильно волновался, постоянно звонил по телефону, но мамин мобильный был всё время недоступен. К десяти вечера папа уложил меня спать, а сам направился на улицу. Только я спать не стала, стояла у окна, выглядывая в сгущающейся темноте своих родителей.
Папа вернулся в час ночи. Один. Был он мрачнее тучи. Утром он позвонил в милицию и маму объявили в розыск. Я тогда плохо ещё это всё понимала, но отец, как смог, мне всё объяснил. В тот день я много плакала. Но мы старались не отчаиваться и продолжали поиски. Вернее, он продолжал поиски, а я продолжала свою учёбу.
Так прошёл целый год. Мама домой не вернулась. В милиции-то её перестали искать уже через месяц, объявив пропавшей без вести. Скорее всего, папа просто не выдержал этого отчаяния и тогда мы переехали с ним в другой город. В Тулу. Переехали туда с надеждой, что сможем жить хотя бы немножко спокойнее, без этого тягостного ожидания каждый вечер, сможем хотя бы смириться и привыкнуть к случившейся потере.
Однако если папа прекратил поиски, то это не значит, что он смирился. Он по-прежнему любил маму, и каждый вечер тосковал по ней. Я тоже не смирилась и все годы жила с одной лишь мыслью: выяснить, что случилось с мамой. Куда и как она исчезла.
А между тем шли годы. Я закончила школу. Нужно было поступать в институт.
Тут стоит оговориться по принципу выбора самого института, куда я собиралась поступать. Мы с отцом к этому времени испробовали все мыслимые способы, пытаясь найти маму, но ни один из них не дал хоть какого-нибудь результата, какой-нибудь зацепки. Ровным счётом ничего. И тогда я пришла к выводу, что раз стандартные методы поисков не помогают, то придётся действовать нестандартными. Самым верным из них был путешествием во времени в тот самый день, когда мама пропала.
Я не стала задумываться, возможно ли технически осуществить такое путешествие, не стала эту мысль отвергать. Была бы цель – средство найдётся. Цель же – путешествие во времени – я себе поставила. Осталось найти способ-средство её осуществления.
Для этого я поступила, может быть и не в самый лучший институт, но стоящий где-то рядом с ними на одной полке. Московский физико-технический институт. Судя по отзывам и рекламным проспектам, он отвечал моим требованиям.
И я училась. Ах, как я училась! Никто и никогда в жизни не учился с таким рвением, как я. Преподаватели не могла нарадоваться. Весь материал я буквально схватывала на лету, не ловила слова из их ртов, а сама их выдирала. Они-то думали, что я просто такая умная родилась. Но нет, не более чем все. Просто у меня была своя конкретная цель, к которой я стремилась. Но вот тех знаний, которые я получала на своей кафедре, мне не хватало. Я часто забегала вперёд, брала конспекты более старших курсов, и даже с других факультетов. Меня интересовало абсолютно всё, что хоть как-то связано с радиотехникой, физикой, электроникой. И только к четвёртому курсу своего обучения я начала понимать, что и как нужно делать.
На сборку машины времени ушло довольно-таки много этого самого времени, хотя она и оказалась не такой уж и сложной конструкции. Да и размеры её не впечатляли. Умещалась она в корпусе из-под наручных часов, хотя и очень больших для женской руки. Радовало то, что машинка эта могла работать и как обычные Читать далее...

Хочу разместить ссылку на дневник моего мужа http://www.liveinternet.ru/users/vanger_dushegub Там пока мало чего есть, но это только пока. Он человек активный и веселый, так что скоро там будет чего почитать - и забавного и интересного.

Я свой дневник из-за проблем в реале надолго оставляла, теперь вот вернулась. Виртуальность живет быстро - даже мои ПЧитатели не заглядывают теперь. Вот обдумываю как бы опять привлечь внимание. :) Помимо того, чтобы начать активно комментировать чужие дневники - ничего в голову не приходит.

Предсмертная записка.

Вадим сидел за столом, внимательно вглядываясь в лист белой бумаги, лежащий перед ним. В руке он сжимал ручку, пытаясь написать продолжение фразы, которую начал было сочинять. Однако продолжение не писалось и Вадима это сильно беспокоило. Он опёрся головой на свою руку, пропустив между пальцами давно немытые волосы. В воспалённых от бессонных ночей глазах, во взгляде которых до этого читалось угасание жизни, просыпалось удивление, проскальзывали намёки на тяжёлую работу мысли. Вадим начинал осознавать, что намётки той фразы, которую он начал писать, его не устраивают своим построением.
«В моей смерти прошу никого не винить…» - гласила запись на листе, сделанная ровным, аккуратным почерком.
- Нет, не так. – Подумал Вадим, скомкав и бросив бумагу на пол. – Уж очень это как-то по-обыденному звучит. Слишком банально. Слишком много предсмертных записок начиналось именно с таких слов. Неинтересно. Да и неправдой это будет.
Вадим достал из только что распакованной пачки бумаги новый лист и положил его перед собой.
«В моей смерти прошу винить…» - начал он писать и снова остановился.
- А кого, собственно говоря, можно обвинить в моей смерти? Нет, даже не так. Вернее будет спросить самого себя: кто виновен в том, что я пожелал уйти из жизни?
Так, стоп. – Остановил себя Вадим. – Это как-то неправильно: обвинять кого-то в том, что я сам собираюсь с собой сделать. Тут, в пору, обвинить весь мир, который, в общем-то, чихать хотел на мои проблемы и мои обвинения. Ничего это не даст.
Вадим снова скомкал бумагу и выбросил ей на пол, положив после этого перед собой очередной чистый лист.
- А что, если…? – Вадим улыбнулся своим мыслям. – Да, именно так.
«Я – Комаров Вадим Николаевич, находясь в трезвом уме и здравой памяти, все свои деньги потратил перед смертью.»
- Опять не то. Анекдотично как-то. Обвинят ещё в плагиате. Да, к тому же ещё, денег не было, и нет, чтобы их тратить.
Третий лист отправился вслед за своими предшественниками, а на стол лёг четвёртый. Вадим ничего не стал писать, а начал лихорадочно думать, не замечая, что разговаривает сам с собой.
- Так. Остановились. Чего же я на самом-то деле хочу: покончить со своей жизнью или написать предсмертную записку? Наверное, всё-таки, покончить с жизнью. Но уйти из неё хочется красиво и необычно, чтобы это увидели и оценили.
- Дааа, Вадимушка. Тщеславен ты, брат.
- Ничего не поделаешь. Что есть – то есть. Не отнимешь, как ни старайся. А ведь действительно хочется уйти так, чтобы окружающие это заметили, чтобы начали сожалеть о моей смерти, начали страдать…
- Хм… Страдать, говоришь? Как раз самое-то ужасное - это то, что никто страдать не будет. Вернее – не будут страдать из-за этого те, кто ты хочешь. Тут уж, скорее, вздохнут с облегчением или просто не заметят. Неизвестно даже, что хуже для тебя. А страдать будут именно те, кого тебе меньше всего хотелось бы сделать несчастными.
- Да, но я хочу, чтобы они хоть что-то поняли!
- А они и поймут! И скажут вслух все дружно, что ты – дурак. Не более того.
- Вот поэтому я и хочу написать такую предсмертную записку, чтобы никто так не сказал.
- А что ты хочешь, чтобы они сказали?
Вадим на минуту задумался, пытаясь оформить в слова свои желания.
- Знаю, знаю. Опять будет попахивать тщеславием, но если начистоту, то хочется всеобщего признания. Чтобы сказали потом, что ушёл из жизни великий человек. Чтобы это стало трагедией хотя бы в масштабах страны. Чтобы показали по телевизору, написали в газетах. Хотелось бы, чтобы жил я не просто так…
- Тю-тю-тю. Стоп-стоп-стоп! А ещё мостик над прудиком, и чтобы с магазинчиками на нём, да ларёчками со всякими вкусностями. И чтобы, гуляя по этому мостику, эти самые вкусности вкушать почти что задаром.
- Не пошли.
- И не думаю. Размечтался тут, понимаешь. Хочется ему быть кем-то, ничего при этом не сделав.
- Ну, почему же ничего? Как раз в этом и заключается смысл моей предсмертной записки.
- А в чём тогда проблема? Садись и пиши.
- А… А что писать-то?
- Не знаю. Что-то, что действительно зацепит умы людей. Может быть навсегда, или, хотя бы, надолго.
- Попробую.
Вадим взялся за ручку и нача с завороженным видом писать. Ему самому становилось время от времени интересно, а главное – удивительно то, какие мысли срываются с кончика ручки на бумагу. Незаметно для самого себя он исписал всю стопку, что лежала у него на столе. Пришлось покупать новую. Заодно купил ручки и запасные стержни к ним, которые обладали тсранной способностью быстро заканчиваться.
Вначале много было написано о философии, психологии, какими Вадим их видел. Он писал о своих переживаниях. Постепенно, исчерпав свои познания об окружающем его мире, который оказался слишком уж конечным и сплошь и рядом похожим на самого себя, Вадим перешёл к фантастике, в которой мог позволить своему воображению широчайший полёт. Но тут перед ним встала острая проблема: катастрофически не хватало знаний, слишком малым был словарный запас.
Тогда Вадим поступил в институт, на Читать далее...

Сказка о коте Бублике, так не вовремя решившем встретить Новый Год.

В небольшой деревушке Кошкино, расположенной на самом дальнем отшибе от цивилизации, стоящей на небольшой тихой речушке есть дом, в котором живёт большой пушистый кот. Зовут этого кота Бублик. Бублик всегда был милой и скромной киской, в меру упитанный, в меру пушистый, в меру же полосатый. И всё у него – как у всех добропорядочных котов. Любит поесть сметанки, попить свежих сливок, да половить тёплыми летними вечерами рыбку в пруду.
Одним из таких вечеров, когда Бублик сидел на крылечке, переваривая вкусный ужин, наблюдая за живописным закатом, да мурлыкая от удовольствия, порешил он встретить Новый Год. Два праздника, подумал он, гораздо лучше, чем один.
Бублик был очень честным и ответственным котом. Поэтому он решил встречать Новый Год не в одиночестве, а вместе с друзьями. Он быстренько пригласил всех своих знакомых котиков и кошечек, а сам принялся накрывать на стол.
Ко всему прочему, надо сказать, Бублик был ещё и очень аккуратным. Он надел на себя кухонный передник, чтобы не обляпаться вареньями, да сметанами, прилизал усы, чтобы не мешались. Бриться не стал, ибо для котов, какими бы они аккуратными ни были, бриться – это слегка неестественно. И принёс Бублик из подпола пятилитровую банку валерианы, поставив её в самый центр стола. Нарезал зелёного лучку. И, хотя, лук кошки и не уважают, но с килечкой, да пряного посола, идёт он только в путь – лапы, как говорится, оближешь. Расставил тарелочки с милыми птичками по ободам, рюмочки принёс из секретера небольшие – на двести граммулечек, вилочки, да ножички разложил, чтобы гости лапки свои не запачкали.
Тут как раз подошёл и кот Мурзик.
- Ааааааа!!! – Весело закричал он с порога. – Бублик! С Новым Годом тебя, друг!
- Здравствуй, Мурзик. – Ответил Бублик, снимая с себя фартук. – Проходи. Я тебя очень ждал.
- Оооооо!!! – Так же весело закричал кот Васька, пришедший вслед за Мурзиком. – Бублик, Мурзик, с Новым Годом вас, друзья!
- Здравствуй, Васька. – Ответили друзья. – Проходи, мы тебя ждём.
- Уууууу!!! – Раздалось вдруг бодрое уханье из печной трубы. Это проснулся в своей каморке домовёнок Брыся. – А можно и мне с вами?
- Можно! Конечно можно! – Ответили ему весело хором коты.
Брыся сбежал, семеня своими короткими ножками по стенке, поздоровался со всеми котами за лапы и уселся за стол.
Бублик разлил всем друзьям валерианы, да незаметно наложил килечки на тарелки. Брыся ограничился вкусными сливками, мотивируя это тем, что валериана на него не действует, но от рыбки не отказался.
Сидели они все вместе, попивая, да закусывая вкуснейшие напитки вкуснейшими же закусками. Тут и часы начали бить полночь. Все друзья, как по команде, встали из-за стола, подняли свои рюмки, готовясь чокаться.
- Ну, за Новый Год. И чтобы всё у нас всегда было хорошо и так же интересно. – Сказал Бублик.
- За Новый Год. – Ответили ему все хором.
Довольные, все уселись снова на свои места.
- Послушай, Бублик. – Проговорил Мурзик. – Новый Год, как никак, а почему у тебя ёлки нет?
- Видите ли, друзья, - говорит Бублик, - я долго-долго думал над ёлками. Ведь их так много каждый год рубят в лесу. Если так и дальше пойдёт дело, то скоро мы совсем без них - родимых останемся. И разве так уж интересна умирающая ёлка у тебя в доме? По-моему, пусть лучше растёт она в лесу. Каждый год становится всё выше и красивее. Ведь правильно же?
- Действительно, правильно. – Согласились с ним друзья.
Так они все вместе посидели в этот вечер, попили, поели, а потом собрали все новогодние игрушки, которые были в доме, отправились в лес и нарядили там самую красивую ёлочку, какую смогли найти. И после этого лета, которым был встречен столь необычный Новый Год, в деревне Кошкино жители не рубили ни одной ёлки. А те в свою очередь, в благодарность, становились с каждым годом всё пышнее и красивее. И лес, в котором росли эти ёлочки, разросся и стал носить имя Бублика, называясь Бубликовым Лесом.

Настроение сейчас - отличное

И правда, давно меня не было в интернете. Дел много накопилось. Особенно меня удивило, что я вдруг стала веб-дизайнером. Хотя чему удивляться? На бескрайних просторах России все возможно :)
Пишу два сайта для благотворительных организаций. Там имена пока ещё не куплены, так что ссылаться не на что.
И один корпоративный (www.dom-my.ru, наше региональное участие в нац. проекте "Доступное жилье"). Сайт заработает через 2-3 дня.

Третья попытка начать тему на форуме http://forum.lukianenko.ru/index.php?showtopic=2766. Я человек упрямый :) Говорят же три хорошее число, может быть у меня получиться на этот раз.

Опять приснился мне фантастический и яркий сон. Начала я по его мотивам писать рассказ. Получилось что-то странное. Не могу оценить интересное или нет.

Люди в Анкаре были бы вполне счастливы, если бы не змеедемоны. Казалось бы – на что жаловаться? Чудесный теплый климат, не сравнить с Троей, где бушуют постоянные ураганы, или Этреей, в которой больше восьми месяцев в году длиться зима. Змеедемоны берут всего лишь четверть урожая (в отличие от крайдов забирающих три четверти), не требуют человеческих жертв (как вампиры Полесья), очень редко появляются на улицах города, предпочитая свое подземное царство. И не стоит забывать, что благодаря их древней магии, Анкара находится под надежной защитой, вот уже шесть сотен лет никто не может завоевать её. Не будь змеедемонов, в Анкару давно бы уже захватил кто-нибудь гораздо более жестокий (хоть те же крылатые демоны с Западного края мира). Но то, что все важные решения приходиться согласовывать с Наиной, королевой змеедемонов; то, что без её разрешения нельзя даже за пределы города выйти, не говоря уже о более важных вещах, всё это постоянно раздражало людей. Тем более, что такова уж натура человеческая, не ценить того, что есть, желать лучшего, не думая о том, что в итоге может стать хуже. Это затаенное стремление к свободе долго оставалось не реализованным, людям нужен был лидер. А его всё не было, да и хорошо рассуждать о свободе, сидя дома вечером за вкусным ужином. А вот рискнуть всем ради неё, в том числе и своей жизнью, как оказалось мало кто способен.
Но вот однажды сложилось такое стечение обстоятельств, как - будто сами звезды захотели уничтожить власть змеедемонов над Анкарой. Рос в одной из богатых семей города найденыш. Мальчик с раннего детства отличался от остальных. Он всегда хотел большего добиться. Эрик всегда хотел больше узнать, никогда никому не покорялся. Ох, и трудно пришлось Мирту принявшему его в свою семью.
Лет с десяти Эрик был не разлучен с Майей, дочерью начальника стражи. Поэтому для всех казалась естественным, что когда они подрастут, то пожениться. Но змеедемоны решили иначе. Майя нужна была им для подкрепления минного договора с Южной ордой, они отдали её в жены Дану, предводителю варваров. Сколько слез было когда Майю увозили, вот только Эрик не плакал. Он затаил злобу внутри себя. Раньше он не сильно-то и задумывался о власти Наины над городом. Теперь ведомый местью он решил уничтожить змеедемонов. Ему ещё повезло в том, что в последние годы накопилась сильное недовольство у людей – змеедемоны стали слишком часто вмешиваться в жизнь города.
Осталось только придумать каким образом утаить приготовления к мятежу. Наина и многие из зммедемонов владели магией, не доступной никому из людей. Эрик решил поискать решение этой проблемы древних свитках. Ведь когда-то люди Анкары контролировали пол континента, значит были у них для этого и знания, и сила. Не один год он провел в библиотеке города, пытаясь понять смысл старинных записей. Многое так и осталось для него тайной, но несколько секретов Древних он разгадал. И самое главное, Эрик нашел как защититься от следящих заклинаний. Для этого надо было всего лишь изготовить амулеты из янтаря. Выточить сами амулеты было задачей не сложно, в городе много искусных мастеров. Вот только где взять сам янтарь? Видимо, зная о магических свойствах этого камня, змеедемоны контролировали его добычу до грамма. И опять же Эрик придумал, что делать – среди старых карт он нашел план подземелий дворца. И в одном из тайников они нашли сокровищницу древних правителей города. Помимо совершенно бесполезного для них золота, там был и так нужный им янтарь.
Конечно, все эти приготовления людей не остались бы незамеченными, но – вот ещё одно роковое совпадение - как раз сейчас Наина высиживала яйца. Змеедемоны почти бессмертны, поэтому и размножаются они очень редко – раз в тысячу лет королева откладывает яйца, и потом в течение 50 лет она высиживает их. Поэтому как раз сейчас змеедемоном было не до людей.
Вот так ряд совпадений и тысячелетнее владычество Наины оказалось под угрозой.

Эрик уговорил старого Алана изготовить амулеты. Алан не хотел во всем этом участвовать, ему и так неплохо жилось, к чему рисковать? Но Эрик мог убедить любого, он вообще был прирожденным лидером. Не в свое время и не в том месте он родился, ему б вести многотысячные армии в бой, завоевывать весь мир, а не баламутить, в общем-то, мирный и довольный жизнью городок. Но значит так уж распорядились богини судьбы…

День начинался как всегда. Хотя нет, хуже чем всегда. Жена на меня обиженная ходит, вчера отказался есть её ужин. Ведь знает же как важен для меня внешний вид еды, так ведь всё равно что-то странное готовит. Оно может и вкусно, но даже желания пробовать нет. Хотя ради справедливости скажу, дети ели его с удовольствием. Хотя попробовали б они маму не послушаться, тем более что она у нас ведьма. Да, да я не оговорился, моя Кэтрин из тех, кто силой разума может творить чудеса. Знаю, в обществе к таким людям относятся с опаской, называют выродками и мутантами. Всего тридцать лет назад их просто уничтожали, как представляющих потенциальную угрозу для общества. Да и сейчас, Кэтрин нельзя жить в крупных городах, постоянно необходимо проходить всякие регистрации и унизительные проверки. Хорошо хоть то, что мы свободные Торговцы и нам нет нужды долго задерживаться на этих планетках с их идиотскими правилами и генетическим контролем.
Так как Кэт обиделась, то ушла спать в другую комнату и даже не пришла разбудить меня утром. Вот так и подумаешь, может и правда, стоило съесть этот дурацкий суп? Хотя нет, тут дело принципа.
Размышляя о семейных ссорах, я пошел к главному компьютеру. Надо же проверить показания приборов и курс корабля, все-таки я капитан. Хотя наш Эрни (так прозвали детки комп) и без меня неплохо справляется, незря в свое время я потратил на него нашу годовую прибыль. Летели мы по неисследованному участку космоса, надо было доставить груз на одну из окраинных планет Империи. Кэтрин, её интуиция подсказала, что тут нет опасности, а если следовать уже изученным маршрутам, то мы потеряли бы много времени и не получили премии за досрочное выполнение контракта. А в связи со скорым увеличением семьи, деньги нам не помешают. Хотя когда деньги лишними были?
Эх, ну, Кэт, все-таки ошиблась она. Больше не будет хвастаться своими сто процентной надежности прогнозами. Пришло сообщение от пиратского судна с предложением добровольной сдачи корабля и обещанием в этой случае сохранения нам жизни и свободы. Знаю я эту свободу, продадут нас на Саргоне… Что самое обидное, я не вижу их, приборы утверждают, что космос вокруг нас чист и пуст. Чтож делать?
- Майки, не волнуйся.
Это Кэтрин тихо подошла и обняла. Видимо, из-за опасности решила забыть, что она обижается. И все-таки, насколько одновременно и тяжелей и легче оттого, что она рядом.
Кэт наклонила голову и пристально посмотрела на мониторы. Тут же наш радар засек корабль пиратов. Это было довольно большой и хорошо вооруженный катер,
по полустертым опознавательным эмблемам можно сказать, что принадлежал он раньше Имперскому десанту. Ну, ничего, мы без боя не сдадимся. Я дал команду Эрни заняться наводкой наших ракет. Они у нас с очень убойной начинкой, ядерной. Не совсем законно, конечно, но зато действенно. Ракеты почему то прошли мимо цели… Так чем дело? Судя по расчетам Эрни, у них включено отклоняющие защитное поле. Дорогая игрушка. И откуда она у обычных пиратов? Что ж делать?
Просчитывая варианты развития событий, я на минуту отвлекся, а Кэт в это время снова отдала команду на пуск ракет.
- Котенок, зачем? Все равно мимо, только заряды потратим. Надо придумать что-то другое.
- Не спорь со мной и не мешай мне…
Она сосредоточено смотрела на монитор, на котором был виден полет наших ракет к цели. Вот они достигли границы поля и… Одна из них всё равно полетела дальше к кораблю.
Я посмотрел на жену. Она закусила губу до крови и всё так же сосредоточено смотрела на экран. А я и не знал, что она способна на такое. Жутковато мне стало…
Ракета попала рядом с их реактором.
- Кэти, они минут через 15 взорвуться. Надо убираться отсюда.
Я легонько встряхнул её.
- Майкл, я задержу взрыв. А ты предложишь им помощь с эвакуацией.
Мне захотелось сказать что-то нецензурное. Но остановил странный огонь, разгоравшийся в её, обычно таком нежном, взгляде.
- Кэт, ты со своим гуманизмом забываешь о детях. О той опасности, что…
Она закрыла мои губы ладошкой.
- Не спорь со мной!
Чертыхнувшись, иду к компу, отправлять им послание и готовить к расконсервации спасательный бот.
С ней поспоришь! Я ведь говорил уже – моя жена ведьма.

Будильник размеренно тикал. Бабушкин. Старенький. В ванной капала вода. За окнами чуть слышно шумели ранние машины. Все звуки спросонья слышались отчётливо, и казались довольно-таки громкими. Как заново родилась, честное слово. Чувствовался прилив сил. Хотелось бегать, прыгать, кричать. Что-то делать, куда-то девать энергию.
На всякий случай проверила, не сплю ли я снова. Судя по ощущениям, не сплю. Однако лишний раз убедиться не помешает. Есть один очень хороший способ. Да и не помешает проделать эту операцию, учитывая, что спала я больше четырнадцати часов без пробуждения. Как раз сейчас остро начало ощущаться, что очень хочется в туалет. По-маленькому.
Помню свой последний раз, когда в детстве описалась во сне. Тогда тоже что-то подобное, как и в эту ночь снилось. Всё такое же реальное. Была вроде как у бабушки в деревне. Там-то и захотелось пописать. А во сне же на странности внимания не обращаешь. Они кажутся настолько естественными, что дальше и некуда. Сначала не обратила никакого внимания на то, что из туалета исчез унитаз. Прямо в тот момент, когда на него пыталась сесть. Интересно выглядела комната без него. Слегка необычно. Это я потом осознала, что это было необычно. А тогда это казалось нормальным. Выскочила из дома. А за домом дерево ветвистое растёт. Ветки прямо до земли. Да и сад там хороший. Если что, то никто и не увидит. И вот, пристроилась я под этим деревом. Сижу. Пытаюсь сделать своё мокрое дело. Вроде бы стало получаться. И тут я почувствовала некоторый дискомфорт, что ли. Не знаю уже, как это описать. В общем, почувствовала, что что-то не так. И проснулась. Дерево исчезло. Всё исчезло. Осталась только я. И кровать. И что самое главное – так это то, что своё мокрое дело я всё-таки делала. Вот тогда-то и стало жутко стыдно. Тяжело было остановиться. Чуть не заплакала.
Я запомнила то гадостное чувство. Сейчас пыталась его найти в себе, сидя в туалете. Ничего. Всё в порядке. Значит, не сон. И на том спасибо. Хотя и оставались некоторые сомнения.
Умыться в этот раз решила заранее. А то получится, как во сне. Перекрашиваться по четвёртому разу совсем не хотелось. Ещё свежи были воспоминания.
Уж и не знаю, почему во сне я так и не вспомнила про шторы и всё остальное для офиса. Почему так боялась опоздать к началу рабочего дня. Мне же Алексей Семёнович ясно дал понять, что могу с утра пройтись по магазинам. Закупить всё необходимое. Денег даже выдал. Так что можно было не спешить в этот раз. Я уже гораздо спокойнее ко всему относилась. Сон привил некоторое наплевательское отношение ко всему происходящему. А ещё говорят, что сны не влияют на нас и не показывают нашего будущего. Ага, ну да, конечно. Охотно верю. Просто сны меняют наше восприятие окружающей действительности, меняют наши реакции на внешние раздражители. Вот мы и приходим к тому будущему, которое было показано во сне. Интересно, а пришли бы мы к тому будущему, не будь оно нам показано? Вот ведь с Олегом-то как получилось. Дурак он был – этот Олег. Взял, поверил предсказателям. Отпустил коня. А потом ещё возжелал убедиться в его безопасности по причине его смерти. И помер. Дурак он. Ну а не сказали бы ему, что он примет смерть от коня своего? Там же не сказано было, что конь его собственнокопытно убьёт! Неизвестно ещё, чем бы всё это закончилось и узнали ли бы мы эту историю. Да даже взять того же самого Риддика! Узнал вроде как лорд Маршал, что его Фурианец убьёт. И что? Гонялся за ним по всей вселенной. Искал. А чего, спрашивается, искал? Сказано же, что убьёт! Против предсказания не попрёшь. И всё равно бегал. Вот всегда интересовало, что было бы, если бы он не искал Риддика, не пытался того достать? Логично предположить, что Риддик так и остался бы не удел.
Так и выходит по большому счёту, что вещие сны – они даже не вещие, а своего рода программа. Если ты сделаешь так, то получишь в результате вот это вот. Или просто показывают, к чему можно стремиться, варианты развития будущего. Просто общее положение вещей в пространстве и во времени.
Сложно всё как. Слишком уж задумалась над этим. Не заметила, как кофе убежал. Люблю я кофе. И не обычный, не такой, как в банках. Быстрорастворимая бяка, которую и пить-то нельзя. Предпочитаю сама себе смолоть из зёрен и сварить. Уж тогда-то оно получается то, что надо. Пальчики оближешь, как говорится. А если его ещё и на молоке приготовить – даром, что покупное – так это ещё лучше и вкуснее. Не то, что на воде.
А в этот раз, вот, убежал он. Ноги ему приделали мои глубокие мысли. И вот она – сила мысли! Даже таким вещам, как жидкость, приделывает ноги. Вернее даже не сама мысль, а просто её наличие в голове. Жалко. Пришлось заваривать очередную порцию. Плиту жалко. Мыть потом долго, а сейчас мыть не хочется. И ведь понимаю, что потом это сделать не в пример труднее будет, и всё равно ленюсь, как не знаю, кто.
Зато есть и положительные плюсы. Тосты поджарились даже лучше, чем во сне. И одно это уже согревало душу. Они были не высохшими и не подгоревшими. А просто очень румяными. С Читать далее...

В колонках играет - Ария Замкнутый круг
Настроение сейчас - Грустное

Наверно, вы уже читали похожие вещи или, что хуже, такое в вашей жизни просто было…
Диалог
Он: «Мне нравятся многие женщины, Я не могу быть только с одной. Я быстро б устал от тебя».
Она улыбнулась.
Он: «Я всегда сам по себе, Я никому ничего не должен».
Она чуть наклонила голову и опустила глаза.
Он: «Мне нравятся только те женщины, которые понимают меня, и ценят мою свободу. Только в этом случае».
Она ухмыльнулась и снова ничего не сказала.
Он: «Давай просто проведем хорошо время вместе, ты мне нравишься».
Она внимательно посмотрела на него.
Он понял, что она не против.
Он спросил: «У тебя было много мужчин?»
Она лишь сильнее прижалась к нему.
Он спросил: «Тебе было хорошо со мной?»
Она закрыла глаза и поцеловала его.
Уходя, он сказал: «Все было замечательно, только пусть это останется между нами».
Она опять ничего не сказала, лишь убрала свой волос с его плеча.
Он: «Я тебе позвоню, как-нибудь».
Она кивнула и закрыла дверь.
Он позвонил вечером того же дня.
Она не ответила, её не было дома.
Он дозвонился ей на сотовый только поздней ночью.
Она позволила ему приехать к ней только через неделю.
Он спросил: «Как ты развлекалась без меня?»
Она улыбнулась и налила ему чаю.
Он звонил ей почти каждый день.
Она иногда просто не поднимала трубку.
Он приезжал к ней, когда она разрешала.
Она не объясняла, почему приглашения были такими редкими. Она вообще ничего не объясняла.
Он понял, что хочет быть только с ней.
Он нервничал, когда она не отвечала на звонки.
Он выходил из себя, когда узнавал, что её видели с другим.
Он хотел, чтобы об их связи знали все.
Она была против.
Он хотел, чтобы она была только его.
Он приехал к ней с огромным букетом алых роз.
Она приняла цветы, поблагодарила, но попросила больше не приезжать без приглашения.
Он начал дарить ей дорогие подарки, она отказывалась от них, все так же спокойно улыбаясь.
Он попросил её стать его женой.
Она сказала: «Я сама по себе».
Он закурил, у него дрожали руки.
Она сказала: «Я свободна».
Ему вдруг стало холодно.
Она сказала: «Я никому ничего не должна».
Ему показалось, что сердце остановилось.

[показать]

Узнай свою цену!

В колонках играет - Сплин Спи в заброшенном доме
Настроение сейчас - Бодрое :)

Что делает нормальный человек проснувшись? Уже и не помню... Страдающий инет-зависимостью, включает комп, пока тот грузиться, делает себе кофе и летит обратно к компу... Вот такое у меня обычное утро, в том случае, когда на работу не надо

Так как моя тема на форуме Лукьяненко пока удалена, то все, что пишется нового мной, будет появляться здесь. Наверно

Мимо нас по встречной полосе с грохотом промчался грузовик. Вроде бы камаз. Не знаю. Я настолько отвлеклась в этот момент проплывающими домами, что за дорогой совсем не следила, и обратила на неё внимание лишь услышав шум. Успела тогда ещё заметить, что в нашу сторону что-то летит. Прямо в лобовое стекло. Это был камень. Наверное выскочил из-под колёс камаза. И так странно он летел. Медленно. Я успела не только рассмотреть его во всех подробностях, но и предупредить об этом водителя.
-Осторожно! Камень! – Старалась резко не кричать, чтобы не сбить того с ритма, чтобы он не начал резко выворачивать руль. Сказала тихо и спокойно.
А он понял. И быстро сообразил, что нужно делать. Успел притормозить и уйти в сторону. Камень в дребезги разбил боковое зеркало и покатился по дороге. Мы остановились у тротуара. Водитель включил аварийку. Выглядел он слегка озабоченным.
-Спасибо, что предупредила.
-Да не за что. – Я была немного удивлена, хотя и сама пока ещё не понимала, почему. – Ну, я пойду. Мне тут недалеко. Спасибо, что подвезли.
Я вышла.
-Ой! Чуть не забыла. – Я вспомнила про деньги. – А сколько с меня?
Водитель тоже вышел. Осматривал остатки зеркала.
-Нисколько. Тут уж в пору мне платить тебе.
-За что?
-Если бы не ты, то не отделались бы мы таким лёгким испугом. Камень-то аккурат мне в голову летел. Разбились бы, как миленькие – и пикнуть не успели. Так что…
-Ну, может быть, всё-таки… - Я полезла в сумочку.
-Ничего-ничего. Всё в порядке. Не переживай.
-Хорошо. – Я пошла в сторону своей работы.
Идти было не так уж и далеко. Да и дождь кончился на удивление быстро, чего нельзя было сказать, глядя на сплошную утреннюю облачность. Шла через маленький скверик с извечными бабульками-бутылочницами. Собаки с хозяевами гуляют. Хорошо, что не кидаются на людей. Признаться честно, больше всего не люблю мелких собачонок. Такие они противные. Только гавкать умеют. Моськи несчастные. Сами-то ничего не могут, но на их лай ведь крупные особи собираются. Тем более, если бродячие. Те вообще - звери. Ничего святого нет для них. И тогда уже совсем тяжело становится. Сейчас, по счастью, всё было в порядке.
Я постепенно начинала осознавать, что меня тогда удивило. Время очень сильно замедлилось в момент полёта камня. Никогда ещё со мной такого не было. Успела его рассмотреть, что-то сказать водителю. А ведь длилось-то это всего лишь секунду. Может быт две. Хотя, учитывая события предыдущего дня, удивляться тут нечему. Что-то странное со мной творится в последнее время.
Меня слегка протрясло от такой мысли. Приятный мандраж прошёлся по всему телу, пробуждая к жизни кучу мурашек. Чувство в связи с осознанием собственной уникальности и исключительности. Уж после двадцати-то семи лет скучной обыденности оно как-то да повлияет. Для меня эта мысль была сродни оргазму. Настолько она была приятна.
А вот и мой офис. Вернее будет сказать, что вот оно – моё здание, где расположен мой офис, но это как-то длинно. Скромное такое строение. Никаких впечатляющих красок или архитектурных излишеств. Кроме, разве что, козырька, что покоился над входным крыльцом. Его размеры, цвет и форма вряд ли сказали бы что-нибудь людям, не посвящённым в его глубинный смысл и структуру. Сомневаюсь, что во всей стране отыскался бы хотя б один посвящённый. Разве что строители, которые решили приклепать эту высокотехнологичную конструкцию двадцать первого века к зданию, постройки какого-то там года времён чуть ли не НЭПа.
Пройдя внешний тамбур, оказалась внутри. Странно, что вчера ничего тут не заметила. Наверное, была слишком поглощена своими мыслями о предстоящем собеседовании, и по сторонам не смотрела. Сегодня было больше времени. Изнутри здание представлялось в том же свете, что и козырёк над входом. Создавалось впечатление, что то, что видно снаружи – это просто его старая кожа. А изнутри всё помолодело. И только одной частью, как рукой, вылезло наружу. В старую коробку положили новый телевизор.
Мне стало весело.
Охранник в своём аквариуме кинул на меня оценивающий взгляд. Отвернулся. В этот момент в глазах у меня на какую-то долю секунды полыхнуло красным огнём. Знакомое ощущение. Я так в детстве баловалась с лазерной указкой. Зажигала свечку и смотрела на пламя. Оно такое ровное и спокойное. Можно безболезненно смотреть. А если приглядеться, то видно короткие волоски плазмы, почувствовать, что оно материально. А потом с другой стороны направляла луч лазера себе в глаз. Вот это-то и было – странное чувство. Когда вроде бы источника света и не видно, а в глаз он попадает. Так же и сейчас. Как будто что-то на меня посветило, а я не видела, откуда.
Поднималась по лестницам со странными мыслями. Возможно, что документы тут не спрашивают лишь потому, что сканируют каждого входящего-выходящего. А как же приходящие незнакомцы? Ведь вчера была такая же вспышка, и всё равно у нас документы не спросили. Или они просто сравнивают нас с лицами, не допускающимися в это здание? Странно всё это. Снова возникло чувство чего-то необычного. Хотелось Читать далее...

Ну, всё. Сумка с собой. На всякий случай ещё раз проверила наличие её на плече, стараясь запомнить этот момент получше. Спросила себя: «Всё забыла? Ничего не взяла?» Ну и ладно. Документы-деньги на месте, на ногах туфли, на голове шляпа, ключи – вот они. Вроде всё. Однако, закрывая дверь, чувствовала, что что-то не так. Да и дверь не хотела никак закрываться. Замок тугой и старый. Можно было бы свалить всё на приметы, на предчувствие, снова зайти и досконально проверить, не забыла ли чего, но на работу опаздывать не хотелось. Уж очень мало времени оставалось.
Когда я сбежала по лестнице и вышла из подъезда, то поняла, что же меня беспокоило. Всё утро я слышала шум дождя за окном. Слышала, как шуршат по воде машины. Только не придала этому значения. Вот подсознание и беспокоило смутным чувством. Забыла зонтик. Вернее даже не забыла, а просто не взяла. Промокну. Возвращаться же будет сродни самоубийству. Я представила на секунду, в каком виде появлюсь в офисе. Промокшая, растрёпанная, с потёкшей тушью. Ужас, да и только. И возвращаться нельзя, и идти дальше - тоже проблема. Тогда я побежала. На остановке хотя бы можно спрятаться от дождя.
Слава Богу, что остановка совсем рядом с домом. Я не успела промокнуть. На скамеечке сидел какой-то старичок с палочкой. Видимо, тоже ждал троллейбуса. Я с ним машинально поздоровалась.
-Доброе утро. – Говорю.
-Доброе.
-А Вы не знаете, троллейбус давно был?
-Давно уже не было. – Старичок говорил спокойно. Уж ему-то некуда было спешить. – С полчаса, как тут сижу.
Я выругалась про себя. Уж если нет долго его – значит, что-то случилось. Возможно, что и ещё полчаса простою. Странно только, что за это время народ не собрался.
Вот и приходится. Жалко денег, конечно, но ничего не поделаешь. Всё лучше, чем опоздать. Я подошла к обочине и вытянула руку, пытаясь остановить попутку. Как на зло никто не останавливался. А я с каждой минутой промокала всё сильнее и сильнее. Так, глядишь, и растаяла бы, будь я сахарная. Да уж лучше бы я растаяла. Теперь в каком виде я буду на работе? Вот уже и туфли начали промокать. Я почувствовала, как в них проступила вода. Мало, но вполне достаточно, чтобы ноги отсырели.
Плюнув на всё и вся, я вернулась на остановку, под крышу. Уж как-нибудь да объясню, почему опоздала. Если, конечно, меня спросят.
В этот момент напротив меня остановилась машина. Жигули. Дверь открылась и выглянул мужчина. На вид – так средних лет, а лицо уже в морщинах. Спросил:
-Девушка, Вам куда ехать-то?
-Симаонова пять. – Ответила я машинально.
-Садитесь. Подвезу. Что под дождём-то мокнуть?
Снова у меня разыгралось это двойственное чувство. И хочется, и колется. Не привыкла я к такой удаче. Да и к подобной приветливости тоже не привыкла. Странно для меня это всё. Неестественно. Вчера, вот, те ребята на остановке, ещё раньше Алексей Семёнович, теперь этот водила. Но делать нечего. С видимой благодарностью и облегчением я уселась на сиденье. Мы поехали.
В машине мне понравилось сразу. Не смотря на её возраст – а было видно, что она не новая – в салоне царили чистота и порядок. Никакой пыли по углам возле стекла. Приятный запах. Мужчина слушал какую-то интересную, ритмичную музыку. Она мне понравилась. Расслабляла и в то же время помогала сосредоточиться. Да и колонки не хрипели, как это обычно бывает, а выводили вполне чистый звук.
Зазвонил телефон. Я, было, кинулась к своему, но сообразила, что звонит мобильный моего новоиспечённого водителя.
-Да? – Заговорил он. – Да, дорогая, скоро буду. Завтрак готов? Ну конечно же! Голодный, как сто поросят!
Знаю, знаю. Нехорошо подслушивать чужие разговоры. Но что уж тут поделаешь? Куда я выйду из машины на скорости в семьдесят километров в час? Ну правильно, прямо под колёса другого автомобиля, что шуршит справа по борту.
Видимо, мужчине звонила жена. Беспокоилась. А он сам, судя по всему, возвращался с какого-то ночного дежурства. Видно по нему, что слегка сонный. Ох! Надеюсь, он меня довезёт. На секунду у меня в глубине души возник страх перед аварией. Но я постаралась быстро его подавить. Тем более что мы уже почти приехали.

Я и не знала, что ко мне придет весна...
Летели дни, уныло, незаметно.
Юла кружилась, как комета в небесах,
Бросая отражения в бесконечность.
Лежала жизнь моя, простершись на полу,
Ютилась вера в темном маленьком углу,
Туманом скрытая... И вдруг чудесный свет
Её коснулся, и прошел мой тяжкий бред.
Быть может, самый лучший в мире человек
Явился мне, чтобы быть всегда со мной!
Мне хочется прожить всю жизнь с тобой
И даже целой жизни будет мало.
Хочу, чтоб я тебе необходимой тоже стала,
А про других ты навсегда забыл.
И нам наградой будет наше счастье,
Любовь нас защит от горя, зла, напастей

День второй. Пробуждение.

Наконец наступил тот неуловимый миг, когда я проснулась. Признаться честно, вначале я даже не поняла этого. Просто почувствовала, что мне очень хорошо. Какая-то непонятная энергия приятно гуляла по всему телу. Очень не хотелось открывать глаза. Я понимала, что сейчас сработает будильник. И это будет сродни удару пустым ведром по голове. Очень мне этого не хотелось. Я попыталась оттянуть этот момент.
Нарисовала в своём воображении этот будильник – а он у меня старенький. Не электронный, а механический. Ещё от бабушки достался в своё время. Под треснувшим стеклом у него когда-то очень давно дожил свой век таракан. И настолько это давно было, что я его помню столько же, сколько и себя. Бабушка всё шутила, что это вроде как механик. Сдох, правда, но будильник всё равно работает. Вот ведь умели люди вещи делать! А разбирать корпус, снимать стекло и выковыривать оттуда механика никто не хотел. Боялись повредить механизм. Интересно было иногда наблюдать, как минутная стрелка цепляет это, потерявшееся во времени, насекомое, которое затем проделывало полный круг по циферблату. От такого отношения все усы и лапы таракана давно отвалились, со временем истёршись в пыль.
Всей силой воли я старалась остановить стрелки, заставить их немного подождать, дать мне поваляться. Даже пыталась представить, что сейчас на самом деле не семь часов, а только пять. Но часы неумолимо тикали. И тиканье их отдавалось грохотом в моей больной голове. Всё-таки я понимала, что ничего изменить не смогу. Придётся вставать. Решив, наконец, не мучить себя томительным ожиданием, я открыла глаза.
Так и есть. Семь часов утра. И сколько же это я проспала, спрашивается? Так, значит. Легла в четыре. Получается двенадцать и ещё три часа. Неплохо, неплохо. Пятнадцать часов здорового, крепкого сна, а такое чувство, будто вагоны всю ночь разгружала. Или нет. Весь предыдущий день. Всё равно. Такое же бывает, когда заболеешь. Вроде ничего и не делала, а усталость жуткая. Всё-таки я переспала в этот раз. Не нужно было так рано ложиться. Учту.
На работу мне нужно успеть к половине девятого. Так что, пять минут на завтрак, полчаса на макияж, остальное на дорогу. Как раз успею. А то ведь мало ли как бывает? Может быть Алексей Семёнович любит пунктуальность. Чтобы были вовремя. Тут главное – не упасть в грязь лицом.
Я быстро сварила себе кофе. Сделала тосты. А и вкусные же они получились. С румяной корочкой. Ещё горячие намазала их сливочным маслом. С наслаждением всё съела.
Посмотрела на часы и ахнула. Прошло уже десять минут. Вот так всегда. Любое дело отнимает в два раза больше времени, чем кажется сначала. Однако к зеркалу я не кинулась. Всё-таки кружку помыть нужно. Не хочу, чтобы моя квартира была похожа на мужское общежитие, где посуду моют перед едой, а не после.
Макияж, так его через этак. Красишься, мажешься, а всё равно выглядишь так, будто только что из банки с вареньем вылезла. Трудное это дело. Сколько ж времени прошло, пока я поняла, что задача косметики – это подчеркнуть природную красоту, а не выделить яркими разноцветными пятнами отдельные участки на лице? Уже и не помню. Вернее, не хочу вспоминать то время, когда я этого не знала. Вот и кажется, что было это слишком уж давно. Сегодня у меня всё хорошо получалось. Помада легла ровно и аккуратно. Нигде не смазалась, нигде не зашла дальше контура губ. Даже тушь на ресницы легла ровно и без комочков. Да и сами ресницы – одна к одной. А то ведь бывает, что приходится их заточенной спичкой или зубочисткой разделять.
Долго я этим занималась. Много дольше, чем женщины обычно тратят времени. У меня, в отличие от них, черты лица немного неправильные. Неклассические. Вот и приходится стараться изо всех сил, чтобы ничего не испортить.
Так. Вроде готово. Я критически осмотрела себя в зеркале, решая, нравлюсь я себе или нет. Нет. Всё-таки не нравлюсь. Всё-таки что-то было неправильно в моём облике. Какая-то неприкрытая заспанность.
Господи боже ж ты мой! Умыться с утра забыла!
Вот он – настоящий ужас-то где. А времени всё меньше и меньше. Его вообще нет! С видом великомученицы я направилась в ванну. Сначала горячей водой смыла всю косметику. Хотелось плакать от обиды, но я держала себя в руках. Потом привести себя в норму будет ещё труднее. Холодная вода сделала своё дело, отрезвив и успокоив меня. И как же это я забыла умыться только? Но теперь хоть выгляжу проснувшейся. И то хорошо.
Второй раз краситься было труднее. Руки дрожали и всё никак не могли обрести точность движений. Приходилось подтирать помаду с губ. Уж очень криво она ложилась, местами и немного. А где ложилась хорошо, надолго не задерживалась. Вконец измучившись и изнервничавшись, плюнула я на это дело, вытерла с губ остатки помады и решила сегодня её не использовать. По счастью всё остальное удалось сделать быстрее и аккуратнее.
Посмотрела на часы. Восемь часов. Успеть бы. Я стала одеваться со скоростью, коей позавидовали бы и солдаты в армии. На всё ушло полминуты. Старалась ничего не забыть, Читать далее...

Как только закрылись глаза, я сразу же почувствовала тепло. Оно приятно обволакивало всё тело. Казалось, что оно исходит от самих глаз. Мне их сегодня неплохо ветром надуло, да и выхлопы автобуса причиняли некоторые неудобства. А закрытые веки так приятно их обволакивали, гладили, согревали. И стало так хорошо. Потихоньку наваливался сон.
Не глазами, не картинками, а, скорее, чувствами я видела, что он прибывает, как поезд. Обволакивает меня своими объятиями. Но поезд остановился на полпути. Остановился и провал в сон. Я застряла где-то не границе между сознанием и приятной темнотой. Уже не могла открыть глаза, проснуться, но и уснуть окончательно не могла. Вспоминался весь прошедший день. Воспоминания кружились водоворотом лиц и событий, иногда выхватывая отдельные, на первый взгляд ничего не значащие эпизоды, и показывая мне их в полном объёме. Статьёй безразличия мелькнул мой новоиспечённый шеф. Он улыбался, разговаривая с кем-то по телефону. Странно. Но я этого не помню. Приятным тёплым ударом меня швырнуло на сиденье автомобиля рядом с Ромкой. Его я не видела, а просто чувствовала крылом. Ледяным бисером осыпались на моё тело воспоминания о святой троице, что стояла рядом со мной на остановке. Один из них снова обратился ко мне.
*Ира*
Его голос обжёг меня холодом. И вместе с тем, приятным холодом, какой испытываешь, выливая из зажигалки на ладошку сжиженный газ. Голос проник в уши, спрятался каким-то липким комком в мозгу и струной ушёл туда, что обычно люди называют душой. От этого удара по всему телу пошли волны наслаждения, вызывая ожидание какого-то события. На какой-то миг мне даже показалось, что прозвучал этот звук в реальности, что кто-то прошептал мне это имя на ухо. Я попыталась открыть глаза, но так и не смогла.
Странное это было состояние. Птицами кружились по подсознанию мысли и слова, Распускались цветами огненные чувства, обжигая. Слова были совершенно непонятными и незнакомыми, было даже странно, что я могла их мысленно проговорить. Никогда я их до этого не слышала. Но как раз в этот момент они были наполнены для меня всепоглощающим смыслом. Любые, даже самые маленькие термины имели настолько обширное определение, что охватить их казалось невозможно. Взгляд уходил за горизонт и дальше.
Сами собой родились стихи, прорезая глаза колючим звёздным светом:
*Уходя, не забудь
Через море
Огнём
Солнце с Луною поссорились
Вечно
Через проливы сознанья
Чувство бежит
Как вода, утекая*
Странное дело, всем своим существом ощущала, что это записано на клочке бумажки в клеточку. И я их читала, старалась запомнить, понять. И в тот момент они были наполнены для меня смыслом. Но смысл начал ускользать сразу же, как только я прочитала первые несколько строчек. Осталось только чувство вины, потери. И счастья. А я читала, вчитывалась, пытаясь разобрать, что же там было написано. Строчки очень быстро смазывались, как будто их полили спиртом, который растворил чернила. И с растворением строчек исчезла память о них. Грустно было наблюдать это.
*Убивая,
Возьми мою руку*
Я слышала свой голос. Иногда казалось, что это я говорю сквозь сон. Я попыталась снова сосредоточиться, но так ничего этим и не добилась. Только чувство некоторого беспокойства упало камнем на грудь, заставляя сердце учащённо биться и беспокоиться.
*Ира, Ирочка! Ира!!!*
Кто-то кричал, кто-то звал. Какой-то мужской голос. Мне почему-то казалось, что этот зов обращён ко мне. Очень сильно хотелось ответить на этот зов. Я на минуту выплыла из сна, почувствовала себя лежащей на кровати. В это момент только и успела сказать:
*Что?*
Грубо сказала, нехотя. И снова провалилась в сон. Голос всё не унимался. Он бил меня грохотом камней, заставлял нервничать, откуда-то возникло жуткое раздражение, пройдясь по всему телу, и заставляя его мелко дрожать от нетерпимости и какой-то злобы.
Распахнулись веером чувства, стараясь охватить окружающее меня пространство. Я чувствовала, как проникаю всем своим существом сквозь стены, чувствовала каждый кирпичик в них, каждую песчинку. Откуда-то взялось понимание того, как всё это устроено. Поняла, что дом изначально пропитан злобой, и что у меня на кухне, за холодильником, под старыми обоями сохранился детский рисунок. Не мой. Чей-то другой, когда меня ещё на свете не было. Из рисунка до сих пор бил солнечный свет, лучи откровенного счастья.
*Я верил тебе!*
Так же неожиданно сменилась картина перед глазами. Пустым ведром грохнулось на пол чувство любви. Я видела, кто кричал мне. Это был тот самый парнишка с остановки. В руках он держал автомат. Он плакал. Вокруг только дым, крики, выстрели. А он повернулся ко мне и кричал:
*Я верил тебе! Верил!*
Начал от кого-то отстреливаться. На миг его закрыло от меня огнём, полыхнувшим с небес. А когда огонь пропал, я увидела, что он отвернулся от меня, прикрываясь за какой-то бетонной трубой. По кому-то стреляет. Мне казалось, что я знаю тех людей, хотя и в первый раз в жизни их вижу.
*Зачем? Я верил!*
Слова резали слух. Мне хотелось кричать, сменить этот Читать далее...

Ночь первая.
Сегодня нестерпимо жарко. Самый разгар дня. Смешно получается. Где-то я даже видела рассказ с подобным названием. Полдень, двадцать первый век, назывался. Вот и сейчас полдень. И век двадцать первый. Осталось чему-нибудь интересному случиться. Да оно уже и случилось, если вспомнить мой первый рабочий день. Стою сейчас на остановке с видом великомученицы. Жду троллейбус. Какое-то странное чувство. Вроде бы и замучилась от этого похода в магазин, и в то же время в глубине души безмерно счастлива, что ушла домой пораньше. Однако если рассудить трезво, то уж лучше я буду целый день заниматься обычной рутинной работой секретаря, чем эти пол дня вот так вот ходить по магазинам. Это гораздо хуже. Но шеф хороший попался, понимающий.
Что-то долго троллейбуса нет. Я с сожалением вспомнила Ромку, который мог бы отвезти меня домой на машине. Конечно, если бы шеф позволил. Жаль, что не догадалась спросить. С другой стороны+ Это уже было бы с моей стороны верхом наглости.
В этот момент к остановке подошли трое молодых парней. У каждого по бутылке пива в руке. Громко разговаривали. Смеялись. Сейчас и на улице-то не особенно тихо. Час пик. От машин в голове шумит так, что дышать больно. Но эти разговаривали гораздо громче. И что-то неприятное было в их голосах. Что-то от гопоты. Да и жаргонными словечками пользовались не в пример чаще, чем это было необходимо. Уж и не знаю, что и кому они пытались таким поведением доказать, но мне они как-то не понравились. Я начала подумывать, а не пойти ли мне на трамвай - они как раз тут, за углом, останавливались. А то сколько тут прождёшь троллейбуса - неизвестно. Стоять же в одной компании с этими подхалимами мне не хотелось. Поразмышляв немного, я собралась было уже идти в ту сторону, как один из ребят обратился ко мне
-Мадемуазель, Вы не подскажете, сколько времени?
Я даже дёрнулась. Всего, чего угодно я ожидала от них. Вплоть до того, что начнут приставать. Но не такого чистого и спокойного голоса, не такого умиротворённого тона, не таких слов. Уж очень разнилось это с тем, что они из себя реально представляли. Доставать и показывать им телефон очень не хотелось. Поэтому я демонстративно дёрнула себя за рукав, как бы пытаясь посмотреть на часы. Уж это-то можно им продемонстрировать. Скажу, что не знаю и всё тут. Однако, согнув руку в локте и засучив рукав, увидела, что часы у меня есть. Красивые такие часы. В этот раз я действительно испугалась. Раздваивающаяся сумка - это ещё куда ни шло. А вот часы+ У меня сроду часов не было. Никогда. Поэтому я не могла их где-то оставить или забыть. Но они были. Вот они, на руке у меня. Тикают. И времени - двенадцать тридцать.
-Двенадцать тридцать. - Сказала я растерянно.
-Спасибо.
Странные ребята.