[280x182]Великая ересь сегодняшней церкви заключается в том, что мы думаем, будто мы — в шоу-бизнесе. Эйден Тоузер полагал, что это так, еще в 50-60-х годах прошлого века. Члены Церкви «хотят, чтобы их развлекали, назидая». Тоузер сказал это в 1962 году. Уже тогда его огорчало, что «в большинстве случаев едва ли возможно затащить кого-нибудь на собрание, если единственным привлекательным моментом является Бог».Странно и тревожно, что в последние десять лет бестселлером в евангельских кругах стало причудливое описание небес, основанное на фантазиях четырехлетнего мальчика. (Хотите верьте, хотите нет, но и «Целеустремленной жизни», и «Молитве Иависа» уже больше десяти лет.) Проталкивание фантастических сочинений о загробной жизни под видом документальной литературы — вот новая большая фишка в мире евангельского книжного издательства.
[показать]Христианская Церковь может и должна проявлять терпение к заблуждающимся и стремиться устранить заблуждение посредством наставления. Но Церковь ни в коем случае не может и не должна предоставлять заблуждению равные права с истиной. В противном случае она отвергает саму истину. Истина по самой своей природе противостоит заблуждению. Истина, которая более не исключает заблуждения, но предоставляет ему права гражданства, одновременно eo ipso лишает себя права называться истиной. Лютер уместным образом замечает: «Всякий, кто действительно считает свое учение, свою веру и свое исповедание истинным, правильным и несомненным, не может оставаться в одном стойле с теми, кто проповедует ложное учение или придерживается его». Унионизм в принципе упраздняет различие между истиной и заблуждением.
Термин «богословие креста», очевидно, не означает, что для богослова церковный год сужается до размеров одной только Страстной Пятницы. Скорее, он означает, что Рождество, Пасха и Пятидесятница не могут быть поняты без Страстной Пятницы... Все всегда понимается, начиная от креста, потому что в кресте сокрыта глубочайшая суть откровения Божьего.
— Герман Зассе
[показать]
[показать]Литургия — это Слово в действии. Это продолжающаяся ныне работа воплощенного Слова, Иисуса Христа, распятого, воскресшего и царствующего Богочеловека, Который благодаря Своей спасительной смерти и воскресению владычествует над миром. Подобно тому, как в первый день по Воскресении Иисус явился напуганным, прячущимся за закрытыми дверями ученикам, чтобы возвестить им Свой мир и показать им Свои раны (Ин. 20:20), сегодня в Литургии Тот же самый Иисус являет Себя столь же напуганным и прячущимся за закрытыми дверями ученикам, чтобы возвестить им Свой мир и показать им Свои раны в Слове и Вечере Его Тела и Крови. Поскольку литургия — это Слово в действии, правильное название литургии — Богослужение, или Божественное служение. Литургия — это Божья leiturgia, Его публичное служение падшему творению через Иисуса Христа в Святом Духе. Здесь Отец создает Себе истинных поклонников, поклоняющихся Ему в духе и истине (Ин. 4:23-24). Божья литургия для жизни мира — это поступки и слова Иисуса. Слова Иисуса есть дух и жизнь, потому что Иисус есть путь, истина и жизнь (Ин. 6:63; 14: 6). Его слова очищают (Ин. 15:3). Слова Иисуса доносят до нас плод раз и навсегда совершенного Им на кресте искупления. Голгофские дары прощения, жизни и спасения лично предлагаются, вручаются и вменяются грешнику.
— Уильям Квирла
[показать]Даже в Синоде Миссури, который в остальном не склонен к нововведениям, стали появляться высокоцерковные тенденции. Но как в Европе, так и в Америке верно правило, что литургические новшества свидетельствуют о кризисе богословия. Там, где пасторы и общины более не согласны c классической литургией своей церкви, более глубокая причина несогласия обычно кроется в том, что они перестали понимать богословие, вложенное в эту литургию. Если бы люди все еще понимали, что означает освящение в соответствии с лютеранским учением, они не стали бы говорить о необходимости эпиклезиса, истоки которого лежат в совершенно ином понимании смысла реального присутствия. И многоразличные попытки движения Berneuchener* в Германии и аналогичных движений в других лютеранских регионах некоторым образом (совершенно лютеранским, по их словам) обновить причастное богослужение в направлении мыслей о жертвоприношении Мессы совершенно однозначно указывают на то, что они больше не понимают смысла, который лютеранская Реформация вкладывала в Вечерю Господню. Так, образцом и обыкновением для многих становится representatio Голгофской Жертвы, подменяющая собой подлинное, «реальное и субстанциональное» присутствие того, что Христос даровал нам раз и навсегда (Евр. 7:27; 9:12 ; 10:10), то есть Его Тела и Крови. И тогда смыслом и центром священнодействия становится то, что человек делает — благодарение, «высокая молитва евхаристии», или даже адорация евхаристического Христа, — затмевая собой то, что человек получает. Слова «во оставление грехов» отступают на второй план и уже более не воспринимаются как подлинное обетование Таинства — такое ощущение, что современный человек приносит свое глубокое отвращение к учению Реформации о грехе и оправдании к самому алтарю лютеранской церкви. Но если это уже происходит даже в зеленеющем лесу литургического движения, великая ценность которого заключается в том, что оно хочет вновь начать относиться всерьез к Таинству Алтаря и вернуть ему утраченное место в жизни церкви, то чего нам ожидать от сухостоя богословской полуграмотности и от бедных, невежественных христиан, которые, судя по всему, определяют в наши дни лицо всех церквей?
— Hermann Sasse, Letters to Lutheran Pastors 23
___________________________________________________________________
* Высокоцерковное движение в германии, связанное с именем Фридриха Хайлера.
[показать]Суть пасторского служения не в том, чтобы скрывать от так называемых «мирян» их суверенную власть, смотреть на них свысока и все больше сужать границы, в которых они могут действовать. Оно не урезает их права, не ограничивает их сердце, не замыкает им уста и не внушает им робость, чтобы они оставались милыми и покорными и ни в коем случае не смели покушаться на суверенную власть образованных и красноречивых пасторов. Короче говоря, суть пасторского служения не в том, чтобы подавлять мирян, тем самым возвышая за их счет клириков, — как это происходит, например, когда служители хвалятся своей властью, оставляя мирянам безраздельное право хвалиться своей покорностью. Достоинство любого настоящего соработника Божьего заключается в том, чтобы с искренним желанием и радостью помогать своей общине верующих все лучше постигать свою свободу и все лучше ею пользоваться, в том, чтобы поощрять верующих пользоваться своими правами и всегда быть им в этом примером, в том, чтобы показывать им, как следует исполнять свои обязанности, тем самым помогая им обретать все большую и большую уверенность в своем высоком призвании и все яснее показывать, что они достойны этого призвания.
Шесть тезисов о литургии и благовестии
Джон Т. Плесс
[показать]Если справедливо утверждение, что «происходящее или не происходящее на кафедре и возле алтаря определяет, является ли данная церковь по-прежнему церковью чистого Евангелия» (W. Nagel. Justification and the Disciples of Liturgics // Lutheran Quarterly VII [February, 1956], p. 43), то взаимосвязи, существующей между литургией и благовестием, необходимо уделить пристальное и серьезное внимание. Мы рассмотрим этот вопрос с помощью шести тезисов. [показать]Приведенный ниже текст представляет собой перевод отрывка из «Нойендеттельзауских писем» Вильгельма Лёэ. Он опубликовал эти письма в 1858 году, стремясь разъяснить и обосновать некоторые свои принципы, главным из которых было то, как он практиковал частную исповедь в Нойендеттельзау. Переведена только часть письма, имеющая отношение к вопросу о причащении детей и младенцев. Можно обратить внимание на то, что у писем Лёэ нет адресата. Это был его риторический прием. Данный конкретный отрывок взят из сборника Wilhelm Loehe. Gesammelte Werke v.3,1, pp. 226-228.
Чего больше в богослужении твоей церкви — языческого или христианского?
Тодд Прюитт
В церквях присутствует много неправильных представлений о цели, ради которой музыка используется в христианском богослужении. Церкви сплошь и рядом зазывают людей на «меняющее жизни» или «динамичное» поклонение, которое «приблизит вас к Богу» или «изменит вашу жизнь». На обложках компакт-дисков с христианской музыкой нередко можно найти обещание, что эта музыка «поможет вам войти в присутствие Бога». Даже в рекламной брошюре недавней конференции для лидеров поклонения можно было прочитать следующее:
Присоединяйтесь к нам, чтобы услышать динамичное поучение, которое наставит вас на истинный путь, и принять участие во вдохновляющем поклонении, в котором вы сможете встретиться с Богом и зарядиться энергией и любовью, необходимыми для того, чтобы оказать влияние на нынешний мир... Параллельно с нашей учебной программой будет проходить организованное поклонение, которое поможет вам соприкоснуться с силой и любовью Бога.
Проблема этой брошюры, как и многих других церковных рекламных материалов, заключается в том, что за подобными обещаниями стоит серьезное богословское заблуждение. Музыка рассматривается как средство, способствующее личной встрече с Богом; она приблизит нас к Богу. В такой схеме музыка превращается в посредника между Богом и человеком. Однако эта идея больше напоминает экстатические ритуалы язычников, нежели христианское богослужение.
Давайте обеспокоимся, дорогие братья по служению, чтобы наша церковь оставалась церковью Слова, церковью Sola Scriptura, или вновь стала ею там, где ей грозит опасность оставить Писания. Это великая ответственность, которая лежит на нас в каждой нашей проповеди, в каждом проведенном нами часе наставления. Конечно, мы не можем защитить Слово собственными силами. Господин Слова, Dominus Scripturae, Он, Verbum Incarnatum, должен соблюсти нас в Своем Слове по прошению церкви. Бог открыл Себя в Своем Слове. И если мы не пребудем в Его Слове, мы неизбежно сотворим иных богов перед лицом Его.
— Hermann Sasse, "Mary and the Pope" // Letters to Lutheran Pastors I:382.
[показать]Больше семи лет я слушал проповеди своего пастора. Я могу по пальцам пересчитать случаи, когда мне хотелось воскликнуть: «Ух ты!» Он прекрасный, верный проповедник. Но по большей части неоригинальный. И это просто здорово. В этих церквях более нет единомыслия в отношении того, чего требует Божье Слово, что на самом деле представляет собой Евангелие, что такое Крещение и Вечеря Господня. Их удерживает вместе унаследованная организация, их уставы и управленческий аппарат, их недвижимость и деньги, которые государство дает им или собирает для них. Все это «человеческие традиции, то есть обряды или церемонии, учрежденные людьми» [АИ VII:3]. Не это, по словам VII Артикула Аугсбургского Исповедания созидает подлинное единство Церкви.
— Герман Зассе