Родители Иисуса потеряли Его — пройдя дневной путь, они стали искать Его среди родственников и знакомых, но не нашли. Они вернулись в Иерусалим, и после трехдневных поисков Он был найден ими в храме. Здесь Бог показал, как нам найти утешение и крепость во всех наших скорбях, и в особенности в этих великих испытаниях, и как нам найти Христа Господа, — а именно, взыскав Его в храме. Иисус сказал Своим родителям: «Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?»

Особое внимание здесь следует обратить на слова Луки: «Но они не поняли сказанных Им слов». Этими словами Он положил конец пустословию тех, кто слишком превозносит и восхваляет Деву Марию, утверждая, будто она знала все и была непогрешима. Ибо здесь вы видите, как Господь попускает ей тщетно долгое время искать своего ребенка, пока через три дня она не находит Его в храме. Кроме того, Иисус, похоже, упрекает ее, говоря: «Зачем было вам искать Меня? Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?» Она не поняла смысл Его слов. Следовательно, все пустословие, о котором мы упомянули выше, есть не что иное, как ложь, и Дева Мария не нуждается в подобном вымышленном и лживом восхвалении. Бог многое скрыл от нее и провел ее через много скорбей, чтобы она сохранила смирение и не почитала себя выше других.

Однако утешение, о котором я говорил, заключается в том, что Христа можно найти лишь в храме, то есть в доме Божьем. Но что есть дом Божий? Разве это не весь тварный мир? Да, действительно, Бог вездесущ, однако Он особенным образом, более чем где-либо еще, присутствует в Священных Писаниях, в Слове Своем. Следовательно, отсюда мы узнаем, что никто не может полагать, будто какое-либо утешение можно найти в чем-либо ином, кроме Слова Божьего; вы найдете Сына только в храме. Взгляните же на мать Иисуса, которая еще не понимает этого и не знает, что искать Его нужно в храме. Когда она искала Его среди родных и знакомых, а не в правильном месте, она Его не нашла.

Для равнодушных ектенья — нечто тягомотное и формальное. Если ее поют души, в которых нет Христа, это, конечно же, просто оболочка, безжизненная форма. Но когда ее используют искренние христиане, в ней есть сила, дух и жизнь.

— Вильгельм Лёэ

«Застольные речи» выдающегося реформатора Мартина Лютера оцениваются в западноевропейской исторической и теологической литературе неоднозначно. В советской историографии они почти не упоминались. Впрочем, и постсоветская историография не уделяет им того внимания, которое они заслуживают. Цель нашей статьи заключается в том, чтобы проследить историю создания и публикаций «Застольных речей», дать общую характеристику их содержания и оценить их значение как исторического источника.

«Застольные речи» не были бы произнесены и опубликованы, если бы Лютер 13 июня 1525 г. не обручился с бывшей монахиней цистерианского ордена Екатериной фон Бора. Этот брак стал возможен потому, что реформационное движение 1521-1524 гг. в Виттенберге положило начало массовому бегству монахов и монахинь из монастырей во многих землях Германии.

Виттенбергский августинский монастырь, монахом которого был Лютер, постепенно приходил в запустение. В 1525 г. его покинули последние насельники: приор Эберхард Брисгер и управляющий монастырским имуществом Бруно Бауэр. Курфюрст Саксонский Иоганн Постоянный подарил здание монастыря Лютеру. Оно и стало жилищем семьи Лютеров. Через несколько лет бывший монастырь напоминал муравейник или пчелиный улей. В нем жили около 40 человек. В число его обитателей прежде всего входили супруги Лютеры, их дети, многочисленные родственники, учителя детей и слуги. В нем находили временный приют беглые монахи и монахини и преследуемые властями священники, а также теологи, которые стремились послушать лекции в Виттенбергском университете. В гостях у знаменитого реформатора часто бывали его коллеги, заезжие ученые, княжеские чиновники, бюргеры.

Кроме того, в соответствии с университетскими обычаями того времени, в домах профессоров, в том числе и в доме Лютера, за умеренную плату проживали и столовались студенты. Всем хозяйством в семье Лютера ведала его супруга Екатерина, которая оказалась способной домоправительницей.

Обитатели дома и гости собирались за обеденным столом в предвечернее время. Автор жизнеописания Лютера в 17 проповедях Иоганн Маттезий в 12-й проповеди своего труда¹ живо изобразил обстановку, в которой проходили эти обеды. Иногда бывало так, что за обеденным столом Лютер, погруженный в глубокие раздумья либо отягощенный многими заботами, не произносил ни слова. В такие дни обед проходил в полном молчании, как в монастырской трапезной. Но чаще реформатор, усевшись за стол, обращался к присутствующим с вопросом: «Что слышно нового?» Это первое приглашение к разговору почти всегда оставалось безответным. Тогда Лютер подбадривал собравшихся за столом: «Так что же нового у нас, прелаты?» После этих слов разговор начинали старшие из присутствующих, а затем к нему подключались и все остальные. Иногда тему разговора предлагал сам хозяин дома.

Монологи Лютера

[показать]Речь идет… о той фривольности, с которой мы в сегодняшнем мире говорим о переживании Святого Духа. Корни этого уходят в английский энтузиазм XVII века, а также в пиетизм и методизм XVIII столетия. Когда на Берлинском Кирхентаге 1853 года участники приняли бесконечно далекую от истины декларацию, в которой заявили о своей верности Аугсбургскому Исповеданию «сердцем и устами», но при этом оговорились, будто единство их исповедания ничуть не умаляется тем, что лютеране, реформаты и представители унионистских церквей по-разному понимают X Артикул, это объединение евангелической Германии было многими воспринято как великое дело Святого Духа. Стало уже почти привычным во время больших церковных и экуменических конгрессов видеть и торжественно провозглашать веяние Святого Духа. Когда мы поем великие гимны на разных языках, мы как бы переживаем новую Пятидесятницу. Нам следует принять во внимание психологию толпы, которая проявляется во время таких больших собраний — особенно в то время, когда мирские методы управления толпой и влияние современной прессы проникают в церковь.

— Hermann Sasse. On the Doctrine of the Holy Spirit

[показать]Когда Каин убил брата своего Авеля, Бог настолько высоко почитал кровь человеческую, что пообещал воздать семикратно всякому, кто убьет Каина. Он не позволил бы предать человекоубийцу смерти даже путем должной законной процедуры; и Адам, сурово наказав своего сына за грех изгнанием, все же не осмелился вынести ему смертный приговор. Однако здесь Иегова устанавливает новый закон, требующий, чтобы убийца был предан смерти человеком, — закон беспрецедентный, ибо до сих пор Бог оставлял право вершить суд лишь за Собой. Увидев же, что мир становится хуже и хуже, Он, наконец, обрушил на развращенный мир наказание посредством потопа.  Однако здесь Бог наделяет частью Своих полномочий человека, даруя ему власть над жизнью и смертью, дабы он таким образом мог быть мстителем за пролитую кровь. Всякого, отнимающего жизнь человека без должного основания, Бог подвергает не только Собственному суду, но и мечу человеческому. Но даже если Бог использует человека как Свое орудие наказания, Мстителем по-прежнему остается Он Сам. Поэтому, если бы не божественная заповедь, предать смерти убийцу сегодня было бы столь же беззаконно, как и до потопа. Таков источник всех гражданских законов и законов государственных. Если Бог наделяет человека властью над жизнью и смертью, без сомнения, Он также наделяет его властью в вопросах менее важных — властью над имением, семьей, женой, детьми, слугами и полями.  Угодно Богу, чтобы все это было подвластно определенным людям, которые должны наказывать виновных. Нам должно хорошо помнить, что между властью Бога и властью людей есть разница: Бог имеет власть покарать нас смертью в тех случаях, когда мир не может нас даже в чем-либо обвинить, когда в глазах мира мы невиновны. Мы рождены в грехе; мы все виноваты перед Богом. Человек не вправе карать смертью, если вина не очевидна, а преступление не доказано. По этой причине были созданы суды и учрежден определенный метод судопроизводства с той целью, чтобы перед вынесением смертного приговора преступление было расследовано и доказано.  Внемлите же этим словам. Они доказывают, что гражданские власти есть Божье установление и имеют власть не только в вопросах жизни и смерти, но им подсудны и дела, на жизнь не влияющие. Судьям надлежит наказывать непослушание детей, воровство, прелюбодеяние, лжесвидетельство — все грехи, запрещенные второй скрижалью. Дающий людям власть над человеческой жизнью одновременно дает им право вершить правосудие в менее значимых делах. О важности этого текста и необходимости относиться к нему со всяческим вниманием говорит тот факт, что в нем повествуется о том, как Бог учредил светские власти, вручив им меч как знак власти, чтобы умерить похоти и не позволить гневу и прочим грехам выйти за все границы.  Если бы Бог не дал человеку такую власть, какой жизнью, спрашиваю вас, мы бы сейчас жили. Он предвидел, что порок будет процветать и впредь и назначил это внешнее лекарство, чтобы предотвратить бесконечное распространение похоти.  Тем самым Бог как бы ограждает жизнь и имение изгородью и стеной.

— Мартин Лютер. Лекции на Книгу Бытия 9:32-37

Ранее в тот день, когда Аугсбургское исповедание было представлено императору, маркграф Георг Бранденбургский и другие исповедники отказались принять участие в мессе Corpus Christi и процессии. Георг объяснил свое решение так: "В своем отказе мы опираемся на ясное Слово Божье, уклониться от которого мы не можем, ибо души наши связаны им. Мы отказываемся не из нежелания повиноваться Его Императорскому Величеству, но из страха согрешить, противясь Божьему Слову. Во всех делах человеческих мы готовы служить Его Величеству своим имением, жизнью и кровью и доказать тем самым, что мы верны вассальной клятве. Но в делах божественных у нас есть другой, высший Господин и Король, Которому мы обязаны повиноваться ради спасения своих бедных душ. Его Величество властвует над нашими телами, но не над нашими душами. Да, прежде чем я отрекусь от своего Бога и Его Евангелия, я преклоню колени перед Вашим Императорским Величеством и позволю отсечь себе голову!"

[показать]Покаяние — это изменение. Иногда его называют изменением ума, потому что так это слово переводится буквально. Однако мы все время меняем свои мысли, ни в чем при этом не раскаиваясь. Покаяться означает претерпеть внутреннее изменение, в процессе которого наши привязанности, надежды и глубочайшие убеждения трансформируются в свои противоположности. От природы мы любим самих себя. В покаянии мы учимся ненавидеть самих себя. От природы мы надеемся на то, чему посвящаем все свое время. В покаянии мы отучаемся полагаться на собственные дела. От природы мы верим, что получим то, чего заслуживаем. В покаянии мы учимся уповать на то, чего не заслуживаем. Мы учимся уповать на Иисуса.

— Пастор Рольф Пройз

В соответствии с учением Рима, Святое Причастие предназначено только для праведных, для тех, кто стал праведным посредством таинства исповеди. В соответствии со взглядами Лютера, Святое Причастие предназначено только для грешников, для тех, кто остается грешниками, даже получив отпущение грехов. Ибо Христос сошел с небес, где обитал среди сонма безгрешных святых, чтобы жить на земле среди грешников. Если таков смысл Его Воплощения, то таков смысл и Реального Присутствия Его Тела и Крови в Таинстве.

— Hermann Sasse, This is My Body, pg. 90.

Иногда создается впечатление, что с с тех пор, как пиетизм уничтожил лютеранское понимание оправдания и освящения, лютеранская церковь забыла великие истины о ежедневном покаянии и ежедневном прощении грехов, записанные в нашем катехизисе. Стоит ли удивляться тому, что члены нашей церкви уходили и продолжают уходить к методистам?

Наши люди не видят разницы между лютеранским и методистским пониманием христианской веры. Эту перемену можно наблюдать во всех лютеранских церквях, в Германии и Скандинавии, в Америке и Австралии.

Здесь нам необходимо вновь научиться от Лютера и от наших исповеданий тому, что значит быть евангелическим христианином, в буквальном смысле живущим ежедневным покаянием и ежедневным щедрым прошением грехов, peccator simul et justus. Вновь возжечь огонь этой веры — великая задача лютеранского благовестия.

— Hermann Sasse, Problems Of Lutheran Evangelism

Здесь Лютер тоже идет своим одиноким путем между иерархическими оградами Рима и психологическими оградами энтузиастов. Это одинокий путь реформатора, который нуждается лишь в Слове Божьем и полагается на это Слово во всем, даже в том, что невозможно человеку.

Только таким образом он и лютеранская церковь могут верить одновременно в объективность Таинства Крещения и в sola fide, благодаря чему мы понимаем, что оправдывающая вера — не одномоментное дело, но сущность всей нашей жизни.

Подобная вера — не какой-то акт посвящения Богу с нашей стороны, который особенно ярко воспринимается и переживается в определенные моменты нашей жизни. Скорее, это постоянное, хотя и всегда несовершенное, упование на Евангельское обетование благодати.

— Hermann Sasse. We Confess: The Sacraments, p. 45.

[показать]Лютер был священником из монашеского ордена, ученым богословом, хорошо наставленным в философии и богословии via moderna, школы Оккама и его учеников. Хотя во многих отношениях Лютер не был согласен с этой школой мысли, в особенности с верой Оккама в свободную волю человека, он многому научился у своего «дорогого учителя» — например, противопоставлению разума и откровения. Замечательный христианин, возмужавший благодаря глубоким внутренним борениям, в начале Реформации он вдохновлялся иномирностью строгой монашеской жизни и живым опытом августиновской sola gratia. Он научился отчаиваться в человеке и уповать на Бога — но не на Бога философов, а на Бога Библии. Проповедуя и уча о Нем, Лютер стал, как доктор богословия и профессор экзегетики, родоначальником новой богословской школы, отличительной чертой которой был антиаристотелевский библицизм. Бог, Которого он нашел в Библии, — это Бог сокрытый (Deus absconditus) вне Христа и открытый людям (Deus revelatus) только во Христе, но открытый таким образом, что даже божественность Христа сокрыта за Его человеческим естеством. Таким образом, Лютер, сделавшись богословом sola gratia и sola fide, в то же время был великим богословом креста и — наряду с Иринеем, Афанасием и Ансельмом — одним из величайших богословов Воплощения. В 1513 году в своем чудесном толковании на слова «И мрак сделал покровом Своим» (Пс. 17:12) Лютер рассказал о Боге, Который скрывается в тайне и загадке веры. Сокрытый и непостижимый, Бог обитает в неприступном свете. Даже в тайне Воплощения, где мы можем Его познать, Он остается сокрытым в Своем человеческом естестве. Он сокрыт в Церкви, присутствуя в Таинстве Евхаристии, где Он «сокрыт более всего».

Случайно ли, что Лютер и лютеранская церковь времен Реформации не пели «гимнов освящения»? Эта практика впервые появилась в XVII веке и привела к появлению гимнов освящения XVIII столетия, в которых благочестивый человек восхваляет силу Святого Духа, однако наряду с этим, сам того не сознавая, смиренно восхваляет самого себя.

— Hermann Sasse. Questions Concerning Minneapolis

Лютеранским церквям понадобится немало мудрости, чтобы избавиться от пуританского разорения литургии, произошедшего в XVIII веке, и отчасти восстановить красоту лютеранского богослужения XVI-XVII столетий. Однако все это должно идти рука об руку с восстановлением богословия, и с учением нашей церкви об адиафоре, и, что важнее всего, с христианской любовью, которая необходима во всем. Если наши церкви не возьмут в свои руки мудрое руководство в литургических вопросах, литургическое движение разрастется и разорит драгоценное наследие нашей церкви с его неразделимым единством Слова и Таинства.

— Германн Зассе. Из письма Джону Бенкену 

Составлять новые литургии мы предоставим литургическим кружкам «умелые руки», которые сегодня процветают во всем мире — возможно, в качестве замены подлинного богословия.

— Д-р Германн Зассе. Из письма профессору д-ру Петеру Бруннеру, 4 декабря 1974 года

Если худших из грешников должно отлучать от общения, тогда придется начать классифицировать грехи, чтобы определить, какие именно из них достойны отлучения. Как часто предпринимались подобные попытки — и в далеком, и в недавнем прошлом!

Как величественна была суровость древней Церкви, когда люди стремились создать святую и чистую Церковь (как это случается и сегодня). Или вспомните донатистов, которые требовали, чтобы по крайней мере священнослужители были чисты от смертного греха.

Всякий раз, когда предпринимались попытки создать идеальную Церковь, их итогом всегда было горькое разочарование. Община святых превращается в общину фарисеев.

— Германн Зассе. Проповедь по случаю Дня заключения Аугсбургского мира (8 августа 1943 года, Эрланген, Германия).