туманная гашишевая галактика.
романтика пипеточными дозами, нереальный, басово-прокуренный смех,
сквозь расползающиеся белизной клыки, источающее яд дыхание, кинжальные ноты истерики.
не смешные, но теплые шутки, с каплей надоевшего юмора и с безвкусным сарказмом.
очаровательный цинизим - заказное оружие, оплот саммобороны, с калибрами страха,
пулями неуверенности в себе, наотмашь бьет по знакомым и мимолетным видениям.
неуловимый запах возраста, тонкими порциями тестостерона ласкает битой по внутренным органам.
страшно, когда есть что терять. вычеркнутая словами совесть, растраченные на юмор слова,
истертое мозолями сердце... не чем побаловаться современным рыцарям, покорителям железных
коней и напившихся ведьм, обезглавленным королям с сиюминутной импотенцией гордости.
пунктик за пунктом проигрываем демонам послесмертие, меняя на цветные таблеки от всех пристрастий.
на извивающихся чернеющих внутри анорексиков, на серовато - ленивых курильщиков,
малиново - упругих алколиков, безнадежно стеклянных влюбленных и туманно спокойных сумасшедших.
у которых и мир сушится на резинке семейников, проеденный молью и деньгами, как кашемировый свитер,
выцвевший от чужих ласк и слишком частых прикосновений, застриранным самокопанием
с блеклой китайской подшивкой, в которой уютно посапывает изнеможденный порошок самоконтроля...
город устал без премьер.
одни и те же актрисы с разными лейблами, равномерно глупые и жестокие,
уже не стоят трети зарплаты, отведенной на искушение творчеством.
ах, какие сладкие режиссеры, в разных тональностях представляющие дорогостоящих дам,
с рекламных щитов, лучше роликса. спешите увидеть, премьера не новой жизни в дряхлеющем театре!
и критики, алые буквы искуства, на перебой, из рупоров, навязывают нам свое мнение, кто больше.
давайте на скорость?
а ты, под острым углом затачивая мнение, годами тренировавшая остроумие на тяжелоотлетках гламура,
рассмешься по моде, как Адам Сендлер, театрално воскликнешь"о, боже, как это глупо".
ну ты же знаешь, что этим ряженым играть по статусу лишь сумасшедших, чей ум мечется
между мужем-деньгами-работой. ах дети, пусть детьми занимается бабушка, у нее хорошо с цветоводством.
будешь непонята, и вправо, я забыл, мы сидим в гардеробной. здесь кроме вешалок и дорогущей обслуги,
давно не встречалось свежего ветра.
и я то тебе по-постелному мило улынусь, чтобы знали все, что ночи ты проводишь сладко,
или не очень, позже это решит гинеколог, но не об этом сейчас. тише, начинается шоу!
" и боги умолкли!"
ох, милая, какой бог? о чем ты? мы не думаем, что верим или не верим, что думаем,
какая к черту разница, тебе, что мало абсурда?
пускай я бью по твоему самолюбию чаще, чем ты падаешь с венеры на землю,
пусть отбираю твои реплики, когда мы часто спим вместе, иногда не к месту долго молчу,
отрываю от тебя куски жизни, когда мне скучно,
в обмен на мою сожженую твоими уговорами совесть, на тираж нашей общей жизни для бывших
( а как вы хотели, без мести? на вряд ли), на съеденное сердце бессмертной богиней шиву,
или как там ее - извращенку, ты же... мы же в нее нынче верим.
какая разница, как обозвать того, кто нами согрешил, ему нет дела давно до того, что мы злы.
тогда какая вам разница, если нам это нравится )
можно сколь угодно трахать свой мозг, отваривать его до хрустящей корочки,
вырезать что-нибудь вкусненькое и умненькое, долго жевать, изнемогая от удовольствия...
но одна вещь все равно остнется тайной, которую не выцепить вилочкой на манер изюминки:
с хуяли я вчера так напился?
о вечных и прекрасных + полцарства06-01-2009 07:25
будь у меня пара лишних аккордов, я бы разревелся от трагичности...
кто же поверит, что мою принцессу трахает позорный шут, с юмором, развлекающим только местных доярок,
мерзкий, толстоватый для трюков смехач, соревнующийся с евнухом-палачом размерами своего члена.
кто бы поверил мне, что мою принцессу трахает палач-евнух, безродная тварь, бесплодная нечисть трущоб,
жалкая помесь писаря и поварихи. как низко, но кажется, он сладостно лижет соски, набухающие каждый месяц от страсти,
в томлении власти, они так подвластны касаниям толстых ожиревших пальцев, некогда пианиста, сейчас смахивающих на колбаски...
мне хочется вырубить с корнем подобные уродства, юродивые жилы инцеста и недостойных кровей, но...
тебя, снова ласкает чужой придирчивый взгляд, потом нагибвая в причудливых позах...
одна ты сказала мне правильную вещь, что мы сойдем в ад, а за твое тело дают столько наследства,
что женихам все равно, сколько раз тебя грязно трахали военачальники...
ты давно далеко от райских надежд и адских мечтаний, позначла всю сладость оргазма и пропасть любви,
и все равно тебя возьмут замуж будущие блудари и ебаки только за количество денег на отцовском банковском счете.
да и кому какая разница, сколько действительно стоит шлюха, если за спиной у нее полмиллиона.
возможно, поэтому я ненавижу людей. а принцессы, это ... тварей хуже я не встречал.
иногда чертовски хочется верить, что я умею не прощать ошибок.
день за днем приходится себя в этом убеждать, и кстати, действенно выходит.
подставляет только память: я могу забыть о том, что нельзя было простить.
...чаще всего так и бывает
кажется, я понял, почему люди спят по ночам.
ночами, если их не посвящать сну, всегда тяжелее.
все тяжелее. любить - обреченнее, осозновать - грустнее,
читать - увлекательнее, болеть - температурнее, и даже совесть...
меня она мучает почему-то ночами,
инами словами, чтобы отгородиться от подобных
"погружений в глубины", проще ночи отдавать сну...
жизнь - это сплошные провода. почти все они тянутся к людям.
нередко, по некоторым из них проходит ток, так ты понимаешь, что надо двигаться навстречу.
некоторые не контачат почти никогда. к новым людям и вещам непременно требуется подлючение.
иногда соединение ломается, и тогда сколько не посылай импульсов, никто не почувствует.
вечно работает только конакт, отвечающий за музыку. он сам исправно меняет волны и настроения.
долго кутаясь в сигаретный дым, начинаешь верить, что, может, он греет...
сидеть вот так с тобой где-нибудь на крыше, подобно голубям, сливаясь с серостью вокруг,
в надежде, что нас не заметит время, пройдет мимо, не тронув..
смотреть на редкий падающий с неба снег цвета экрю, который никак не дотягивает до зимнего,
скорее похожий на ленивый дождь, только... дождя нам вовсе не хочется.
потому что по лживому градуснику вчера наступила зима, дыхнув на всех дурно-пахнущим городским холодом.
и мы забились на эту самую крышу, надеясь, что чем ближе к вечному, тем проще будет поверить...
поверить в холода и морозы. во времена года, которые отличаются друг от друга не только
количеством свитеров на теле и резиной на колесах дорогих машин.
я ведь соврал тебе, что зима уже наступила. ты злишься, и мерзнешь в метре от меня,
обиженно окружаешь себя туманом никотина, сквозь который иногда проглядывает едкая улыбка...
единственное чего я достоин... единственное, чего достоин этот мерзнущий город.
мы просто молчали и будем молчать, иногда слова совсем ни к чему. и даже, если я не вижу тебя,
я знаю, что ты где-то есть. в телекинетическое тепло, разрядами странствующее на расстоянии, я не верю.
и, быть может поэтому, долго кутаясь в сигаретный дым, начинаю думать, что, может, он греет...
- переодически не отзываюсь на собственное имя. потмоу что все окружающие зовут меня по нику и только так.
- каждый день выхожу пошляться по улицам где-нибудь с одинадцати ночи до полпервого. непременно в одиночестве.
- летними днями ловлю грезы вместе с котом на подоконнике
- пишу десятки рассказов, но ни один не могу довести до ума, поэтому все нещадно уничтожаю. тем самым делая
огромные шаги к желаемому - стать когда-нибудь писателем
- питаю необъяснимую тягу к заброшенным местам и разрушенным зданиям.
- зимой одеваюсь исключительно в черное
- последние лет 5 ни на кого не обижался и ни с кем не ругался. поэтому половину ссор между людьми не понимаю,
а во второй половине считаю причины какими-то смехотворными и недостойными того, чтобы разборки устраивать
- курю много, но только когда скучаю, о чем-то думаю, или в подходящие моменты. видимо моменты у меня всегда подходящие
- восхитившую меня песню буду слушать по кругу весь день. не надоест.
- совершенно не понимаю, что люди находят в живописи. зато скульптуры... вот этот вид творчества приводит меня в восторг.
- ночами читаю мангу. чаще всего яойную. потому что невезучий. моя любимая рисовка попадается мне только в яое.
и с людьми точно так же... это как с огранкой драгоценных камней. чем хуже ситуация - тем сильнее
проявляется личность. а сложность испытаний всегда соотносится с силой, заложенной в человеке.
читать английских писателей в переводе, так же гадко, как читать достоевского по-китайски.
есть сюжет и многочисленные опечатки, остальное ускользает неровностями перевода.
кажется, к Эдгару По и Стивену Кингу прибавится еще пару авторов и новый англо-русский словарь
вот сегодня выявились две вещи, которые меня огорчают.
друзья, забывшие позвонить, и кончившиеся к ночи сигареты.
последнее весьма ощутимо и весьма в данных условиях неисправимо.
я привык жалеть обо всем, что прошло, лишь один раз. в полном смысле этого слова.
один единственный раз в жизни жалеть, оплакивать и осознавать свою потерю.
пусть то любимый голубой карандаш с наруто, или любимая собака, которую я сам лишил жизни.
пускай любимая бабушка, или не слишком любимый дедушка.
и десятки-десятки-десятки расставаний и разлук...
пусть не сразу, пусть позже, через месяц или через год... но я непременно вспомню и пожалею.
о том, чего не вернуть. но лишь однажды. потому что так истязать свою душу дважды невыносимо.
поэтому сегодня я тихо сяду на подоконнике, налью себе хорошего вина, выброшу в окно все пустые пачки
от сигарет и исписанные рукой подростка страницы, и единственный раз в жизни пожалею о своих ошибках.
чтобы потом встречать, сваливающееся подобно камнепаду, настоящее как должное и новое.
без сожаления, без укоризны. да заслужил, да сам себе обеспечил,
но с сегодняшнего дня ни разу об этом не пожалею.