Ю.
Быт затягивал, жизнь затягивалась на шее, порождая любовь к дождям и свежему воздуху. Всё реже ощущалось одиночество, всё чаще время терялось в массе каждодневного и бессмысленного. Немногое доставляло удовольствие, даже книги потеряли свой вкус: резкость восприятия кто-то выкрутил на ноль, превратив картины импрессионистов в гравюры Дюрера.
Прогнило что-то в королевстве Датском.
Гниль и разложение, гниение и медленное переваривание самоё себя – огня! Огня! Огонь – на меня! На меня, черт вас возьми…
Воздуху, воздуху! Жить не даете, вдохнуть дайте, чистого, звёздного. Острого, из детства дайте, чтоб голова кружилась. Больно как.
Как тебе, а я тебя и не знал тогда прости мир за несправедливость только ты имеешь право прощать ты справедливей
Вселенная свернулась бесконечная мягким кошачьим клубком под твоею рукой.
Останься.
Или уже – вернись?

Замок стоял на облаке. Строгий, из огромных черных камней, величественный и совершенно непрактичный, а главное – давным-давно, в соответствии со всеми законами физики, должный с грохотом рухнуть вниз. Так оно и было бы – если б только создатель этого монументального строения не был столь старомоден, чтобы считать физику псевдонаукой

- Иль.
- Что?
- Спал?
- Нет. Разумеется.
Иль потянулся. Он уже давно сидел перед горящим камином, занимавшим ровно треть стены необозримого охотничьего зала, и грустно размышлял об отсутствии у Стрка хотя бы зачатков художественного вкуса, а так же малейшей практичности; будь Стрк человеком, он бы уже давно спустил всё состояние на дрова.
Иль встал и прошелся до обеденного столика. Это заняло не более трех минут – столик был заблаговременно придвинут к камину. Взяв свой бокал, Иль развернулся в ту сторону, где на фоне горящего закатом окна был еле различим высокий силуэт.
Склонность к мелодраматическим эффектам была свойственна его коллеге в той же мере, что и остальным плохим актёрам. Чуть наклонив голову вправо, Иль ждал.
После паузы Стрк заговорил медленно и торжественно, позволив своему голосу растечься по залу.
- Я понял, - и, выждав ещё немного, - я знаю, как обойти запрет.
«Неужели сделать мир и быстро-быстро сбежать?», - подумал Иль, но продолжил молча слушать. По закону возмещения самые невразумительные идеи заслуживают необычайно внимательной аудитории, даже если она состоит из одного человека.
- Мы не будем наделять сознанием воссозданную материю…
Иль поднял бровь
-…мы наделим сознание материей!
Эхо отчеканенной фразы долго носилось под сводом, оглушая развешанные по стенам головы неизвестных зверей и чудовищ.

"Цитата из драмы Ф.Шиллера "Заговор Фиеско в Генуе" (1783). Эту фразу (д.3,явл.4) произносит мавр, оказавшийся ненужным после того, как он помог графу Фиеско организовать восстание республиканцев против тирана Генуи дожа Дориа. Фраза эта стала поговоркой, характеризующей циничное отношение к человеку, в услугах которого больше не нуждаются."

Вопрос на засыпку - назвать фразу=).

Мы уходили по крышам.
Веря в возможность побега,
Каждую ночь выбирались.
В обществе тусклого неба,
Мы тосковали по звёздам
И отучались дышать.

Холодно жались друг к другу,
Пили из термосов кофе,
Что-то читали на память,
Ждали кого-то ещё.
И каждый день набирались
Смелости дома остаться
Но не один не сумел.

Нам было плохо на крышах
Дома нам было страшней.

Диалектика и даже здравый смысл в голос подсказывают мне, что между двумя граничными состояниями всегда есть небольшая полоска земли с избушкой. Из избушки высовывается Баба-Яга и провожает пробега-, лета-, ползающих страдальческим взглядом. Как же мы ей надоели своим мельтешением. Вот сейчас допечатаю и пойду на балкон. Посижу на высоте двенадцать от асфальта, где-то между. В полудрёме, замерзая, хлебая «Снежок» из леденеющей кружки. Может час и продержусь. Мыслей всё меньше, каждая всё отточенней и чётче, до звона. О, привет. Что, носятся? Вот и у меня что-то запестрило перед глазами. Отсюда всё как-то мелко, не разберешь. Ноги замерзли. Ты держись, а я вернусь. Когда? Ну да, наверно в среду. Мы ж посредники. Согласен. Каламбур дурацкий.

Меня вшторило. "Комитет по охране тепла", единственная рэгги-команда, которую я слышал. про них - http://jahsaid.narod.ru/
Может это просто неприевшийся стиль, через неделю скажу точно. пока слышал только одну песню - гипнотизирующе, тексты читал запоем.
вот это сейчас качаю:

- Не верь мне -

Не верь мне, беги от меня
И ты останешься жить,
Ты все узнаешь сама.
Беги от меня, пока ты нравишься мне.
Беги от меня, пока ты одета.
Не верь мне, не привыкай ко мне.
И если ты станешь большая, не заблудись.
В этом стремном трамвае.
Беги от меня, пока ты нравишься мне.
Беги от меня, пока ты одета.
Не верь мне, не привыкай ко мне.
И если ты станешь большая, я забуду тебя.
И если случайно в трамвае встретишь меня,
Не подходи - это не я.
Тебе говорят:"Ты рожденная ползать"- не верь!
Тебе говорят, но ты не верь.
Не верь - беги, я заставлю тебя летать.
Не верь - беги, я заставлю тебя танцевать.
И когда ты замерзнешь в этой гадкой стране.
Дождь и снег, и каждый день - как на войне,
И никто не поможет, и никто не простит,
И каждый второй, свинья, тебе говорит:
"Ты рожденная ползать"- не верь!
Тебе говорят, но ты не верь.
Не верь - беги, я заставлю тебя летать.
Не верь - беги, я заставлю тебя танцевать.
Беги от меня, пока ты нравишься мне.
Беги от меня, пока ты одета.
Не верь мне, не привыкай ко мне.
Не верь мне, не привыкай ко мне.
И когда ты вернешься молча голодная и голая.
Но кто-то другой откроет тебе дверь.
Но кто-то другой откроет новую дверь.
Не верь ему - беги от огня.
Не верь ему - беги от огня.
Will be forever Jah!
Will be forever Jah!
Но где же ты, мой брат, где моя сестра?
Здесь только мой враг, здесь моя беда.
Красные волки сожрали меня, но я жив.
Серые крысы почуяли дым - я рад.
Но где же ты, мой брат, где твое плечо?
О, великий Jah, я твой солдат.
Ich bin soldat, Jah, я жду приказа "В огонь!"
Красные волки сожрали меня, но я жив.
Серые крысы почуяли дым - я рад.
Сирены пожарных машин мешают мне спать,
Но я уже далеко - им меня не догнать.
Красные волки сожрали меня, но я жив.
Серые крысы почуяли дым - я рад.
Но где же ты, мой брат, где моя сестра?
О, великий Jah, я твой солдат.
Ich bin soldat, Jah, я жду приказа "В огонь!"
Красные волки сожрали меня, но я жив.
Серые крысы почуяли дым - я рад.
Но где же ты, мой брат, где моя сестра?
Здесь только мой враг, здесь моя беда.
Сирены пожарных машин мешают мне спать,
Но я уже не один - мне давно наплевать.

Гнали солнце к краю,
Гнали солнце к краю.
Серая стая
На запад -
На запах,
Без устали.
Бег только зная,
Подмяли,
Прижали,
И сплюснули.
Гнали солнце к краю,
Гнали солнце к краю.
Мутные мысли
И пусто.
Негусто,
Бестелые...
Солнце загрызли
Свободные,
Родные,
Серые
Прижав его к краю,
Прижав его к краю.

а в выходные я учился дышать. Забавно, в 18 лет-то начинать.
Я, кстати, серьёзно. Легкие у меня сильные, объемистые, проблема только в том, что не сильно рабочие. Мне часто не хватает воздуха, одно из самых любимых моих ощущений - задрать голову и дышать прямой шеей, по наркомански. Это уже не лечится+=)
А вот в субботу продышался, как будто кому-то надоело смотреть, как я в автобусах пугаю тётенек. Я быстро шел по улице и вдруг понял, что дышу; как ни смешно звучит - полной грудью, а не теми 75% полезного пространства, которые использовал обычно. Непривычно и прикольно. Сейчас потихоньку привыкаю.

Дышите чаще, это приятно. И уголовно ненаказуемо.

Осенью по городу носятся бесприютные дворники. Холодно, пальцы в карманах мёрзнут; шебурша монетками и мелким мусором, незначительным до того, что даже выбросить лень, греются иллюзорным ощущением единства.
Пусто в городе, скользко. Весело, кстати – за каждый шаг бьешься, прорвался! дошел! Стоишь, дурак, и вспоминаешь зачем. А, неважно уже, колобком куда глаза глядят, глядят всё больше под ноги, вот и приходишь к еде на запах. Есть ещё в центре места, где за десятку можно почти без риска для жизни чего-нибудь поесть и даже выпить из квазиодноразовой посуды. Так и погреешься.
Опять в холод, так и тянет воротник поднять. Хорошо!
День рождения всё-таки.

Жить во Вселенной бесконечной даже забавно. Мигнул фонариком в небо – три длинных, три коротких, три длинных – и луч уйдёт в никуда вечным напоминанием о скоротечности вчера, прокрутится через точку, где смыкается далёкое будущее с глубоким прошлым. Вернётся, зараза.
В бесконечности может быть всё. И все – даже трамвайные интеллигенты, едущие в нумере восьмёрка опрокинутая.
Только я почему-то чувствую себя под домашним арестом в коммунальной квартире. В маленькой такой комнатке с высоким потолком я от нечего делать стучу по батарее и слышу как мне в ответ несётся
ТРИ КОРОТКИХ – ТРИ ДЛИННЫХ – ТРИ КОРОТКИХ
…
---
…Что за бессмыслица.

ну ладно, я таки здесь?
[показать]