я не заходила сюда сколько-то лет. И, конечно, ребенок немного вырос, а в глубине души все осталось по-прежнему. Слегка наивно и любовательно. А сверху наросла корочка немоты и страха. Я все еще иногда рисую картинки, что-то умею делать руками. Сегодня новый год, и позади останутся сложные месяцы, нужно сбросить их, как кожу. Отцепить вагончики, которые тащатся за мной из прошлого. Маленькие и ни-о-чем, но для меня, увы, ощутимые. За стеклом - снег. Зима мое любимое время года, пожалуй. Монохромное, коматозное, спящее. Легко любоваться из где тепло.

Пролетавшие за окном деревья были запачканы кровью.. Спустя пару недель полоса стала еще более кровавой. Всего лишь красная листва – но зрение зафороженно видело образ крови. Моглая дорога замучила… В прошлом году мне доставляло удовольствие пробовать ее на вкус под разную музыку. Иногда это ощущение возвращается. Все возвращается.. Вернулись два человека из трех покинувших меня за лето. Сердце обросло коростой взрослеющего. Сад перед входом в дом понемногу зарастает. Может быть, со временем здесь будет лабиринт. Там, за дверью были найдены еще какие-то нити, порой там царствовал сонный туман или тепло тлел огонек. Но писать об этом я, кажется, уже не умею. Выливать внутренность в интернет – что-то напоминает. Вуайеризм наоборот. Писать о быте скучно.. Для его осмысления хватит времени между двумя снами. Писать о культ.связях с миром – возможно. Подумаем…
Комната похожа на общежитие души. Единственный день в неделю, когда можно попытаться уплыть на тихий остров и завернуться в музыку. Ася, правда, крепко держит за ногу и не дает уплыть. До чего стало привычном это ощущение постоянной связи с миром. И ощущение, что сам мир уплывает в эти два набора цифр. И временами – в другие. Как это нехорошо.
Равновесие тоньше тонкой струны. Это грань между какими-то воинствующими дуальностями. Воинствующие разрывали мой путь, кормили мнительность, запасали в углах глаз цистерну слез на черный день. Наверное, со времени расставания с Neko я восстановила этот ресурс) Побившись вечер в углы своей души, я-таки нарисовала.. Портрет. Теперь он даже нравится мне. Возможно, я даже не зря этим занимаюсь.
А архитектура… сколько раз я думала о своей полной проф.непригодности, о том, что пора забирать документы, что я ничего не умею et cetera. Но зверек-кофейник запас полное брюхо горячего и черного, и.. наверное, все пройдет и все получится.

"Я торгую стеклом из разбитых витрин,
Я колдую свой сон, свой дым,
Лежа на зыбком ковре болот,
Я видел сотни раз слезы звезд.."
[416x371]

Слово «fuck» в устах Эмили звучит изысканной устрицей с аристократьего стола. Я впивалась в каждый поворот ее голоса – вот что значит слушать альбом после долгого перерыва. Альбом, ставший любимым после первого знакомства. А вообще осень на текущем безмузье грозила быть тяжкой и скучной. Но, видимо, таковой не будет. Жизнь поворачивала новыми ощущениями. Бродя на грани вещизма я узнавала новый, чуждый ранее, мир. Многие вещи, соданные людьми, дествительно красивы. Я вновь поняла, что больше всего нравится эта иголка брутальности, которой заряжены мужские вещи. Часы, очки, шляпы… Аскетизм черного, шершавой стали, кожи. Нравятся хорошие ювелирные урашения. Оказывается, есть и такие – без излишков. Но, опять же, вещам место на периферии человека, на фасаде. Это привязка к миру, к дискурсу. Возможность создать приятный фон для более важного. Мне нравятся вещи, которые живут в моей комнате – шкаф, перенаселенный книгами, которые, как Мишкина каша, расползаются по комнате. Емкости с карандашами, кисточками и прочей дребеденью. Свечи. Черная клавиатура; тонна бумаг. Рамки, изловившие Маму, меня с Тёмой и картину неизвестного художника. Впрочем, мне кажется, что это художница. Кстати, о… Отчего-то творения мужчин, будь то картина, украшение или архит. объект, часто узнаваемы. Больше активности, хорошей агрессии, другая энергия. Это не правило и не попытка разломить мир на две части, но я не раз сталкивалась с этим. Да не так уж это и важно, эти гендерные штучки…
А еще мне нравится голос Атсуши. Еще один, за которым можно следить и следить, ловя каждую бархатную нотку.
И хочется в театр…
И еще… Несмотря на жестокое нежелание начинать учиться снова, первая неделя начала возвращать меня в лоно профессии. Я нащупал этот кипящий шов на сердце.. Я, кажется, не умею об этом говорить. Но некая глубинная суть.. то, как прекрасно связаны линии музыки, объемы… случайные слова имеют вкус и форму. Лица людей имеют рельефы, их носы и губы звучат разному, глоток хорошего скотча оставляет послезвучие… Каждая зима холодная по-своему, и ноты в их голосах вкусны до невозможности. И темная округлость топаза на пальце, и провести пальцами по влажной спине… Это все одно и то же. Везде есть двери, за которыми – пропасть в тот океан, который называется Вселенная.. Это все может стать архитектурой. Все есть зародыш для другого, для нового.
Танцуйте, архитектор должен чувствовать свое тело. Я не люблю танцевать, я вообще боюсь людей.. но я знаю, каково это.. как нащупать струну внутри и как она может превратиться в объемы. Пожалуй, я была поражена, когда слышала вот это, о танце, от преподавателя… Когда она говорила об этом, ее глаза… О, бездонны, ей-богу.
Кстати, я это придумала, что не умею танцевать. На самом деле, действительно стесняюсь гипотетических зрителей. Кажется, занятия балетом в детстве нисколько не помогли, хех.
И еще..
..)

Настроение сейчас - flying on a sphere of glass

Гессе.. Странная форма жизни предложена, странный мотив задан Игрой в Бисер в самом начале. Этот кастальский дух неким образом проглядывает сквозь страницы. Жизнь на базе духа. Идея не нова. Отказ от «мира», занятия науками, кризисы, столь метко подмеченные автором, когда деятельность натыкается на извечное «зачем..?» Что за странное удовольствие проникать сквозь оболочку к сути слов. Не так просто с точки зрения восприятия, но оно того стоит. Очищенный от шелухи слов смысл начинает сиять единственной чистой гранью.

..И о личном поиске, о направлении мыслей, о реализации смысла, пожалуй, не стоит говорить с людьми. Ощущение одиночества в таком случае очень прозрачно. Прозрачный шарик. И это подталкивает комкать фразы, пытаться говорить об этом с другим человеческим существом. Но целесообразно ли? Не есть ли это человеческое стремление делиться, беготня от одиночества… Эх, у Кнехта был master musicae.. Хотя едва ли он был у создателя Кнехта.

..Слева на столе лежали книжка и ручка. Потрепанное уже синее создание, терпевшее стихотворчества, цитаты и прочее. Справа на плите надрывалась сковородка… Из остатков теста я пожарила смешную спираль и воодрузила ее на стопку блинов. И ты пропадешь в небытие. Век ее был недолог, кто-то сжевал, видимо… Эдакий скоротечный кусочек творчества, она немножко порадовала меня жареными боками..

День был даже хорош. Холодное ухо, теплая, чуть влажная ладонь. Боги, ну что это…

"Любой, даже самый интимный дневник – литературное произведение, подтасовка фактов, ложь. Из нашего внутреннего хаоса мы извлекаем гармоническое создание и любуемся им. Если и есть на свете человек, который ведёт дневник для собственного удовольствия, а не для грядущих веков (хотя мы сильно сомневаемся, что таковой существует), он тоже совершает подлог, только обманывает не других, а самого себя."

(Ф.Мориак)

Это цитата сообщения Helvetia Оригинальное сообщение

Без заголовка

"..бессмертие, как его понимает человек ограниченный, — бессмертие в теле — невозможно, потому что настоящее неумирание достигается самопожертвованием, отрицанием погони за вещественным воплощением вечности.."

/М.. "вещественное воплощение вечности" - забавная формула..

Трава была влажной и холодной, к ноге привалился теплый собачий бок. Над головой качались стебли, ветви, кроны, облака… Не было лучшей музыки, чем ост к Фонтану. Совсем другой, нежели Реквием по мечте, который скрашивал своим скрипичным надрывом прошедший год. В треугольной щели между деревьями проплывало облако. Сознание пыталось по привычке совать мне картинки и слова. Я пыталась остановить внутренний голос. Как же сложно не думать ни о чем. Нити музыки взлетали и падали, кульминационный момент вообще сложно сравнить с чем-то. Это другая разновидность счастья. Когда год назад я поняла, что меня берут учиться, ощущение было близко к чувству полета. Такого воздушного течения вниз по лестнице со счастливой искрой внутри у меня не было раньше и едва ли будет еще. Нынешнее сложно назвать счастьем. Это странная паутина спокойствия, несмотря на все, о чем говорили со Славой недавно и о чем не говорили. Несмотря на едкое нечто снаружи, на частые колючки от людей и на радость от них же. Этот огонек внутри… или источник, в зависимости от желаний воображения. Трава в бисере прошедшего дождя.. облака.. деревья, каждое из которых знакомо с детства, солнечная листва в соединении с этой музыкой… знал ли я что-то лучше?
[358x213]