Когда я пришёл работать в областную больницу, мне было всего 25. Ведущим моей дипломной работы по урологии, был профессор, заведующий этой больницы, поэтому по окончанию всех мытарств с дипломом он порекомендовал меня на освободившееся место в его отделении. И меня приняли туда на работу без труда.

Учить науку в институте было делом довольно лёгким, но когда я попал сюда, я столкнулся с настоящими бедами, с настоящей болью, повидал не мало смертей и пролистал не одну историю болезни. Но эту я не забуду никогда…

Профессор был мне как второй отец. И именно он тогда рассказал мне о Ней. Она родилась с очень сложным врождённым пороком почек. Ей начали делать операции с 7 месяцев. Когда она пришла к нам в больницу, ложиться на очередную операцию, ей было всего 20 лет...

Можно было только позавидовать её мужеству и мужеству её родных. Когда я слушал рассказ о её болезни и подробности, сделанных операций, две из которых проводил сам профессор, мне становилось, всё больше, жаль эту девушку. К 20 годам её почки тянули, наверное, чуть больше, чем в полсилы. С тех пор как я увидел её впервые, прошло уже 5 лет. Сказать честно, я ожидал тогда увидеть измученную жизнью, осунувшуюся девушку, которая выглядела скорее намного старше своих лет… Но когда она вошла в кабинет, я удивился. Ярко рыжие волосы, спускавшиеся до самых лопаток, приятный и спокойный голос, весёлая и лёгкая улыбка. Она, наверное, даже, не вошла, а вплыла в кабинет, потому что я не заметил, как стучали каблуки её туфель по полу. Даже по прошествии стольких лет я как сейчас помню, во что она была одета. На улице была весна, и она пришла в лёгком, шёлковом сарафанчике, подчёркивающим её безупречную фигуру. А босоножки на невысоких каблучках выгодно выделяли ее, несомненно, красивые ноги. Глядя на эту нимфу, наверное, никому и в голову не могло прийти, как много эта девушка видела в своей жизни.

Я до сих пор помню наш первый разговор. Как палатный врач, я зашёл навестить её перед предстоящей операцией. Я не переставал любоваться этой девушкой. Как много огня было в её взгляде… Несколько дежурных вопросов и я даже растерялся. Такое ощущение, что я хотел спросить что-то ещё, но никак не мог найти слова. Я помню её ожидающий взгляд. Потом она повернулась к окну и вдруг сказала: - А когда вы в последний раз смотрели на закат?

Сказать по правде этим вопросом она застала меня врасплох. Я не знал что ответить. Ведь врачи никогда не чувствуют время суток. Они спасают людей и днём и ночью, и обращать внимание на закаты или рассветы просто не хватает времени. Я ответил, что не помню.

- Очень жаль. Разве может быть что-то красивее заката? Сонное, усталое солнце, лениво клонится к горизонту, озаряя небо последними остатками своего света и теплоты. Его лучи рисуют на облаках причудливые рисунки, будто давая людям понять, что где-то там есть жизнь, которая не затихает никогда… Даже ночью…

Она немного помолчала.

- А знаете, я обратила внимание, что половина людей в мире не придают закату, как впрочем, и рассвету, никакого значения.

Её глаза на секунду вдруг погрустнели. Я сидел пристыженный и поражённый. Мне нужно было идти по другим палатам, но я будто прилип к стулу. Я не знал, что ответить ей. Лишь спросил немного помолчав:
- Ты боишься?
Она засмеялась. В её глазах вновь заиграли огоньки.
- Боюсь ли я? Наверное это нужно было спрашивать у меня лет в семь… Хотя тогда, почему-то никто не интересовался этим. Пациенты сменяют друг друга на операционном столе каждый день. И просто не хватает времени спросить это у всех. А хотя многие из них, наверное, на грани паники. Нет, я не боюсь. Хотя меня и пугает порой эта холодность врачей и медсестёр. Но я понимаю их. Это их работа. Какая может быть теплота и забота, когда им в этот день, кроме меня, нужно прооперировать ещё человек 5. Я не виню их. Нет, я не боюсь… - повторила она.

Она смотрела мне прямо в глаза. Я даже не мог понять, о чём она думает сейчас. Но её глаза улыбались.
- Лягте, пожалуйста, мне нужно вас осмотреть. Вдруг где что болит – лишь смог сказать я.

Возможно, я был слишком холоден с ней, но она чувствовала, что каждое её слово отзывалось в моей душе непонятным эхом. И я это знал.

Она легла, подняла футболку и оголила живот. На её животе было несколько достаточно неаккуратных шрамов. Наверное, на секунду моё лицо стало выражать жалость, потому что она усмехнулась.

- Аккуратность раньше была не в моде, правда? Но знаете, они вовсе не мешают мне. Возможно, по одному только моему животу видно всю мою историю болезней, но… знаете, ведь если бы не почки, я была бы абсолютно здоровым человеком. Как странно, правда? У меня железное сердце, мой желудок способен переварить даже камни,

Заря разливалась над городом алая. 
Я словно девчонка, юная, малая, 
Сидела, мечтала одна у окна. 
И наблюдала, как путь свой луна 
Завершала лениво. 
И катятся звезды за гору сонливо. 
И чудится мне, будто радость моя 
И знает, и любит, и помнит меня. 
Прыгаю я из окна, словно птица, 
И чувствую, мне без него не летится. 
Взглянула я вдруг и вся обмерла: 
Подрезаны оба вольных крыла. 
И тянется вниз душа и поет 
О том, что закончился этот полет 
Моей смертью, простой и невинной, 
Но всё же жестокой и длинной.

Дождь в лицо,
Под ноги слякоть,
Дождь с тобою говорит,
Шепчет он:
"не надо плакать"
Ты ответишь:
"ведь болит"
Дождик скажет:
"не печалься, расскажи мне, что с тобой?"
Ты лицо дождю подставишь,
Тихо скажешь:
"Он с другой"...

Она сидела на полу, тупо уставившись в одну точку. "Всё… Кончено", - сорвалось с ее губ. Затем, словно матрица, в ее голове стали мелькать картинки недавнего прошлого. Вот их первая встреча, полная надежд и веры. Веры в то, что в завтрашний день они снова войдут рука об руку. И что так будет всегда. Вот первые объятия, мокрые ладошки и смущение. Он смотрел на нее так ласково и нежно, а она, краснея, прятала глаза в пол. Они ведь совсем еще не знают друг друга. Но одного взгляда, одного мгновения хватило им, чтобы влюбиться друг в друга. Безумно и навсегда. Она до сих пор помнит вкус его губ, их первый поцелуй… Такой трепетный и незабываемый. Казалось, ради этого момента стоит жить. Его сильные, крепкие руки так нежно обнимали ее! Взгляд, полный ласки был устремлен только на нее. И она верила, когда он говорил, что другим девушкам нет места в его сердце, потому что оно принадлежало ей одной…

Как больно ей сейчас от этих воспоминаний! По ее щекам струились черные от туши ручьи. Такие горькие и безутешные! Вокруг нее были разбросаны его письма. Нет, у нее никогда не хватит духа их сжечь. Ведь они такие дорогие и любимые! Как и он… Она протянула свою бледную, худую ручку и взяла письмо. Так хотелось освежить эти воспоминания! Пусть это было нестерпимо больно, но эта боль приносила ей какое-то мазохистское удовольствие. Будто чувствуя боль, она искупает свою вину перед ним… Дрожащими пальцами она развернула листок и увидела строки, исписанные его мелким, красивым почерком. Глаза пробежались по тексту…

"Здравствуй, любимая!
Надеюсь, ты на меня не сердишься из-за вчерашнего. Совсем не хотел тебя обидеть! Если бы знал, что для тебя этот поход был так важен, то сразу согласился бы. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю. Не плач, родная. Я ведь знаю, что будешь плакать, читая письмо. Но слезы будут не от обиды. Просто ты меня тоже любишь. И я это знаю. Завтра мы обязательно пойдем к Ольге. Не будем больше из-за этого ссорится. Я одену твою любимую рубашку, обещаю. Только, родная… Забудь, что я сказал вчера. Всё-ложь. Правда - это моя любовь к тебе. И еще… прости меня.
Твой навеки, Андрей".

Да, конечно, она отлично помнит ту обиду. "Боже, какой я была дурой! Как могла не ценить те моменты счастья рядом с ним! Самые ценные и дорогие…" Вот только сейчас она поняла. Только когда его уже нет рядом. И никогда больше не будет. Хотя…

Она поднялась и направилась в ванную. Не спеша открыла воду.

Огляделась. Взгляд остановился на своем отражении в зеркале. Неужели это она? Бледное лицо, щеки в черных потеках, волосы спутаны. Она провела рукой по щеке. С каким-то странным огнем в глазах она стала разглядывать свои дрожащие пальчики. По ее руке стекала кровь и каплями приземлялась на пол. Кап-кап-кап… Ее руки были в крови. Она вскрикнула. Закрыв глаза, она шептала: "Нет, не может быть… Этого не было, не было!!!"

Веки снова распахнулись, оголив темно-карие, больше глаза. Она снова посмотрела на руки. Нет, видение исчезло. На руках не было следов крови.

Из глаз снова хлынули слезы. Как хорошо она помнит ту вечеринку у Ольги! Все, до мельчайших подробностей…
Вот они, со счастливым видом звонят в дверь Ольги…
Все собрались за столом и пьют за здоровье хозяйки…
Андрей приглашает ее танцевать…
Пошла в ход пятая бутылка вина…
Она отлучается на кухню за шампанским для гостей, думая, что ей уже хватит…
Вот она ищет по комнатам Андрея…
Заходит в Ольгину спальню…
Видит Андрея в постели с другой девушкой…
Вот она идет на кухню…
В ее руке блестит лезвие ножа…
В отчаянии она кидается на кровать и всаживает нож в спину этой девушке…