.........что-то не так..........?.........(вопрос к себе)
Стыд - это плохо. Само по себе. Вот так по-детски, за неимением других слов, кроме яркой оберточной бумаги, в голове. Стыд - это плохо. Шелестят пестрые обрезки, пытаясь наладить усиленную мозговую деятельность без вести пропавшего и утонувшего в желчи вещества. А есть ли оно вообще? Хоть кто-нибудь когда-нибудь видел СВОй СОБСТВЕННЫЙ МОЗГ? Лично я нет....поэтому мои грязные, забытые упаковки когда-то близлежащей радости громко выпав в осадок, остаются в том же положении, что и раньше. Стыд - это плохо....Нелепые приступы стыда подкатывают всегда внезапно, как машины, вылетающие из-за поворота. И никогда точно нельзя сказать останешься ли ты жива для самой себя после очередного столкновения со стыдом, или погибнешь под капельницей во время попыток врачей объяснить: что не так в этом свежем организме. Но в последние дни бесполезной борьбы с фалангой противника, окружающие, думаю, смогут почувствовать болотный запах гнили. Хотя вряд ли они поймут откуда он исходит. Стыд - это плохо. Стыд - это Чингизхан, Батый, Наполеон, Гитлер и Трумен вместе взятые....и самое тяжелое то, что я - всего лишь жалкий Степан Разин с комком нервов вместо оружия. Я веду двойную игру. И не только с внешним противником. Поэтому попытка заранее обречена на провал. Но все-таки она того стоила...
Должна сказать, что приоритеты меняются и те, кого считал друзьями оказываются знакомыми, а те, кто был лишь знакомыми становятся друзьями. И это не напрягает.
Именно сейчас, с точностью в этот момент, маленький житель звезды, что справа от черного облака, загораживающего половину галактики, пьет звездную пыльцу и думает о том, что где-то кто-то пытается выжить на своей собственной планете, убивая себя своими руками.
А мы просто ложимся спать.
Самый страшный конец - жить вечно долго и счастливо. Самое страшное начало - провал. Чарли рассказал мне, как это. Верить в воздух и нож и провалиться в подземелье сладостей. Конфеты - это тоже дьявол, только в пестрой обертке. Балерины прыгают под дождем, разбивая ногами лужи, в которых расплывается маленькая радуга бензина. И смотрят на тебя проникновенным взглядом голубых глаз, словно колдуньи, зазывая тебя в мир сладостей. В мир наигранной наивности и пустого смеха. И эти конфеты приносят удовольствие на секунду, мгновение. А после дети снова вспоминают, что мама с папой разводятся, или что их старший братик может их поколотить, если он придет в плохом настроении, или, что их лучший друг смеялся, когда кто-то упал с лестницы. И как только воспоминания оживают и начинают водить вокруг хоровод, как на карусели в парке развлечений, то снова голубые глаза балерин завораживают, зовут, требуют детского внимания. И вот опять наступил этот счастливый миг забытья. Это замкнутый круг. Трудное детство, которое испортили конфеты. Вы когда-нибудь об этом слышали? А Чарли мне рассказал, как из-за тяжелой железной решетки на него с осуждением бросали взгляды, полные злобы большие дяденьки в форме. Они не понимали, что Чарли нашел новые конфеты, только их не ели, да и для того самого счастливого мига забытья их надо было меньше. "Что плохого в моих конфетах?" - спрашивал он у этих злых дяденек. И ему постоянно отвечали: "Закрой рот, нарк малолетний!" А в это время где-то балерины прыгали под дождем по радужным бензиновым лужам и звали его своими голубыми глазами в царство счастья и радости.
Бамбук высох. Спроси снегиря, почему он плачет. Потому что их разлучили. Одиночество тоже вменяемо. Одиночество - это грань между гениальностью и бездарностью. Только оно вырисовывает четкую картину соотношения того и другого в личности. НО: только если это личность.
Художники тоже разные. Модильяни любил Ахматову и живопись. А Ахматова Модильяни и поэзию. Они вообще любили. Не только друг друга. Дополняя каплями толерантности творчество каждого, они достигли грани небылицы. Сказки без намеков и ошибок.
В глазах сегодня полотна, полотна, полотна....Закрытие выставки...скандал...и стихи. Эта смесь писчей бумаги в раме будет сегодня моим сном.
Жили-были два маленьких гномика. Они были очень разными, но каждый считал себя лучшим. В их маленькой жизни были разные приключения: и всеобъемлющая, всепоглощающая радость, и грусть, которой можно упиваться годами, и мерзкие ссоры и бурные примирения. Но все равно оба были вполне счастливы, потому что еще ни одна Белоснежка, появляющаяся на горизонте не могла им помешать жить. Однако, гномики были хитры,недаром, оба происходили из древних и мудрых кланов правителей, поэтому, когда один из них совершал какую-нибудь пакость, он всегда умел оправдаться, да так, что виноватыми оказывались другие. Трудно сказать, были ли они злыми подземными гномами, или добрыми цветочными, скорее всего гномики сочетали в себе качества и тех, и других. Но вот настал день, когда один из гномиков решил все-таки обидется на собрата за его очередную незамеченную пакость, и понял, что все не так уж плохо: солце светит также, колокольчики звенят таким же звоном, облака плывут с той же скоростью, Белоснежки все так же не мешают жить, а другие гномики даже рады взять его с собой на рудник. Но иногда, когда появляются моменты, гномик садится и думает о своем собрате. А что он думает - это совсем другая история...
(все персонажи реальны)
Тяжело принимать решения, когда ты тяжело ранена. Слишком сложно думать о важном, когда центральный нерв все время вибрирует, напоминая о, вроде бы, пустяках. Пора бы собрать голову изо всех углов своей квартиры и отнести ее на большом золотом блюде к тем, кто пытается вершить мою судьбу. Но я, как всегда, выбрасываю еще один важный момент из памяти и заменяю его чем угодно, но не тем, чего от меня требует мой статус и общественность. Подло по отношению к другим, подло по отношению к себе....Однако, радует хотя бы то, что еще есть силы признать собственную подлость. Как это мило видеть наигранную заботу людей, которым ты не нужна! Моему восхищению нет предела! И их чудесные улыбки навсегда останутся теплой фотографией у меня в памяти. Жаль, только, что со временем, бумага испортится, и улыбки превратятся в гримасу отвращения.
-Кто ты? Я тебя не помню
-О! Мы с тобой когда-то держались за руки и скупали всю жвачку в нелегальных палатках. Как ты?
-Я? Нормально....Вот поступаю....
-Ммммм...Может тебе чем-то помочь? Если что, звони, номер старый.
-Да-да, спасибо.
Банально до боли. Но миллион бессмысленных диалогов, похожих на этот, поднимают настроение. Потому что иллюзия того, что ты есть, сама по себе приятна, хоть и при полном понимании, бесталанности сценариста и талантливости актеров.
Сегодня я целый день разговариваю со стенами, пью чай и развлекаю свои уши. Стены меня не видят, но отвечают взаимной симпатией, а динамики уже прокляли. Я это чувствую. А что, если сегодня, хотя бы на одну ночь, я стану твоей подушкой?
P.S. - где скачать этих чертовых Hanoi Rocks?
Сегодня предстоит встреча с моим прошлым, точнее прошлой жизнью. Она меня не очень-то и любит.
P.S. - миром правят собаки и котики-котики-котики-НАРкотики (цитата нагло стырена у одного моего знакомого)
1.Сегодня обнаружила, что у меня под подушкой находится мини-цивилизация. Они рисуют на оранжевых простынях чем-то красным, несколько напоминающим кровь. Картины похожи на творения Фриды Кало.
2.Зеркальные двери шкафа каждый день показывают совершенно разных людей. И все они - не я.
3. Большинство моих так называемых ровесников можно смело ставить мне в пример, как ответственных и разумных людей, которые заботятся о своем будущем.
4. Меня никому в пример не ставят.
5. Поэтому я могу всех отправить в не вполне приятное место.
Вывод: все вполне позитивно:)
Иисус идет по воде. Он думает: "Что дальше?" Его последняя мысль быстро втекает в грязноватое полотно под моими ступнями. Это любовь. Вода - это любовь. у Иисуса не было любви, у него было лишь ее бремя. Любовь здесь. Она колышется, щекотит мне пятки, но уже поздно. Она раздавлена. Навсегда. Глупые воспоминания, взлетающие, как души умерших в небо, к свету, а, может, и в пустоту, пытаются просочиться через пальцы по артериям вверх. К мозгу. мозг надо беречь. Любовь заставляет его разлагаться. поэтому я топаю, приплясываю, что есть сил, на грязной, синюшной поверхности вонючей жидкости. Любви больше нет. Она не со мной. Иисус думает: "Что дальше?"
Улыбаться больно. Больно… А кто подарит тебе крылья за то, что ты мучительно растянула мышцы? Кто даст свободу мысли, за то, что ты терпишь эту боль? Улыбаться больно. И грустно…Когда я улыбаюсь, я чувствую отчаяние. Улыбка – это всего лишь спасение. От чужой жалости. Когда улыбаешься, значит все хорошо. А улыбаться больно…и грустно…