" Я только знаю, - когда ежедневно убивают, убивают, это так ужасно, что не хочется жить". А. Н. Толстой.
Жестокость... Какое мрачное, режущее слух слово! Оно несёт в себе информацию о страдании, пронзающем чью-то душу, тело, жизне и равнодушии.
Во все времена человечество знало это слово. Чудовищные, нескончаемые и по сию пору войны, пропитанные жестокостью, венчают человеческий род.
"У войны не женское лицо". Точно подмечено. Кровавые месива-крошева начинались мужчинами. Физическая сила, выносливость, тяжёлый труд, воинская доблесть и бесстрашие - атрибуты сражений. Битв. Но как часто измученного ранами бойца побуждало вновь идти в бой упрямое воспоминание о далёких хрупких женских плечах, согнувшихся под непосильной ношей войны. Потому что женщина изначально несла прозрачное, нежное знамя, гласящее:" слабый пол".
К ней устремляла свои лучшие чаяния мужеская половина рода человеческого. И только женщина унаследовала это значение имени первой возлюбленной, жены и матери - ЕВА, что значит "ЖИЗНЬ".
Лишь в этом значении - красота, мудрость, любовь, всё самое лучшее и щедрое, что несёт в мир женское начало.
"Жена твоя - как плодовитая лоза в доме твоём, сыновья твои, как масые ветви. Вот наследие от Бога - дети. И награда от Него - плод чрева", - так поётся в Библейском псалме. Так было... Но в "сем веке" феминизма, женского самоутверждения решили современные евы, что пришла пора явить миру новый образ, новое лицо привычного женского лика.
И вот наши дамы, храня в памяти устрашающий пример боевых подвигов мужчин, пожелали , наконец, показать, на что они способны. Победить свою слабость, данную свыше. С мужчинами пробуют силами тягаться - те смеются, обниматься лезут, всерьёз не принимают. Огляделись женщины - не нашлось им сразу подходящего противника. У слабого пола должен быть такой же слабый соперник. Или (ещё лучше!) и вовсе беспомощный. Тут воинствующие амазонки и поняли - слабее их только дети. Нерождённые дети их.
Как там у Крылова:"Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать!" - вот, пожалуйста, мотив. Причина. А тут, кстати, появился у воительниц союзник. Безжалостный, равнодушный, жестокий, хладнокровный, леденящий душу звучным именем - "аборт".
Воодушевившись (впрочем, забыв о душе), двинулся наш слабый пол (славный полк, то есть) в битву. Сначала потихоньку, осторожно - как-то Сам Мир отнесётся к новой ипостаси женского рода? А миру что: он держится на трёх китах (или драконах 666?). "Похоть плоти, похоть очей и гордость житейская не есть от Отца, но от мира сего", - сокрушался ещё апостол Иоанн.
Секс, деньги, пустота духовная столпы надёжные, основания каменные. И каменеют сердца. И ожесточаются. Мир аплодирует женскому лику аборта: "Рожают только ду-ра-ки! " Сей лозунг следовало бы поместить на крыши наших домов, вынести к самому небу, вместо надоевших:"миру-мир" и "слава труду". Впрочем, известны и другие воззвания, типа: "Право ребёнка родиться желанным", то бишь - право малыша на смерть, ежели его не желают видеть и слышать "родители".
И вековой опыт богат народными средствами морить-травить-давить-топить эти нежеланные "плоды любви". А какие они всё-таки упрямые - эти дети - всё зачинаются, всё "залетают" и "залетают" в жадное до постельных утех лоно женщины, не желающей вынашивать, питать, охранять своё родное , кровное чадо. Свою деточку, плоть от плоти своей. Мамочка, отказывающая в любви собственному ребенку, определяет его "нежелательной беременностью", называется ныне он "продукт зачатия", а не младенец. Не сыночек, не доченька.
Слышите? Ответьте, вырастет ли мз девочки хорошая, заботливая, любящая мама, когда ее родительница, придя с очередной битвы - аборта, выпотрошенная, слабая, с синими губами, чувствует за собой право воспитывать будущую женщину и обсуждает за семейным обедом, что "нечего плодить нищету", а надо эту проблему решить жестоким убийством нерожденного ребенка, маленького солнышка, угасшего в ней. И это чудовище-жертва, измученное существо, когда-то впервые названное мамой, неужели способно объяснить дочери "что такое хорошо, и что такое плохо?" Ее мозг ослаблен наром, ее сознание - потрясенный свидетель жестокой казни, бесчеловечного действия инструмента, искромсавшего и ее ребенка, и ее женское начало.
А девочке, о которой идет речь выше, всего двенадцать лет. Она все впитывает, слушает и слышит. И когда абсолютно закономерный, естественный процесс беременности войдет в ее жизнь позже, лет в 19-20, первое, что она услышит в женской консультации, будет равнодушный вопрос: "Оставлять будем?"
Всячески подчеркивается, что ее малыш, ее неповторимый, уникальный, возможно, единственный ребенок - не человек, а нечто, что находится в матке. И это "нечто" при желании можно выскоблить, вырвать, уничтожить на законном основании на протяжении всего срока беременности. Все дело лишь в желании мамы и ее финансовых возможностях.
14000 абортов в день. В Библии указано - это число жертв
Читать далее...