| Поздравляем!!! Вы- панк |
Человек-мотор.Постоянно в движении.Клубы,тусовки,сходки-вы всюду свой человек потому что знаете всех и все знают вас.Душа компании, хотя и несколько поверхностны в общении. Вас любят за отличное чувство юмора и оптимизм смешанный с пофигизмом.Весьма независимы и не любите жить по чьей то указке.Противник всяческих норм и догм и часто находитесь в оппозиции с обществом.Всегда идете своим путем.Революционер и пионер в любом деле. Так же вы всегда готовы отстоять права свои или своих друзей.Вы как никто стремитесь воплотить свои мечты в жизнь. [показать] |
| Пройти тест |
| ТЕСТ: Проверь свою сексуальность. |
[показать] [показать] |
Мой результат: [300x] |
| Вы в меру сексуальны. Не то чтобы Ален Дэлон или Скарлет Йохансон,
но и не Горбун из Нотрдама. Познакомиться с кем-то в баре и весело провести ночь проблем не составит, однако,
чтобы соблазнить топ-модель нужно будет постараться. Пройти тест! |
Когда вы хотите принять важное решение, действуйте сердцем а не головой, сердце мудрее.даже в повседневной жизни сердце сможет подсказать, что будет. Сердце даст ответы на некоторые вопросы ближайшего будущего. В этом я убедился на собственной шкуре за три дня.
Вот такое !$%@#$^$&%# у меня было [показать] | А вот это у меня будет... [показать] | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Сравнительные характеристики | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Терпение мужчину украшает, И кажется он выше и сильнее А женщина становится все краше, Когда печаток скромности оставила судьба на ней. Однако, получивший оскорбление Ответить силой должен в тот же час, Предавшаяся любовным наслаждениям Быть сдержанной и в этот миг, как в первый раз.Ольга Прохоренко
Мы недавно от печали, Лиза, я да Купидон, По бокалу осушали И просили Мудрость вон. "Детушки, поберегитесь! - Говорила Мудрость нам. - Пить не должно; воздержитесь: Этот сок опасен вам". "Бабушка! - сказал плутишка. - Твой совет законом мне. Я - послушливый мальчишка, Но... вот капелька тебе, - Выпей!" - Бабушка напрасно Отговаривалась пить. Как откажешь? Бог прекрасной Так искусен говорить. Выпила и нам твердила О воздержности в вине; Еще выпив, попросила, Что осталося на дне. И старушка зашаталась, Не нашедши больше слов; Зашатавшись, спотыкалась, Опираясь на Любовь.
4.1.
Орсу очнулся. В его глазах расплывалась реальность, а тело долгое время не хотело слушаться. Через несколько минут он понял, что находится посреди пространства, заполненного гладким асфальтом и массивными столбами фонарей, восстановленных из мягкой рыхлой земли, на которой ровным счетом ничего не роло. Невысоко над этими каменными джунглями медленно витал голубоватый туман. Когда Орсу взглянул сквозь него наверх, он не увидел неба всё пространство занимал гигантский купол, в центре которого сходились, повторяя его очертания, металлические сваи.В воздухе чувствовался запах озона и хлора, концентрация этих веществ была такая высокая, что кружилась голова.
Идей у Орсу решительно не было, поэтому, выбрав первую попавшуюся дорогу, он последовал соответствующему направлению. Фонарные столбы однообразно тянулись справа и слева, в сознании Орсу не пропадало ощущение какой-то полуинстинктивной дури. Сколь не было интересно ему, он всё же хотел вернуться в обыденное бытие, познать первичную стихию свей жизни.
4.2.
На склоне холма, в почти почерневшем небе дня, оставляющем живущим надежды на завтра, появился едва различимый силуэт. Он шел не спеша, делая короткие шаги, обувью приминая ссохшуюся траву. Ложащиеся сумерки превращали безжизненно желтые стебельки цветов в пепельно-серые.
Человек ступал по земле с заметной сутулостью, чуть опущенной головой и руками, свободно движимыми стихией воздуха.
Ящерица, испуганная приближением неизвестного, тут же бросилась в обратном от него направлении, удаляясь от мускулистой спины человека на безопасное расстояние. Животное проскользнуло меж двух лежащих домиком каменных пластин, направляясь к крутому обрыву, уходящему в песчаный карьер. Ярким красным светом излучалось что-то внутри него.
Нечасто случалось, что из сияния мог выйти человек Много реже выходил гуманоид с уверенной походкой и ничего не выражающим лицом. Конкретнее, это был только один единственный случай. Поговаривали, что выйдя, он вскоре лишился тела. Говорили также, что его дух бродит средь выжженной пустыни за карьером.
Темный силуэт остановился рядом с человеком, сидящим на земле.
- Не бойся Солнца. Когда оно взойдет, не забывай о его присутствии.
- Спасибо – это слово никому не было адресовано
- Оно ведь ничего не значит
- В этой ситуации
- Именно. Когда ноги упадут в воду с растаявшей льдины, появится сожаление.
- Я его не испытываю. Ведь я вернулся!
- Ты ведь не пришел благодарить.
- Да.
-
«Тишина, благоговейная тишина! Будто тебя здесь нет, и ты выполняешь лишь роль стороннего наблюдателя. Как иногда приятно почувствовать собственную личность отдельной ото всего! Или хотя бы считать так…» - за родом подобных мыслей не заметил, что Морфей отпрянул, и наступило время полного контроля над собой. Пока Память упорно сопротивлялась всем попыткам мозга разбудить ее, Орсу постепенно осматривал помещение. В медленно плывущем по воздуху табачном дыме едва различно виднелись неподвижные человеческие силуэты; скорчившиеся, прислонившиеся к бетонным стенам, на которых четко прослеживались многочисленные неровности. С потолка угрюмо свешивалась лампа накаливания. Толку от нее не было никакого, поскольку гуляющая дымка закрывала, как облака солнце, практически весь излучаемый свет. Под наиболее сильными порывами ветра, поступающего через небольшие зарешеченные окошки, почти над самым потолком расположенные на трёх стенах, провод, с которым как раз и был соединен цоколь лампы, покачивался из стороны в сторону.
В помещении стояла невыносимая духота, свойственная обыденному летнему зною.
Орсу пошевелил руками, ища хорошую точку опоры для поднятия тела, и только сейчас почувствовал пальцами, до недавнего времени онемевшими, что-то щекочущее. Взглянув вниз, он приятно удивился. Природа и здесь умудрилась приспособиться к человеку. И, надо сказать, вполне удачно. Ласково пройдясь несколько раз ладонью по растущей прямо из земли траве, своеобразному полу помещения, Орсу встал, выпрямившись в полный рост, и снова оглядел комнату, отметив для себя лишь книжную полку, ранее не примеченную взором, - единственный интерьер здесь; да расплывчатое подобие двери в десяти метрах от себя. Интересуясь происходящим вокруг, он склонился над лежащим неподалёку человеком.
Это оказался парень, с виду не больше 25. Его темные волосы были взлохмачены, на лице красовалась совершенно неестественная улыбка, под глазами чернели мешки. Веки были прикрыты и часто вздрагивали, и это являлось единственным его движением, исключая редко вдыхающую воздух грудь худощавого тела.
Открыв ему око, Орсу понял, что парень пребывает под влиянием какого-то наркотика – застывшие глаза не отражали ровным счетом никакого настроения.
В не лучшем же виде находились остальные, кроме маленькой девочки лет десяти с длинными космами густых русых волос, одетой в синий сарафанчик и белые туфли, тихо спящей с поджатыми под себя ногами на земле. Орсу сделал шаг по направлению к ней, как вдруг ребенок исчез.
- Что ты ищешь здесь? – раздался голос позади, и Орсу обернулся.
Его удивлению не было предела – перед ним стояло то же чадо, миловидно дрыхнущее до недавнего времен.
- Что ты ищешь здесь? – повторила она, не услышав ответа своего собеседника, пытающегося переварить в голове всё окружающее – Уходи, пока сам властвуешь над своей Судьбой!
- Пойдём со мной, это неподходящее для тебя место – сказал Орсу.
«Куда я ее поведу?» - мелькало в голове у него.
Едва ли он успел окончить фразу, как возникшие на миг неизвестные образы в голове (будто на фотографии: коротко стриженый мужчина лет сорока, опрятный на вид, в черном костюме с того же цвета рубашкой на голое тело, воротник которой был не застегнут. В черных ботинках на красной шнуровке. Склоненные к переносице брови и морщинистый, выделяющийся как и скулы, лоб. Позади, на белом фоне изображения – шероховатый багровый предмет. Далее картина меняется, появляется женщина, по годам не младше первого человека. Ее образ слишком расплывчат, словно происходит просмотр через грязное и мутное стекло. Понять можно только цвета бледно-желтый, переходящий в фисташковый, цвет верхнего одеяния), сменил режущий уши крик девочки. Что-то непонятное не позволяло ему находиться здесь, тело ломало, Орсу ощущал доселе не пребывавшее в нем состояние смятения. Сам того не замечая,
Тянувшаяся длинной лентой общих мирозданий,
Извивающаяся там, где точка части Существующего,
Строит копии себе подобных клеток
И суммою нагрянет на тебя
Когда пыль вновь будет течь с наклонных стен
Иссиня-желтыми водами орошая гладь,
Взволнованную колебаниями необузданного стада,
Представив Я как часть колонн,
Признак войдет во следствие произвольной начальности и конечности декады
Мой разум на вершине
Совокупности страхов тела,
Его держа близ металлических оград
Чтоб удержаться от паденья,
Стою.
Опять упущен предел. Повсюду лишь эти громады, и только вперед.…
«Камень в твоих руках становится легче, но не исчезает совсем, если ты собираешься бросить для и без нужды на то». Стремясь, мы меняем. И тени играют по нашим законам. Они всюду следуют за владельцем. Грешник ты или праведник, они обречены носить на себе отражение твоих внутренностей – органов и души. Они видят, но не могут изменить наши ошибочные поступки.
Грабить себя?!
Скрипеть вилкой сгнивших зубов на блюде Солнца?! –
В этом, испещренном разноцветной
Сетью старых и новых шрамов,
Художник на стене рисует Неприятие мнения текущего.
И вытекает то из вен его.
В усталости и ознобе,
Кладет себя на вскрытие для нахождения смысла.
«Как же предано созданье любви к неосознанному и непонятному!
Готово принести в жертву свое недоверие. Всегда.
Воплотить в мертвое несуществующее, отобрав у живого
Свойство. Возвысить дышащее, и часто не принимать ничего, кроме полученного.»
Он любит тебя, бренная земля. И ты греешь материнскую ласку для него и тех, кто отвергает. Он рисует тебя той, которая ты есть со взгляда на одну из твоих граней, а другие режут тебя на части. Твои некогда красивые руки теперь полны многочисленных рубцов и ран, глубоких порезов; на них нет уже тех прекрасных утонченных пальцев, которые в давние времена хранили мир. Теперь этот легкий стан – лишь прелюдия к тому, что каждый день в жутком страхе, заставляющем трястись все тело, ждут многие. Грудь, запачканная ссохшейся кровью, непериодично вздымается в нервных конвульсиях, нервно осматривающие окружающее, ища там затаенную опасность, твои волосы, неровными взлохмаченными пучками ложащиеся на плечи – да, они любят твое уродство, презирая красоту, говоря о невозможности ее достижения. Они принимают тебя такой как есть, при этом не делая лучше. Они очерствляют себя, не замечая, что уже не способны ни на проявление слабости, ни на осознание ее временной необходимости.
Они менее страшны в отличие от своей частности – индивидууме.
2.2.
Твой закон един и для столетий –
Следовать всему, всегда, везде
И под угрозою удара плети,
Ты забываешь о своей Судьбе.
Эксперименты ставишь над сердцами,
Чтоб жизнью захлебнувшись как водой,
Изгнанники бы улеглись пластами,
И ты прошелся бы ногой
Плевать на старые обиды,
Когда весь мир – материал.
Когда своих шагов не было видно,
Ты вкус свободы опознал.
2.3.
Глава 1
Алый закат освещал песок мягким и спокойным светом. Не было слышно криков птиц, и казалось, будто природы в этих краях совсем ничего не существует. Но это было не так. В ста метрах от берега располагался еловый лес. Деревья были настолько густы и так близко стояли друг к другу, что практически весь день сюда не попадал свет. Лес был полон своих обитателей. В глубине всей этой ярко-зеленой флоры отчетливо слышалось завораживающее пение соловья, шурша и от кого-то прячась, стремительно пробегал одинокий заяц, а вблизи с опушкой медленно брела лиса, которая только вышла на охоту, ища пищу для своих отпрысков.
Почти посередине леса располагалась единственная поляна. Это было странное место. Отсюда никогда нельзя увидеть солнце, а в местах примятая трава была будто изрезана мелкими полосами света, которые могли едва пробиться сквозь могучие кроны деревьев. С высоты птичьего полета все это создавало удивительный, размытый и тем не менее правильный узор.
Коричневыми пятнами виднелись на песке две пары следов человеческих ног. Следы, оставленные первым были большими, человек, оставивший его, явно шел аккуратно, так как песок был почти не вдавлен. Отпечатки ног второго человека были ,напротив, красивее и изящнее, меньше, чем у первого, но оставлены все с той же аккуратностью.
По берегу не спеша, держась за руки и предоставив свои лица в объятия заката, шли юноша и девушка. На вид они были молоды, но по их походке, непринужденной и с тем совсем не похожей на походку человека, и лицам замечалось что-то скрытое и непонятное, словно это были совсем не люди. Девушка смотрела вслед неправильному диску алого солнца, несколько скрытого в облаках и от этого видневшимся слегка размытым, с серыми полосками на нем, уже наполовину склонившемуся к горизонту. Она смотрела на эту картину так, словно показывая свое ожидание или небольшое негодование к природе. На лице мужчины выражалась задумчивость и грусть; иногда уголок его губы приподымался, вероятно содержа в этой мимике одновременно растерянность и отрешенность от всего.
«Что ты скажешь своим детям, если они пойдут по началам твоей дороги?», - спросила она, не изменяя взгляда, хотя теперь в этих глазах чувствовалась некая обреченность.
- Я не смогу ничего им сказать, и ты прекрасно знаешь почему
- Да – вздохнула она – мы больше никогда их не увидим – и наступила тишина. Вместе с утихшей природой это давало страшный результат. Словно здесь никогда не было жизни. Даже шаги этих людей были бесшумные.
- Они не смогут настолько заблудиться – словно отвечая на свой вопрос, вдруг сказала она – Они уже многого достигли.
- Единственное, что держит нас в этом мире – любовь к ощущениям. И они заманчивы.
- Но вернуться вновь к первым ступеням сознания? Это непостижимо!
- Человек не сможет постичь свою сущность. Если бы он познал себя, он смог бы и познать других. А если он будут исходить из того, что он вершина всей пирамиды бытия, то узнает и весь мир. А есть ли интерес к жизни у тех, кто знает все? Зачем будут нужны дни, которыми ты мог мерить достижения в познании?
Девушка усмехнулась, все так же смотря на неровную и жирно-фиолетовую линию на
I В их жизни не существовало любви, Они срывались на первых встречных Их здоровье было на мели От пустяковых ссор вечных Они построили хлам из своей чепухи, Они закрылись у себя в квартире Там века всё лежит в многотонной пыли. Этот бред никогда не покажут в эфире Припев: И лишь когда они уснут Мы сможем отдохнуть от них на сотни минут Не будет слез Станет меньше проблем Какой неразборчивый аист их принес сюда? II Бредут по миру непонятно зачем Их седеющие пустоты Жители мира четырех стен Противны всем мне до рвоты Их жизнь всегда сплошной пердеж, Они закрыли Солнце задом, Они винят во всех грехах молодежь Они делают Рай Адом Припев
[показать]
[показать]