помолясь усердно богу
трижды окрестив поля
я взнуздал свою тревогу
и быстрей погнал коня.

жопа меня тут в кино сводила.
занятно. интересно.
бесподобно -
местами.
а в общем - удивительно и хорошо.
вероятно, впрок.

недавно столкнулся с расхождением по временным полюсам в полчаса-полтора часа - и так далее кратное (иран, афганистан, мьянма...).
поначалу не поверил - но вскоре смирился.
но, оказывается, есть несколько мест, чьё время расходится с московским не на кратное час-половину - а на сколько-то часов и 32 минуты.
вот это уже за гранью моих реалий.
хочу туда.

так..
водки взял.
антибиотиков взял..
чего-то не хватает..
о! - мандаринов!
ещё пяток рыжих пузатых -
и продолжаем болеть.
с чувством, с толком, с расстановкой.

"слишком много слофф" непреклонно превращается в "слишком много букофф".

Ливни разносили в пух и прах округу на сто вёрст вокруг. Седые ёжики прятались и истошно молились. Свирепый орёл отчитывал птенцов за нерадивое отношение к дому. Горы гудели в такт надвигающемуся шторму.
Пашка слушал молчаливо и занимал печку.
После получаса раздумий печка таки озарилась - и, потрескивая берёзой, зашуршала.
За окном носились воробьи, суетились и щебетали. Время давало фору, вдыхая уже взошедшие тюльпаны и подступающие ландыши. Лес говорил "угу", подыгрывая соснами и можжевельником. Хорохорились скворцы.
Линии жизни выпрыгивали из рук - и оголтело уносились в поля. Хироманты хирели.
Внезапные порывы ветра прорывали склейку из мороков и снов, и свежий воздух входил в Пашкино жилище. Пашка шевелил ноздрями и, перекрестившись, троектратно чихал.
Шишки прыгали в зреющем самоваре, кукушка на мгновение ныкалась в ветвях.

Пашка разливал по стаканам свежезаваренный крепкий чёрный чай, справленный семью листиками мяты, снимал с крючка на стене возле печки кочергу - и ворошил Прошлое.
Прошлое поначалу недовольно сопело, затем ёршилось и щетинилось - ну а после, хихикая, подставляло для почесаться то спинку, то башечку. А, совсем разомлев, огорошивало Пашку сюжетами и исходами.
Пашка хотел было возразить - по поводу иль без - да седые ёжики кололи его то справа, то слева, и он всякий раз чертыхался или ойкал.

Угли жили жизнью Пашки в этот вечер, а Пашка трепетал.

в третий раз пройдя с банкой солёных огурцов и телефоном мимо холодильника -
и поместив мобильник в холодильник, а банку - на тумбочку возле кровати -
осознал - пора прилечь и не колыхать сегодня мироздание почём-зря.

жил да был морковь степаныч.
гордился белоснежными носками и ел трижды в день.
поутру вставал с правой ноги - и выносил себя на улицу воробьёв гонять прутиком.
иногда зеленел, иногда лиловел - но всё чаще выходил вон и гонял воробьёв.
хмурился морковь степаныч нечасто - но обстоятельно. аж скулы сводило. бывало, что до слёз.
любил крепкий сладкий чёрный чай с мятой и ленинградское мороженое. иногда стаканчик.
щёголем не был - но и грудь на людях не чесал.
к себе располагал лишь бездомного лохматого потапа - да и то с переменным успехом.
про жизнь знал много, но словами сказать не мог. гибкости языка не хватало.
иногда рисовал маслом солнце и море.
был.

"я живу в междудомье, где есть кукушки и квартиры, но нету подъездов и номеров.
тут тоже ходят и дышат, но как-то затаившись, осторожно, украдкой и с закуской в кармане.
когда я разрываю на части буханку хлеба, на стол выплёскивается море углов,
которые не надо бы кушать, но в то же время иногда пробивает на хавчик с измены и прёт от замеса на самообмане.

ты злой шкандыбаешь от времени к времени, что кривляется, рвётся и разное в разных домах.
тут борщ наливают, там сахар насасывают громко и нудно свирепо злословят
про страх и про старость, про скрытые звуки и жесты в отпетых годах,
срывают с тебя одеяло, в котором гуляешь, поют с хрипотцой акапельно и так же внезапно уходят.

меж жёлтых сугробов выискиваешь золото агры, вкрапляя в речь бранное и долгое ыых.
рисуешь меж строк занесённое чёрными вьюгами, изъеденное молью до боли знакомое и близкое имя.
под нос мурлыкаешь самосочинённую колыбельную и с размаху лупишь себя под дых,
и в лужу ложишься в надежде, что на сей раз никто не подымет."

литании складывает в стопку вечно сизый, седой и смурной постовой.
он проклят не раз - его прокляли и рак, и чума, и весна, и молва, и экзема.
он голову чешет, резьбу нарезает по новой, кренится назад и с хрустом трясёт головой.
свой сон нарушает, во сне засыпая и трижды на дню просыпаясь в холодное время.

да - не да, когда нет - не нет.

машин не видно из окна.
деревьев лохматость заслоняет.
в мае осознал - весна.

зашёл в музыкальный магазин -
и не сдержался:
[700x393]

Лёхкое.. и не затравлен вроде,
и нервы сохнут мирно; верёвки сплошь строги.

Робкое.. и не настроен выжить,
и голос рапортует, что не достиг глубин.

Чёрствое: и вроде был - да вышел,
и разразился фрицем - про ра-ссы и года..

Дохлое: вколов двойных морозов,
устал - и вышел к Чорту, весной дерзнув взойти..

Слушать этот музыкальный файл

предвкушаю крах

три часа кряду
размышляю на кухне
прохаживаясь из угла в угол -
а не выйти ли на улицу
или вовсе вон
или может все эти сугробы
суть не более
чем свалка снов.

уже три часа кряду
расхаживаю
надумываю
выдумываю -
а там! -
всё чётче вырисовываются
образ и местоимения.

три часа кряду -
громадьё орфографий
из пустого в порожнее.
я склонен склониться наугол
или взопреть прилюдно..

[700x393]

в ютьюбовской строчке -

Гражданская Оборона- Вечная весна (клип) -

и самый первый ролик.

несверёзая твирепая реппка
кушала на водоразделе свищщи
шёл - мимо кутался и шепелявил -
лихой мореход удальцов.

резво гордились ребят-ты
что знали и пели его.
он - тот самый скворец мореходов -
принимал безбожно плацебо.

лиловый и пасмурный гоб-блин
решал что да как промежь нот.
щурились дети - без глаз и без пошлин -
тут же ложились костьми.

необдуманный бравостный маччо
что без воздуха вздоха ни-ни.
он - тот самый мокрец скороходов -
ползал всласть и безбрежье растил.

резвятся на руинах римской империи.
[700x393]

с утра выпил - и весь день свободен.