Джирайя прочел, сколько, двадцать, тридцать любовных романов? Разве это не достаточная подготовка? Он был уверен, что семнадцать разных специалистов в науке любви не могут заблуждаться насчет легендарного Первого Поцелуя. Первый Поцелуй должен быть грандиозным, великолепным и совершенным во всех отношениях. Джирайе положено было, ни много, ни мало, увидеть звезды. Но по какой-то им одним известной причине никто из семнадцати специалистов ни слова не сказал о возможных трудностях. О носах, которые сталкиваются (между прочим, больно), и о том, что в первый раз лучше обойтись без языка. Удовольствия не было никакого, а пощечина, которую Аяме ему влепила за то, что он обслюнявил ей рот, чуть не заставила Джирайю вообще отказаться от идеи любовных похождений.
Однако позже, прижимая к щеке пакет со льдом, чтобы избавиться от отека, Джирайя подумал: причина, пожалуй, таилась в том, что все герои его любимых романов были, как минимум, на три-четыре года старше его. Легендарный Первый Поцелуй с Девушкой Мечты был первым поцелуем со вполне определенной подругой сердца, а так все герои, без исключения, уже имели опыт общения с прекрасным полом. В смысле, они уже целовались с девушками. В смысле, они уже усовершенствовали свое мастерство, и собственно, именно поэтому Первый Поцелуй с Девушкой Мечты у них получался таким великолепным. С любовью и языком, и без всяких пощечин впоследствии.
В связи с этим открытием возникала только одна проблема. Книжные-то герои с девушками целовались, а вот количество девушек, желающих попрактиковаться с Джирайей, было прискорбно мало. Оно равнялось нулю.
Виноват в этом был не совсем он (и почему девчонки так чертовски нервничают из-за того, что он подглядывает за ними в банях?), но проблема существовала и исчезать не собиралась до тех пор, пока Джирайя не станет гением поцелуев, и девчонки не будут против, если он иногда за ними понаблюдает, а потом в награду поцелует. Но он не сможет научиться целоваться, пока не найдутся желающие с ним попрактиковаться, а таковых не будет, пока он не научится целоваться.
Всегда, конечно, можно попросить Цунадэ. Но она откажется, да вдруг еще и челюсть сломает. Так что это тоже не решение, и, по всей видимости, Джирайя в тупике.
Примерно так он и изложил суть проблемы Орочимару, пока тот, прислонившись к сво-ему любимому дубу, читал взятый у Сарутоби-сенсея свиток и безуспешно пытался не обращать на Джирайю внимания. Наблюдая за тем, как Орочимару разворачивает свиток еще на три дюйма, и поймав на себе очередной его недовольный взгляд, Джирайя обиженно подумал, что для него этот разговор тоже не палец о палец ударить. Будь у него выбор, он бы предпочел кого-нибудь другого вместо Орочимару, который был мало того, что упорствующий ботаник (в самом деле, какой нормальный пацан в свободное время будет ходить в библиотеку, вместо того, чтоб попытаться прокрасться во взрослую секцию видеомагазина?), так еще и сноб. Но Сарутоби-сенсей стал бы читать нотации о том, что Джирайя мол не на то силы тратит, а Цунадэ, скорее всего, сломала бы ему челюсть за то, что ей кажется шовинизмом (несправедливо, между прочим. Прекрасный пол действительно прекрасен, и Джирайя никогда не мог понять, чего такого плохого в том, что он воспевает главные женские прелести). А больше почти никого и не оставалось. По крайней мере, из тех, кому Джирайя доверял. И вообще, глядя, как Орочимару рассеянно смахивает упавшую на глаза длинную черную прядку, Джирайя объяснял свой выбор еще и тем, что его друг похож на девчонку так сильно, как это только возможно при условии отсутствия груди; плюс еще его тоненькая фигурка и взгляд, высокомерней, чем у Цунадэ. Впрочем, хорошеньким бы Джирайя Орочимару не назвал. Во всяком случае, не в лицо.
- Короче, у меня нет никаких идей, как добиться успеха у женщин… А ведь я добьюсь, мне это суждено, но, черт, у девчонок нет никакого вкуса, они не видят потенциала, так что я вынужден томиться в этом болоте в гордом одиночестве до самого конца времен… - у Джирайи уже в тринадцать лет была страсть к «высокому штилю», и он знал, что высокопарность ему удавалась вполне неплохо, хотя Сарутоби-сенсей неоднократно советовал по возможности избегать цветистых речей во время битвы. К сожалению, в условиях ежедневных убийств и сражений Сарутоби-сенсей не слишком много внимания уделял приятным сторонам жизни.
Орочимару от талантов Джирайи был в еще меньшем восторге, чем Сарутоби-сенсей, но Джирайя ничего другого и не ожидал от парня, который считал, что фантастические романы – это пустая трата бумаги, и у которого словно какое-то устройство в глаза было вмонтировано, не позволявшее ему читать ничего, кроме скучных научных трудов. Орочимару, в свою очередь, даже не пытался скрывать своего мнения о том, что читает Джирайя, но, по крайней мере, когда будущий писатель начал изъясняться особо метафорично, ему удалось отвлечь внимание своего товарища от чертова свитка.
- Не будь у тебя проблем с женщинами, Джирайя, ты бы не называл Коноху
Читать далее...