Слово бывшей iспанкi, напiсанное ею самою стране жаркой i душной i тем, кто в ней i поныне находiтся.

I пролiвшi горькiх слёз, находясь в iспанii некоторое время, i уехавъ, наконец, iз нее, страны, своiмi чарамi прiтягiвающей, да вознамерiлась я в прiтчe открыть загадкi её.
Не боюсь, господiне, осужденiя твоего, iбо я за пределамi досягаемостi твоей.
Подъ шумнымi ветрамi, что колышат травы, проiзрастающiе на земле твоей, о страна, где вместо одного жаркого солнца палят тысячi пламенеющiхъ i воспламеняющiхъ, в водахъ твоiхъ, по которым ходят слепые iспанкi, столько солi, что выйдя iз нiхъ, еслi удалось войтi, пошевелiть невозможно нi едiным членом своiмъ, в воздухе твоёмъ, где температура не щадiт нi подъ сенью пышныхъ деревъ, нi в прохладныхъ пресныхъ водоемахъ, коiхъ так мало расположено по всей террiторii твоей - везде кажется, будто бы ты обнiмаешь, но не душiшь, греешь, но не обжiгаешь, поiшь, но не топiшь жiвущiхъ в тебе iспанок, страждущiхъ от немiлостi твоей, которая прячется за жiвопiсностью вiдовъ твоiхъ.
О, глупые iспанкi, взглянiте на горы, которые не манiлi бы васъ, еслi бы не прiхоть злосчастной страны! Я обращаюсь к вамъ, годамi плачущiе i ждущiе, что кошмар, который так сладокъ i жестокъ, кончiтся, i откроет страна свое iстiнное лiцо i покажет вамъ себя во всей своей красе i во всемъ велiчii, i убедiт вас в своемъ благородii i бескорыстностi.
Не запрещаю глупому глупость его, iбо не хочу уподобiться ему самому.
Но откройте глаза, мiлые iспанкi, i, открывъ iхъ, бегiте iз страны, пьющей с наслажденiем вашi слезы, умывающейся iмi как утренней росой.

ПАМФЛЕТ ОБ ИСПАНИИ

Прощай, страна
Чернохвостых людей!
Твой климат
Не для меня.
Найдешь десяток
Других королей,
Но ими буду не я.

Тревожно жить,
Зная,
Что стране
Не нужна я;
Что страны
Соленое море
Купает
Еще миллионы
Граждан;
Что стране
Совершенно
Не важно
Есть ты в ней
Или нет.

Испания,
Слушай
Мой о тебе
Памфлет!

Прощай, страна
Твердогрудых людей!
Сегодняшний день –
Есть день
Величайшего
Торжества:
Я
Из испанок
Твоего множества
Канула
И теперь
Еду туда,
Где по утрам
Свежо;
Я без вести
Спрячусь там,
Где рыжо.


Написано: Ramambaharой.
[700x480]

НАПИСАЛА, ЗАДЕРЖАВ ДЫХАНИЕ

Октябрь,
Мутный, грязный,
Больной...

Глаза воспаленные,
Теперь - ясные!
Что с тобой?
Нет!
Что со МНОЙ?

Ты, яркий,
Подскулово-красный,
Разлился
Холодной водой.

Утро субботнее:

Подойду -
Тело обнимет
Озноб;
Я, влюбленно,
Поцелую тебя
Шепотом
В твой
Желтоватый лоб.

Взглянешь
Испуганно,
Шелестнешь:
"Аглая, ты чего?"

"Тссссс...
Я вчера
Набрала
Побольше его..."

Да.
Полную грудь.

Мне теперь
Не страшна вода!

Побегу
В расклененную
Муть,
Рассекая
Площадки болот,
Разевая
Свой
Оглушительный
Рот:

"Я люблю тебя,
Воздух!"

И осень,
В которой
Мой воздух
Живет.


Написано: Ramambaharой.
Посвящается: воздуху.
[699x669]

КУЦЕЕ РЕШЕНИЕ

Мой,
Задохнувшийся
В плаче,
Голос
Выхрипнул:
«Ты –
Заложница своих
Волос!» -
И заглох.

- она побледнела…
- ну и видок!
- выключи свет,
видишь: тень!

Ожил волос
На затылке клок,
Свился в тугой
Рыжеватый
Пучок.

Больно.
Поверите?

К парикмахеру
Решила
Пойти…

А волосы
Зарычали,
В нос мой ползя:
«Нет! Не стррриги!
Нас стррричь нельзя!»

Потянули
От двери
К стене.
Горло сдавили
Собою мне
И улыбаются
С ямочками на щеках;
Переглянулись,
Мочаля меня
По углам…

«Я умираю
В СВОИХ
Волосах?» -
Подумала.

Кухня.

«Отпустите,
Пожа…» -
Выдыхаю, ревя.
Смеются.

А я
Дотянулась
До большого
Ножа
И отпилила
Пучок.

Ослабли волос
Завитки.
Мертвые,
Лежат у моих
Худощавых
Ног,
А голове легко.

Теперь в зеркале
Далеко не я,
А ночью
В комнате
Всегда темно:
«Нет!»
Теням!

Только уши
Сильно мерзнут
По осенне-холодным
Утрам.

Написано: Ramambaharой.
[483x698]

ГРОМКОЕ


Рупор большой,
Так,
Чтоб шепот
Разнёсся бы смерчу
В такт
Над землёй,
Дайте мне!
Из глотки моей –
Только хрип.
Чувствуете,
Через бумаги
Мокрые листы,
Как тело моё
Вопит?
Мечется по комнатам,
Просит,
Ногтями стены
Скребя.
А мне больно
На это смотреть.
Ослепну!
Буду, безглазая,
В окна
Реветь:
«Успокойте!
Кто-нибудь!»
Разобьётся градусника
День, месяц, год.
Попадёт
В моё тело
Ртуть.
Потеку, обморевшая,
Тоннами слёзных вод
Из окна…

Потому,
Что ночами
Гуляю одна.

Написано: Ramambaharой.
[698x411]

СТИХОТВОРЕНИЕ НИ О ЧЁМ

Люди-вёсла
Гребут воздух,
Плывя.
Я, проглатывая
Сонных мух,
По улицам
Шла.

Подумала:

«Отчего я
Не чья-нибудь
Еда?»

Запеклась бы
Прекрасно,
Куриная
Грудь,
В чесноке;
По пищеводу бы
Вниз.
Налегке.

И дальше…
А со мной
Бы запёкся
И рис:
Белый,
А тёплый
Такой.

Соус бы
Лился рекой…

Была бы
Еда – я –
Была бы
Рядом всегда.
Была бы
Нужная.

В холоде?
Пусть!

Изнутри бы
Вызубрила
Его наизусть…

Но я всё так же
Иду
По улицам,
Задевая
Людей
Плечом.

Знаете,
Это моё
Стихотворение
Ни о чём.

Написано: Ramambaharой.
[699x468]

СОВСЕМ

Заметалась
По небу,
Макушкой
Изорванной
Звёзды снося:
«Ох! Во мне
Столько воды,
Что, не знаю,
Выдержу
Дольше
Или хлыну
Я!»

Побежала,
Кривея,
Над город.
«Душно вам,
Душно?» -
И сама,
Задыхаясь,
Опрокинула
В улицы
Тонны
Июневых
Вод.

Зашумели,
Дождея,
Кусты;
Люди,
Мокрые
Курицы,
Пооткрывали
Зонты.

А я день
Поливаю…
Два, три.
Люди по пояс
В воде
Бредут.
«Расплескались
Всякие
Тут!»

Мокрые
В небо
Глядят:
«Ты совсем
Огрозела?»
Беспрерывно
Галдят…

Поливаю –
Воздуха
Не хватает
Мне.
Хорошо
Деревьям,
Дорогам,
Кустам,
А я –
Пуста.

Вода моя
Разлилась,
Холодная,
По улицам.
Люди!
А наступать
В неё –
Вам!
Переглядываетесь?
Ничего.
Вам ли привыкать?
День, месяц,
Год весь
По разлившимся
Прохаживаетесь.
Вам ли думать?
Нет!
Вам – шагать.

Ноги с трудом
Волоча,
Побредёте,
По моей воде
Каблуками
Скребя и стуча.

Теперь
В московской
Ночи
Лужина я,
И теперь:
Кричи –
Не кричи,
А придется
Мне жить,
Мостовой
Ваши ноги
Любя.

Написано: Ramambaharой.
[500x326]

ИСКУПНУЛАСЬ

Александровский
Сад,
А у меня –
Платье
Красное.
Тюльпаны
Морем
Режут
Глаза.
Нырнуть бы –
Искупаться
В тюльпановой
Крови.

Подойду
К клумбе,
Лягу
В цветы.
Пускай
Закричат:
«Поднимайся!
Ты!»

Не видите?
Утопилась.
Кровавая,
Скажу им я,
Привстав:
«Чего хотите?
Тюльпаниха
И эта, и та:
Мне – сестра!
Глядите:
И я –
Красная!»

Лягу снова.
Защекочет
Мне нос
Трава…
Захочу
Все цветы
Задышать!
Зажмурюсь
От кучищи
Запахов…
Что ж…
Умирать?
Так тюльпаново,
Подавившись
Десятком
Тюльпанов.

Написано: Ramambaharой.
[700x525]

ЛЕТНЕЕ

А!
Передо мной
Голова!

Проступили
Пятнами
Карими
На лбу
Глаза;
Потекли
По щекам,
Вниз…
Кривой
Подбородок
На нитках
Повис.
Заелозили
Губы,
Пытаясь
Сказать…

Может,
Ей воды
Холодненькой
Дать?

- И… и… и…
- Что?

Зубы
Отскрежетали
И выпали.

- Ю! ю…
- Что-что?
Не понимаю.
Ты вообще –
Чья?

Голова
Пошатнулась,
Мыча.

Плохо ли?
Хорошо ли?

Волосы
Мокрые
По стеклу
Стучат;
Ресницы
Друг к другу
Прилипли…

Присмотрелась
Получше
Я…
А голова-то –
Рыжая!

RMB
(скоро июнь)
[640x436]

О ПАТРИСИИ ТОМПСОН

В книжном
Магазине
Оживление:
Люди ломятся
В гости
К Владимировне.
К Елене.

- Уважаемая!
Проходите в зал,
Вы задерживаете
Очередь.

А что?
Я прошла.
А в зале
Будто бы
Никого,
Только
Маяковского
Глаза…
Ой!
Обозналась:
Глаза
Маяковского
Дочери.

- Сорри, -
Маяковски встала, -
Ай донт спик
Рашн, -
Сказала, -
Поэтому буду
Говорить
По-нашему,
По-американски.

Согласно
Замычали
Пожилые дамы
И мужички.
А я, почему-то,
Молчала.

Все присутствующие
Торжественно
Ждали
Начала:

- Папа хороший
Был человек.
Я про него
Книги писала.
Жаль, только
пОжил на свете
Мало…
Себя убил?
Ха,
Я – девочка
Старая
И в сказки
Не верю.
Умру –
Тогда
И проверю!

- Скажите, -
Кто-то поднялся
С места, -
Из какого
Поэзия
Маяковского
Была слеплена
Теста?

Вижу, глаза
Не уважающие
Ленина,
А просто
ленины
Стали:

- Не знаю.
Я стихов
По-русски
Не читаю.
Ай же донт
Спик рашн,
Вы забыли? –
Помолчала. –
Автографы мои
Нужны ли?

Я подошла.

- Можно
Пожму вашу,
Почти маяковскую,
Руку?

А она мне:
- Нельзя
Отчего же? –
Улыбнулась,
А сама, жмя,
Бормотала
Про феминизм
И философию,
Прескучную,
По-моему,
Науку.


Написано: Ramambaharой.
Фото: ура! тоже моё!
[537x699]

* * *

Пойдемте, Мария,
Сходим к нему.
Навестим, что ли...
Тюльпанчики желтые
Принесете и вы, и я.
Подойдем тихо,
Никого не тревожа;
Цветочки ему
Положим
И сами
Рядом приляжем
На траву.

Знаешь, Маша,
Мне одно непонятно -
Отчего-то ты плачешь,
И я отчего-то реву.

Только снег стаял.
Апрель.
Дядя пузатый стоял
И смотрел
На нас.

- Девочки!
Встаньте.
Что за демонстрация?
Ведите себя проще!

А мы с тобой, Маша,
Посмотрим друг на друга
И вежливо скажем,
Чтобы дядечке стала
Ясна ситуация:

- Уважаемый,
Перестаньте.
Нас греют
Поэта великого
Мощи.

RMB
[699x469]

НЕУТЕШИТЕЛЬНЫЙ ПРОГНОЗ


Было тепло?
Да, тепло было.

Душно
И немного сыро.
Но это – ничего;
Главное – было тепло.

От февраля
Такого никак
Не ожидала я.
Согласитесь,
Странное дело:
Выходишь
На улицу
Раздетый весь,
По снегу
Теплющему –
Босиком.
И не холодно!
И без шубы легко!

А дальше –
Что?
Дальше: март, весна.
Самое то же:
Неописуемая жара.
Загоревшая кожа
Льётся
По лбу,
А бумаговый рот
Прячет от солнца
Сухую губу.

Апрель. Вчера
Выглянула в окно:
Небо – стекло;
Ни ветра,
Ни воздуха –
Ничего.
Пусто.

Космос?

Да, нет… Просто
Неутешительный
Прогноз.

Мне вчера сказали
Звезды,
Что в моем городе,
Да и вообще везде,
Больше
Никогда
Не будет
«плюс двадцать
Два».

Затряслась и
Шлепнулась
На пол
Моя голова;
Покатилась,
Стукаясь
Об углы
И прочие
Выпирающие
Предметы.

Пошла
На всхлипы.
«Эй, – говорю, - ты!»

Поставила голову
На место:
«Это что за
Выходка,
Голова?
Ведь «плюс
Семнадцать» -
Тоже температу-
Ра!»

Написано: Ramambaharой.
Посвящается: неважно.
Фото: дядь-Стас.
[699x466]

ВЯЗАНАЯ ФАМИЛИЯ


Разные бывают фамилии:
Некоторые – обычные;
Другие – инопланетные,
Неземные.

Бывает, скажешь одну,
Что гранатой
В толпу метнул.
Титаник чьего-нибудь уха
Идет ко дну
И, коснувшись дна,
Понимает:
«Не стоило шутить
С такой.»

А иногда фамилия,
Спрыгнув с языка,
Как запахнет едко
По воздуху
Хуже чеснока,
Полетит,
Прованивая
Все и вся.
Нет, нехорошая
И эта фамилия.

Бывают фамилии разные –
Это я уже говорила.
Маленькие, жидкие, красные.
А тут встретила фамилию
И поняла:
Такую в первый раз встречаю я!

Свитер! Ну слово честное –
Свитер! Огромный.
Бабушкой связанный.
По запаху – знакомый,
По виду – несуразный.
В полоску с горошком
Серое чудо.
Это какой же был
Шерсти ком,
Чтобы такое теплое
Связать ненароком?

Весна некстати.
Зимой бы надеть
Такую фамилию.
От счастья вспотеть,
Попыхивать в стороны
Тепла изобилием
И бегать в одном
Свитере и валенках
Перед домом,
Спотыкаясь и падая
Прямо в снег.

Пусть – упаду,
Ведь в такой фамилии
Хоть в прорубь лезь!
Никакая метель
Не замедлит бег
Мой.

С такой фамилией
Шерстяной
В свитере тёплом
Мир весь!


Написано: Ramambaharой.
[700x531]

ПИАНИСТ

Ворвался в мою комнату.
Не вихрем. Куда вихрю?
Вихря глаза безумные
Разве хотят спрятаться
В чьем-нибудь рту?
Разве вихря руки
Сведены судорогой?
Разве на лице вихря
Написано: «Помоги!
Хоть одна из любящих дур!»
Разве тело вихря длинное,
Как тесто, усыхает
В печи обжигающих температур?

Не вихрем ворвался,
Ворвался собой.
Подошел к инструменту,
К дяде Пианину,
На меня взглянул
И сказал:
«А хочешь, сыграю
Для тебя ногой?»

Шнурок развязал,
Носок полосатый стянул
И на пол бросил.

Сыграть, правда, не вышло.
«К Элизе» было похоже
На «Здравия желаю,
Товарищ Авдотья
Никитична!»
Не выдержала я
И рассмеялась.
А он не разозлился вовсе.


Встал. Руку пустил в затылок.
Пальцами тонкими
Сено волос поворошил,
Глянул на потолок.
Побродил немного
По комнате и ушел.
В одном носке,
Представляете?
Второй забыл
У меня носок.

Держу пари, что вы
Ногами на пианино
Не играете.
А он попытался,
Пусть и не смог.

Написано: Ramambaharой.
[699x496]

БЛЕСТЯЩЕЕ НОВОВВЕДЕНИЕ

Что за привычка такая
Вредная:
Если любовь,
То обязательно крылья?
Протестуют некоторые;
И я протестую!

Скажите, чем плоше
Метафорой любви…
М-м-м..
Например, галоша?

Любой бабушкин
Затасканный седой
Валенок,
Втиснувшись в галошу,
Преобразится.
Блестит теперь
Не хуже
Итальянских сапог!

Бесстрашно
Плюхается
Прямо в лужу,
Шерстяной ребёнок.
Вокруг зима,
А ему – наплевать!
Не боится замочить
Хозяйских ног.

Кажется, будто
Валенок сошел с
Ума…

Мне бы сойти
Так же;
Чтобы зимой
Показалась весна.

Написано: Ramambaharой.
[488x650]

ВЕДУТСЯ ПОСЕВНЫЕ РАБОТЫ

Помню, была в детстве…
Маленькой!
Сидела перед тарелкой
С кашей.
Бабушка с милой
Маменькой
Кормили с ложки,
А каша упиралась
Так, что меня мучал
Овсяный кашель.
Сахару, соли ли…
Все равно не лезла!
После полутора –
Часовых мучений
Я, недоевшая,
Со стула слезла.

А виной всему
Мой рот:
Он, гурман,
Каш, видите ли,
Не признает!

Я терпела, терпела
Его привередливость,
Но надоело!
Я его изысканную пакость
Есть не хочу.

«Жуй, жуй… Глотай!»

Поднесла ложку рту,
А он зашился изнутри
И промычал:
«Я лучше зубами
В язык вросту,
Чем это съем!»

- Вростай!
Израсти зубами
Язык в кровь:
Вскопай резцами
Пару грядок,
А моляры в косынках
Пусть там посадят
Морковь!

Обиделась я
На рот.
Мясо с картошкой
Мой нос жует,
Бульоны хлебают уши;
А в моем рту
Морковка растет,
Моляры на веревках
Косынки сушат.

Написано: Ramambaharой.
[700x641]

НЕБУ

Небо, а, Небо?
Тебя, серого, что-то давно
Здесь не было!
Где распускало свои ты тучки,
Кто считал на тебе звёзды,
Кто заламывал на тебя ручки?
Забыло меня. И не вспомнило.
Другие теперь «спасибо» скажут
За то, что ты спасло их урожай.
Дети кофты в узлы завяжут
И побегут в твой дождь, как в рай.
Будешь влюбленно себя видеть
В озере, в пруду, в реке…
Благороден!
Но тебя слишком мало
В моем огромадном мирке.

RMB
[372x550]

ГАСТРОНОМИЧЕСКАЯ ЛЮБОВЬ К ПРЕСМЫКАЮЩИМСЯ

Вы когда-нибудь
Ели змею
Живую?
Не тушеную
В горшочке
С овощами,
А так, сырую?

Наверное,
Недели три назад,
Я проглотила
Змею.
Зажмурив глаза,
Поднесла ее,
Противную,
Ко рту,
Приоткрыла
Правый глаз,
Поняла:
«В обморок
Упаду
Сейчас.»

Змея-то
Приличная
Попалась…
Это вам
Не бутерброд
С ветчиной
И сыром!

В общем,
Столько
Я с ней
Намучилась,
Пока глотала…

Эта тварь
Еще и упиралась!
Нет бы –
Проскользнула
Разом,
А то погрузилась
Наполовину
И застряла.

Люди вокруг
Начали пихать
Её дальше
Десятками
Своих
Непомытых рук.
Поволновались.

А мне – что?
Я сижу
Преспокойно
На стуле,
У меня из глотки
Выглядывает
Змея.

«Наверное,
Мы отлично
Смотримся» -
Подумала я.

Наконец,
Протолкнули
В меня
Змею.

Знаете,
Со змеёй
В желудке
Не жизнь,
А в мучениях
За сутками
Сутки.

Очень странно
Чувствую себя…
А не от того ли,
Что во мне
Живет змея?

Написано: Ramambaharой.
[699x466]

ОЧЕЛОВЕЧИЛА

Иду,
Размахивая руками
В такт шагу своему.
Впереди толпы клубок:
Замоталась, ворочается.
Кое-где очертания
Людских рук и ног.
А, может, и не людских...
Просто мне так хочется.

Подошла ближе, увидела:
В центре, как на помосте,
Сидит собака
С таким видом,
Будто ее обидели;
Аккуратно уложила
На землю
Изломанный хвостик.

В толпе различимы
Стали,
Почесывающие лысины
На затылках,
Мужчины.
Все как один
Повставали
В боевые позы:
Придумали,
Что этот пес
Пирамиды в Египте
Только что разнес.

Тетеньки,
Скосив глаза на
Макушки семей,
Похватали за косы
Пухлых дочерей;
Подобрали с тротуара
И других лицопопых чад
И теперь
С чистой совестью
Кричат.

Я не выдержала:
"Тети!
Не верещите тут!
Ваши вставные
Золотые зубищи
Пострашнее будут,
Чем зубы
В собачьем рту!"

Пихнула локтями
Влево, вправо,
Дернула кого-то
Ненароком за волоса...
Добралась до пса.

Протянула собаке руку,
А она - мне свою
Навстречу,
И не с когтями лапу,
А совсем человечью!

Написано: Ramambaharой.

[700x525]

В ПРОШЛОЕ НА ДЕНЬ

Эй! Кто-нибудь знает,
Где машину времени напрокат,
Чтобы в прошлое хотя б на день?
Разыскала б десяток умеренных плат
И отдала бы, не глядя...

Мы бы в этот единственный день
Встретились на улице случайно.
В дождь, в снег, под солнцем - неважно!
Я бы глотала общение с ним
Ложками чайными,
А могла бы -
Глотала б столовыми даже!
Ходила бы по улицам,
За руку его сильную держась,
Глазея по сторонам.
И в этот день
Ни одна живая душа
Не помешала бы нам.
Полюбил бы меня такой человек,
Я бы с ним жила б и жила бы:
Временем сказочным дышала б
За веком век!
И никакая другая
В вазе бы его не стояла,
Своим запахом нещадящим душащая:
Ни мимоза, ни гвоздика, ни лилия.
Он бы меня каждый вечер оторопевал
Своим величием и своей гениальностью,
Общение со мной, не торопясь, попивал,
Отплевываясь от чаинок моего счастья.
А вернулась бы сюда,
Плеща его крепким характером в стороны,
Обжигая людей многочисленные стада,
Путаясь чаинками горя в их бородах...

Эй! Люди! Я уже и объявление дала.
Отчего же никто не откликнется?
Неужели жалко вам на день меня -
В прошлое?
Неужели кто-нибудь обидится?

Написано: Ramambaharой.
[672x699]