[250x227]
Генри Роллинз, Железо.
В бреду мне привиделось, будто я встретил тараканиху размером с девушку. Она улыбнулась мне и велела подойти поближе. Поцеловала меня. Она терлась животом о мою плоть. Я весь дрожал и покрылся испариной. Мы занялись любовью. Она обвила мою спину своими шестью ногами и стиснула меня в объятиях. Ее усики хлестали меня по спине. Ни одна девушка раньше не возбуждала меня до такой степени, никогда. К утру я был весь в поту, крови и зловонной желто-зеленой слизи. Она родила мне детей (двадцать штук). Вид наполовину человечий, могли размножаться не за годы, а за считанные дни, и поднимать тяжести в шесть раз больше собственного веса.
Я услышал визг тормозов снаружи, а затем ужасный грохот. Я выглянул в окно. Лобовое столкновение. Сразу пришла на ум песня «Мертвый Джо» группы «Birthday Party». На тротуаре под дождем распростерся ребенок. Мать была в истерике. Ребенок кричал: «Мама, мама!» Я пытался представить, что увидела мать, когда взглянула на свое дитя. У него разбита голова? Кости торчат наружу? Его кровь смешалась с дождем и потекла по траве ручейками кровавой воды? Встретились ли их глаза? Когда ребенок закричит, мать задергается в конвульсиях, словно в нее ударила молния. Дергайся, мам, давай, дергайся под дождем. Давай, ма, дергайся. Двигай жопой, ма. Дергайся.
Я был в мужском туалете на такой здоровенной автостоянке, где можно заправиться, отдохнуть и пожрать. У писсуара увидел шесть мужиков: они расстегнули ширинки и вытащили свои хуи почти синхронно. Выглядело потрясающе - слов¬но расстрел или некий секретный ритуал масонского рукопожатия. Мужчины в мужском туалете ведут себя по-особому. Они много не говорят, но если говорят, то громоподобно, словно желают сказать: «Эй, я не боюсь разговаривать в мужском туалете!» Они ведут себя в мужском туалете очень по-мужски, чтобы никто не подумал, что они пидарасы. Здесь нет слабаков! Мы в мужском туалете. В наших руках хуи. Мы ссым по-своему! Да! Мужчина под башмаком своей жены или подружки, попадая в мужской туалет, становится ходячим принципом маскулинности. Это временный клуб, где мужчины, объединенные нуждой помочиться, суть мужчины.
Я посыпал солью большого слизняка. Слизняк корчился и из¬вивался. Слизняк пытался удрать от меня и от моей жгучей соли. Слизняк не издавал никаких звуков. Уверен, если бы меня вывернули наизнанку и обмакнули в соль, я бы заорал. Я помню, как слизняк блестел и пульсировал, пока я посыпал его солью. Помню, как он старался уползти, выпуская слегка пузырящуюся желто-зеленую слизь в огромных количествах. Мое восхищение сменилось отвращением, когда слизняк стал корчиться и метаться из стороны в сторону, выделяя еще больше желто-зеленой слизи, стараясь справиться с солью. Борьбу он проигрывал: как только ему удавалось стереть с себя немного соли, я просто снова заносил над ним солонку, и игра начиналась сначала. В конце концов это мне наскучило, и я оставил слизняка извиваться, стараясь освободиться от соляной ванны, которая в конечном счете должна была его иссушить. Потом я представил себе, что мое тело - сплошной язык, и что меня погрузили в соль.
Однажды, 1 октября 1984 года, Кэтрин Арнольд купила дробовик в «Кей-марте» Линкольна, штат Небраска. Кэтрин, 28 лет от роду, имеющая сына, принесла дробовик на автомобиль¬ную стоянку «Кей-марта», села на асфальт, прислонившись спиной к подпорной стене, и вышибла себе мозги. 2 октября я приехал в Линкольн играть в «Барабанной палочке». «Барабанная палочка» находится в сотне ярдов от «Кей-марта». Почти весь день я сидел в «Барабанной палочке» и писал. Время от времени до меня долетали обрывки разговора о том, как «эта дама вышибла себе мозги». Вечером несколько человек рассказывали мне об этом. Пришел мальчишка с оберткой от чизбургера из «Макдоналдса», в которую было что-то завернуто. Он открыл пакет. Там были мозги Кэтрин Арнольд. После концерта я взял карманный фонарик и пошел на стоян¬ку «Кей-марта». Я прошел по стоянке, параллельно подпорной стене. Увидел отметки мелом на мостовой. Повернул вправо и перепрыгнул через стену; посветил на нее фонариком. Нашел пятно. Стена была коричневая от крови и пороха. Трава вокруг пятен была подстрижена. На стене все еще оставался прилипший кусочек мозга.
Я отколупал его. В воздухе стоял очень странный запах. Никогда раньше я не сталкивался с таким запахом. Я обследовал окружающее пространство. Нашел еще несколько кусочков мозговой ткани. Я сидел там один с останками К. Арнольд и этим запахом. Казалось, он проник в мои поры, в мой мозг. Я помню, как меня охватило чувство, что это совершенно особенное место - что-то вро¬де святой земли. Я хотел остаться здесь подольше, хотел сидеть на том самом месте, где сидела она. Тут я почувствовал, что на меня кто-то смотрит - смотрит из-за деревьев или откуда-то снаружи, куда не достает луч
Читать далее...