[414x600]
Я не хочу угадывать, что он чувствовал. Все годы, что мы были не вместе, вдруг исчезли. Все не то чтобы вернулось на места свои, как и четыре года назад. Нет. Четыре года назад тоже было так же: словно мы никогда не расставались, словно продолжили игру, которую не закончили в прошлой жизни и что нам какие-то десятки лет, когда мы не подозревали о существовании друг друга. Я ни к кому еще не испытывала столько нежности. Для меня этот вечер был передышкой от боли, от отчаяния, от безумной неоправданной ревности. Я вдруг поняла, что дыра в душе, такая огромная, округлая, с рваными краями вдруг начала затягиваться – меня зашили, или вставили батарейку, мне захотелось жить.
Часто, когда я еду в метро или иду по дороге на работу, я думаю о смерти. Я так же страстно люблю ее, как и человека, который лежал рядом со мной. Я боюсь отречься от этой любви, иначе смерть настигнет меня совсем неожиданно, я буду не готова. Первые два года мысли о смерти вгоняли меня в истерику, я рвала на себе волосы, выла, как ошалелая, дралась, резала вены, глотала таблетки. Чего не сделаешь ради того, чтобы мрачные мысли оставили тебя. Я была слишком принципиальной: раз решила сдохнуть – надо делать и не бросать слова на ветер. Я каждый день встречалась с людьми, которые меняли свое мнение, как ветер – направление. И это нисколько не делало их хуже. Они становились даже симпатичнее: такая воля к жизни, такой напор, такая… стабильность!
Спустя некоторое время я смирилась с бардаком в моей голове и дырой в душе. Я устала. Я была раздражена. Моя любовь обретала болезненность: я жалобно плакала, вызывала агрессию в окружающих людях, чтобы близкие позаботились обо мне. Мне было все равно, что я делаю: так было страшно остановиться и задуматься, ЧТО я делаю, для ЧЕГО. Я никогда не мечтала встретить Его и рассказать, как живу. На какое дно я опустилась. Вся ирония заключалась в том, что девочки моего возраста – почти большинство – вели себя так же, а значит, в моем поведении не было отклонений. Это меня пугало. Моя любовь была настолько сильной, испепеляющие самое меня, что состояние души было просто невозможным назвать ОБЫЧНОЕ. Мне было обидно.