Это цитата сообщения Hava Оригинальное сообщение

Лобзания пантер и гиен

Плевать я хотела на политику, я признаю только личные счеты.

Я не еврейка по Галахе. Я, если правду сказать, вообще не еврейка. Родители у меня люди приличные и вообще избегали этой тематики, так что невинность моя в этом вопросе даже несколько затянулась. Приличные люди не могут выговорить – «Мы – русские.», таково уж свойство приличных людей. А все остальные приличные люди уже уехали к тому моменту в Америку, и там росли их приличные дети, а то, что осталось мне в юности, чтобы дружить – это были отбросы генофонда, безнадежно некрасивые невесты и безнадежно бездарные женихи, но я и этому была рада, потому что здесь был хоть какой-то смысл, а все остальное не годилось вообще никуда. Меня в этой компании не любили, я была слишком красивая, а папа у меня был непонятно кто. И я всем мешала.

Мне это было все равно, мне не нужны были их кривобокие женихи (нормальные давно слали открытки кто откуда), я переводила тогда проект про Освенцим, про славян, подставлявших друг друга, как нанятые, и про немцев, которые вообще, и про еврейское братство. Я так хотела братства, я так презирала все, что было рядом, что, ей-богу, пошла бы в печь, как Януш Корчак, те, что обречены – они всегда лучше других, это же общее место.

Прошло очень много лет, и все эти годы меня считали за еврейку, и я прятала от знакомых маму с папой, а что русские меня сторонились, так ведь бьют же не по паспорту, это был мой выбор, и вот, спустя много лет, я собралась рожать.

Всем было заплачено, но меня все равно не любили. Какая-то я была не своя. Как всегда. Я вообще странная. Я вызываю у баб необъяснимый дискомфорт. Они хотят сделать как-нибудь так, чтобы меня не стало в природе. Если у вас при виде меня нет такого желания, значит – вы не баба, а какой-то другой биологический вид.

Я читала, что с акушеркой надо подружиться, все же сутки вместе, не хрен собачий. Акушерку звали Марина. Вы бы мне еще с Наташей посоветовали подружиться, вот смеху-то было бы. Она просто не знала, что полагается делать с такими, как я. А я за такими, как она, вообще не предполагала дара речи, как не предполагаю его в маникюрше и в официантке. Короче, мы не поладили, и русская диаспора оставила меня висеть под капельницей со стимулятором, и был вечер, и была ночь.

Лежа под капельницей со стимулятором, я думала о тех женщинах, которых доставляли в Освенцим на сносях, быстренько и без церемоний родоразрешали, а младенцев топили в ведре, стоявшем тут же. В ведро входило четыре новорожденных, потом ведро заменяли. В моей индивидуальной палате тоже стояло такое ведро.

Два дня, что я находилась в этой клинике, меня тоже не любили. Из других отделений приводили посмотреть – смотри, какая красивая. Ни губы не раздулись, ни носом не шмургает, вся в кудрях и смотрит прямо. Не наш человек, чего там. Как они обрадовались, когда отошли воды, когда я прибежала умолять – ребенок, ребенок, сделайте что-нибудь! О, как они заулыбались. Теперь поползаешь, сказали. Да, сказала я, поползаю. Можно начинать?

Она пришла на рассвете посмотреть, что и как, дежурантка. Молодая красивая грузинка, на бейдже стояло – Манана. Очень больно полезла проверять раскрытие, я уже разбиралась тогда и почти не обиделась – ну, баба, да еще из меньшинств, все понятно.

Я тогда старалась уже ни с кем не ссориться, знала уже, что не боец. Женщина, у которой схватки через полминуты – это уже не человек, это кусок мяса, которому больно. Это бессмысленное тело в последней судороге, когда душа ищет, к чему бы прислониться. Я попросила – можно я вас возьму за руку? Если я пожелала прикоснуться к женщине – это значит – я умираю. Она мне отказала со смехом, все правильно, если каждая роженица станет тискать твою руку – без руки останешься. Она меня разгадала, все, до чего я могла дотянуться, я уже сломала и перегрызла, теперь мне нужно было что-то живое. Она не дала мне этого, и она смеялась, и убрала руки за спину, Braune Shcwester.

В промежутке между схватками она нагнулась надо мной, улыбаясь, руки за спиной, и спросила – Соня, ты еврейка?

В обычной жизни у меня два ответа на этот вопрос. «А шо, нет миньяна?» - это с нормальными людьми, понимающими юмор и вообще в теме. Для тупых – «А вы как думаете?» «Была бы я еврейка, я рожала бы в Тель-Авиве, а ты, мразь, бегала бы с судном, как олим, не знающая языка» - подумала я, но накатила схватка, сознание поплыло, и я снова была в Освенциме, а она была braune Schwester, и я думала только о своем ребенке, чтобы его не утопили, и я закричала – нет!!!

Схватка кончилась, и она, эта Манана, ухмыльнулась, держа руки за спиной, о, я хорошо знала эту позу, и сразу началась новая схватка, и она подождала, пока боль не стала невы носимой, их же учили, и тогда она спросила – «А кто ты?» А я помнила только, что нельзя ничего говорить, надо тянуть время, и в глазах было темно, и я корчилась лежа на спине, а она стояла надо мной руки за спину, и, ощеряясь, спрашивала – кто ты, а я плавала в этой боли и разевала рот как Читать далее...

Это цитата сообщения Hava Оригинальное сообщение

You have the right to remain silent

Все возможные конфигурации человеческих отношений сведены в моем геометрически примитивном сознании к идеальному минимуму и представлены всего двумя видами - брачный танец и все остальное.

Брачный танец - это сложный, головоломный ритуал, с длинным списком правил и невероятным многообразием кодировок. По сути, это единственное известное мне развлечение, неудивительно, что оно так подробно разработано. Как только прилетел эротический флюид - все системы запускаются на полную мощность, пока этот флюид не будет переварен и не отдаст последнюю молекулу. Каждое движение - пароль, каждое слово - ребус. Это интересно, как шахматы, как астрология, как сложная формула.

Все остальное - это отношения, лишенные эротического флюида. Это когда я сижу с Колей в ресторане, смотрю на него и думаю - вот Коля... А совсем не о том, что там у него в глазах и тем более в голове. Это когда Миша сказал глупость, а я думаю - а это Миша... А совсем не о том, что я его, пожалуй, переоценила. Это когда Ленечка не звонит, а я думаю - что-то Ленечка не звонит, а совсем не о том, что ведь какие слова говорил, подлец... Про женщин я вообще молчу.

От людей, с которыми я не исполняю брачного танца, требуется только одно - функционировать. Муж должен оплачивать счета и не лезть. Родители должны хорошо себя чувствовать. Ребенок должен долбить на фоно и не кочевряжиться. Гости - говорить "очень вкусно". Подруги - "я тебя так понимаю". Клиенты должны говорить - "спасибо, что Вы есть". Менты - "счастливого пути". Коллеги пусть лучше вообще заткнутся, их я ставлю даже ниже ментов. Прохожие мужчины должны говорить - "Вы прекрасны", и после этого немедленно заткнуться тоже. Прохожие женщины должны просто исчезнуть с лица земли на всякий случай.

С людьми, с которыми я не исполняю брачный танец, все просто и ясно.

С этими людьми нет ни цели, ни регламента. Я не замечаю их промахов. Они не могут меня оскорбить, а если оскорбляются сами, то я так до конца и не понимаю, что их разбирает, потому что это просто другой формат. Это в танце можно ошибиться. А здесь танцем и не пахнет, здесь ничего нельзя испортить. Перед этими людьми у меня нет никаких обязательств.

Это я к тому, что я пишу, когда хочу. А когда не хочу, я не пишу.

Я не нанималась никого развлекать. Я имею право писать плохо. Я имею право не писать вообще. Я сейчас ни с кем не танцую. Я имею право делать, что хочу.

Я имею право.

моя однокурсница пишет в заметках: "Единственный плюс бурной молодости-приятные воспоминания. Тогда стоит ли быть "хорошей" девочкой? Хорошие девочки , они же девочки-ромашки и прочие душистые первоцветы обладают одним неоспоримым достоинством в глазах окружающих, о них нечего сказать плохого, кроме того, что они эти самые "ромашки".Маршрут их передвижений по этой яркой, бурной и опасной жизни ясен и точно определён. Дом---> Школа---->Музыкалка (Кружок кройки и шитья, лепки, рисования и прочее, прочее, прочее)---->Дом. К моменту поступления в Университет у них в голове уже точно сформировались понятия, о том, что плохо и хорошо. Поэтому. Дом(Общежитие, где проживают отвратительные соседки, которые пьют, курят, ругаются матом и водят мальчиков)----> Университет----> Дом. Изедка "ромашки" собираются вместе этаким цветником, чтобы обсудить гулящих соседок и трудности сдачи зачёта по высшей математике(подставляй любое). Они до такой степени хорошие, что общаясь с ними, ты точно тонешь в тошнотворно- сладкой патоке...И даже, если мат не является неотемлемой частью твоего словарного запаса, возникает непреодолимое (и не стоит его преодолять) желание вскочить и крикнуть что-то такое, от чего лицо "ромашки" зальётся пунцовым румянцем, речь её собьётся, а необыкновенно округлившиеся глаза, посмотрят на тебя с ужасом и непониманием.
Можно, конечно, сказать, что НЕТ, они неплохие и безобидные. Но, ведь ЭТО нетак...Они опасны, опасны этой своей ханжеской безмятежностью, этой отвратительной правильностью, этой однобокой моралью...Ведь, если бы не было их не было бы и "плохих" девочек...А, значит, у нас "плохих" девочек не было бы проблем...И ещё, мне кажется, что "хорошие" девочки-порождение, именно, мира мужчин, с их странным понимание того, что женщина должна, а чего нет...причём в зависимости от изменчивых обстоятельств. От обстоятельств, под которые я не хочу и не буду подстраиваться...И гори она синим пламене РЕПУТАЦИЯ. Хорошая девочка всегда может стать плохой, плохая же никогда не станет хорошей. Алилуйя!!!"

А ведь и действительно, нет ничего хорошего в "хороших" девочках. И по большому счету - это лишь следствие ханжества и трусости. И в итоге, мы, хорошие девочки, многого в жизни лишаемся, а взамен преобретаем только почетное звание "ромашки"...

В последнее время от меня все чего-то хотят, и причем хотят всяких глупостей, ладно бы еще ожидали решения каких-то глобальных и жизненноважных проблем, приготовления ужина из 5 блюд, спасения заблудшей души или еще чего-нибудь в этом роде. Но нет: хотят фигню... Например vesna-krasna хочет, чтобы я вела таки свой блог (это, правда, не столь уж возмутительно;)
Но самые отчаянные коленца выкидывает моя однокурсница-подружка К., пригласившая меня с моей суконной рожей выйти, так скзать, в люди.
Вчера я посетила удивительное мероприятие, называемое "Дефиле на Неве" - мода то бишь, манекенщицы, неуловимо напоминающие пэтэушниц, гермафродитные модели полу как будто бы мужеского и немножко виноватые дизайнеры, скромно жмущиеся в сторонке (видимо опасались атак из зала). Я не подозревала, что меня ждет и потому взяла с собой маму (так, на всякий случай, мало ли что). Потолкавшись в фойе средь пафосного люда, мы наконец-то были допущены к подиуму, свет погас, из динамиков взревели рекламные слоганы спонсоров, вышла распорядительница, а мы с мамой приготовились приобщиться к высокому. Первой демонстрировалась коллекция дизайнеров Балтийского Университета: софиты вспыхнули, на подиуме показалась комическая фигура в кислотного цвета комбинезоне из лайки и покрашенных в серебряный цвет калошах... "Я так и знала" , - обреченно прошептала мама. Вслед за "фигурой" продефилировали девицы в стеганых ватниках, в юбках-параллелограммах, в меховых сарафанах-колоколах, холщевых папахах, атласно-резиновых голифе. Публика сосредоточенно наблюдала... "Ой, а вдруг приснится что-нибудь из этого", - испугалась мама и поспешно ретировалась с показа. Я осталась. Ибо искусствовед. А искусствовед должен быть закаленным.
После подруга К. возбужденно спросила: "Ну как тебе?"
-"Редкое дерьмо!", вынесла чисто искусствоведческое заключение я.
Теперь подруга К. на меня обижена... Безумно..

Настроение сейчас - благостное

Что может быть прекраснее, чем утренний чай на работе, где тепло, сухо (!!!), а за окном льет проливной дождь. И шоколад еще остался. Эх, крысота... И в Универ сегодня не надо, вечер обещает самые лирические перспективы. А завтра, чувствует мое сердце, ни в какой Эрмитаж, ни на какую лекцию я не пойду. Жизнь все-таки прекрасна... Я тоже иногда верю в этот тезис.
И даже не тянет делать какие-то философские обобщения.

Безумье - и благоразумье,
Позор - и честь,
Все, что наводит на раздумье,
Все слишком есть -
Во мне! - Все каторжные страсти
Слились в одну!
Так в волосах моих - все масти
Ведут войну!

(М. Цветаева)