Это цитата сообщения
GalinaG Оригинальное сообщениеВысокое искусство жизни
Высокое искусство жизни
Анна Воспянская
Мир исполнен страданий, разнообразных по силе и происхождению. Для этого утверждения даже не нужны аргументы: любой человек, читающий эти строки, наверняка имеет опыт собственных страданий и сострадания другому. Мы привыкли думать, что любая боль — физическая или душевная, любая потеря, любой дискомфорт — это одинаковые поводы для скорби и надо любой ценой бороться с этими переживаниями, стараться их избегать. Так ли это?
Полюбить страдание
Казалось бы, всё понятно: нам плохо — мы страдаем, а кому-то рядом плохо — мы жалеем его, сочувствуем.
Когда группа психологов прибыла в армянский Спитак, разрушенный до основания страшным землетрясением, для оказания помощи пострадавшим, специалисты были поражены практически отсут?ствием «психологических жертв» катастрофы. Люди держали себя с таким достоинством терпения, с таким благородством скорби, так были объединены стремлением помочь другим, что это и была их психологическая реабилитация. Такие же примеры могут привести те, кто пережил войну, или ликвидаторы в Чернобыле. После чернобыльской аварии на Украине резко снизилось количество самоубийств. Люди, преодолевшие себя в реальных катастрофах, выходят на новый уровень личности, где понятна настоящая цена жизни и нашим повседневным придуманным страданиям в ней.
На первый взгляд странно, что нигде в Писании или у святых отцов мы не встречаем призывов беречься скорбей и избегать испытаний. Ведь если страдание — зло, как же с ним мириться? Как же святитель Лука (Войно-Ясенецкий) пишет: «Я полюбил страдания»? Как можно благодарить Бога за боль, за смерть самых близких и любимых? А есть ещё войны и стихийные бедствия, неразделённая любовь и т.п. Что же, и это любить?
Школа терпения
Самое главное, в чём может выражаться наша любовь к себе и ближнему, — это желание спасения себе и ему. Если мы не парализованы «гипнозом искупления» (А. Бердяев), т.е. если мы не считаем наше спасение только заботой и долгом Спасителя, значит, приходится нам прилагать и собственные усилия для этого, в том числе, и, может, прежде всего, в терпении горя, бед и трудностей жизни.
Терпение — это не гордо стиснутые зубы: вот я какой сильный, всё выдержу. Внешне это удерживание себя от ропота и жалоб каждому встречному, это нежелание потакать себе, оправдываясь трудностями. Но главное — это упование на милость и помощь Божию, осознание реального своего масштаба, смирение перед волей Божией и принятие необходимости скорбей. Это не замирание и капитуляция, не пассивное пережидание. Смирение и принятие требуют энергичных усилий, прежде всего, деятельного противостояния нашим малодушию, маловерию, саможалению и ропоту, которые заставляют нас думать, что страдания — и есть зло. Такой человек не будет неделями рыдать на чьём-то плече, он будет нуждаться в молитвенной поддержке, в помощи конкретным делом, в вовремя сказанном, укрепляющем дух слове. Потому что «не во всякой скорби нужно утешение, а чаще терпение», — говорили старцы.
Ценность правильно выдержанных, зрело осмысленных несчастий для возрастания личности хорошо понимают психологи. Человека важно не спасать от страданий, не отвлекать, не заглушать их позитивными внушениями, а дать ему возможность сделать опыт их преодоления, переживания личностным, духовным богатством, избавляющим от комплекса жертвы и открывающим высокое искусство жизни. Ведь муж, аще не искушен, не искусен есть, — говорит Писание.
Испытания и связанные с ними страдания сами по себе, просто фактом своего наличия не очищают нас, не отшелушивают наносное. Всё это может произойти, если будут достаточными наши усилия держать сердце горе и не впадать в саможаление.
Экзамен
Страдания нельзя внешне, механически уничтожить, да и преступно бороться с тем, что может сделать нас ближе к Богу, а значит, более сильными и зрелыми. Поэтому идеи о том, что медико-социальные достижения или технический прогресс могут победить страдания и привести человечество к счастью, — такой же миф, как и идея избавления от страданий путём достижения нирваны.
У нас есть возможность любую боль пережить как возвышающую скорбь. Если мы жизненное испытание сможем использовать именно как испытание, как экзамен, своеобразный тест, когда надо продемонстрировать всё лучшее, что есть в душе. Любой крест нам по силам, он просто ступенька на лестнице, по нашему выбору ведущей нас вверх или вниз. Не будь этих испытаний, мы не могли бы возрастать — личностно и духовно, потому что жизненный кризис или катастрофа, расставляя по своим местам всё главное и неглавное, становятся сильнейшим генератором перемен в жизни, а главное — в нас самих. Это можно сравнить со школой: если бы вдруг отменили все экзамены и тесты с оценками, многие бы, возможно, так и не научились читать.
Потеря близкого или неразделённая любовь, стихийные бедствия или война, собственное увечье или необходимость ухаживать за больным могут оказаться для нас пробуждением от сна
Читать далее...